Кшиштоф Занусси о жизни и смерти

Говорят, что самое страшное - страх. Но без страха нашу жизнь вообразить невозможно, он корректирует рискованные действия и потому полезен. Вот в достижении карьеры, каких-то других вершин и целей, разумеется, мешает, сковывает. Но страшнее всего на самом деле не страх, а паника - когда человек теряет рассудок и самообладание. Вот это ужасно. Еще более трагично, если паника становится массовой.

Когда вы внезапно узнаёте, что тяжело больны, главное - не впасть в панику. Впрочем, она всё равно овладеет вами. Хорошо, если ненадолго. В конце концов, если за вашими плечами - жизнь, надо же когда-то уходить из нее. А значит, надо же от какой-то болезни умирать... Всех, кому приходилось в том или ином русле рассуждать на эту печальную тему, несомненно, заинтриговал и привлёк в своё время уже только своим названием фильм "Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем", вышедший на наши экраны аж в 2001 году.  Автор картины - польский режиссер Кшиштоф Занусси.

Тогда со своей новой работой (уже отмеченной к тому времени главным призом Московского кинофестиваля) он побывал в Минске и Гродно, встретился с публикой и журналистами, немного рассказал о себе и своём творчестве, ответил на вопросы.

Кшиштоф Занусси родился в 1939 году в Варшаве, по образованию физик, а кино из увлечения со временем стало его профессией. Уже первая картина начинающего режиссёра "Смерть провинциала" завоевала приз Венецианского кинофестиваля. Потом были лавры международных фестивалей в Сан-Ремо, Чикаго, Локарно, Каннах. Один из самых плодовитых режиссёров Польши, Занусси умудрялся снимать по нескольку фильмов в год. Среди наиболее знаменитых и признанных "Иллюминация", "Семейная жизнь", "Спираль" и снятые уже после «Жизни как смертельной болезни…» - «Персона нон грата» с Никитой Михалковым и «Сердце на ладони» с Богданом Ступкой.

Мэтр кино отлично говорит по-русски и знает белорусский, но тогда в гродненском кинозале собралось много знатоков польского языка (на встречу с режиссёром и его фильмом приехали даже учителя и учащиеся польской школы из Волковыска), поэтому беседа велась на всех языках вперемежку. А фильм шёл в Гродно на польском языке, без перевода. С ума сойти, но и я, зная его постольку-поскольку, прекрасно всё понимала.

Уже не первый раз режиссёр обращался к теме смерти, словно самого себя пытаясь примирить с этим неизбежным финалом жизни. Странный пролог фильма унёс нас на сотни лет назад от нашего времени, в котором развивается основное действие, лишь затем, чтобы дать понять (через образы священника и конокрада, которому грозит смертная казнь) - человек должен успеть приготовиться к смерти, смириться с этим. Если же он еще не готов, смерть ужасна. И затем полтора часа мы наблюдаем, как идёт к своей смерти, естественно, сопротивляясь и предпринимая отчаянные попытки спасения, старый доктор, внезапно узнающий, что сам болен раком.

На мой зрительский, а не киноведческий, взгляд, фильм всё-таки не дотянул до своего названия, которое заключает в себе столько философского подтекста и смысла. Вплоть до крамольной, но нет-нет да посещающей наши головы мысли: а не лучше ли не родиться вовсе, чтобы не мучиться потом от этой неминуемо смертельной болезни по имени «жизнь»?..

Фильм рассматривал слишком частный случай, мало распространённый, а потому плохо узнаваемый. Старый врач оказывается один на один со своей неизлечимой болезнью - без родных и друзей. Собственно, даже имея их, ты всё равно сражаешься с недугом в основном в одиночку, это понятно. Но тут режиссёр умышленно (он сам признался в этом) преподносит своего героя как отпетого эгоиста, не оставившего о себе ни у кого добрых воспоминаний.

Удивительное дело - вне зависимости от замысла автора, главный герой произвёл, во всяком случае, на меня иное впечатление. Он и рискованные поступки ради других совершает, и совсем не враждебен по отношению к новому спутнику жизни своей бывшей жены, неравнодушен и внимателен к молодым коллегам, да и зрителю симпатичен. Помилуйте, какой же он эгоист?! Вот что значит непредсказуемая сила искусства.

Импонировало мне  и то, что фильм скромен и сдержан. В нем нет снобистской претенциозности, элитарности. Даже неискушённый зритель оценит высокое мастерство съёмок и монтажа. Но если говорить о тональности, настроении - уж слишком всё пессимистично и тяжело. Без искорки надежды, которая так необходима обществу, панически страшащемуся онкологических болезней и частично поражённому ими. Эта мрачность и беспросветность, скорее всего, не сулила автору оскаровского успеха - известно, что Занусси пробовал номинироваться на «Оскар», однако в список претендентов не попал.

Любопытными были рассуждения самого режиссёра о его сверхзадаче, о том, ради чего он делает кино. Воспроизведу: «Никогда не считал себя «инженером человеческих душ». Это вообще глупо - ставить себя выше других и поучать. Мы все равны перед смертью, и у каждого свой бесценный опыт жизни. Всё, что я могу, это поделиться своими мыслями и переживаниями, выразить себя, своё понимание мира средствами кино».

В Гродно польский режиссер попал впервые, хотя давно хотел этого. Да и ехать-то тут всего ничего!.. Он осмотрел Новый замок, Коложскую церковь, Фарный костел - все эти достопримечательности имеют отношение и к польской истории. На память о встрече Кшиштофу Занусси подарили картину гродненского художника с видом на старый город.

Кто бы мог подумать, но потрясающее название фильма режиссёр, оказывается, списал ... с уличного забора. Вот откуда произрастает мудрость - из народного творчества.