ИОТ. Глава 12. Право на жизнь

    Спокойствие. Как его не хватает в отдельные моменты. Ощущение безопасности так нужно всем нам, как признак умиротворения в трудные минуты. Но не всем удаётся ощутить это чувство в полной мере.
   
    Арди не чувствовали спокойствия. Безопасность всегда была для них чем-то далёким, непознанным. Столько бед свалилось на головы серебряного народа. Сначала Тирново побоище заставило содрогнуться Ардос. Кровопролитная битва развернулась в городе, с начала времён являвшегося оплотом справедливости.
   
    Единое Вселенское Знание, или, как его называли сами арди, Атарра Наорэ, хранили две «Тени». Каждый арди, отчасти слившийся с книгой, отвечал за свою половину. Знание давало жителям надежду на будущее, вселяло чувство безопасности за свой дом, семью и друзей. «Тени» совместно давали указания каждому, кто желал получить совет: когда сеять, пахать, собирать урожай, как лечить, принимать роды, продлить жизнь – как жить дальше.
   
    Но пророчество Провидца, от которого стены храма Воды буквально содрогнулись, ужаснуло всех. Книгу, что служила проводником в этом мире, суждено было разделить на две: Атаран Руррис и Атаран Турвад, и разнести по разные стороны света, чтобы не смогли её прочесть Падшие. Двое молодых арди, Дирияк и Лирис, не представляли себе жизни друг без друга. Подобно тому, как Книга объединяла в себе Свет и Тьму, переплелись и стали едиными души парня и девушки.
   
    Как только две луны вступили в свои права на тёмном небосводе, влюблённые сбежали из храма Семи, забрав с собой Атарра Наорэ. Они не могли позволить разделить книгу. Сердца, что бились в унисон, не желали расставаться, от одной мысли о вечном одиночестве и чувствам к другому арди, в груди сжимался комок отчаяния, причиняя немыслимую боль.
   
    Спокойствию не суждено было идти в ногу с влюблёнными. Их нашли. Ищейки нагнали Лирис и Дирияка в Тирне. Жители города до последнего отстаивали право на жизнь двух ардийцев, пока все до единого не пали под разящими клинками воинов. Женщины, старики, даже дети – все, непоколебимо веря в праведность Теней, бросались на мечи в попытке защитить парня и девушку от страшной участи.
   
    Под жесточайшими пытками из хранителей выбили заклинание, способное разделить Единое Вселенское Знание на две части. В предрассветный час, когда свет и Тьма борются за право главенства, слова были произнесены, и Атарра Наорэ перестала существовать. Вместо неё на постаменте лежали две книги. Первая, Атаран Руррис, что на языке арди означает «Книга Жизни», в старом плотном переплёте, с ровными, но желтоватыми листами, лежала справа; она излучала свет, всё живое тянулось к ней, букашки стремились облепить её и защитить. Даже птицы слетелись стаями, чтобы посмотреть на великое знание.
   
    Вторая же книга отличалась. Чёрная, каменная обложка с пронизывающими её красными нитями, похожими на паутину, источала губительный туман. Свет, касаясь его, испарял тёмные клубы, но они продолжали вытекать со страниц, силясь распространиться далеко за пределы и погубить всё, чего коснутся.
   
    В тот же миг от любви, чистой и светлой, не осталось и следа. Лишь ненависть наполняла прежде единые души. Лирис, милая девушка, что раньше олицетворяла мудрость и праведность, стала первой Чёрной Тенью, первой хранительницей Атаран Турвад, Книги Бытия. Глаза её почернели, лицо посерело. Красавица стала напоминать умирающую от неизлечимой болезни. Дирияк тоже не особо отличался от подруги. Белое, переливающееся бликами, лицо не излучало ничего, кроме властности. Золотые глаза сияли так, что мало кто мог устоять перед этим блеском. Саимы преклоняли колено перед ним, не справляясь с собственным телом, остальные же покорно кидались под ноги, не желая ощутить предсмертный холод стали.
   
    Бывших влюблённых разделили и отправили в противоположные стороны государства, на самые окраины. Но их тянуло друг к другу. Связь по-прежнему существовала, она настолько извратила обоих арди, что не было такого заклинания, что смогло бы разрубить оковы, связывающие две души вместе. Через два годичных цикла Лирис и Дирияк всё же встретились. Долго выяснять отношения не пришлось – схватка до смерти решила исход каждого. Парень и девушка убили друг друга в пылу борьбы, не оставив шанса на спасение. Когда Теней нашли, они лежали в поле, обнявшись. Смерть забрала их почти одновременно.
   
    Чтобы хоть как-то почтить память хранителей Атарра Наорэ, арди назвали в честь них Луны. Та, что поменьше, синеватая, словно лик Смерти, названа Лирис. А та, что побольше, золотая, с сероватыми пятнами – Дирияк.
                ***
   
    Керем мечтательно смотрела в небеса, вдыхая ночной воздух полной грудью. Лирис и Дирияк светили ярко, заливая светом красные поля и аллею перед храмом Пламени. Она, наконец, обрела то, чего так ждала все годы – семью. Спокойствие наполняло её душу, женщина улыбалась про себя, вспоминая то, через что прошла, без страха и сожаления. Всё, что ни делается, всё к лучшему.
   
    Вахди обернулась. Моран крепко спал в постели, подмяв руками подушку. Всё то же белое лицо, пусть и в шрамах, было спокойным, словно ничего мужчине не снилось. Стихия смотрела на своего Навадай, не в силах оторвать взгляд.
   
    Моран открыл глаза. Он привык спать чутким сном. Ощущение, что на него кто-то смотрит, пробудило мужчину. Пару раз зевнув, парень перевернулся на спину и заложив руки за голову, начал в ответ разглядывать супругу. Точёные изгибы тела, словно искусный скульптор ваял из камня, красные, мерцающие бликами волосы рассыпались водопадом, прикрывая спелую грудь и гладкие плечи. Татуировки на теле слабо переливались алым; витиеватые узоры смотрелись так изысканно, они манили своей красотой и цветом.
   
    – Почему не спишь в такой час? – Моран чуть улыбнулся уголком губ, продолжая смотреть на Вахди.
   
    Взгляд скользил по плечам и дальше, остановился на животе, а когда стал опускаться ниже, мужчина томно прикусил губу. Он воспроизвёл в памяти прошедшую страстную ночь, вспомнил сожжённое дотла поле к северу от храма, где двое супругов предавались любви, а затем снова перевёл взгляд на лицо женщины.
   
    – Думаю, – ответила Керем, снова повернувшись к окну. – Неужели всё должно быть так? – взгляд стал грустным, жалостный вздох вырвался из груди.
   
    – Не я это придумал. Око оповестило о рождении ребёнка. Он Симеокова рода. Последний Тёмный Ардоса, – последние слова Моран произнёс задумчиво, потупив взгляд.
   
    – Но, может быть, можно что-то изменить! Ты же не поддался влиянию Атаран Турвад! Возможно, и он не поддастся! – вскрикнула женщина, резко развернувшись.
   
    – Я понимаю, это трудно принять. Но Тёмные не имеют души. Вспомни, с каким цветом глаз он родился. Арди, имеющие чистую душу, рождаются с золотыми глазами. Но Тор`Лаак – у него нет ничего, кроме тела. Он – сосуд, не более.
   
    – Сосуд? Для кого? Для чего?
   
    – Нуарай, – отрезал Моран.
   
    – Она не навредит никому из нас, я уверена, – спокойно ответила Керем, улыбнувшись. – Ещё со времён пришествия Иллахима в этот мир, она всегда была на нашей стороне. С тех пор Хозяйка этой Вселенной не изменилась ничуть.
   
    – Иллахима нет. Вы лишь напоминание о нём. И всё. Небесами ныне правит Илсир Наречённая. Попомни моё слово, иррам, то, что творится на Ардосе, лишь начало. Никуда от войны нам не деться, не получится скрыться ни у тури, ни у руат. Даже трайи не помогут нам. Кровь зальёт все миры, затопит каждый уголок этой Вселенной, армия Саимов не оставит камня на камне в каждом из миров. А Илсир, как прежде, будет смотреть на всё свысока.
   
    – Ты беседовал с Оком? – тихо спросила Керем, смотря на Морана полным удивления взглядом. Мужчина не говорил, что наведывался в край Воды и посещал Провидца. И Ладия промолчала, когда состоялся общий сбор в храме Семи.
   
    – Нет, Керем, – твёрдо ответил Моран. – Я говорю с Книгой.
   
    – Не может быть! – глаза Стихии засветились опасным блеском. – Атаран Турвад не в состоянии предсказывать будущее! Не слушай её!
   
    – А я не говорил, что слышу Атаран Турвад, – загадочно улыбнулся мужчина. Он уловил на себе взгляд, полный недоумения и страха. Керем смотрела на мужа так, словно он действительно сошёл с ума.
   
    – Атарра Наорэ… – прошептала женщина испуганно, вспоминая те далёкие времена, когда две Тени, прежде любившие друг друга, из ненависти уничтожили то, что соединяло их души.
   
    Ради блага всех арди Лирис и Дирияк похитили книгу, но Илсир, решив, что они предали веру, отправила за ними ищеек и приказала убивать всех, кто встанет на защиту беглецов. Тогда Вахди свято верили, что нет высшего указа, чем слово Хранительницы Семи, но теперь… стыд залил лицо Стихии. Что Вахди натворили?! Зачем слепо следовали за падшей?! ДЛЯ ЧЕГО?! Прочитав Единое Вселенское Знание, оставленное Иллахимом в дар миру, который населили Его дети, целиком, Илсир получит неоспоримую власть над всеми мирами и не будет для неё преград. Она не в силах убить Вахди, иначе ослабнет сама. Но Тёмный… ОН МОЖЕТ! Под его мечом падут все Стихии, а после того, как последняя страница отдаст мудрость Падшей, вечный ад настанет на Ардосе, а другие миры и расы и вовсе исчезнут. Илсир обладает даром прочесть части целого и впитать знания.
   
    – Но как ты можешь слышать Единое Вселенское Знание? Его не существует многие эпохи! – настаивала на своём Керем, не понимая слов Морана.
   
    – Тот голос, что лился непрерывно из книги Бытия, был зовом Симеока и только. Он заглушал тот шёпот, что исходил от Атарра Наорэ. Теперь, когда Падший исчез навсегда, я могу слышать книгу. Мне кажется, что она существует, Керем. Всегда существовала, – спокойно объяснил Моран.
   
    – Но, тогда снова возникает вопрос: зачем убивать нашего сына? – снова вспылила Вахди Пламени.
   
    Моран понимал стремление матери защитить собственное дитя. Она испытывала неудобства, когда вынашивала его, даже на время отказывалась от силы, данной ей Отцом-Создателем. А после… представить невозможно, через что она прошла, рожая на свет мальчика, которого теперь предстоит отправить в небытие. Нет… Керем не позволит. Даже если всё окажется правдой, и Тор`Лаак действительно Тёмный, даже если сын занесёт острый клинок, чтобы ударить в грудь ту, что дала жизнь, женщина не будет сопротивляться, она отдаст всё ради ребёнка.    
   
    «Придётся действовать самому, – решил мужчина. – Или поговорить с Аарисом. Уж он-то, надеюсь, обладает благоразумием большим, чем его вспыльчивая сестра».
   
    – Давай отложим столь серьёзные размышления на утренний час, – предложил тёмный маг, зазывно похлопав по кровати рукой. – Негоже ночью забивать разум подобным. Лучше немного расслабиться, предаться утехам, или вовсе отдаться во власть снам.
   
    Керем утвердительно кивнула. Довольная улыбка засияла на лице, подобно светочу. Ровной изящной походкой Вахди дошла до постели и медленно села на мужчину сверху. Морану открылась потрясающая картина, когда его иррам уверенным движением рук откинула назад волосы. От вида прекрасного, божественного тела женщины у него спёрло дыхание. Много раз парень видел её обнажённой, но супруга всегда была разной. То она неистовая фурия, мечущаяся в крепких объятиях, то властная богиня, повелевающая всем и вся, то покорная рабыня, дозволяющая делать с собой всё, что угодно. Порой извивалась, словно аунирская змея, тяжело дыша, выгибала спину, только раззадоривая бушующую страсть внутри, а иногда брала верх в неравной схватке, её плавные движения напоминали танец огня, горящего во тьме. В минуты наслаждения она вспыхивала ярким факелом, распространяя пламя вокруг себя. За спиной появлялись дымчатые алые крылья и обжигающие волны разлетались в стороны от супругов, поджигая всё, чего коснутся.
   
    Моран не боялся пламени Керем. Для мужчины оно не опасно. Связь Навадай и Вахди мешала неистовому огню опалить тело супруга. Ради того, чтобы снова ощутить себя свободным, предаться любви и иметь возможность чувствовать что-то кроме боли в голове и мании преследования, магу пришлось пройти через годы одиночества и невообразимые пытки. Но теперь всё в прошлом… в прошлом, которое не отпускает ни на миг. Постоянно вспоминаются те дни и осемья, наполненные страхом и отчаянием, болью и страданиями, нет сил видеть это, но образы приходят каждую ночь. Они не так страшны, как раньше, теперь Моран научился с ними справляться, но ощущение близости Смерти не покидало мужчину. То видение маяком крутилось в голове, не давая успокоиться. Моран знал, что случится, знал, что долгая счастливая жизнь – это не его путь.
   
    Утро выдалось на удивление серым и дождливым. В середине годичного цикла крайне редко идут дожди. Обычно они приходят в конце, когда Буря-мать тяжело ползёт по небосводу, обозначая свой приход яркими зарницами и еле слышными грозовыми раскатами, которые с каждым днём слышатся всё громче.
   
    Небо, прежде светлое, бирюзовое, словно чистые воды озера-моря Анкам, теперь облеплены низкими тучами, плачущими косым мелким дождём. Неспроста природа решила принести с собой грусть. Так думал Моран. Он подставил лицо под прохладные капли и закрыл глаза. Шум падающей с небес воды умиротворял и одновременно беспокоил мужчину. Ничто просто так не происходит, тем более, если погода хмурится вместо привычного приветливого светила, одаривающего светом землю, это не может быть простым совпадением.
   
    Размышления прервал звон открывшегося портала. Осколки реальности отливали золотом, неистово кружась вокруг сияющего овала. Керем, мельком глянув на супруга, уверенно шагнула в переход. Моран замешкался. Его не пугал портал, звенящий подобно колоколам на башне Имилор в Туариме. Страшила неизвестность на той стороне. Предчувствие говорило, что не стоит идти навстречу опасности, что таится по ту сторону. Тор`Лаак… Он там. Моран чувствовал это нутром. Каков будет исход встречи? Уже взрослый парень не кинется на шею отцу, что бросил его перед самым рождением, не станет громогласно приветствовать мужчину, падая в ноги. Это маг и сам понимал. Но что ждёт его?
   
    Пересилив себя, маг шагнул в портал. Мгновение, длящееся вечность, перенесло его в столицу. С тех самых пор, как Моран был тут в первый раз, ничего не изменилось. Искусно уложенная камнем площадь, зелёная трава, скошенная ранним утром, ещё не собрана, сухие стебли ровными полосами лежат, продолжая терять цвет. Даже фонтан, всё такой же прекрасный, отделанный чёрным крипихом с белыми вкраплениями на нём. И дворец… Он великолепен. Воспоминание, всплывшее в памяти, повторило представший глазам величественный каменный замок с высокими шпилями на каждой из семи башен.
   
    Моран вслед за супругой прошёл во внутренний двор, минуя просторную залу с изысканными полами из мрамора. Мужчина невольно кинул взгляд на противоположную стену: именно там находится вход в катакомбы, где впервые маг увидел Атаран Турвад.
   
    Просторная площадь, огороженная высоким сплошным забором из толстых каменных плит, представляла собой в большей степени тренировочное поле, с расставленными по периметру деревянными и металлическими снарядами. В самом центре на настоящих мечах бились двое мужчин. Первого Моран узнал сразу – это Аарис. Тренировочный жилет, свободные широкие штаны с обтягивающей талией, обувь, не стесняющая движений… Вахди знает толк в таких вещах. Но второго парня он видел впервые. Чёрные как смоль волосы, небрежно забранные в хвост, обтягивающая кофта с рукавом три четверти и облегающие штаны по щиколотку. Обувь на плотной подошве – не практично, можно подвернуть ногу в самый неподходящий момент. Но, несмотря на неудобство в одежде, юноша уверенно двигался и парировал удары противника смело и даже порой игриво. Аарис, понятное дело, не бился в полную силу, иначе парню несдобровать. Мощь Первенца Иллахима невообразима, это Моран помнит ещё с момента встречи Саимов у ворот Витакра.
   
    Дракон не одобрял подобной шутливости в борьбе, это видно во взгляде. Напор на противника стал возрастать, мечи высекали искры, разлетавшиеся в разные стороны. Сила ударов становилась больше, и бедный парень аж вспотел, пытаясь превзойти Аариса в скорости.
   
    Вахди Воздуха всё больше двигался, не позволяя парню перенять инициативу и, наконец, решающий ложный выпад с разворотом и сильной хваткой за волосы определил возможный исход схватки.
   
    – Будь это реальный бой, малец, – уверенно говорил Аарис, приставив лезвие меча к горлу, – ты бы лежал на поле с перерезанной глоткой и наблюдал, как голубой тонкий фонтан бьёт из тебя, пока взгляд не потухнет, и ты не отправишься за Грань.
   
    – Как успехи? – Моран прервал начавшуюся беседу. Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд, но поняв, что его заметили, остановился, позволив собеседнику приблизиться самому. Таково обращение к Вахди и нарушать правила в присутствии посторонних не стоит.
   
    – Никак. Тебя он не превзошёл, и, наверно, не превзойдёт, – начал Дракон, ещё раз посмотрев на молодого парня, – если не начнёт учиться, как и следует в его возрасте.
   
    – Так всё печально? – заговорила Керем.
   
    – Сама видишь, сестра, – грубо высказался Аарис. – Ни один урок не пошёл впрок. Всё ветер в голове шумит и никакого желания совершенствоваться нет и, видимо, не будет.
   
    В груди остро кольнуло. Сердце бешено забилось в груди от осознания того, что перед Мораном стоит его собственный сын. Что-то в нём отталкивало мужчину, даже страшило, но близость родства была определённо ясна. У него белая кожа, а не серебряная, при внимательном рассмотрении нет золотых зрачков. Они чёрные, как у руат, эту особенность парень перенял у отца, сомнений быть не может.
   
    Моран смотрел на парня изучающим взглядом. Не казался Тор`Лаак таким рассеянным и ленивым. Тренированное тело говорило об обратном, а хитрый взгляд разноцветных глаз, пристально наблюдающий за всеми понемногу, выявлял в юноше весьма умного и прозорливого арди. Такой не может быть ленивым хвастуном без капли ума в голове. Нет веры этой маске, небрежно наложенной на лицо Тёмного.



Продолжение тут http://www.proza.ru/2017/04/27/1775