Смерть на закате

Гадливая змея проложила свой путь вдоль обросшего кустарником да плакучими ивами берега небольшой речки. Кое-где порывался цвести чистотел, рос дикий чеснок, валялись пластмассовые отходы людей.

Змея подалась к чёрной полутени, вывернулась как взъерошенный чуб и замерла на мгновение. В этом тёмном пятне было нечто отвратительно мрачное, словно это была и не тень наполовину, а чёрная дыра Вселенной.

Почувствовав запах, ползучая гадина выпустила раздвоенный язык, зашипела как газовый баллон. К полутени потянулись насекомые, всё начало приходить в движение. Да, человеческие трупы притягивают не только сыщиков из Следственного комитета.

Эта была когда-то заботливая, добрая, нежная девочка Лиза Ряскина. Она играла как и все дети до полуночи, любила сладкое, пела ранним утром по дороге в сельскую школу. Любимым её предметом была биология. Очкастая Вера Павловна, биологичка с 40-летним стажем, в скромной Лизоньке души не чаяла: они подолгу разговаривали после уроков, заучивали стихи, насыщались патриотизмом. Если бы сейчас тело младшей Ряскиной предстало пред очами Веры Павловны, вряд ли обошлось бы без глубокого обморока.

Теперь, когда змея осторожно перелезла через мёртвое тело девочки, можно было сказать, что сама природа освятила злом злое.

Ряскину обнаружил одноухий китаец Мин, рыскавший в этих окрестностях Камнепадки в поисках дикоросов. Сорокалетний мужчина громко выругался на своём родном, присел на корточки. Достав из кармана джинсов пачку, он закурил, почти не глотая дыма. Его трясло, руки сделались влажными. Крепчал ветер, сгоняя над селом тучи. Вскоре пошёл холодный апрельский дождь.

Опергруппа во главе с майором Петром Полыниным прибыла через 20 минут. Отряд СКР и полиции дополняли кинологи с овчаркой по кличке Лала.

Китаец сбивчиво что-то лопотал на своём, выкуривая уже четвёртую сигарету подряд. Полынин ждал переводчика. Кинолог бродил по кустам, Лала жалобно скулила, порываясь удрать подальше от этого злого места. Собака была ещё мало опытна, в её действиям присутствовало многовато сумбура.

Переводчиком оказалась щупленькая рыжеволосая красавица Марина. Майор прищурено рассматривал её тонкое притягательное личико, думая о своём наболевшем. Ему очень шёл этот возвышенно-глубокий взгляд из-под широких бровей; в этом взгляде жила житейская мудрость, давшаяся потом и кровью. Марине эта задумчивость сразу пришлась по душе. Возникла рабочая крепкая связь, помноженная на доверие и помощь друг другу в самых мелочных вопросах.

- Какие красавицы в наших болотистых краях! - ритмично, словно школьный учитель, произнёс Полынин.

- Так, прямо с Франции, и сразу к вам, - сухо ответила Марина Дугина, позёвывая как жеманная кокетка. - Что тут у вас?

- Труп школьницы, наряженный в белое подвенечное платье. Во рту красная роза, свежая и благоухающая. Настоящий карнавал!

Дугина неприятно чертыхнулась, отбросила камешек каблучком.

Они взошли на курган. Дул неприятный ветерок снизу, от воды, ивы сбрасывали влагу на дымящуюся паром землю в зелёных проплешинах.

Кинологи уехали, сообщив о своём полном фиаско.

- Крепкие нервы у этого садиста, - прошептал майор, сплёвывая под ноги. Он возрастал в ненависти к этому засранцу, бросившему вызов советской и российской милиции (полиции), этому недобитому театралу с декадентской душой. Может, он воскресший нигилист из романов Достоевского?

Китаец стоял где-то в стороне, снова курил и лопотал сквозь жёлтые зубы.

- Господин Мин слышал какие-то звуки? - обратился с вопросом к Марине майор.

- Он видел, как проплывала одежда, основательно обгоревшая.

- Ну а звуки, шорохи, дрожания?

- Только пела птица. Как в детстве Мина, когда едва не утонул его брат. Это было 35 лет назад.

Полынин закурил, вытер рукавом рот, присел на корточки. Хотелось выспаться после бессонной ночи. Пять часов назад он был в 45 километров от этого места, искал козу, пропавшую из хозяйства бабы Нюры. Нашли. В виде шашлыка, у киргизов, и только развели руками: гастарбайтеры были все как один инвалиды ума и тела, кого там сажать... Приехали, выпили поллитровку самогона, а тут Лизонька, и в таком наряде! Да, прибавилось седых волос у него.

Дугина с китайцем уехали восвояси. Полынин составил протокол вместе с криминалистом, бросая в сторону задумчивый взгляд и порываясь что-то спросить. Самое странное, но он вдруг понял, что это будет очень громкое и запутанное дело во всей его карьере, дело, которое заберёт множество сил, высушит как любовница, жаждущая и ненасытная.

- Значит, говоришь, под платьем у неё ничего? - голос Полынина сошёл на фальцет.

- Так точно, Петя, - ответил Женя Осадчий, державший зеленовато-жёлтый чемоданчик в левой руке. В криминалистке Женя зуб съел, но не достиг больших высот. Ему бы в Москву или Питер, вот бы где развернулся его талант, - всегда думал Полынин, видя хорошую работу Жени - Держиладонь. Да, но в столице таких асов пруд пруди, а здесь он такой один.

Полынин посмотрел со скорбью на девичье тело, которое хмурые и пьяные санитары грузили в труповозку. Стоял запах сырой травы.

- А что там с выловленной одеждой?

Криминалист поперхнулся дымом от сигареты следователя.

- 75% обгорела, никаких следов.

Полынин молча отошёл в сторону. Хотелось тишины. И снова запела птица звонкой трелью, как будто в этот самый момент кому - то было дело до её забав.