Не был злодеем

Пишу все время я пером,
Стихи, рассказы и романы,
Но в горле оказался ком,
Когда увидел в текстах раны.

Мечты, горящие в огне,
Что сброшены самообманом,
Когда-то жили на стене,
Служа порою мне экраном.

Увы, не чувствую теперь
Росы на ткани от тумана -
Пейзаж не влился в интерьер...
Творить я мог когда-то рьяно.

Работа шла в тиши ночной,
Вдруг появились стуки в доме,
Стоял ко мне старик спиной -
Мы были точно незнакомы.

Сквозь стены проникал с луной,
Не думаю, что был бездомный,
Тянулся каждый раз к родному,
Как будто был еще живой.

Луна серебряным молчаньем
Бросала свет свой над горой,
Все было сине-бездыханным…
Старик смеялся надо мной.

Он повторял,теперь я узник,
Как тронуть труд его посмел,
Бросался защищать искусство,
Ведь двадцать лет над ним корпел.

Глаза его звездой пылали,
Под маской был всегда он львом,
Кромсал листы, чтобы молчали
О том, каким был знатоком.

В печи сжигал, но возвращались
Тома; увы, живуч талант,
Вниманьем новым пропитались,
Палит теперь как адъютант.

А в строках спрятаны капканы,
Как кобры на него шипят,
Указывают, нет обмана,
Остаться за столом велят.
 
Двухтомник - пирамида славы,
Моралью мысли оживлял,
В нём вся история державы
Достойнейший материал.

Что ж, я отступлю от славы -
Я понял, чем ты дорожил,
Блюсти клянусь твои уставы!
Спасибо, друг, что разъяснил!


(19.04.2017 г.)