Любовь жестокой может быть

Росла девчонка в городке,
В военном. Далеко в Тайге.
Где не ходили поезда,
Лишь самолёты. (Не всегда).
Подруг, друзей так много было...
Она домой всех приводила.
Вели все дружно разговоры,
И были дружеские споры.
Здесь пьянок не было, сигар,
Душою каждый отдыхал.
Отцы на службе. Иль в наряде,
Сказать по правде: не парады.
Их служба под землёю шла,
(Ракетные ведь те войска.)
А мамы домом занимались,
Шитьём, вязаньем увлекались.
Всему учили дочерей,
И закаляли сыновей.
Династия не прерывалась,
Военным быть не насаждалось.
Но, каждый быть им всё ж хотел,
Семью военных кто имел.

Но речь о девочке, милашке,
Которую зовут Наташка.
Она скромна была, невинна,
По детски, больно уж красива,
Сейчас стояла у окна,
В глазах её была тоска.
Ведь, мама тяжело больна.
Лежит в больнице. И слаба.
А дома пусто без неё,
Ни кем не заменить её.
Отец: день, ночь всё на работе,
Наряды, стрельбы...весь в заботе.
И времени на дочку нет,
Какой уж может быть секрет?
А тут экзамен на носу.
Её оставили одну.
Десятый класс. Ей тяжело,
И нет с ней мамы, как назло.

Здесь появился вдруг сосед,
Красивый парень, двадцать лет.
На нём погоны офицера,
Лицо, походка Люцифера.
Её сердечко встрепенулось,
Пройдя, она вдруг оглянулась,
И, покраснев, потупив взор,
Ушла с подругою во двор.

Под вечер вновь он с ней столкнулся,
Увидев, тут же встрепенулся,
И вдруг спросил: «Как звать тебя?
Красавица, ты будешь чья?»
Вмиг засмущалась тут Наташа,
Ей почему-то стало страшно.
Скорее же бежать к двери,
Сердечко рвалось из груди.
Теперь всё думала о нём,
Дрожа, входила она в дом,
Которым был он и его,
Звалось "общагой", вот и всё.
А сны все были лишь о нём:
Как будто к ней вновь подошёл.
И вдруг к губам своим прижал,
Так до утра не отпускал.

Максим, так парень этот звался.
Он подошёл, не растерялся.
Внимание стал уделять,
Твердил, что будет защищать.
Подарки часто стал дарить,
Но, о любви не говорил.
Она ждала, вот подойдёт,
К груди своей её прижмёт
И тихо скажет: «Будь моей»
Весь мир откроит двери ей.

И вот настал сей этот миг,
Её внимания достиг.
Услышала из уст слова,
Которые давно ждала.
Ждала все ночи, да и дни,
Сейчас они были нужны.
От слов кружилась голова,
И счастью не было конца.

Максим и сам растерян был,
Наташку сердцем полюбил.
Боялся то, что вдруг другой,
Возьмёт и уведёт с собой.

А вскоре мама из больницы,
Пришла. Опавшие глазницы.
В чём – только держится душа.
Зато: она была жива.
Максим ей тоже приглянулся,
Но во время она очнулась,
Узрела в Максе палача.
Но не рубила всё с плеча.
Об этом, дочери ни слова,
Пока была та не готова,
Принять такие вот слова,
И сдерживалась, мать, едва.

Но вскоре время подошло,
Теперь ей было всё равно.
Ей помогла её подруга,
Всё рассказала та о друге.
Что бьёт невесту он свою,
«Об остальном я промолчу...»-
Сказала только лишь она.
И фото тут же принесла.
Где дочь, Максим стоят в обнимку,
В глазах у дочери слезинки.
А на руке большой синяк.
«Вот это не простой пустяк.-
Подруга матери сказала,
И тут же дальше продолжала:
Наташка всё мне рассказала.
Вот этот снимок показала.
Ревнует он её всегда,
И не стесняясь никогда
При всех унизить может он,
Но нарушает он закон.
Что можно вам здесь предпринять?
Я не могу вам подсказать.
Но, только, чур, не говорила.
Наташка очень уж просила,
Не беспокоить Вас, отца,
Большая может быть беда».

Мать в шоке, после страшных слов.
И ей теперь уж не до снов.
А дочь на отдыхе с садистом.
«Ну, надо ж быть таким артистом?»
Твердила мать себе, дрожа.-
В семью змея к нам заползла.
Как оградить дочь от злодея?
Что за у Дьявола затея?
Он мне твердил, что любит дочь!
Как же теперь мне ей помочь?»

Вернувшись с Юга, дочь молчала,
Как будто с ней и не бывало:
Побоев, грубости, скандалов.
Вопросы мать не задавала.
Решила с Максом говорить,
Лишь с ним о дочери спросить.
Но тот упорно отрицал,
А на вопросы отвечал:
«Да это сплетни, ерунда,
Завидуют нам все друзья.
А я люблю Наташку так...».
И выругался он вдруг в сердцах.
Но тут же сразу извинился,
И не заметно удалился.

Не выдержала мать. К Наташе:
«Ты умница, краса ты наша.
Зачем в мужья тебе садист?
Душою он совсем нечист.
Ещё совсем ты молода,
Не торопись, прошу, пока.
Обдумай, приглянись к нему,
Да здесь и так всё наяву.
При мне он грубость показал,
Какой же был его оскал!
Единственная ты у нас,
Убьёт тебя, не ровен час».

Дочь, выслушав, ушла к себе,
И думала: «Что делать мне,
Родителей мне очень жаль,
У матери в глазах печаль.
Опять в больницу угодит.
Макс как почувствовал, звонит.
Опять клянётся ей в любви:
«Родная, к речке приходи.
Я очень жду тебя, страдая.-
Во всём стал клясться, ублажая.-
Не слушай мать ты и отца,
Наговорят тебе в сердцах».

К нему вновь ринулась, Наташка,
Нарисовал в словах вновь сказку.
Прощенья раз сто попросил,
И выйти всё ж уговорил.

Продолжение следует.


Рецензии