Мать-волчица. 2007г

      
          С каких это пор я стала незнакомой и чужой?
- Вам это, как никому другому, известно. Я прошу - без лишних разговоров. Что Вы хотели мне сказать? Или попросить?
- Вика, я прошу, не обращайся со мной, как с чужой, ведь мы были подругами!
Хорошо! Только  скажи, Дарья, когда ты вспомнила о том, что мы были подругами? Уж не тогда ли, когда твои холуи избивали мою дочь?
- Я не знала, что это твоя дочь.
Да, а с каких пор ты стала заниматься разбоем  и воровством? Ведь ты тоже закончила юридическое отделение! Ты хоть понимаешь, на сколько лет тянет этот, по-твоему, безобидный  инцидент? Ты президент такой огромной фирмы, тебе что, не хватает на хлеб с маслом? По твоему виду не скажешь, что ты бедствуешь!
- Прости меня, не знаю, что на меня нашло, когда я увидела свое кольцо! Мне его сделали по заказу, оно очень дорогое.
- Дарья, я удивляюсь тебе! От той Дарьи, которую я когда-то знала и помогала изо всех сил, ничего не осталось.
Прости, Вика! Я думала: ну, подростки какие-то, испугаются и убегут.
- А кольцо тебе подарят, так? И тут ты глубоко ошиблась! Этот молодой человек физически очень развит, владеет не одним видом восточного единоборства. Да, и дочь моя за себя может постоять, как ты в этом убедилась. Она говорит, что плохо ты учила английский язык, дорогая!
-Да, она со мной там разговаривала на английском, и что-то сказала  по-французски! Просто молодец!
Ну, а теперь насчет кольца. Это кольцо старинное, ему много, много лет. И оно  не может быть твоим, так как у Яны пальчики намного тоньше твоих, а Яна его еле сняла.
- Почему сняла?
- Потому, что нашел его Саша, а Яна взяла его просто примерить.
- Извини, а молодой человек - он кто Яне?
- Никто, он работал летом телохранителем, ему скоро в армию идти.
- А откуда он родом?
- А почему он тебя так заинтересовал?
- Да нет, просто где-то я видела это лицо.
- Возможно! Мало ли мы в жизни встречаем людей.
- Ну, что ты мне окажешь, Вика?
- Конечно, «спасибо» сказать не могу, Яна сильно ударила голову о стену при падении. Там же очень маленькая площадка была, да и весовые категории не совпадают.
- Что же я наделала, как у тебя вымолить прощение?
- Не у меня ты должна просить прощения, а у Яны и Саши. Если бы не Саша, не знаю что было бы с моей девочкой! Анатолий очень зол на тебя, и я не знаю, сумею я уговорить, чтобы он не возбуждал против тебя дело. Яночку мы еще не обследовали, ведь удар головой - это не шуточки!
- Хорошо, я попрошу у них завтра прощение. Если ты позволишь, я приду завтра вечером  ненадолго.
- Приезжай, Толя тоже будет дома.
- Вика, ты счастлива?
- Да, конечно, у меня муж, дочь и любимая работа. А у тебя как? Ты счастлива?
- Я - нет. Тебе могу сказать – нет счастья у меня. Мужа нет, детей
нет, только деньги, деньги. Как мне все надоело!  Хочется семью, но, увы, уже вряд ли она у меня будет. Попадаются такие подонки, что не хочется о них и вспоминать. Всем нужно мое положение, деньги - и все. Как я жалею, что сделала аборт! Сейчас бы был ребенок, даже старше твоей Яны.
- А ты видишь того, у кого мы потребовали деньги на аборт?
- Видела как-то, так он меня, по-моему, и не узнал. Академиком стал. Вот такие мои новости.
Вика еле сдерживала себя, чтобы не сказать ей все в глаза. Какая она подлая, видите ли, она жалеет о сделанном аборте!  Хорош получился аборт. Слава Богу, что у волчицы больше материнского инстинкта, чем у этой надменной женщины! Как она вообще живет после всего того, что сотворила? Вот ведь же мучается, что за жизнь у нее? А какой парень! Это же чудо, что природа делает, или это судьба играет с людьми,  как в карты тасует их, кого – куда? Кто может ответить на этот вопрос?
- Но что, Дарья, ты, собственно, от меня хочешь?
- Я? Я хочу прощения и как-то уладить этот инцидент миром.
- Инцидент? Ты понимаешь, на сколько лет тянет этот инцидент?
- Вика, я все понимаю! Но Яна не пострадала, а я на все пойду, чтобы уладить это дело. Ты пойми - я на виду и не хочу, чтобы все вот так рухнуло разом, ведь у меня кроме работы ничего нет.
- Знаешь, Дарья, я бы могла тебе напомнить, как ты «пошла мне навстречу», но не хочу. Лично я могу тебя простить, зная, какая ты была
Раньше. Но Анатолий и, больше всего, Яна, вряд ли тебя пожалеют.
- Разреши мне поговорить с Яной!
~ Ты знаешь, я могу дать тебе ее телефон, но боюсь, что все это будет напрасно. Она очень возмущена твоим поступком, даже упрекнула меня в том, что я дружила вот с такой…
- Ну, говори, что ж ты замолчала? Как она меня назвала?
- Тебе это очень важно? Ты сама-то, как оцениваешь свой поступок? Вот так она тебя и назвала, как ты подумала.
- Да, какая же я дрянь, и куда только качусь! Сначала забиралась наверх. Наверх, наверх! Сколько сил было затрачено! А теперь, наверное, - вниз. До чего же я докатилась! Господи, Вика, помоги уговорить Анатолия, чтобы он забрал дело, а я буду умолять Яну.
- А есть еще Саша, которого ты не уговоришь.
- Вика, кто он, где его родители живут? Может,  я их смогу уговорить.
- Дарья, о чем ты говоришь! Чтобы родители тебя простили за то, что ты покушалась на жизнь их единственного сына?
- Господи, что же мне делать? Как вымолить у них прощения?
- Записывай телефон Яны. Если она тебя простит, то только она сможет уговорить и отца, и Сашу. Эта проблема только ей под силу. Меня Анатолий слушать не будет, он безумно любит свою дочь. Ну, вот и все, что я могу для тебя сделать. А сейчас - извини, меня ждут дела. До свидания.
Она встала из-за стола и, не оглядываясь, вышла из кафе. У нее было двойственное чувство в душе. Ей было и жалко Дарью, и, в то же время, боль за Сашу не давала ей покоя.
А молодежь в это время курсировала по Москве. Яна хотела показать Саше свою Москву, те места, где она любила ходить, отдыхать, свои достопримечательности. А Саше было интересно все. Но на душе скребли кошки, он никак не мог понять: как  такая молодая, красивая женщина могла так поступить со своим ребенком, а именно - с ним? И эта мысль мучила его, а ее лицо стояло перед глазами. Родная кровь, наверное, притягивала к себе. Он взял у Яны фотографию Дарьи тайком, сделал дубликат и хранил, спрятав под обложку паспорта. К вечеру они пришли домой уставшие, но довольные, особенно Яна.
- Ну, как тебе наша Москва?
- Откровенно?
- Конечно.
- Мне, лично, не нравится.
- Почему? Ты шутишь?
- Нет, Яна, я задыхаюсь в этой сутолоке. Нет простора, нет той чистоты, которая у меня дома. Лес, простор, птицы поют, а воздух - словно живительный напиток! А здесь? Ни одной пичуги, кроме голубей, которые обсиживают все дома и памятники, Так как они оторваны от настоящей природы, то и привыкли, что их кормят. Помоек – море! Нет, такой город не по мне. Здесь можно побыть, ну неделю, чтобы посмотреть что-то ценное, историческое: музеи, театры, выставки. Вот и все! И еще, я заметил, москвичи очень сердитые люди, видимо, им кислорода не хватает, - он засмеялся, глядя, как Яна сердится на его откровенное признание.
- Значит, я тоже злая?
- Конечно, злючка! Вот, посмотри на себя в зеркало – брови сдвинула, вот- вот будешь меня ругать.
- Фу, какой ты нехороший, я же тебя серьезно спрашиваю.
- Яночка, мне понравилось. Но жить я здесь вряд ли бы смог, я серьезно говорю - суматошный город.
- Посмотреть бы на твою деревню, где надо ходить в сапогах резиновых.
- Во-первых, у нас не деревня, а хутор. А во-вторых, там воздух чистый, горный, здоровый, река – чудо!
- По-моему, мама пришла. Интересно, как прошла ее встреча с этой мымрой?
Саше было больно слушать, что вот такая женщина — его мать, хотя она его не воспитывала. Но носила в себе, а потом, за ненадобностью, выбросила, как ненужную вещь.
В комнату вошла Вика.
- Мамочка, привет, ну как дела? Что хорошее ты нам расскажешь?
- Не знаю, что вам рассказать хорошего. Она просила номер твоего сотового телефона.
- И ты ей дала?
- Да Яночка, я ей дала. И ты будешь решать, что с ней делать.
- Мама, зачем ты дала ей мой номер телефона? Я не хочу ее ни слышать, ни, тем более, видеть.
- Яна, не шуми, нужно понять и ее. Она очень просила меня, чтобы я ее простила. Но, думаю, что будет лучше, если ее выслушаете вы.
- Виктория Сергеевна, что, я должен с ней говорить? Простите, я не хочу ее видеть.
- Саша, она просила меня только о встрече с Яной, ты не волнуйся.
- Мама, ты ее, что простила? А я ее не прощу, и говорить с ней не буду.
 
- Яна, утро вечера мудренее. Подумай, а завтра мне утром мы поговорим, звонить она должна тебе завтра. Вы лучше расскажите, где были, что видели?
- Мама, Саше Москва не понравилась.
- Ничего удивительного, мне она тоже сразу не понравилась, но я люблю своего мужа и живу там, где он нужен. Я уже и привыкла.
- Вот какая ты, мамуля! Ты Сашу поддерживаешь. А я люблю Москву.
- Естественно, Яна, ты здесь родилась и выросла, а Саше дорог свой край, я его понимаю. Я свой Воронеж тоже люблю.
Вечером, когда Яна осталась в своей комнате одна, она решила позвонить бабушке. Яна очень дорожила ее мнением и посекретничать могла только с ней. Так откровенно, как могла рассказать только самой близкой подружке.
- Бабулечка, милая моя, извини, что поздно звоню, но мне нужно услышать твое мнение. Ты знаешь, эта женщина, которая в Сочи нас так
обидела, просит встретиться со мной и вымолить у меня прощение. С мамой она сегодня уже разговаривала, и та дала ей номер моего мобильного телефона.
-  Бабуля, ты считаешь, - я должна ее выслушать?
- Хорошо, я выслушаю ее и что?
- Простить ее?
- Как ты говоришь? Не суди, не судим будешь? Хорошо,  я подумаю. Ты спрашиваешь, как Саша? Как всегда. Я помню твое пожелание и выполняю его точно. Привет дедушке, спокойной ночи, целую вас, пока.
На следующий день Яна ждала звонка от Дарьи. Маме она оказала, чтобы та не волновалась, все будет хорошо. Но когда раздался звонок, у Яны сжалось сердечко.
- Алло, я слушаю. Здравствуйте. Хорошо, я приеду через полчаса.
Вика вопросительно смотрела на свою дочь и не узнавала ее. Голос был спокойный и невозмутимый.
- Мамочка, ты что на меня так смотришь? Еду, еду к твоей подружке! Послушаю, что она мне скажет. Только у меня условие -пусть Саша едет со мной, посидит в машине, раз не хочет ее видеть, хорошо?
- Хорошо, я его попрошу. Сейчас вызову машину.
Она вызвала машину и пошла в Сашину комнату, Через несколько минут они вышли вдвоем и Саша сказал:
- Яна, я готов, поехали.
Они вышли, а Вика проводила их взглядом и подумала, что, действительно, пара чудесная, но еще столько времени пройдет, что все может измениться.
 
Когда машина подъехала к месту встречи, Яна вышла и сказала:
- Саша, пожелай мне ни пуха, ни пера.
- Ни пуха, ни пера, Яночка! - он сжал ее руку.
- К черту! Извини, так говорят.
Она пошла к подъезду, где в кафе была назначена встреча. Когда она вошла в кафе, то сразу не заметила  Дарью. Та сидела в самом конце зала и была без шляпы, а Яна ее видела второй раз. Волосы у Дарьи были красиво уложены, одета она была в красивый тонкой вязки розовый костюм с большим отложным воротом. Прекрасная шея открыта, и на ней  красовалось розовое жемчужное ожерелье из нескольких ниток, а одна была длинная и спускалась почти до пояса. Яна для себя отметила, что женщина очень красива, и косметики на ней было очень мало.
- Здравствуйте, Дарья Николаевна.
- Здравствуй, Яночка, можно к тебе так обращаться?
Яна улыбнулась и про себя подумала, какая стала культурная, что это с ней приключилось?
- Прошу, как Вам угодно.
- А говорить мы будем на английском или на русском языках?
- Только на русском, потому, что мне трудно будет Вас понять, а Вы меня вообще не поймете. Я уже говорила Вам, что Ваш английский очень плохой. Вы можете на нем объясняться разве только со своими «качками». Они Вас отлично понимают.
- Яна, а Вы - беспощадная девушка.
- Почему? Разве я Вас чем-то обидела? Меня родители не поймут, если я кого-то обижу незаслуженно.
В это время у Яны зазвонил телефон.
- Извините. Да, я слушаю. Все хорошо, Саша, не беспокойся, здесь меня вряд ли кто обидит.
- Какой заботливый ваш телохранитель, а почему же он остался дома?
- Нет, он здесь, только в машине, он почему-то не хочет больше с Вами встречаться, Я бы на его месте пошла, полюбовалась вашей красотой, мужчины, наверное, заглядываются на Вас.
- Спасибо за комплемент, но, Яна, ты тоже красивая! Ты очень похожа на свою маму, а красота ее неоспорима.
- Да, моя мамуля красивая, но одевается очень строго. Не любит роскошно одеваться, как Вы, например.
- Разве это роскошно? Просто моя работа отличается от работы твоей мамы. Мне приходится вращаться в таких кругах, где нужно выглядеть хорошо. А иногда - и роскошно. Презентации, телевидение и так далее. Все время на людях. Я, как президент большого холдинга, должна  поддерживать свою компанию, и мой вид должен соответствовать этому.
- Так Вы в Сочи тоже соответствовали своему имиджу?
- Яна, я понимаю, что я поступила очень опрометчиво и неприлично.
- По-моему, Вы не те слова подобрали для своего оправдания. Вы поступили преступно, не так ли?
- Я и сама не могу понять, почему я так поступила.
- А Вы замужем?
- Нет, и детей у меня тоже нет.
- Почему? Ой, извините, я не подумала, это слишком личное.
- Ну, почему же, мама тебе разве не рассказывала обо мне?
- Нет, никогда. Я даже удивилась, когда она сказала мне, что вы были подругами.
- Да, когда-то были.
- А почему же только были?
- Это я виновата в том, что разошлись наши дороги, да только я. И, как ни странно, я поняла это только тогда, когда произошел один коварный случай. Правда, я начала понимать свою вину, когда мы встретились с твоей мамой. Она пришла просить у меня работу, а я ей отказала, хотя место было. Тогда между мной и Викой была пропасть, объяснить сразу вряд ли возможно. Вика всегда старалась делать для меня только хорошее, а я считала, что мне не нужны учителя и няньки. Так мы и шли, одна по одному берегу, другая - по противоположному. Вика – молодец! Она во многом помогла мне, а я не оценила, оттолкнула ее от себя, хотя потом и пожалела. Но было уже поздно, и гордость не позволяла все изменить. Не знаю, почему я тебе это все говорю.
- Наверное, хотите, Чтобы  я Вас пожалела и все простила? Или, Действительно, душа Ваша болит?
- Да, Яночка, душа моя болит уже семнадцать лет! Очень болит, я лишила себя радости, ребенка, и счастье покинуло мой дом навсегда. Так что, тебе решать, миловать меня или казнить. Но я прошу тебя простить, я пойду на любые условия, мне нельзя выносить сор на люди. Тогда все рухнет, конец моей карьере и мне самой, так как я не смогу этого пережить. Так что, все зависит от твоего решения и моя жизнь тоже.

Продолжение следует.