Кумовья. 4 часть

   - Кум! Шо ты летишь как сайгак! Разве так ходят на рыбалку. Притормози, а то мне уже надоело твои подмётки 46-го размера рассматривать. Вокруг живая природа, лесопосадка, воздух какой, аж дыхание спирает.
- Что шапочка – притомилась! Животик на лёгкие давит. Гляжу, и личико красным в пятнышках стало! Присядь на пенёк – рубани с десяток пирожков. Небось, пол рюкзака тащишь – проголодаться боишься, запасливый ты наш.
- Зато ты налегке. А ну, давай вещмешками меняться.
- На. Бери мой. А я твой.
- Та не кум, - приподняв рюкзак товарища, сказал рыбак. - У твоего лямки узкие, какие то - неудобные. И вообще, друг другом, а табачок врозь. Я лучше свой понесу.
- Нема проблем. На кирзуху тебя кум надо посадить пока курс молодого бойца не пройдёшь. Вон, какой образ натрепал. Ладно. Пошли воздух нюхать. Только я впереди. Предчувствие у меня, что твой движок скоро зачихает от перенапряжения
Через 15 минут воздыханий друзья подошли к рыбным местам. На бережку, в укромном месте, с удочкой на раскладном стульчике сидел бывший агроном, а ныне пенсионер – Кондратий Карпович.
- Во! Видал, мы уже не первые, а ты давай подышим, отдохнём.
- Привет Карпович! Но не сразу, ни через минуту ответ не последовал. Иван подошёл и нагнулся к Карповичу. Через пару минут встал и с перепуганными глазами тихонько позвал кума.
- Кум! Карпович лично тебе, что то, еле слышно, пытается сказать, подойди  по быстрому, зовёт. Не ровён час, помрёт, - и уступил дорогу Степану.
У Степана заколотило в сердце от предчувствия чего то ужасного. На ватных ногах он подошёл к Карповичу и присел, чтобы получше расслышать то, что будет ему говорить пенсионер. Глаза Карповича были закрыты, лицо расслабленное, а губы выдували: - Пфу – у! П – фу!
Карпович находился в рыбацкой нирване. Степан медленно встал и повернулся к другу, который уже сидел на рюкзаке, ржал как конь и на всякий случай прикрывал голову руками. Конечно, Степан хотел обматерить обидчика, но, глядя на спящего Карповича, только выдавил:
- Ну, бля*ь, я тебе устрою рыбалку.
- А! – произнёс почти проснувшийся Карпович.
- Кто рано встаёт, тому Бог подаёт, правда Карпович! – сказал Иван.
- Хто встаёт! У кого встаёт! Я тут один сижу! У меня не клюёт!
Теперь Степан завалился от смеха.
- Тот, у кого рано встаёт дома сидит и по рыбалкам не шастает, правда кум!
Иван вроде не понял и неохотно пожал плечами.
- Ну что Карпович, ко всей рыбке пришёл дедушка Кондрат или нам немножко оставил.
- Распологайтесь ребята, всем рыбы хватит. А я вам вот что расскажу:
                Сижу я с удочкой в руках.
                За поклёвкой наблюдаю тихо.
                Прилетит удача на крылах.
                Карасей ведро поймаю лихо!

                Чу! Встрепенулся поплавок.
                Гладь зарябила  речная.
                Клевок, ещё один клевок.
                Вот началась игра земная!

                Здесь, по сути, правила просты.
                Один сдаёт, второй блефует.
                Схватил наживку и в кусты.
                Удачей рыбачок пусть не торгует!

                Но и рыбак – хитёр бобёр!
                Всё под контролем у него.
                Рука ловка и взор остёр.
                Он, не упустит своего!

                Карасик лёг в ведро игриво.
                За ним второй и третий живо.
                Десятый шлёпнулся драчливо.
                Полно ведро неторопливо!
- Ну, ты Карпович – маэстро! Что и впрямь ведро.
- А то!
Где то вдалеке раздалось ржание коня.
- Стёпа! Либо мне померещилось, либо где то вверх по речке конь ржёт.
- А я думал, то водяной со мной, целую ночь, играет,- проронил пенсионер.
- Пошли кум посмотрим, может конь в беду попал, раз, целую ночь, голосит.
Ориентируясь на ржание, тропинками кумовья вышли на место стоянки коня.
- Манифик! Браво!
- Чего!?
- Это я говорю – Нифига себе! Здорово! Что мы лицезреем! Чисто патовая, можно сказать матовая ситуация – ходить можем, но низ-зя-я-я!
Поодаль от грунтовки, соединяющей колхоз с садово – огородническим обществом «Заря», среди деревьев, рядом с речкой расположились два давних друга, не разлей вода – конь и конюх. Титан, русский тяжеловоз серого окраса, был запряжён в телегу с бочкой для подвоза питьевой воды полевым бригадам. Под телегой, на сене, между передними и задними колёсами, спал конюх – Иван Поликарпович. Конь теребил ушами, махал хвостом, интенсивно двигал губами, оглядывался на товарища, поднимал голову вверх и громким ржанием пытался звать на помощь либо будить хозяина. Узнав своих, конь радостно замотал головой.
- Степан! Читать по губам умеешь?
- Не.
- А в какой ты школе учился, что по губам читать не умеешь.
- А то ты не знаешь вместе с кем на родничок ходили после уроков курить пробовать. Ты случайно не в той школе учился.
Иван достал из кармана «завалявшееся» яблоко, подошёл к Титану, и погладил его по гриве. Титан с радостью проглотил яблоко.
- Знаешь кум, что мне Титан рассказал. Говорит, что вчера он по этой воровской тропе раза три не меньше возил воду на огород Верки целительницы, а по окончании работы заехали на это место отдохнуть и заодно перекусить. Поликарпович отобедал, устал от мирских забот и прилёг между колёсами обмозговать принципы мироздания. Дурень, был бы на телеге – давно б дома на кровати лежал. А ещё сказал, что пить хочет, да и пожрать не помешает. Так, что принеси ему ведёрко водички из нашего родничка, а я начну исследователя тормошить, бедняга никак не может карту мироздания на днище телеги пересмотреть.
Вытащить за ноги конюха не составило большого труда, примерно двадцатая часть Титана.
- Поликарпович! Живой!
- Та - а!
- Домой ехать будем!
- Та – а!
- На телегу сам залезешь!
- Та – а!
Конюх поднял руку и упал в противоположную сторону, не вставая на ноги.
- Орёл поднял крыло, но поймать подъёмную силу ветра с первого раза не получилось, - подытожил Степан с ведром родниковой воды в руке.
Центровым на козлах, усадили Поликарповича.  Кумовья распределились по бокам и вся процессия тихой поступью тронулись в сторону колхоза. По дороге остановились у рыбацкого места.
- Карпович! Мы твоего родственничка домой везём, поедешь с нами,- обратился Иван, собирая рюкзаки.
- Какого родственничка?
- Родственника всех Карповичей – Многокарповича!
- А-а! Поликарповича! - Водяного! Едем,- и рыбак стал собирать рыбацкую утварь.
- Привет мужики! Уже домой! Быстро Вы справились,- поприветствовал Анатолий – старший по колхозному водозабору, в миру - Толик трёхногий.
- Так ты тут и располагайся – место прикормлено!
- Спасибо! Я пройдусь чуть пониже – в тишине посидеть охота, а то на работе всё время шум от моторов.
Расположившись поудобнее, четыре сельчанина и конь направились домой.
- Карпович, -  хитро спросил Иван. - Конечно же, все в колхозе и в ближайшей округе, знают о нашем Толике. Вернее о его мужском достоинстве, которым обладает наш спортсмен – футболист. Расскажи, как всё было изначально. Наследие предков должно передаваться из уст в уста. Вот, к примеру, у тебя вёлся учёт севооборота зерновых, фиксировалась нагрузка на поля, влажность почвы, направление и скорость ветра и т.д.
- Конечно. Это же моя непосредственная  работа была.
- А замечания свои, рекомендации, планы - передал молодым.
- Всё по совести сделал. Всему обучил и в надёжные руки отдал.
- Вот. Вот и мы обязаны историю колхоза и его жителей знать и молодым передавать. Рассказывай дядя Кондрат.
- Да, собственно, всё началось с того, что с цепи сорвался племенной колхозный бык – медалист. Мчит Фараон, так звали бугая, куда его здоровенные глаза глядят и всё на пути разбрасывает и ломает. Люди кто куда. А тут на его пути оказался малой Толясик. Бык его подхватил своей башкой и метнул через забор метров на пять, а посля давай забор крушить. Что дальше было бы одному Богу известно, только подскочил к быку Трофим – кузнец и что силы с размаху кувалдой быку в лоб как закатает. Последний, как подкошенный, на брюхо сразу и упал, затем с трудом встал и заковылял в другом направлении. Толика без сознания в больницу отвезли - выходили. Он какой молодец вырос и к работе руки золотые и в футболе отличный полузащитник.
- Да, с его оружием не в защите стоять, а в нападении быть. В штыковой атаке ему равных не было бы. Враг, от увиденного, в ужасе, пятиться стал бы не то, что нападать, - засмеялся Степан.
- Не перебивай старших. Продолжай Карпович.
- Видимо эта травма как то повлияла на рост его органа, но мозги, Слава Богу, не тронула. У нас ведь всё сбалансировано. Если из одного места убывает, то в другом прибывает.
- Ваня! Давай посмотрим, сбалансированный ты или академик,- опять рассмеялся Степан.
- Не слушай Карпович эту балаболку! Дальше что.
- А дальше Анатолий отслужил в армии, вернулся в колхоз, стал работать в ремонтной бригаде, где и проявились его способности к изобретательству и рационализаторству. Увлёкся любительским футболом.
- Его с ног хрен кто сбить может. Проводят подкат, а он стоит. Конечно, три точки опоры – не две.
- Кум помолчи, а то мы тебя с телеги сгоним.
- А дальше у Анатолия неприятности пошли. У каждого своя половинка должна быть. Всё хорошо, а как дело до свадьбы доходит – ничего не получается.
- Получается как в анекдоте. Батько, не лезет. Так ты сынку в сметанку, в сметанку! Не батьку. В крынку не лезет, - опять заржал Степан.
- Вот и пошёл слух, что Анатолий якобы бракованный. Тут уж не до девок стало вообще. Но женщины народ милосердный, чувство понимания и сострадания у них намного выше, чем у нас. А что. Анатолий – молодец! Видный мужик, причём неженатый.
- Ага! И пошли бабы на примерку к Таляну! Так ведь было, - продолжал озорничать кум Степан.
- Мужчина при женщине обязан быть. Тогда он и мужчина, а без женщины – бобыль. Поэтому Анатолий и уехал из деревни, а вернулся через годик уже не один, а в паре. Привез с собой Валюшу. Вот так всё и было.
- Кстати, вон и она, легка на помине, - сказал Иван.
- Мужчины! Вы моего Толика не встречали?
- А зачем он тебе,- строго спросил, умудрённый сединой, Карпович.
- Я ему еду и средство от комаров несу.
- А- а. Вниз по речке иди. Он туда пошёл.
- Спасибо, - и посеменила по тропинке к реке.
Валюша была невысокой, очень даже худощавой женщиной с голубыми глазами и взглядом, отражающим какое то внутреннее блаженство, спокойствие и расслабленность, как не от мира сего.
- Во Валюшка как своего Анатолия бережёт. Заботится. Так, если бы не знал её, подумал, что баба под кайфом, - проронил Иван.
- Так оно так и есть. Она, как змея, пока с вечера до утра, Толяна не проглотить - не успокоится, а потом целый день под кайфом ходит, переваривает и осмысливает,- подтвердил Степан. В прошлом году мне и Толику премировали по путёвке отдохнуть в летних домиках на Чёрном море. Был такой случай. Договорились мы понырять. Я подхожу к домику Толика, а там Валюха  заставляет его плавки надеть. Толян надевает плавки, а достояние вниз выпадает, то в одну сторону, то в другую. Валюха хихикает и в бок запихивает, а тот сопротивляться начинает. Ругнулся хозяин, кинул плавки в шкаф, надел семейные и пошли мы плавать. А ещё говорят, был такой у Толяна казус на работе. Пожаловал инспектор, вернее сказать инспекторша, с проверкой в колхоз.
- Так сразу баранчик Богу душу и отдал. Кавказский обычай встречать дорогих гостей, - перебил рассказ кума Иван.
- Полистала инспекторша документацию водозабора и пошла по насосному отделению в поисках нарушений. И сразу же остановилась у первого насоса. Её внимание привлекла табличка, на которой мелом было написано: Всас на уровне колена. Аш(английская буква, обозначающая высоту) примерно равна тридцать сантиметров.
- И кто автор этого шедевра. Кто ответственный за оборудование, - заинтересовалась проверяющая. Ей пояснили, что ответственный за оборудование, автор и хозяин шедевра - Анатолий, но, к сожалению, он выходной. Она сделала пометку в своём блокноте и направилась в администрацию колхоза. Через пару недель она опять заявилась на водозабор.
- И опять баранчик Богу душу отдал, - вставил Иван.
После её очередного посещения, Толика вызвали на ковёр и объяснили, что баранчики просто так не погибают и замечаний по водозабору, что бы больше не было. Но не прошло и двух недель, как она опять появилась на водозаборе. Видимо человеческая жадность пре возобладала над здравым рассудком. Инспекторша и не подозревала, что самое интересное и неожиданное её ждёт, конечно же, впереди. Ничего, подумал Толян, кактусы тоже расцветают, и пригласил даму в подсобку. Как он с ней договаривался неизвестно, только после общения с глазу на глаз, инспекторша заспешила восвояси, забыв блокнот и кое какие личные вещи. Проверки прекратились, и спокойная жизнь на водозаборе восстановилась.
- Буди водяного, а то в село въезжаем.
- Поликарпович! Держи вожжи!
- Та - а, - ответил Поликарпович и его голова упала на противоположное плечо, теперь плечо Степана.
Тем временем, после утренних субботних забот, на улицах стали появляться отдыхающие. Недалеко от Дворца культуры, в тени огромного кедра, стояли три девицы, красотой не блистали, но отсутствующим кости помыть – были огромные мастерицы.
- Девочки, я прошлогодней осенью с ореха набрала целых пять мешков. Так я их и в пироги добавляла, и в запеканки, и котлеты делала. Короче на всю зиму хватило.
- А мой, всю осень грибы таскал. Утром уйдёт и только к вечеру приходит. Задолбал своими грибами. Закупорила больше трёх сот банок.
- А я, не поверите, всю……..
- Ой! Глядите! Местная звезда идёт! - перебила одна красотка вторую.
- Если не сказать проще! Прости Господи!
- Передовица производства! Работает не покладая рук и ног!
К девицам приближалась женщина, взглянув на которую, мужская система обнаружения лиц противоположного пола, автоматически захватывала цель, и, не отрываясь, начинала отслеживать и оценивать каждое  движение красавицы, отсылая на командный центр эндорфины восхищения, счастья и визуального удовлетворения.
- Светочка, постой с нами, может, расскажешь нам что - то новенькое.
- Так вы, девочки, и без меня всё «новенькое» знаете.
- Может о мужичках что - то поведаешь, нам неведомое.
- А что о мужичках рассказывать. Ручки, ножки, два кока и пипетка вот така, - и показала пол мизинца. Лучше о нас, женщинах, у которых есть и два плотненьких окорока, и два бидона молока, и чернобурка – вот така, - показала – класс, большой палец вверх.
- Наверно тебя, Светочка, за это мужички и полюбляют, - хихикнула одна из девиц.
- Лучше тортом делиться и наслаждаться, чем сухарь грызть и давиться в одиночку, да ещё в темноте, чтобы не стошнило. Что за мужиков говорить. Они сами всё скажут, только приласкать их надо уметь. Вот я с вами в баню не ходила, а могу сказать, что у тебя, дорогая, родинка на левой груди, у тебя – родимое пятно на том месте, где невидно, а у тебя попа, как студень – холодная, да и ноги тоже, как у лягушки.
С девиц вмиг слетели улыбки и интерес к мужскому полу упал до ноля. Вероятно, дальнейшее общение женщин, скорее всего, переросло бы в более острую фазу, но подъехавшие кумовья, приняли весь удар бабской склоки на себя. Первой с цепи сорвалась «языкатая» Галя. Титул языкатой Галя получила в детстве, когда в мороз, на спор, коснулась металлической стойки дворового турника. А в дальнейшем свой титул закрепила сбором и пересказом всяких сплетен, вымыслов и несуразиц.
- Что братки! Уже с утра успели Поликарповича напоить. А ты Карпович, постеснялся бы своих седых волос, связался с этими алкашами. Позор, да и только. Баба Нюра, всю ночь не спит, ждёт когда….
- Тихо бабоньки! Не надо паники - мы на Титанике, - перебил Галю Иван. - Для дальнозорких поясняю. Везём Поликарповича со слёта молодых ветеранов по доставке воды в самые удалённые места своего края.
- Тоже мне вести – сиди дурак на месте! Как всегда Ванечка бред сивой кобылы несёт. Наверно от рождения вавочку в головушке излечить не удаётся.
- Если ты не гавкнешь, то ты не в себе! – вступился за друга Степан.
- От вашей бредятины куры со смеху дохнут. 
- Не скажи. Меня, в отличие от тебя Галочка, мамка в роддоме воспроизвела, а тебя, бабка - повитуха принимала. Правда, дядько Кандрат.
- Да. Это правда. Как раз в тот день дорогу в село от сильных грозовых дождей размыло. Пришлось своими силами справляться.
- Но не это важно, дело то житейское,- продолжал Иван. Важно то, что на свет вначале появился твой длинный язык, а затем ты Галочка. Бабка Ксения его два раза ножницами укорачивала и свечкой прижигала, что - бы не раздваивался. А ну – ка, открой рот – покажи язык! А мы посмотрим всё у тебя в порядке или нет, остаточные явления в норме.
- С дураками говорить – всё равно, что воду в ступе толочь, - процедила Галя, развернулась и пошла своей дорогой.
- Галя! Куда ты? Постой с нами. Мне бабка Глаша недавно такой рецепт кулебяки рассказала – поделюсь.
Оставшись без Гали, сестрёнки по разуму сникли и, сославшись на занятость, ретировались по своим направлениям.
- Ну, сынки, спасибо за доставку! Зайду в магазин соли прикуплю.
- Давай дядько Кондрат! Удачи тебе!
- Так что там за такой необычный рецепт кулебяки! - стрельнула своими обворожительными глазками Светланка.
- А - а - а, это - о, вот Стёпа знает. Он вроде как стесняется, но тесто замесить, аж душа горит. Правда, кум.
Степан вмиг почувствовал себя привязанным к столбу пленником, которым захватчики вскоре будут удалять свой аппетит. Времени на раздумия не было. Комок подкатил к горлу и перекрыл речь. Он хотел что - то сказать, но получилось вроде: - А - а - ну!
- Я же говорю – он стеснительный, но трудоголик ещё тот. Не руки – лапища! Как только от ратных трудов перегреваться начинает, так сразу во двор,  ведром колодезной воды обкатит себя и опять за работу. Работает, пока петухи не запоют. Вот такой неугомонный наш Стёпа. Труженник.
- Стёпушка! Это Ванечка опять лапшу на уши вешает или в правду могёшь.
- Не, могёшь, а могим. Но у Стёпы это лучше получается. Кум, что ты молчишь, спрятался за Поликарповича и не жу – жу.
- Тебе кум в рекламном агенстве  работать надо. Твикс продвигать, экскурсиями по селу, - парировал Степан, пришедший в себя.
- Та - а!- подтвердил Поликарпович и получше умостился возле Степана.
- Видимо с Вами не кулебяку испечь, не кашу сварить не получится, - подытожила Светлана.
- Та -а!- рука конюха задела вожжи и Титан тихой поступью зашагал домой.