Это я бессмертный!

     – Жениться тебе надо, детей заводить. Вот чо толку, Пушкин твой писал-писал стишки свои, а щас кому он нужен? Это я бессмертный! Потому что у меня дети есть. Дети – наше всё! Как ты один живёшь, я не представляю. И телевизора даже нет. Я бы свихнулся… И худой, как собака…
     – Я не худой. Я поджарый.
     – Поджарый, как собака. Жрёшь, поди, одни макароны.
     – Тушёнку ещё… У тебя не Кочкарёв, часом, фамилия?
     По Лёхиному взгляду было очевидно, что намёк не по-нят. Однако, не заостряя на нём внимания, он продолжал:
     – Представь: приезжаешь с работы – жена тебе курочку подаёт. Курочка жареная. Жирная, сочная. Аж блястит вся. – При этих словах Лёха погладил себя по брюшку и растянул блажен-ную лыбу.
     Я невольно сглотнул, представив себе жареную жирную, сочную, блестящую курочку и Лёхину пышногрудую супругу. Но всё же сказал, уже начиная раздражаться его фанаберией:
     – Как мой дед говорил: «Женишься ты или нет – всё равно раскаешься».
     Он, правда, это у Сократа сначала прочитал, а потом мне говорил. Но Лёхе я в этом не признался.
     – Это да. Свои «за» и «против» кругом. Вот  мне, напри-мер, раз в месяц обязательно надо бухануть и кобылу какую-нибудь изодрать. Для разрядки и разнообразия. А семейному не так-то просто насчёт этого… Тебе, хоть жрать нечего, зато девок можно разных каждый день водить. Ты и кровать недавно, гово-ришь, купил новую, почти квадратную… Как там твой дед ещё говорил: «Всех не перетрахаешь, но стремиться к этому надо»? Бороду только сбрей – и вперёд. Мне насчёт этого хуже. Прихо-диться изворачиваться. Зато дети на старости лет будут радовать. У меня щас два пацана и дочка недавно появилась. Да ещё одной девятый год алименты плачу.
     Я было отмахнулся, сказав, что почти квадратная кро-вать у меня, естественно, не просто так. И что борода им, в ос-новном, не мешает. Мол, «девки любят не за белое лицо»… А опыты сожительства показали мою непригодность для семейной жизни. Но, кстати припомнив, продолжил:
     – Дедок один знакомый посетовал недавно: «Дети, го-ворит, в городе живут и носу не кажут. А я им всем троим по квартире там купил (зря, что ль, на севере пятнадцать лет отработал). На учёбу тоже не поскупился. А щас и забывать стал, как выглядят».
     – Ну, это как воспитаешь.
     – Если бы всё от воспитания зависело – все бы лепили себе любящих, внимательных, заботливых… Старик, поди, пока там зарабатывал, и детей-то не видел почти, и жену столько лет кто-то трахал вместо него. А он ходит щас рогатый, старый и спившийся. И не помнит, как выглядят его чада.
     – Если б все думали как ты – то давно бы вымерли. – Лёха, конечно, остался при своём мнении.
Да я, разумеется, и не ставил себе задачи разубедить его.

     …У Пушкина вроде тоже детишки были. А сколько, и как их звали… Зато самого Пушкина, хотя бы его имя, даже этот недоумок знает.

     …Ещё сверкнуло в памяти, как я тщетно пытался вспом-нить: «когда последний раз покупал матери цветы?», принимая от продавщицы чётное количество гвоздик…