Исповедь командировочного, часть 10 Звоночек

"Тревожный звоночек"

Я ни в коем случае не хотел описывать свои переживания по этому поводу, да и самих переживаний как бы не было. Была боль, от которой хотелось просто-напросто поскорее избавиться, а в моей аптечке командировочного от этой боли, к сожалению, ничего не было. Да и никто не мог предположить, что мне может что-то потребоваться в подобной ситуации, так как эту ситуацию все домочадцы полностью исключали. Исключали до того дня, когда это случилось. Но, как оказалось, проблемка-то эта рано или поздно стучится каждому в двери. Причём многие даже не успевают понять, в чём дело. Постучали в дверь, открыл, а там девушка с косой, не с косичками, а с такой нормальной, рабочей косой. Стоит в плаще, на головке капюшон, глазок бесстыжих не видно и, ни слова не говоря, хватает тебя за грудки и уводит... Хуже ментов. Те хоть дают время собраться, да подпоясаться. В армию и то повестка приходит. На работе дают испытательный срок. Вежливые гости без предварительного звонка вас не побеспокоят. А эта особа просто беспредельничает. А вдруг бюрократическая ошибочка вышла или адрес перепутали. Да у меня вообще чистая кредитная история, ни мухи, ни слона не обидел, хотя нет, с мухами перебор вышел, не счесть сколько полегло. Но ведь не из-за этого же нужно вламываться? На самом деле, конечно, без причины к вам никто никогда не постучится. Ваши доброжелатели вам сами подскажут, мол, начались первые звоночки, надо прислушаться к себе, да и не мальчик уже, пора забыть про беговую дорожку, бадминтон, переходить на неторопливые прогулки, исключить из употребления алкоголь, и ежедневно измерять своё давление.
А ещё, глядя на твой бледный, поплывший вид, кто-то скажет:
- Вот-вот, у Сани, покойничка, точно так же всё начиналось…
Одним словом, слова поддержки и поток мудрых советов захлестнут тебя со всех сторон. Но только ты один определишь для себя как выбраться из этой ситуёвины. Ты и твоё сердце, которое ты наконец-то услышал. Оно ни разу не попросило у тебя отгула или перерыва в работе. Ему вообще нельзя останавливаться, вернее оно может остановиться и тогда тебя попытаются спасти. Попытаются запустить твой мотор, но это не факт, что у них это может получиться. Оно работало всегда, и ничем тебя не тревожило, до того дня, когда намекнуло о себе неприятным покалыванием. Оно никогда тебя не подводило, это ты своим образом жизни и беспокойным мышлением довёл его до такого состояния. Оно только предупредило тебя этим покалыванием, но ты не обратил на это внимания, и тогда оно сжало тебя сильнее и застучало в два раза быстрее обычного. И только тогда ты уже захрипел от боли и не знал, что делать. От высокого давления тебя вывернуло наизнанку. Несмотря на головокружение, ты смог всё убрать за собой. Дойдя до кровати, ты так и не понял, что же такое с тобой происходит, неужели печенюшкой отравился вчера на дне рождения у коллеги. Ноги стали ватными, твоё тело они с трудом удерживают, дыхание тяжёлое и воздуха вообще не хватает. Голова чугуний и бетоний, который не застывает, а всё время плавится и замешивается. Пульс больше 100 ударов в минуту. На часах три часа ночи, будить коллег ты не захотел. Мозг начинает лихорадочно перебирать события вчерашних дней. Работа под палящим солнцем без головного убора, жажда, отсутствие аппетита, ранний подъём, томительное ожидание в аэропорту из-за задержки рейса, перелёт с частыми турбулентными зонами, затем пять часов езды на авто, плохое настроение старшего группы отражается на морально-психологическом климате всего коллектива, день рождения коллеги… Стоп. А за последние четыре месяца ты сколько дней пробыл в России? О то ж! Несколько недель. Организм-то твой поистрепался малость, находясь в этой стране. Сколько же можно его из белой зимы перевозить в зелёную зиму. А чрезмерное употребление горячительных напитков, то за приезд-отъезд, то за радость побед, то за горечь утрат. В аптечке ты находишь две таблетки валидола, которые тебе не помогут, но ты их всё-равно впихиваешь в себя, для самоуспокоения, жадно запивая их водой. Ты не узнаёшь себя в зеркале, красное лицо то ли от загара, то ли от давления, смотрит на тебя уставшими и испуганными глазами. Ты перебираешь в памяти своих ушедших друзей и коллег, которые так же почувствовали себя плохо и тихо, никому не мешая, ушли из этой жизни. Жажда к жизни заставляет направить своё тело на завтрак. Ты отказываешься от кофе и от крепкого чая, просишь налить воды, в которую выжимаешь несколько долек лайма. Съедаешь йогурт с булкой и всё, тебя прошибает пот и тебе опять становится ужасно плохо. Ранним утром посетителей в ресторане не так много и это тебя радует. Но от добродушного официанта не скрыть твоего выражения лица и он заботливо спрашивает тебя о твоём самочувствии. Ты показываешь рукой на сердце, официант растерян, кроме как отодвинуть стул, он, так же как и ты, не знает чем ещё помочь. Ты поднимаешься в номер, а по пути просишь принести побольше воды. Затем ты пытаешься уснуть, но тебе не хватает воздуха. Ты выходишь в сад на прогулку и медленно-медленно передвигаешься по тропинкам. Пение и щебетание птиц отвлекают тебя от тревожных мыслей. Ты взял с собой несколько булок, чтобы покормить гусей, обитающих в здешнем пруду. Тут же появляются бурундучки, мангусты, павлины и всё это начинает издавать свои своеобразные звуки, крики, свист, цоканье и шипение. Всего этого ты мог бы больше не увидеть и не услышать. Понятно, что в этой стране люди не умирают насовсем. Их религия допускает несколько перерождений и перевоплощений, но это тебя сейчас не радует. Тебе реально тошно и невыносимо от боли. У одного из коллег оказался прибор для измерения давления, и ты в ужасе смотришь на результаты этих измерений, пытаясь разобраться с ними с помощью интернета. Весь выходной ты проводишь в пастельно-прогулочном режиме. Тебе дали какую-то таблетку от сердца, но ты не уверен, что это то, что тебе нужно, но других вариантов у тебя всё-равно нет. Консультация по скайпу с домашним врачом немного тебя подбодрила, но не вылечила. На следующий день ты едешь на работу, и старший объясняет работодателям, что неплохо бы сделать больному кардиограмму. Долго решался вопрос по кардиограмме, но так и не решился. То на приёме у врача сорок больных сидит, и он просто физически не может принять сорок первого, то он срочно куда-то уехал. Но через два дня за полторы тысячи рупий врач готов был тебя принять, но ты был не готов к платным услугам. Оформленная перед командировкой медицинская страховка оказалась бесполезной бумажкой. Коллеги внимательно следят за твоим состоянием. Как вариант звучит предложение об отправке в Москву. На что переводчик реагирует быстро и эмоционально:
- Да, подождите вы его в Москву отправлять, давайте сперва спросим у вдовы. Зачем ей эти проблемы и хлопоты там. Может она будет согласна на погребальный костёр.
На что ты неуверенно спрашиваешь:
- А, погребальный костёр бесплатно обойдётся?
- Щас, - комментирует переводчик, - в этой стране ничего не делается бесплатно.
- Ну, тогда и багаж мой со всеми потрохами в костёр бросайте, - вносишь ты своё предложение, - чтобы никому с ним не заморачиваться.
На что один из коллег, пристально, оглядев тебя с ног до головы, спрашивает:
- А вы трусы какого размера носите?
Ежедневно два раза в сутки ты начинаешь измерять своё давление и следить за своим пульсом. Твои показатели в момент сокращения и расслабления сердца продолжают быть выше принятых стандартов 120/80. Пульс строчит, как пулемётчик. «Тихий убийца» грозит инфарктом микарда с рубцом в человеческую ладонь. Голова гудит, как колокол. Твоя жена на погребальный костёр не даёт своего согласия, поэтому ты регулярно и интенсивно посылаешь команды в головной мозг:
- Выкарабкаться любой ценой.
Самое забавное, но помог мне в снижении давления другой несчастный случай. При замене одного из блоков в стойке нашего сегмента я, принимая блок у коллег снизу под дверью, резко выпрямляюсь и головой втыкаюсь в острый угол выдвинутого сверху блока. Звук был смачным, я бы даже сказал хрустящим. Я тут же оседаю на пол в контейнере, обливаясь кровью. Полученной боли не чувствую, у меня начинает проходить другая боль – головная. Давление снижается, кровь хлещет, а мне становится легче. Коллега залез внутрь контейнера и стал за меня делать то, что я не успел, отсоединять разъёмы и менять блок. В это время был полёт, а связи с бортом не было. Приоритетом было установить связь, с раненым разберёмся потом. Я зажал рану банданкой и старался ничем не беспокоить своего коллегу. Подошёл индус с аптечкой и попытался оказать первую медицинскую помощь, но кроме влажной салфетки в аптечке ничего для меня не пригодилось. Я жестами показал, что мне необходимо умыться. В караульном туалете, не обращая внимание на антисанитарные нормы, прополоскал в грязной раковине бандану и опять приложил её к ране. Вызвали машину и мы поехали в военный госпиталь. Сперва меня осмотрел сержант и первично обработал рану. Затем повели на приём к врачу. В коридоре и правда, было много народу. Тут же и жёны военнослужащих и военные разных чинов и их дети. Кто чихает, кто с соплями, кто глаза закапывает, кто с зубом мучается. Вскоре молодой капитан меня осмотрел и выписал какой-то рецепт. По моей жестикуляции и их реакции, я понял, что зашивать меня не будут и гильотина так же сегодня останется без работы. У врача вспомнили про моё сердце, на что я сказал, что кардиограммы уже не надо. Сержант провёл окончательную обработку раны, чем то прижёг и залепил её пластырем. В аптечном киоске мне выдали таблетки и мазь от всех проблем. Три дня я принимал таблетки и мазал рану. Головная боль прошла, рана затянулась, давление стало приходить в норму, пульс также застучал в щадящем режиме. Я ожил. Кровопускание пошло на пользу, я вернулся на беговую дорожку, по которой теперь только ходил. Мир вокруг снова радовал глаз и очаровывал своей необъятностью. А через две недели мы нашли неисправность в нашем сегменте и не только нашли, но и заменили неисправный блок на рабочий. Пришлось опускать мачту, снимать блок весом в 170кг., устанавливать новый и снова поднимать мачту. Не всё прошло гладко, как нам хотелось. Были и критические моменты, вплоть до угрозы опрокидывания контейнера. В результате спины свернули все, кроме индусов. Индусы с восхищением наблюдали за нашей работой. Не буду описывать наши сердечные и умственные переживания по поводу проделанной работы, но поверьте, одинокий холодный «муравей» не раз пробегал по мокрой спине туда и обратно. А у большинства даже в составе отдельной роты «муравьи» не переставали маршировать. Поэтому для снятия стресса, по возвращению в отель, мы откупорили бутылку вискаря и успокоили биение наших сердец. Сердце отреагировало с пониманием и поддержкой. Дальнейшие эксперименты с ним я решил больше не продолжать и вообще надо как-то научиться согласовывать с ним свои запросы и капризы. Нам ещё столько всего нужно успеть. А оно у меня одно, так же как и я у него…