Весна 47года

Весна 47 года была ранней. Дружно проклюнулись почки, а на проталинах среди молодой травы, начали появляться лютики. Не подснежники, а лютики. От  светло   голубых,  до  тёмносиних, они радовали  глаза.

 Как  всегда,  ребятня, первой начинала бегать   босиком  по,   ещё не прогретой земле.  Играли   в «салки». Очень простая игра. Очерчивается колышком   поле. Внутри  него становятся  три-четыре игрока и за  полем столько же. Перебрасывая мяч друг другу, они стараются задеть  мячом того кто внутри.  Мячики  для этих  игр,  за неимением  резиновых, мы делали  сами, из старой коровьей или конской  шерсти.
               Весною  вся  скотина  линяет. Не раз, я  наблюдал,  как вороны, скворцы и даже воробьи выщипывали у неё с  хребта старую  шерсть для  своих  гнёзд. Корова  или лошадь,  просто наслаждаются  такими «процедурами». Иногда, само животное  трётся  боком  о дерево, либо угол дома, столб или забор, убирая остатки линяющей  шерсти.  А мы из неё,  усердно накатывали  мячи, не забывая хорошенько  плевать на ладони, тем самым скрепляя слюной наш «материал»  Для игры шли  самые тугие и   плотные мячи.

Когда появлялась первая трава, то, в выходные дни  взрослые парни и мужики  играли в лапту. Мячи там были «пенковые». Вырезанные из плотного  американского  каучука, они  от удара улетали так далеко, что игроки,  добежав до кона, успевали вернуться назад и снова  продолжать игру.
       Так вот!  Здесь тоже  две команды. Одна, битой бьёт  по мячу, другая что  расположился  на поле, старается   поймать летящий мяч, и попасть им, в бегущего игрока  первой  команды. Очень динамичная  и увлекательная  игра. Особо, хочу сказать про городки.  Здесь  тоже  нужны, скорее, ловкость и глазомер, для того, что бы выбить с первого раза, «рюхой,  поставленные в квадрате, из коротеньких чурбачков, разные  фигуры.
 И так, в лапту, в основном, играли пацаны и парни.  Мы же, мелкота,  играли в мяч, на выбивание из круга.  Словом, каждому находилось своё  занятие. 

А  ещё,  мы   играли в "ножички". Это игра, требует только сноровки.  Ведь перочинные ножи были почти  у каждого. Простые,   которые  имели два лезвия. И ещё сложные, где  собрано всё необходимое: шило, буравчик для пробок, ножницы и.т.д. И так,  в этой игре, нож  необходимо было воткнуть в землю, поочерёдно ставя лезвием, с разных частей тела. Были и здесь  победители.

Наступало второе послевоенное лето.  Появились первые   июньские  цветы. Это   жарки и стародубы. Лепестки у жарков - алого цвета, как язычки  пламени, а у стародубов, ровного золотистого  оттенка. Все  лесные поляны  были покрыты ковром, из этих  цветов. Подошла и наша пора. Пора съедобных трав и корешков,  о которых мы знали  уже досконально. Щавель, дикий чеснок и лук. Ещё  пУчки,  медунки, петушки, заячья капуста. Всё это, как нельзя лучше, насыщало наш растущий организм.  Огороды были   засажены, а вот дождей, до сих пор,  не было. Кто, для полива грядок, носил воду из колодца,  а кто-то  из ручья.

Трава  на лугах была короткой жёсткой  и невысокой. И покосы начали, раньше, чем   обычно, пока она не выгорела совсем.  Отец с дедушкой Юрием, как и все  деревенские,  были теперь  заняты покосами.
Вскоре,  пришла беда. На деревню из тайги надвигался лесной пожар. По дворам  заревела скотина. Её стали отгонять на другой конец деревни, поближе к воде. Там, где лес подходил близко к выселкам, мужики начали спешно  валили  деревья. Пожарную  машину  Зис-5, расчёт спешно готовил,  к  встрече с огнём.  Пожар двигался, от предгорий и потому, невозможно было пустить навстречу тракторную технику. Однако за селом уже пропахивали широкую полосу земли.
 Всё  остальное  делалось  вручную.  Стены домов, которые были  обращены к пожару, побелили известью. Из колодцев несли  и наливали в бочки  воду, что бы ей обливать стены и  крыши. Вся деревня вышла  на защиту  жилья. А пожар всё неумолимо надвигался на  Аспагаш,  который  уже начало заволакивать   дымом. Нам  детворе, что бы, не мешались, запретили  толкаться среди взрослых. Отгоняли, где-то шлепком, а где и матом. Однако всё обошлось.  Сгорела,  стоящая в отдалении,  кошара где, слава Богу не было овец  и  ещё  домик, что был рядом. В нём  жили сторожа, и находилась  бытовка  для женщин, что ухаживали за овцами. Кошара была крыта соломой и летящие от пожара искры довершили с ней,  своё дело.

За  все  пять лет, пока мы жили в Аспагаше,  этот пожар был единственным. Болтали,  якобы лес подожгли,  бежавшие  из – под   конвоя  зека.  Для того,  чтобы сбить со следа собак.

 Их, шальная как ветер судьба:
Пересылки, этапы, вагоны.
 И конвоя, ночная стрельба
Не собака  - так пуля догонит.

Много их по тайге до сих пор,
Чьи могилы  остались, как драма.
Был когда-то, сыночек твой вор.
Да весь вышел – прости его, мама!

 После войны   все зоны Советского Союза были переполнены. Кроме  военнопленных немцев, итальянцев и румын,  сидели бывшие полицаи и власовцы.  Сидели и «по навету» и  «воры в законе» .Сидели и молодые,  пришедшие с « малолеток», бандиты, которые были когда-то, беспризорниками.  Шли аресты  за любую мелочь.  Соглядатаи и слухачи исправно отрабатывали свой хлеб. А вокзалы и поезда были переполнены людским горем. Оно было всюду. Но мы дети не понимали этого.
А взрослые старались об этом молчать. Мужики пить предпочитали дома, на кухне. Везде были глаза и уши, пресловутой и беспощадной  службы,  наказания и исправления.

                ………………………………………….