Райская тварь. Глава 4. Перековка

 
Светило ещё не поднялось над горизонтом, но уже было утро. Тихо шелестит высокая трава от ветра снаружи. Прохлада и свежесть, мир и покой…
Глаза мои открыты, я проснулся уже давно, но не спешил вставать. Так и лежал, глядя в сторону входного проёма. Это странно, спать спокойно, не чувствовать угрозы от окружающей природы, очень странно. Армантаар накладывает на тебя свой отпечаток, который никуда не денется, и здесь, дома, я чувствовал себя неуютно.
Сегодня решается моя судьба. Я долго шёл к этому. И с другой стороны так недолго…
Кто-то шёл сюда. Твёрдо и в то же время мягко, я знаю звук этих шагов. Кханас Иртам Беер Тиамар, брат Кханас Иртам Манаир Тиаяры, мой лучший друг. Он остановился снаружи, глядя на меня. Всматриваясь в выражение его лица, я пытался определить, о чём он думает. Тщётно. Лицо каменного певца было словно выточенным из того же камня, для которого он обычно пел. Даже глаза его не выражали никаких эмоций. Да, за время моего отсутствия он стал гораздо старше, черты лица обострились, пропал былой блеск в глазах, такое бывает, когда что-то долго гнетёт человека. Возможно, он устал видеть боль в Тиаяре, а значит это моя вина.
– Уже скоро… – тихо промолвил Тиамар.
Да, скоро. Едва взойдёт Светодлань над горизонтом.
– Да, – подтвердил я.
Кажется, я отвык от звучания своего голоса.
Каменный певец закивал, видимо соглашаясь со своими мыслями.
– Ты уверен, что должен сделать это именно сейчас? – спросил он. – Все мы благодарны вам за вашу жертву, но…
Я поднялся и вышел наружу, сел рядом с другом.
– Да, уверен.
Тиамар вздохнул.
– Это разобьёт ей сердце.
Да, разобьёт.
– Её нет?
– Она отбыла на Сарматин, но скоро вернётся. Тиаяра не знала, что ты вернулся, но мы отправили ей весть, она уже должна была её получить.
Говоря это, каменный певец смотрел вверх, словно пытаясь разглядеть там свою сестру, но видел лишь серое Великое Колесо в синем небе. Сарматин безумно далеко от Кузни.
Скорее всего, Тиаяра отправилась создавать новые виды растений, она всегда интересовалась растениями, а мир-сад Сарматин идеальное место для работы с ними. Когда она вернётся, я уже буду райской тварью, и думаю, уже отбуду куда-нибудь на периферию, защищать Кузню на дальних подступах. Да, это разобьёт ей сердце…
– Она тебя ждала… – продолжил Тиамар. – Она хотела дать жизнь от тебя.
– Она должна была знать, что так будет, я давно определился кем стану.
– Тиаяра надеялась, что это произойдёт много поворотов позже. Это в любом случае было бы больно, но не так, как сейчас… – голос друга звучал всё жёстче, а слова с каждым разом всё больнее били по сердцу. – Ты станешь райской тварью, а сестра выбрала тебя парой, и как помнишь, ты выбрал её. Теперь она не сможет дать от тебя жизнь, ты покинешь Кузню возможно навсегда, а она навечно останется одинокой. И уже не даст жизнь ни от кого. Ты сломал её судьбу, Растанаи Кариои Мавфаи Лем…
Тиамар, не оглядываясь, пошёл прочь.
– Не будь ты моим другом… – сказал он напоследок и не договорил, я уже и сам понял всё, что он чувствовал.
Тиамар удалялся от меня по тропе быстрым шагом. Отчего-то у меня появилось чувство, словно я вижу его в самый, что ни на есть, последний раз. Хотелось догнать его, и… не знаю, сказать, что повременю с перековкой, что стану полноценной парой с его сестрой, что мы с ней дадим жизнь, а потом уже я исполню свой долг, но…
Я смотрел ему в след, и даже не пошевелился. Внутри меня всё словно сжалось и застыло. Именно в этот момент я понял, что мы неспроста называем себя механизмами. Я должен подчиниться заложенной в меня программе, даже если мне это не нравится. Я чувствовал, что закрою для себя навек многие двери, стану условно-живым, но в то же время, я чувствовал, что предо мной откроются новые пути. Мои истинные пути. И дорога к моему истинному предназначению начинается именно сегодня. Я чувствовал, что стоит мне хоть немного промедлить, я потеряю нечто большее, чем возможность стать отцом, или обрести счастье в совместной жизни с Тиаярой…
В этот момент я впервые познал боль души, и это было только начало. Будет ещё много боли, ибо я решил пойти по пути воина. Надо действовать быстро, чтобы не дать себе возможности передумать.
Поднявшись, я отправился к храму перековки. Путь мой пролегал по узкой тропе, петлявшей между кустами эластва, в это время как раз начавшего цвести. Я вдыхал этот запах, запах, который особенно силён и восхитителен после дождя. Помню как будучи маленьким, искал в соцветиях цветочки не с четырьмя, а с пятью лепестками, аккуратно срывал их и, загадав желание, съедал. Будучи детьми, мы верили, что это работает. В итоге я наедался вдоволь горьких цветков и был счастлив от сознания того, что сделал свои мечты ближе…
Далее тропинка пролегала через луг. Высокие сочные стебли травы, высотой выше моих колен, колыхались волнами от ветра, словно вода. Затем тропинка неожиданно упиралась в край обрыва и уходила вдоль него влево. Здесь, у самого края я остановился и посмотрел вдаль. От крутого склона обрыва и до самого горизонта, насколько хватало глаз, тянулась Пустыня Скорби. Безжизненные земли, чёрные от праха наших братьев и сестёр, покинувших нас, затем сожженных и развеянных здесь, как того требовали обычаи наших предков. При виде этого места, я понял, что моя жизнь как эта тропа, сперва пролегает через жизнь, а затем обрывается вниз, к праху и смерти.
Оглянувшись, я постарался запомнить эти ощущения, это чувство, когда я жив. Полностью жив. Вдохнув полной грудью, я повернулся и почти бегом отправился к храму. Тропинка вела меня через каменистую местность на большую скалу, висевшую высоко над поверхностью Пустыни, словно указующий перст вытянувшуюся вперёд.
Громадина храма словно нависала надо мной. Я поднимался по ступеням к главному входу, и каждый следующий шаг давался мне тяжелей предыдущего. Райскую тварь у входа я заметил не сразу, только когда он поднялся на ноги и сменил цвет, чтобы быть заметней на фоне каменного пола. Это был сам Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор, только глупец не узнал бы легендарного воина, убившего во время дерзкого абордажа порождение Хаоса, управлявшего Левиафаном. Восхищённо глядя на него, я едва не запнулся.
Воин-легенда не торопясь подошёл ближе, и теперь нас разделяло лишь несколько ступеней. Глядя на меня сверху вниз, он склонил голову на бок, внимательно меня рассматривал, словно изучал.
– Приветствую тебя брат… – сказал он, не открывая рта.
У райских тварей нет гортани, нет лёгких, потому звуки они издавали всей поверхностью тела. Это было непривычно, но в то же время завораживало.
– Если  в тебе есть хоть тень сомнения, поворачивай назад! Сомнения влекут после выбора за собой сожаление, а это ослабит тебя. Ты умрёшь в своей прежней жизни, дабы родиться заново в этой. Ты потеряешь всё, что имеешь на данный момент, готов ли ты заплатить эту цену?
– А вы? – неожиданно для себя самого спросил я.
Воин замолк и ненадолго задумался.
– Все, кто был мне дорог, пали при защите Миерита, прежняя моя жизнь не была мне нужна, когда я пришёл сюда стать таким.
Я опустил голову, почувствовав укол совести.
– Ты не ответил на мой вопрос. – Как ни в чём не бывало, продолжил Гидиор.
Я собрался с мыслями и посмотрел на прославленного воина.
– Я всегда буду сомневаться, сомнение и сожаление – это часть нас самих, однако выбор сделан. Я готов.
– Это хороший ответ. – Сказал Гидиор и, повернувшись ко мне спиной, направился к входу. – Следуй за мной…
Воин, царапая когтями камень, пошёл к створкам дверей главного входа. Двери, выше нас обоих раза в четыре, отворились сами. Из открывшегося проёма повеяло прохладой. Переваливаясь с боку на бок, райская тварь шёл впереди, я следом, стараясь не отставать. Когда за моей спиной закрылись врата, стало немного темней, и зал, через который мы шли, словно преобразился и я замер, восхищённо глядя по сторонам. В полумраке зала было хорошо видно, как пульсация неведомой мне энергии, с равными интервалами пробегает по энерговодам пола, которые затем взбираются по колоннами и стенам к потолку, по которому потоки энергии в итоге разбегаются во все стороны. У стен стояли пьедесталы, на которых были установлены доспехи, коими пользовались мы до открытия возможности перековки. Каждый пьедестал покрыт знаками, отсюда мне не было видно, что там написано, но думаю это имена и биография хозяина доспеха. Я не удержался и подошёл достаточно близко, чтобы рассмотреть броню получше. Та, что была ко мне ближе всего, имела вид человека с головой хищной птицы. Неподвижные глаза безучастно смотрели в вечность. За его спиной были расправлены крылья, сделанные из тонких золотых пластин, так же золотые пластинки изображали волосы-перья на голове и прикрывали затылок и шею.В руке брони была тяжёлая булава со сферическим наконечником, руку защищала причудливо изогнутая пластина на рукояти. На груди брони был стилизованное изображение глаза. На соседнем пьедестале стояла броня с четырьмя руками, каждая из которых держала по большому изогнутому клинку. На лице этой брони навсегда застыл хищный оскал, что характерно, клыки были не во рту, а снаружи, поверх «губ».
Сзади подошёл райская тварь и стал от меня по левую руку. Повернув ко мне голову на мгновенье, он тоже стал смотреть на птицеголовую броню. Я же подумал, зачем ему поворачивать голову, если он и так прекрасно видит меня боковыми вижами?  Возможно это привычка…
- Они все разные… - тихо сказал я, не скрывая своего удивления.
- Ты знаешь, как мы стали такими, какие мы сейчас?
Такими, какие сейчас…
Я видел много райских тварей, они все одинаковые по своему строению, отличаются друг от друга лишь деталями, по которым их и можно различить.Разве что крылья они прячут внутри тела, чтобы не мешались, да могутпроизвольно менять длину хвоста в определённых пределах,  в хвосте прячут лезвия и шип, да мратну в запястье левой руки. В остальном они практически идентичны внешне друг другу.
- Перековка подождёт немного, - сообщил Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор, похлопав меня по плечукогтистой рукой.–Немного истории не повредит тебе, друг мой, нодля начала, скажу тебе вот что: ты должен запомнить одну очень важную вещь – всегда помни о том, кто ты. Если ты изменишься, постоянно напоминай самому себе, кем ты стал. Надо принять свою суть. Не то, чем тебя считают другие, а то, кто ты есть…
Хотелось бы сказать, что воин посмотрел вновь на меня, но он и не переставал этого делать, райская тварь повернул ко мне голову и свет его виж на мгновение погас, словно воин моргнул.
- Это было так давно… когда Всеотец поднял Свет над Тьмой, а Хаоса и Равновесия ещё и в помине не было, Он создал наш дом -Кузню. Он создал нас. Мы всегда знаем, что Он есть, ибо дыхание Его в каждом из нас, но Всеотец хотел любви, и получил её, создав людей. И пусть мы не самые Его любимые творения, мы благодарны Ему, это великая честь – быть Его оружием. Мы - меч, поражающий нечестивых. Мы возмездие. Мы те, кто созданы, дабы карать зло. Мы – големы. Я хотел тебе рассказать нашу историю, но отвлёкся, прости. Всеотец лепил нас похожими на людей, не знаю зачем, но думаю, у меня до этой темы нос не дорос. Однако внутри мы такие, - сказав это, воин отступил на несколько шагов назад, чтобы я мог видеть его полностью. – Так мы выглядим внутри. Мы не сразу поняли это, много тысяч поворотов прошло, прежде чем мы осознали, что если окунуть нас в первоматерию, она сама напомнит нам, какие мы есть на самом деле. С тех пор мы платим жизнью за возможность защищать другие жизни. В отличии от брони, что носили наши предки, наши новые тела могут существовать в любом мире – будь то мир материальный, информационный, или энергетический. Всё это потому, что первоматерия и первое, и второе и третье в одном лице.
Первоматерия… первое вещество, из которой Всеотец создал всё, то, что распалось на три основы, которые служат четвёртой основе – духу Всеотца.
Голем покачал головой, затем развернулся и пошёл дальше.
– Тебя следовало подготовить, ты многое должен был знать, прежде чем стать одним из нас, – сказал он, удаляясь прочь.
Пожав плечами, я пошёл следом, уходя, ещё на мгновение оглянулся на птицеликую броню.
– Следующий раз перековка станет возможна только через семь поворотов Великого Колеса… я уверен, что ты не захочешь ждать, потому ты и прибыл именно сейчас, так ведь? – спросил воин, и тут же ответил сам, – конечно это так… Впереди тебя вечность, я посоветовал бы тебе не торопиться и подготовиться к перековке должным образом, но я так же уверен, что ты не последуешь моему совету.
Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор остановился и повернулся ко мне, казалось, что он смотрит своими вижами сквозь меня.
– Вы – живые, вечно торопитесь…
Мне почудилось, что в его голосе была смертельная грусть и тоска. Я остановился и в недоумении посмотрел на него.
– Вы тоже живой, – возразил я.
– Как пол, что под ногами нашими, – с усмешкой ответил голем. – Придёт время, и ты поймёшь, что потерял…
Воин всё ещё смотрел сквозь меня в бесконечность, словно пытаясь разглядеть вдали то, что потерял когда-то сам. После нескольких минут молчания, показавшимися мне бесконечными, вижи его мигнули несколько раз и он потряс головой, выходя из оцепенения.
– Но ещё много позже ты поймёшь, сколь многое ты приобрёл взамен.
Райская тварь развернулся и пошёл уже много быстрее, чем ранее. Остаток пути через этот величественный зал мы прошли уже молча. Дойдя до ещё одних огромных дверей, Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор возложил свои когтистые руки, с непомерно длинными пальцами на такой же формы углубления, что были на каждой створке. Волны энергии помчались по энерговодам к рукам райской твари, ослепляющее ярко вспыхнул свет, буквально заполнив собой пространство вокруг меня. Когда я решился открыть глаза, воин уже отворил двери. Увидев то, что находилось за ними, я застыл в немом восхищении.
Поверить не могу, я попал в святая святых моего народа – Купели Перековки, место рождения всех райских тварей. Длинный зал, в конце которого была та самая Купель. Мне не было её видно, я просто знал, что она там. Через весь зал к ней тянулась от дверей полоса цвета меди. Тропа Перековки. Вдоль Тропы по обе стороны сотни райских тварей, застывших словно изваяния.
- С нами новый брат!!! – громогласно объявил Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор, и подтолкнул меня вперёд.
Я пошёл к купели, и смотрел только вперёд. С каждым шагом сердце билось всё быстрей, и казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку и выпорхнет на волю. Едва я прошёл мимо первых тварей, как раздался тихий треск их эдарм, с каждым мгновением всё новые и новые твари начинали трещать и вот уже весь зал наполнился равномерным треском. Сзади меня шагал Гидиор, и звук его шагов потонул в общем шуме.
- Прошлое забыто, грядущее неизвестно, а ныне мы слеплены из одной глины! – с лёгкостью перекрикивая треск эдарм сотен големов, вещал он.
- Брат! Брат! Брат!
Это отозвались все твари разом.
Я был шокирован и одновременно ликовал внутренне – скоро я стану одним из них, стану как они, а может со временем, стану легендарным, как воин, что шёл позади меня.
- Мы есть возмездие! Мы есть меч, карающий нечестивых! Мы райские твари!
- Всегда помни о том, кто ты! – отозвались воины.
И тут разом наступила тишина, и оставшийся путь к Купели я преодолел под бряцанье когтей Гидеора. Я дошёл до края Купели, мне осталось сделать лишь шаг, и дальше я бы погрузился бы в первоматерию. Купель была в форме креста – символа перерождения, символа ещё обозначавшего растение маас.
- Стань здесь! - указал когтистым пальцем на край Купели Гидеор.
Я подчинился и встал на краю, повернувшись к Купели спиной. Райская тварь положил мне на грудь свою когтистую правую лапу и развернул за спиной крылья. С тихим шуршанием он раскрыл их и вытянул вверх, и словно стал больше.
- Растанаи Кариои Мавфаи Лем!
И тут у меня ёкнуло сердце… Я посмотрел прямо в вижи твари и взглотнул.
Тем временем остальные твари вновь начали ритмично трещать эдармами, затем волной от меня к выходу начали припадать на передние лапы, громко хлопая ими об пол. Получился странный, но вводящий в своеобразный транс звук.
- Трррр… тррррр… хлоп! Тррррр… тррррр… хлоп!
 Гара Гамаешь Арфалар Мес Гидиор тоже затрещал своими эдармами и громко щёлкнул хвостом.
- Через смерть к жизни! Через мгновение к вечности! Через разрушение к созиданию! – громко сказал он. – Отныне ты умер и рождаешься заново. Вернись к нам, брат!
Произнеся это напутствие, он толкает меня лапой и я, нелепо взмахнув руками, падаю в Купель. Первоматерия тут же принимает меня в свои объятия и начинает рвать моё тело по крупицам, словно Армантаарские морказиты свою добычу, чтобы затем заменить собой. Я пытаюсь закричать, но в горло тут же хлынула первоматерия и начала рвать меня изнутри. Вещество пожирало меня и ковало заново, хладнокровно и бесчувственно. Тут уже и веки разъело, первоматерия впилась в глаза, и боль стала невыносимой. Затем… я падаю на дно Купели…
Стоп! Всё было не так!
Я понял, что стою на четырёх лапах на дне Купели, но… но тогда, при перековке, я вынырнул из неё. Сейчас же я удивлённо взирал на пыль, толстым слоем лежавшую на дне и посмотрел вверх. Тишина. Встав, я запрыгнул на край Купели и удивлённо оглянулся по сторонам – зал был пуст. Вдалеке я увидел врата в зал, лежавшие на полу. Сквозь дыры в потолке падал тусклый серый свет. Зал был безжизненным. Единственным, кто кроме меня находился в нём, был мой новый знакомый – ангел Метатрон.
- Что это значит? – спросил его я.
- Я бы тоже хотел знать! – ответил ангел и оглянулся вокруг, как и я. – Я вижу то же, что и ты…