Иномирье

Покачиваясь на теплых черных волнах, Алария открыла глаза. Взгляд скользнул по мерцающим точкам. Незнакомым, непривычным, но притягательно прекрасным. Они метались, выписывая причудливые зигзаги, будто сотня великанов решила отправить непонятное послание на черном бумажном листе. Что бы ни раскинулось над головой, но на потолок Сектора это походило меньше всего. Привыкшая к кромешному мраку, Алария впивалась взглядом в каждый радужный всполох. Будто это жизненно важно, понять ускользающие строки, мелькавшие и растворявшиеся, чтобы снова вспыхнуть чуть правее или левее.

Влажный мрак обволакивал тело. Алария чувствовала, что не защищена ни единой ниткой. Влага поглаживала босые ступни, скользила по бедрам, касалась живота невесомой щекоткой. Невидимые руки куда-то тащили разомлевшую дозорную.

Под спину скользнула острая шероховатость песка. Закрыв глаза, Алария все еще продолжала видеть радужные блестки, будто веки стали прозрачными. Чувство умиротворения слилось с глубоким, обволакивающим удовлетворением. Она в безопасности.

Пальцы скользнули в песчаную мякоть, стараясь удержать от вращения захмелевший радужный мир, готовый вот-вот подпустить человека к расшитому пологу древних тайн. Мысли спутались в серебристый клубок. Стальные узелки сомнений цепляли сознания, то и дело выдергивая девушку из блаженного мрака.

Вставай же. Долго ты еще собираешься тут лежать? Неужто не чувствуешь, что место это чуждо Структуре настолько, насколько это вообще возможно?

Резко выпрямившись, Алария могла поклясться, что песок цепляется за пальцы, пытается утянуть в вязкую кашу запястья. Тряхнув руками, девушка поднялась, сделала несколько неуверенных шагов и тут же припала на одно колено. Тяжесть навалилась на хрупкие плечи, пригибая к земле невидимым грузом, к шее словно пристегнули пудовую гирю.

Ну уж нет. Никто не удержит меня здесь!

Чернота за спиной испустила протестующий вздох, но Алария решительно двигалась в берегу. Под ногами хлюпало, вода тотчас заполняла глубокие следы, стирая всякое напоминание о человека прошедшем здесь. Алария тряхнула головой. Ей всегда казалось, что такие разливы невозможны. Откуда бы в Структуре взялось столько воды? И уж наверняка, если бы кто-то обнаружил подобное, то все поселения гудели бы, как растревоженные стрекозьи гнезда. Но девушка не могла припомнить ни единого слуха или упоминания. Даже баек таких никто не рассказывал, а ведь люди падки на выдумки.

Песок мягко прогибался под ногами, воздух укутывал обнаженное тело теплой вязкостью. Хоть в Секторах и не было ветра, но Алария точно должна была чувствовать холод. В конце концов, по коридорам голышом не побегаешь. Но дискомфорта все не было, как бы тщательно девушка ни прислушивалась к собственному телу.

Что-то мелькнуло справа, слабый красноватый отблеск, напоминавший трепыхавшийся на кончике фитиля огонек. Сделав несколько шагов, Алария почувствовала, как ноги проваливаются. Толкнув тело вперед, она выбралась из ловушки совершенно не чувствуя твердой опоры. Весь мир словно ходил ходуном, норовив уйти из-под ног и опрокинуться, погребя под собой дозорную.

Огонек рос, отблески касались песка. Только сейчас Алария заметила, что он такой же графитно-черный, как и вода за спиной. Тут и там под ногами вспыхивали радужные переливы. Крохотные камешки застывшего Цвета, отполированные тысячами приливов.

Стоило сделать еще десяток шагов, как издалека долетел смех. Смех до боли знакомый, тысячу раз слышанный раньше. Девушка ускорилась, насколько это был возможно. Иногда падала, сдирая колени, но не обращала внимания на боль, рвалась вперед, словно от этого зависела если не жизнь, то что-то не менее важное.

Вскарабкавшись на очередной бархан, Алария застыла, пожирая глазами открывшуюся картину. Внизу, в небольшой ложбине между горами песка и правда горел костер. В кучу были свалены топливные брикеты, не меньше десятка, так что тепла и света должно было хватить на двенадцать часов. Окружив зеленовато-красное пламя, у костра, переговариваясь и пересмеиваясь, сидели шестеро. Смутно знакомые силуэты, среди которых Алария без труда узнала Фей. Короткие белые вихры слабо поблескивали, девушка заливисто смеялась, будто ночь и компания – лучшие в ее жизни. Тонкие пальцы крепко сжимали руку сидящего рядом человека, которого дозорная не узнавала.

Она хотела окликнуть их, дать знать, что рядом, но осеклась на полуслове.

Спиной к девушке сидела точная ее копия. Сложно было ошибиться, когда вспыхнувший брикет выхватил из темноты красную волну волос. Растрепанные, освобожденные от привычных зажимов и сложного плетения, они стелились по мерцающей черноте.

Копия откинула голову назад, глубоко вдохнув, алый отблеск пробежал по бледной коже, отчего показалось, будто горло рассечено.

Алария невольно коснулась шеи.

Слабое шуршание заставило ее резко обернуться. В шаге позади замерла женщина. Она только протянула руку, чтобы коснуться плеча девушки, да так и застыла, прикованная к месту настороженным взглядом. Улыбка скользнула по полным, вызывающе красным губам, но только по ним. Ни единого отблеска в остекленевшем взгляде. Сплошь серые глаза, лишенные зрачка, остались холодными и, как показалось Аларии, бесконечно старыми. Узкое лицо было расчерчено, будто кто-то взял иглу и чернотой наметил неизвестный узор. Черные линии, не толще волоса, спускались вниз на ключицы, грудь, скрывались в складках просторной рубахи.

Глянув вниз, Алария зажала рот рукой. У женщины не было ног в полном смысле этого слова. Она парила над землей, окруженная силовым полем, а вместо ступней дозорная рассмотрела тонкие лезвия.

Над барханами разлился смех. Люди у костра ничего не заметили.

– Задай свой вопрос. Я вижу, что он вертится на языке, – женщина снова улыбнулась и на этот раз искорки скрытого веселья коснулись даже глаз.

– Кто ты? – выпалила Алария.

– Долго объяснять, а времени у нас нет, – пожала плечами женщина.

– Зачем тогда разрешила задать вопрос?

– Если ты спрашиваешь, то это не значит, что получишь ответ. Просто неловко как-то стоять и сверлить друг друга взглядом, – женщина склонила голову на бок, изучая девушку, – а так момент первого смущения пройден, ты расслабилась. И теперь мы можем поговорить о делах насущных.

Она поманила Аларию за собой. Дозорная нехотя сдвинулась с места, но не удержалась и бросила взгляд через плечо. Костер на неведомом берегу неведомого Сектора манил ее. Она хотела быть там, рассмотреть, кого это так нежно обнимает Фей. И кто это укутывает ее мягким покрывалом, с такой заботой, что в груди защемило от тоски.

– Ты окажешься там. Может быть, – голос незнакомки прозвучал над самым ухом, но обернувшись, Алария поняла, что та ни сделала ни шага.

– Что ты хочешь сказать?

Женщина мягко скользила над песком, дозорной же пришлось приложить немало усилий, чтобы поспевать за странной провожатой. Мрак поглотил костер и заливистый смех, впереди сверкнула водная гладь.

– Я сильно рискую приведя тебя сюда, Алария, – женщина замерла у самой кромки воды, – я бы предпочла другого человека, но разум его наглухо закрыт, так уж получилось. Так что слушать придется тебе.

Незнакомка обернулась и раскинула руки в стороны. Темнота вокруг сгустилась, сжала Аларию в стальных тисках, сдавила горло. Силясь вскрикнуть, девушка дернулась, но не могла пошевелить ни единым мускулом. Раскаленная игла боли прошила позвоночник, колокольным звоном отдалась в голове, разметав остатки мыслей и чувств. Когда казалось, что грудь вот-вот разорвется, в легкие хлынул поток обжигающе горячего воздуха. Дозорная закашлялась, невидимая сила позволила ей упасть на колени.

С трудом подняв голову, девушка поняла, что и вода, и черный песчаный берег исчезли. Вокруг громоздились кубы всех возможных форм и размеров, изрезанные тонкими нитями узоров и переплетениями неизвестных букв. Какие-то опирались только на одну грань, другие балансировали лишь на вершине вопреки законам физики и здравому смыслу. Выложенные зеркальными плитами дороги сверкали золотом и охрой.

– Что ты знаешь о «Дзэте», Алария?

– Это Сектор у самой границы с «Эдонией», – машинально ответила девушка, – говорят, там уже сотни лет пропадают люди.

– Они не пропадают, – мягко поправила ее женщина, – они уходят добровольно.

Алария непонимающе посмотрела на незнакомку. Та лишь печально улыбнулась.

– И ты должна выбрать этот путь.

– Не понимаю…

– Структура готова к очищению, Алария. Очищению, которое ни ты, ни люди, считающие этот мир своим законным домом, не переживешь. То, что я сейчас говорю с тобой – лишь акт моей доброй воли. Это размытое предупреждение, да, но программа не даст мне сказать больше.

– Ты не человек?

– Сложно догадаться? – в голосе незнакомки скользнуло раздражение, – «Дзэта» – сомнительное убежище, но лучше его все равно не найти.

– О каком очищении речь?!

Закипавшее внутри негодование готово было вырваться на свободу. Разговор никуда не вел. Он ничего не объяснял, и это безмерно, невыносимо раздражало.

– Об обесцвечивании, – холодно бросила незнакомка.

– Это полный бред!

– Это уже происходит, веришь ты или нет. Это уже случилось с твоим капитаном, принявшим сторону врага. Это уже случилось с теми, кого костоеды успели заразить, и, поверь мне, они успели многое. Структура устала! Вы не дали ей то, чего она желала, и пора начать с чистого листа. Без людей.

– Говоришь так, словно Структура – живое существо.

Улыбка женщины заставила Аларию содрогнуться.

– Весьма злопамятное существо, будь уверена, – незнакомка скользнула к девушке. Коснулась пальцами запястья. Руку обожгло холодом, но дозорная не смела пошевелиться, – я жизнью своей рискую, говорят тебе это, Алария. Человек или нет, но разум – единственное, что у меня осталось и терять его не хочется. Костер, который ты видела – это лишь вероятность. Одна из сотен тысяч других вероятностей, но все дороги, тысячи тысяч путей приведут тебя лишь к одному.

Она резко развернула девушку и сжала хрупкие плечи. Картина, открывшаяся Аларии, была болезненно нереальной.

Вот дозорная стоит сжимая в руке пистолет. Вверх, в черноту, тянулась струйка белесого дыма. На песке, у ног девушки, раскинув руки в стороны лежал мужчина. Что-то неуловимо знакомое было в темном силуэте. Догадка обожгла горло. Он остановил ее, когда Цвет собирался прожечь в груди внушительную дыру.

«Смотри на меня. Все хорошо, ты будешь в порядке»

Картинка смазалась, сместилась уступая место новому зрелищу. Знакомому костру, у которого расположились шестеро. Вот сама Алария. А вот и тот самый мужчина, набрасывающий ей на плечи теплое покрывало. Живой и невредимый. Фей сжимает пальцы второго незнакомца. Над барханами льется радостный смех. В тени остается еще два силуэта, но Алария чувствует, что знает их. Или узнает чуть позже.

Новый скачек. Светло-серый коридор. Она совершенно одна, прижимается к герметичной двери и размазывает слезы по окровавленному лицу. В дрожащей руке зажат браслет Фей.

Прыжок, потом еще один. Картинки меняли друг друга, кровавые и радостные, щемящие и чувственные они сплетаются, скручиваются в разноцветные вихри, собираясь проглотить дозорную, разметать ее, рассеять над черной пустыней.

– Тысячи возможностей, – теплый шепот касается уха, но на этот раз Алария не оборачивается, – и все они возможны. Но в конце каждой тебя ждет «Дзэта». Твоя…

– Неизбежность, – выдыхает девушка.

– Помни, – незнакомка повернула девушку к себе и впилась взглядом в побледневшее лицо, – ты выбираешь сама. Все зависит лишь от твоего действия или бездействия.

Женщина прижалась губами к покрытому испариной лбу Аларии, словно отмечала ее. От резкого толчка девушка пошатнулась, не устояла на ногах и опрокинулась на спину. Но пол не остановил падение. Пола вообще не оказалось. Исчезли золотистые и охристые дороги, пропали испещренные письменами и узорами кубы. Алария провалилась в кромешный мрак даже не успев вскрикнуть.

***

– Дыши! – рявкнул Карнаж.

Импульс пробежал по телу девушки. Резко открыв глаза она выгнулась дугой, втянула воздух и судорожно закашлялась. Рука ухватила его за рукав куртки, вцепилась, как клещи, не отодрать.

– Тише. Тише! Вдох-выдох, все хорошо.

Осмотревшись вокруг совершенно ошалелым взглядом, девчонка откинулась назад. Едва не ударившись головой об пол. Карнаж успел подставить руку, не хватало еще и сотрясения, раздери ее костоед! Чуть в стороне, уткнувшись лицом в колени, ревела вторая спасенная. После оглушительно пощечины прилетевшей Ки, девка впала в натуральное буйство. Стоило ей заметить, что подружка не дышит, как следом накатила нехилая истерика. Карнаж опасался, что стрелок не справится с бестией, но тот держался на удивление спокойно. И одним резким ударом выбил воздух из легких девчонки. Та обмякла в руках Ки, а когда пришла в себя разрыдалась так, будто мир на голову обрушился.

Подобные методы капитан не одобрял, но не мог отрицать, что Ки избавил их от проблемы. Хотя бы на время.

Впрочем, его куда больше занимал третий участник разыгравшейся сценки. Светловолосый парнишка смотрел на него, как зверь на добычу. Глаза горят, рот искривлен ни то в усмешке, ни то в гримасе презрения. Словно Карнаж чему-то помешал, впустив их через заблокированную дверь. Несмотря на злобную гримасу, парень, оказавшийся на две головы ниже капитана, едва ли представлял угрозу. Да ему на вид больше пятнадцати не дашь! Хилый, дрожащий звереныш.

Колоритная компания, ничего не скажешь. Одни красные волосы девчонки чего стоят.

– Как она? – Карнаж повернулся к стрелку.

Тот склонился над девушкой и что-то спросил. Яростно размазав слезы, она буркнула в ответ нечто такое, отчего Ки невольно хохотнул и отошел в сторону. Значит в порядке. Да еще и с характером.

– Имена!

Голос капитана сквозил холодом. Не церемониться же с ними, в самом деле. Неизвестно кто, оказались в давно заблокированном туннеле, шли налегке. Ни оружия, ни припасов, значит торопились в ближайший Сектор. Зачем? Да и одна из них – избыточница. Необученная, а значит вдвойне опасная.

Парнишка дернул плечом. Наверняка хотел блеснуть грубостью, но Ки смерил его таким взглядом, что впору рухнуть на колени и забиться в истерике.

– Войт, – буркнул он, скрестив руки на груди.

– Фей, – беловолосая бестия свое имя почти выплюнула, – мы из «Паутины».

Шагнув к капитану она вопросительно посмотрела на избыточницу. Очень уж волнуется. Карнаж поднялся, предоставив Фей возможность помочь девчонке. Та еще не пришла в себя окончательно. Взгляд блуждал, губы шевелились, будто она разговаривала сама с собой. Дури то в ней немерено заперто, как только не расплавила к костоедовой бабушке стены вокруг. На мгновение взгляд сфокусировался на Карнаже. В нем мелькнуло что-то похожее на узнавание, а за ним пришла и непонятная тоска.

– Алария, – выдавила девушка, едва ворочая языком.

– Эти переходы уже цикл как опечатаны, – сказал Карнаж, – как вы вообще тут оказались?

Фей зыркнула на Войта и взгляд этот не сулил ничего хорошего.

– Чего уставилась?! – зашипел он в ответ, – если бы вы не решили сойти с подземных путей, то мы бы давно были в «Лестнице»!

– Туннели уходят вправо, – вмешался Ки, – вы бы вышли где угодно, но не у нашего Сектора.

Все это время наблюдавший за людьми Вегверн, кивком подтвердил слова стрелка.

Войт презрительно хмыкнул и отвернулся. Фей покраснела до корней волос, и даже сделала шаг, намереваясь объяснить парнишке где его место, но Ки, блестящи отыгрывавший роль миротворца, вырос у нее на пути, точно скала. Испытывать удачу снова девчонка не хотела. Ребра, наверное, еще болят.

Алария попыталась подняться. Капитан протянул ей руку, сжал скользнувшие в ладонь пальцы. Они все еще были обжигающе горячими. Стоило признать, что девчонка быстро восстанавливалась. Через полчаса уже бегать начнет.

– Почему вы ушли из «Паутины»?

По бледному лицу скользнула тень.

– На Сектор напали. Джубар Аранай, капитан дозора, впустил костоедов в поселение.

На пути к Сектору «Печь»

Черри едва поспевала за Кобольдом. После того, как его раны затянулись, Кобо внимательно осмотрел странное гнездовье. Кожистый мешок, откуда выбралось нечто, был совсем небольшим. В нем едва уместился бы ребенок. Но что бы это ни было, оно будет расти. Уж это он знал наверняка. Таково свойство Структуры. Позволять проблемам разрастаться до невиданных масштабов. Кобольд прокручивал в голове возможные варианты. Откуда могла взяться эта тварь? С белой чумой в свое время все было ясно. Вывели ее искусственно, чтобы сдерживать в узде жителей Топи. Здесь же никаких лабораторий отродясь не было. До ближайшего Сектора несколько недель пути. Несколько дней, если пользоваться короткими дорогами, но мало кто о них догадывался.

Очередной эксперимент? Возможно неудачный. Кто-то понял, что все пошло не так и выбросил зверушку у «Пограничья»? Кому вообще придет в голову волноваться об этой заднице мироздания? Сектор, судя по внешнему виду, канул в неизвестность месяцы назад, а никто даже не почесался узнать, что произошло. Идеальное место чтобы спрятать следы. Тут можно было устроить кровавую оргию, приносить в жертву младенцев и закусывать человеческой плотью, осветить Сектор сотней взрывов, а отголоски нескоро дошли бы до ближайший городов.

Если люди вообще имеют отношение к этому.

И это совершенно не объясняет странное притяжение этого места. Что-то звало его сюда. Зачем? Что он должен был увидеть или сделать?

– Кобо, пожалуйста! – взмолилась Черри, – я уже ног не чувствую.

Задумавшись, он совершенно забыл о ее присутствии. В грудь иголкой впилось чувство вины. В который раз Кобольд пожалел, что потащил девушку с собой. Она слишком хрупкая для такой дороги. Хотя сама Черри не согласилась бы остаться в «Печи» одна. Мотала головой, да смотрела гневно, ни дать, ни взять – упрямый ребенок, не желавший слушать.

В который раз Кобо ловил себя на мысли, что разница в возрасте порой превращает его в ворчливого старика. Он никак не менялся внешне, оставаясь все таким же непохожим на человека выродком, отдаленно напоминавшим сухощавого паренька лет двадцати. В волосах не пробивалась седина, угольно-черная кожа не знала морщин, а если капюшон накинуть, так никто вообще не заметит, что перед ним – искусственное порождение пытливого ума, а не плод любви двух людей.

Черри коснулась его руки. Запястья тонкие, почти прозрачные, но теплые пальцы сжимают крепко. По плечам рассыпались белые локоны, выбившиеся из тугой косы. Девушка наотрез отказалась стричься, когда они покинули Топь, рука об руку, как и сейчас. Страшно подумать, что с того момента прошло уже девять циклов. Кобо ни капли не изменился, а вот Черри уже давно не та тринадцатилетняя малышка, что должна была пасть, сраженная энергетической вспышкой его любимого пистолета.

Он рассчитывал, что эта жертва будет последней и что же? Кто бы из бывших создателей видел его сейчас, тот, наверное, лопнул бы от злорадного смеха. Убийца, казнивший сотни, трепетно сжимает в ладони руку теперь уже не маленькой девочки, а взрослой девушки.

– Только слепой бы не заметил, что тебя гложет, Кобо.

– И что же?

– Мы ведь не останемся в «Печи», да?

Вопрос повис в воздухе. Она сформулировала его даже до того, как Кобо принял решение. Да, не останутся. Он нутром это чувствовал. Нечего больше там делать. Нечто звало его в неизвестность, не показывало четкий путь, но требовало двигаться. Собрать пожитки и идти…куда? Можно положиться на чутье, но не заведет ли оно их в пропасть, откуда не выбраться? Без риска не узнать. И терпеть гудящую боль в голове невыносимо.

– Что-то движется там, – вдруг сказала Черри, – внизу. В самой сердцевине Структуры. И это до одури меня пугает, – она посмотрела в золотистые глаза Кобо, и от этого взгляда по позвоночнику прокатилась холодная волна, – все как тогда. Я стою перед Энкулом. Жертва, во имя жизни всего Сектора. И чувство неизбежности – все, что у меня есть. Как и сейчас. Мы – жертвы. Но для кого?

Кобольд притянул девушку к себе и уткнулся носом в светлую макушку. Глубоко вдохнул привычный запах синтетической мяты.

– Со мной тебе бояться нечего.

Черри тихо рассмеялась.

– Я, в отличие от тебя, не бессмертная.

Кобо пропустил реплику мимо ушей и потянул Черри дальше, в коридоры. Скрытые дороги он обнаружил сам, девушку с собой никогда не брал. Рисовал карты, хотя потом просто оставлял их дома. Фотографическая память позволяла не таскать в сумке кипу стеклопластовых пластин. О том, что Черри возьмет его наброски и решит сама прогуляться по нехоженым лабиринтам, Кобольд не волновался. Девушка была исключительно забывчива. Она бы не запомнила даже пароль на сканере в собственном доме, и отходить от «Печи» не решалась. Один раз, правда, в порыве праведного гнева, она собралась доказать, что вот она-то точно не заблудится. Кобо чуть ноги не сбил, бросившись на поиски, слава Страннику Черри не успела зайти на территорию рикерских гнездовий.

После недельного заключения в комнате, росток путешественницы в Черри зачах.

Они вышли к сквозной шахте. Каменная труба прошивала, как многие утверждали, всю Структуру насквозь и представляла собой совершенно гладкий квадрат, с отполированными до зеркального блеска стенами, площадью в квадратную милю. Кое-где можно было увидеть крепеж для лифтовой платформы, так что вероятно когда-то здесь ходил лифт с яруса на ярус. Теперь же остались только узкие каменные лестницы, идущие по периметру. Не огороженные перилами и всего в два фута шириной, они могли стать серьезным препятствием для человек, боящегося высоты. Но этот путь был самым коротким.

– Ненавижу лестницы, – проворчала Черри.

Восхождение им предстояло долгое. Стоило только подойти к первой ступени, как ноги прошила колючая вибрация. Черри замерла на месте, во все глаза рассматривая проход справа. К сквозной шахте вело всего две двери. Та, через которую они пришли и еще одна, уводящая в глухие лабиринты далеко в стороне от жилых Секторов. В прошлый раз Кобо ее проверил. Дверь была наглухо заварена, голыми руками не открыть.

– Костоеды, – пробормотала Черри.

– Та дверь закрыта.

– Уверен?

– На все сто. Если только наши прожорливые друзья не научились пользоваться резаком.

– А если их там несколько? Как думаешь, они смогут ее просто…выломать?

– Предлагаю убираться поскорее, чтобы не пришлось проверять.

Кобо потянул Черри вверх. Каждый неверный шаг мог грозить падением в пропасть, но парня это не остановило. Он уверенно бежал вперед, стиснув пальцы девушки в руке. Касаясь стен Кобольд пытался ощутить зов костоедов, но они остались позади, за дверью. И он бы окончательно поверил в это, если бы не прокатившийся по каменной трубе грохот. Один резкий мощный удар. Мгновение тишины, нарушаемое только сбившимся дыханием Черри и звуком шагов. Еще один удар. Треск разрываемого металла. Кобо просто не верил своим ушам. Твари никогда не бросались на запертые двери в туннелях. Просто проходили мимо, использовали известные дороги. Даже не всегда бросались в погоню за человеком, случайно оказавшимся на пути, если тот успел спрятаться за герметичной дверью.

Твари словно чувствовали чужое присутствие, хотя никак не могли определить, что кто-то решил воспользоваться шахтой.

Еще один удар. Грохот и скрежет металла. Глянув вниз Кобольд заметил тройку костоедов, на таком расстоянии похожих на размытые черные тени.

Твари синхронно повернули головы и уставились на замерших беглецов.