Воскресение Христово видевше...

По Матфею, стражники у Гроба, стерегущие Погребенного от возможной кражи Тела Его учениками, стали «яко мертвии» от страха перед Ангелом, знаменующим Воскресение Спасителя. И, казалось бы, здесь "всё ясно": ведь Ангел блистал молниями, а, например, апокрифическая христианская - или околохристианская - литература вообще почитала за честь описать Воскресение «во всех возможных подробностях» как некий "волшебный процесс", в ходе которого происходят грандиозные и впечатляющие события – блещут молнии, гремит гром, трясется земля, с неба спускаются человекоподобные существа в белых одеждах – ну, и воины, конечно, падают от страха замертво. И на первый взгляд кажется, что и Матфей отдает "дань жанру", и, следовательно в его рассказе воины тоже падают от внешнего потрясения неким из ряда вон выходящим феноменом чувственного характера.
Но при внимательном вчитывании, при внимательном "участии" во всем "контексте этого текста" приходится настоять на совершенно ином прочтении Матфея, и оно, это прочтение, обосновано тем известным фактом, что от канонических текстов (тщательно отбираемых Церковью на протяжении  трехсот с лишним лет) следует ожидать большей «встроенности» в систему логических и символических связей всего Писания, большего смыслового богатства, большей богословской емкости, чем от текстов апокрифических (не взятых Церковью в канон).
Итак, напомню, что в книгах Ветхого Завета четко прослеживается следующий богословский принцип: невозможно человеку увидеть Бога, и остаться в живых. И вот, мы видим: эпифания Ангела описана в форме молнии и белизны; но это ничто иное как символы Славы Божией. Воины испытывают Страх Божий и оказываются "яко мертвии", - они "мертвы" как видящие Невидимое. Итак, Матфей, языком, понятным ранней Церкви (особенно, Церкви из иудеев, знающих Писание), указывает на то, что воины-стражники в Воскресении Спасителя «взяты», или восхищены были к таинственному "видению Неизреченной Славы", поставлены лицом к лицу с Бесконечным. Нетварный Свет, Слава, Вездеприсутствие, Непознаваемость и Всемогущество Бога открылись "омертвевшим для мира сего" стражникам - в Распятом.

Если так, то воины эти стояли у самых врат Царствия Небесного. Но не вошли, ибо «тамо убояшася страха, идеже не бе страха» - испугались земных властей, продав свое несостоявшееся свидетельство во Христе за «сребреники довольны».