Проза жизни. Красиво жить

     Это были пятидесятые  годы. Мордовия. Провинциальный городок. Мой сосед по улице, Вовка,  был моим ровесником. Его отец, М.Ф., преподавал в школе немецкий язык, а мать работала корректором в местной газете. Я у многих своих одноклассников бывала дома, а у соседа чаще всего. Внутреннее убранство дома и жизнь отличались от других. Обычно диваны, как предмет гордости, покупали в местном мебельном магазине. Но М.Ф. привез мягкую мебель из Москвы. Это было не просто. К нам поезда не ходили. Я впервые увидела кресла. Мать Вовки вышила салфетки на сидения и спинки и садиться в кресла не полагалось, разве что когда приходили гости. Когда Вовке исполнилось семь лет, отец решил учить его музыке. Было куплено пианино, опять же не простое, это я сейчас понимаю,  а  фирмы Беккер. Где оно было куплено,  не знаю, но точно не в нашем культторге. Звучание у инструмента было чудесное. К Вовке ходила учительница музыки, но он учиться не захотел. А вот младшая сестра училась музыке прилежно и закончила консерваторию. В городке открылась музыкальная школа, в которую поступила и я. Одноклассницам по школе покупали пианино, в том числе появилось оно и у меня. Но это были обычные советские инструменты. Было пианино и в школе. Но такого красивого звучания,  как у соседей, не было ни у кого. М.Ф. купил две хрустальные вазы  и ковер на стену. Было очень красиво. Перед домом был палисадник весь в цветах, особенно великолепно цвели георгины. Детям туда был  вход запрещен, а если кому нужны были цветы, то М.Ф. сам срезал их ножницами. У них появился и первый телевизор с линзой, и вся улица по вечерам собиралась смотреть бесплатное кино, усаживаясь рядами. Большинство детей или ходило в садик или сидело с бабушками. У Вовки и сестры была няня. М.Ф. не пил, не курил, не ловил рыбу, не ходил на охоту, не сидел на лавочке. Он создавал красоту.
   В деревеньке  в районе  проживала его мать. Иногда они брали где-то в городе лошадку с повозкой и ехали  в воскресенье ее навестить.    Однажды поехать с ними напросилась и я.  Я поразилась,  как жила эта бабушка. Полкомнаты занимала печь. Были стол и лавка для спанья,  покрытая покрывалом, а точнее, широким половиком. Такой же половик был на полу. И фартук у бабушки тоже был из половика. Юбка, кофта, все было домотканое. Цивилизация, казалось, сюда еще не доходила. Бабушка  забавно говорила на "цо" и "ца": "Цо приехали? Цо есть будете? Цаво привезли? Цаво возьмете?" Тут был древний бедный крестьянский быт. Контраст между желаниями сына и образом жизни  его матери был велик. Но было видно, что М.Ф. мать любит.
   Прошло время.  Все это появилось в нашем быту лет через 25, и кресла, и ковры, и хрусталь, и телевизоры, и цветы стали сажать. М.Ф. опередил время, по крайней мере, в нашем городке.
   И дело не в том, что это  было, а в том, откуда это бралось. Откуда у учителя маленького провинциального городка возникали идеи и  желание все это делать.
   Пришел новый век, появился интернет, и я набрала фамилию бывших соседей. Нашлось и генеалогическое древо семьи.  Видимо кто-то им серьёзно занимался. Дерево было разветвленное, уходило корнями в дореволюционные времена. Предки их семьи были дворянами. И в двадцатом веке практически все родственники имели высшее образование. Были там и мои соседи, отец и сын, с указанием и дат рождения, и состава семьи, и образования.  И я не знаю, что думать.  В каждой семье свои тайны.