Наркоман. Часть-1. Тени из прошлого

Из цикла – реальные истории.
По этическим соображениям  место действия
и истинные имена героев изменены.


                НАРКОМАН

1. Тени из прошлого.

На этот раз Европейский симпозиум по безопасности и сотрудничеству проходил в Варшаве, куда мы небольшой группой были делегированы региональным Союзом ветеранов локальных войн и конфликтов. В компании со мной постоянно находился мой давний друг ещё со времён нашей военной службы в Советской Армии, отставной полковник Покровский, который внимательно слушал докладчика и аккуратно делал пометки в своём блокноте.

После обстоятельного доклада выступил содокладчик, тоже представитель Евросоюза, но уже наш бывший соотечественник из Прибалтики. Говорил он по-английски, как и подобает европейскому чиновнику в ранге министра.

Пожалуй,  это был самый импозантный мужчина. Высокий, подтянутый он больше походил на атлета, который вышел покрасоваться своей осанкой перед публикой. Мне тогда показалось, что оглядев зал, он  остановился на  нас с Виталием, однако реакция мужчины была насколько быстрой, что теперь я мог видеть только его профиль с ярким румянцем на щеках и густой шевелюрой тёмных волос, облегающих аккуратную голову.

Мой товарищ как-то в миг оживился, достал очки и начал разглядывать прибалта. Меня это заинтересовало и я стал тормошить его, осаждая вопросами:
- Чего ты Виталий всполошился? Сиди спокойно и слушай. Эмоции оставь на потом…
- Здесь такое дело! – загадочно улыбнулся мне полковник.
- Какое? – не отступаю я.
- Потом расскажу. Не отвлекай меня, - Покровский крепко сжав мою   руку, отодвинул её в сторону.
– Дай мне только его разглядеть…
- Делай, как хочешь, - пробубнил недовольно я и, поправив наушники, продолжил слушать европейского чиновника.

Со своей задачей содокладчик справился блестяще. Его слушали с большим интересом, прильнув к цветным мониторам. Когда доклад закончился, мне вновь показалось, что чиновник, поправив очки в золотой оправе, внимательно посмотрел в нашу сторону. Покровский как-то неестественно задёргался и, кивнув головой, закрыл лицо ладонями. Его явно что-то беспокоило и он, своими неуклюжими действиями пытался это скрыть.

И всё же мне хотелось узнать, что его вдруг так взволновало, но он то и дело отмахиваясь от меня, говорил: «Потом» или «Погоди, дай определиться окончательно».

И вот после бурного дня мы опять одни в своём уютном номере. У нас целых два часа отдыха перед деловым ужином. Это мероприятие тоже входило в план конференции и вызывало определённый интерес, но более всего мне хотелось услышать объяснение товарища по поводу его необычного поведения в зале.

К моему удивлению он начал первым излагать двадцатилетнюю историю своей воинской службы, которая была связана с содокладчиком, тем  самым прибалтом в очках с золотой оправой.
Уменьшив громкость телевизора, я слушал Покровского с большим интересом, представляя чёрно-белые кадры уже давно забытой истории, которая горячими накатами вновь проецировалась в его памяти.
                *     *     *
В самые первые летние дни в мою часть прибыли новобранцы. Накормив и разместив их, я начал знакомится с каждым в отдельности. На первый взгляд они мне понравились. Крепкие здоровые ребята, но вот один из них,  Янис Альтерман, призванный  из Прибалтики, был чем-то подавлен и, я уделил ему больше времени, нежели другим.

Из общения я узнал, что отец его работает инженером на крупном предприятии, а мать врачом в городской больнице. Он сам, единственный сын в семье, окончил первый курс университета и был на законных основаниях призван в армию.
Здоровому и сильному парню не представляло большого труда исполнить свой гражданский долг перед Родиной. Но всё же он что-то не договаривал, тая в глазах эту недоказанность, а скорее всего вопрос, задать который ему не хватало смелости.

- Конечно, это усталость с дороги, проспится, отдохнёт и всё пройдёт, - сделал я такой вывод и отправил солдата в строй.
- Ну и что же в этом особенного, - удивился я. – Солдат как солдат, да ещё с университетской скамьи. Не часто такое бывает, но закон есть закон, отслужи, а потом продолжай учёбу дальше. Через это прошли многие, а служба только закалила их характеры, сделав настоящими мужчинами.

Виталий в ответ лишь вздохнул, а потом, закурив, продолжил свой рассказ.
- Я тоже тогда так же подумал, но вот где - то через неделю дежурный по части доложил мне, что этот самый Янис ночью пропал, но затем был найден в предбаннике, дремавшем на лавке.
- Так что с ним приключилось? - спрашиваю дежурного офицера.
- Он находится в состоянии опьянения, но странно, что запаха спиртного от него нет.
- Давай этого кудесника ко мне в кабинет будем разбираться.

На самом деле солдат был в подавленном состоянии, словно после запоя. Запах спиртного действительно отсутствовал. На все мои вопросы Янис  отвечал уклончиво: «Ни как нет! Я не пил. Одним словом тоска заела и я решил уединиться».
- Ну что же бывает такое, но вот нарушать общественный порядок, не позволено никому. Присяга не позволяет, - опять высказываю своё мнение, пытаясь поддержать этот неспешный разговор.
 Кивком головы Покровский благодарит меня за это участие.
- Я как и тогда, при первом знакомстве, обратил внимание на его глаза. На этот раз они были воспалёнными, затянуты густой пеленой тумана и смотрели на меня отрешённо. Странный случай!

Дежурный, заметив моё смущение, тоже пожимает плечами. И вдруг меня осенило.
- А ну-ка братец закатывай рукава, - приказываю я солдату.
Нехотя расстегнув пуговицы, он оголяет руки.
- Нет, нет, давай повыше, - поторапливаю его и вижу, что не ошибся. - Вены на обеих руках исколоты, их выдают свежие отметины налитые кровью и чёрные круги вокруг них.
- Как это могло произойти в условиях закрытого гарнизона? – задаюсь вопросом и адресую его дежурному.

Тот опять лишь пожимает плечами.
- Откуда зелье? Где шприцы? - спрашиваю новобранца, пытаясь соединить воедино цепь этого необычного происшествия.
- Шприцы и банка там же под лавкой в пакете. А раствор я варил из мака, - нехотя отвечает мне Альтерман.
Через несколько минут дежурный приносит из бани целлофановый пакет со шприцами и грязной марлей. Вот и весь нехитрый инструмент незадачливого наркомана.
                *    *     *
В восьмидесятые годы это явление было крайне редким, поэтому, не задумываясь, я сразу же доложил вышестоящему начальству и попросил оказать мне помощь в этом вопросе.
За решение проблемы взялся начальник политотдела дивизии: «Привози ко мне своего бойца, здесь в окружном госпитале его быстро вылечат, - пообещал мне блюститель армейской морали и нравственности.
Так и было сделано, но в этот же день к вечеру врач привёз солдата обратно в часть. «В чём дело, почему не определили больного на лечение?» – спрашиваю я у медика.

В ответ следует чёткий доклад, слово в слово, то, что ему сказали в окружном госпитале: «В Советском Союзе нет наркоманов! Ну а если случается казус, то на лечение их берут лишь за два месяца до увольнения и изгоняют эту «хворь» подобным методом.
- Как это понимать? – недоумеваю я.
- Ну как, - удивляется врач и поясняет, - лечат теми же наркотиками.  В общем, клин вышибают клином, ну, а если происходит рецидив, то человека увольняют из армии, но уже как отслужившего свой срок службы.
- В общем, с глаз долой, а там уже на гражданке, куда кривая выведет. Так что ли? – негодую от бессилия, проклиная всю советскую медицину.
- Наверное так, - соглашается врач и с чувством выполненного долга уходит в медпункт.

Странно! Но теперь эта проблема целиком и полностью ложится на мои плечи, по крайней мере, на эти два года, в которые укладывается срок службы нерадивого солдата-наркомана.

                Продолжение следует...