Изгнои. Часть 1. Глава 17

В этой статье было еще кое-что. Там было интервью с человеком, выжившим после того, как он попытался покончить с собой, спрыгнув с моста «Золотые ворота» в Сан-Франциско. Он рассказал, что как только он прыгнул, то сразу понял: в его жизни нет ничего такого, с чем он не мог бы справиться — за исключением того, что он уже спрыгнул с моста.
Ник Хорнби. Долгое падение

Проснувшись утром, Данил Лазарев в первую очередь подумал об Андрее Каверине, не помня, зачем.
А потом до него дошло - вчера он был разрушен.
Увидев его, Каверин отвлечённо поздоровался. Его родителей уже не было дома, была только Реджи, и, увидев Данила, она подошла к нему и шёпотом спросила:
-Что с ним?
Если бы он знал! Нет, ему были известны подробности, но что на уме у Каверина, он не мог и додумать. Блондин сидел на балконе, закрывшись, курил и ничего не ел. Если бы Данил посмотрел в его глаза, он бы увидел, что они переполнены тяжёлыми размышлениями.
-Ника ничего не говорила тебе? - обратился Данил к Регине. - Про Андрея, я имею в виду.
-Нет, она испугала бывших одноклассников твоим травматом - об этом она мне вчера радостно сообщила. Но больше - ничего.
В отличие от Велла, Данил искренне удивился поступку Волковой, а когда Реджи рассказала детально, подумал, как было бы здорово, будь у него возможность отомстить так же. Но он никого не удивит, заявившись в класс с травматом. Всего лишь подтвердит мнение насчёт себя.
-Ты не можешь поговорить с ней? Меня она и слышать не хочет. Я ей писал, звонил - демонстративный игнор.
Данил впервые говорил с Региной Кавериной, не используя ругательства и оскорбления. У него не промелькнула идея, что не слишком правильно просить помощи у человека, который от него столько вытерпел - Регина его не волновала. Ему не было дела до того, как она опасна, и до её предательства - она общалась с Никой, и это все, в чем нуждался Лазарев. Регину ещё можно было попросить, Велл бы его просто послал.
-Могу, но о чем? Рассказать ей правду? Так ведь это не моя тайна! - напомнила Регина.
Лазарев подумал, что она права: сами они не расскажут ничего, что изменит мнение Ники, выдать Каверина они не могут, а уламывать его признаться самому - бесполезно.
-Ладно, забудь, - вздохнул Лазарев.
Он ещё пытался поговорить с Андреем, но безуспешно - ответом были короткие дежурные фразы о том, что все нормально. Но Данил видел, что нет! Впрочем, навязываться и капать на мозги с вопросами было не в его стиле. Лучше этим не сделаешь.

От атаки мыслей об Андрее Каверине сидение на первом уроке стало невозможным. Данил Лазарев и так никогда не работал, а теперь и вовсе мысленно отсутствовал. Когда к нему несколько раз обратились, он даже не расслышал. А затем, захотев хоть немного успокоиться, он уснул на парте.
Сон накрыл его, стоило положить голову на стопку учебников - в идеальном состоянии к концу года, поскольку ни разу не открытых.

Они стояли на школьной курилке в туалете, трое: Данил, Андрей и Ника. Волкова и Каверин о чём-то увлечённо разговаривали, и она смотрела на него с неподдельным уважением. Вдруг двери распахнулись, и между ними возник Пролин со словами:
-А ты знаешь, с кем ты разговариваешь?!
Вмиг все позитивные эмоции спали с Ники, и она спросила, с кем. Пролин нагнулся к ней, что-то прошептал на ухо, и её глаза заполонила ненависть. Когда Пролин отошёл, Ника выхватила из сумки травмат Алекса Лазарева и с первого выстрела угодила в Каверина.
Тот повалился, истекая кровью.

-Нет! - крикнул Лазарев и оказался перед носом с недовольством смотревшей на него учительницы. По школе звенел звонок на перемену.
-Лазарев, что это? Сколько это будет продолжаться?! - прикрикнула она на него, но Данил пропустил её слова. Он грохнул учебники в рюкзак и, извинившись на ходу, вылетел из класса, распихав нескольких одноклассников.
Предчувствие! Сон будто стал сигналом - что-то толкало Данила, заставляло его бежать. Он знал, что должен быть сейчас рядом с другом, он боялся упустить его...
Трясущимися от бега руками он набрал Каверина, но тот отключил телефон. Не то чтобы раньше он так не делал... но теперь это стало ударом! Нет, он должен разыскать его...
Данил хорошо выучил расписание Андрея и знал, что сейчас у них должна быть физика. Двери кабинета ещё не открылись, и ученики толпились в коридоре. Но Андрея среди них не было.
-Где Каверин?! - судорожно метал он вопросы, забыв об отношении к нему.
Никто не ответил, потому что никого местонахождение блондина, конечно, не волновало. Данил услышал только просьбы отстать и советы обратиться к врачу с такой паникой. Он уже думал набрать его второй раз или пойти искать по всей школе, но тут Пролин подошёл к нему со спины и сказал:
-А Каверин-то во всем за своими кумирами хочет следовать! Не жить, так умереть, как они.
Данил мог сорваться уже от одного "не жить, так умереть", но он ясно понял, о чем говорит Пролин. В этот момент на него нахлынуло цунами страха. Ещё никогда в жизни ему не было так жутко не за себя. Он не стал ничего отвечать, он просто метнулся вниз по чугунной лестнице, перепрыгивая по три ступеньки, сбив множество человек и пару раз поскользнувшись. На первом этаже он тоже ломился, не глядя, и в его адрес полетели ругательства, но не настигли его - слишком быстро он нёсся. Вот и курилка, у неё уже стояли, дверь оказалась заперта. Данила залило отчаянием, но стоило ему повернуться, как на глаза попалась скамейка. На ней сидели три девочки. Не думая о манерах, он рявкнул на них, они с претензиями убрались. Данил схватил скамейку - один, двумя руками! - и со всего размаху всадил её в дверь...

В своём состоянии Лазарев не был способен на спокойные рассуждения и осмысления, оценку своих действий. В простой ситуации ему бы и в голову не пришло выломать дверь скамейкой, не говоря уже о нехватке сил. Он не обратил внимание на то количество людей, которое привлекло его поведение. Он не думал ни о чем - только о Каверине и своём страхе!
Выломанная покошенная дверь болталась на стене на одном угле. В ручку была вставлена палка, иначе как бы её закрыли? Минуя обломки и требования остановиться, Данил пронёсся на курилку. И остановился.

Сначала у него отнялись ноги. Потом отключился слух. Затем голова опустела.
Он захлопнул рот ладонью, чтобы не закричать.
Ничего более жуткого ему ещё не приходилось видеть.

На грязном, мутном от сигаретного дыма полу разлилась лужа вишневой крови. В одной из раковин, края которой были в розовых каплях, бежала мощная струя воды, а у крана лежал открытый канцелярский нож, ржавый и уже почерневший от крови.
На обоих запястьях Андрея Каверина зияли глубокие трещины, из которых ещё вытекала кровь. Он лежал на полу, раскинув руки, в кровавой луже, растущей с каждой секундой.
-Нет, - прошептал Данил.
То, что творилось за его спиной, было ему безразлично. Он подлетел к Каверину, взглянул в его обескровленное лицо и увидел, что глаза были закрыты. Мертв он или нет? Лазарев вытащил телефон и поднёс к его носу. Экран запотел, и часть нервных клеток ожила. Данил тут же зашёл в "контакты" и нашёл номер Наташи. Набрать её удалось только с третьей попытки - так тряслись у него руки.
-Ну давай же... - умолял он, пока шли гудки. Наташа взяла трубку почти сразу, но для Данила секунды ожидания растянулись на часы. Не позволив ей сказать даже "алло", он сразу закричал:
-Наташ! В школу, срочно! Андрей вскрыл вены!!!
Хотя из-за беглой взволнованной речи Лазарева она с трудом разбирала слова, последняя фраза была услышана ясно, и Данил почувствовал, как на другом конце телефона кто-то обмер.
-Сейчас буду! - пообещала она побледневшим голосом и повесила трубку, не задавая лишних восклицательных вопросов.
Данил понимал, что она будет торопиться, как может, но любая скорость не имела для него значения. Две раны на одной руке, три на другой. Один их вид бросал то в жар, то в холод, от него ехала крыша. Тут Лазарев заметил на Каверине галстук, быстро и аккуратно, чтобы случайно не задушить, сорвал его, разорвал на две части - страх продолжал прибавлять ему силы - и перевязал этими кусками ткани раны. Те почти сразу же пропитались кровью.
Данил держался, не плакал. Не до слез было. Он не умел останавливать кровь, не знал, что делать в такой ситуации, от него уже ничего не зависело, он просто ждал. Никаких врачей во втором лицее не было, и бинтов, конечно, тоже.
Лазарев позволил себе оглянуться по сторонам и понял, что находится на арене: здесь, на курилке, собралась почти вся школа. Учителя, младшие, старшие классы. Кого-то уводили, кого-то не пускали, но все рвались посмотреть. Камеры телефонов были тут как тут.
Данила Лазарева взяло злостью. Для них это было просто шоу, смотреть, как из его друга по капле вытекает жизнь... он бы вскочил и вытолкал лично каждого, но боялся оставить Андрея. В очередной раз он подумал, какие же люди мерзкие существа.

Слух он отключил, иначе обсуждения, смешки  и ругательства точно разбудили бы в нем Алекса Лазарева. Но ему пришлось его вернуть, когда курилку заполнил высочайший железный крик, и он услышал вопли в адрес шипов. Посреди зрителей стояла Регина.
Он готов был поспорить, что теперь ей не понадобился бы никакой крем для бледного лица. Изумрудные глаза горели мертвым ядом. Белоснежные волосы растрепались, словно пакля.
Сколько раз Лазарева накрывало ненавистью, когда он видел Регину рядом с Андреем - он боялся, что своим безумием она убьёт его. Теперь ему тоже не хотелось видеть её, но не хватало сил, чтобы прогнать.
Роза застыла. Толпа вокруг неё расступилась.
Стуча о плитку платформами и отрывисто дыша, она подбежала к Андрею, двумя рывками содрала с себя браслеты с шипами и принялась стягивать с брата пиджак.
-Что ты делаешь?! - испугался Лазарев.
-Помоги мне! Нужно кровь остановить, а рукава мне мешают! - хлестала она своим обычным, не одетым в железный панцырь, голосом.
Данил боялся за жизнь Андрея из-за приступов Регины, но сейчас она полностью себя контролировала, и он понял, что лучше послушать её: как-никак, Регина никогда не желала Андрею смерти. Она часто засиживалась у Наташи, и знания по накладыванию повязок у неё имелись.
-Зажми руки ниже ран! - скомандовала Регина, когда они стянули пиджак. Данил последовал совету, и его собственные руки моментально окунулись в кровь. Что ж ты с собой сделал? Почему? Ничего ему не хотелось так, как просто чтобы Каверин выжил...
Он расслышал звуки разорванной ткани. Регина шипами распарывала пиджак! Данил настолько понял, зачем, что даже не стал возражать против порчи довольно дорогой вещи - даже мысли такой не возникло. Реджи искромсала пиджак на тряпки и принялась туго бинтовать ими раны. Данил помогал ей, делал все, как она указывала, и когда дело завершилось, они поняли, что кровь уже не идёт.
Они управились меньше чем за минуту, а Данилу Лазареву казалось, будто прошла вечность. Рядом с ним, разбросав свои тяжёлые тонкие ноги по залитому кровью полу и опираясь на руки-спички, впервые свободные от браслетов, сидела Регина Каверина.
От белоснежных волос до штанов она была покрыта кровью его друга. Когда-то это был один из страшнейших ночных кошмаров... но его кровь была на ней не потому, что она его убила. Напротив, она спасла его! Несмотря на посиневшее лицо и потерю сознания, Андрей Каверин дышал... кровь остановилась... на полу валялось то, что ещё когда-то было его пиджаком. А Регина молчала. Слезы прорезали белый тональный крем, волосы извилистой проволокой прилипали к запотевшему лбу. Данил понял, отчего это она так запыхалась - стоило ей услышать о суициде, как она рванула сюда со всех ног.
Они оказались в центре обсуждений. Папарацци и корреспонденты в виде школьников подбирались к ним, все они хотели сенсаций, поводов для обсуждения. Когда вечером они будут пить пиво с друзьями, они скажут: "А я видел, как Андрей Каверин, тот блондинчик из восьмого "А", перерезал вены прямо в школе!" И прокатится восхищенный гул. Данил старался не думать об этом. На них пялились, как на клоунов в цирке. Одна Регина, упорно смотрящая то на Андрея, то на свои окровавленные волосы, разделяла его мысли. Он не сомневался - Регина Каверина хотела того же, что и Лазарев - чтобы её брат остался жив.
-Я позвонил Наташе, она с минуты на минуту должна приехать, - утешил Реджи Лазарев.
-Я знаю, - едва слышно ответила она.
-От кого?
-Ни от кого, я просто не сомневалась.

Регину душило воспоминаниями в сочетании с перенесенным потрясением. Только что она едва не потеряла второго дорогого ей человека! Но она же его спасла... а эти люди, что они делают тут? Нескольким она сказала, чтобы отваливали. Двое были в девятом классе и приказали ей, глупой показушной малолетке, заткнуться.
При таком круговороте событий её психика бы не выдержала, и она бы уже добивала второго - и это ещё в случае, если бы на глаза ей не попался канцелярский нож на раковине. Но отчего-то она оставалась, пусть и полностью выжатой, но адекватной. А тех прогнал Данил.
Белые пряди, запачканные кровью, свисали на её лицо. И тут в её мозг ударила догадка! Да она всегда это знала, просто не хотела признавать! Каждый раз именно запачканные кровью белые волосы останавливали её. Что в Красном доме, что в драке, когда, ударив Лазарева, она вдруг взглянула на волосы. Вот оно! Кажется, она нашла выход, за которым гналась всю жизнь. Выход - в самом страшном и болезненном воспоминании всей её жизни.
Секундная мысль плотно засела в ней, оставшись на потом. Регину снова волновал один Андрей. Камень страха за него ещё давил в её - и Данила - груди, пока оба не услышали в дверях команду Наташи расступиться.