Альтернативная история. Часть 3 - Russland

Шёл 45-ый год... Последние 4 года я с моими боевыми товарищами тренировали новобранцев. После разглашения истории нашей роты престиж парашютистов сравнялся с престижем танкистов, чей престиж всегда был на высоте, и поэтому от новобранцев отбоя не было. Отбор был максимально ужесточён, теперь парашютист - это истинный ариец - голубоглазый блондин, хорошо развит физически и духовно. Одним словом - истинная и главная опора Рейха.
За эти 4 года прошла ещё одна война, прозванная самим Геббельсом как Азиатская. Парашютистов не привлекали, ибо это была война против отсталых азиатских деспотий, где шейхи сидят на нефтяной игле, при этом не хотя делиться нефтью с Рейхом. Молниеносно, нашими танковыми частями под командованием Манштейна и Гудериана были захвачены Багдад, Тегеран, Дели, Бангкок и Куала-Лумпур. Партизаны не могли сопротивляться танковым частям, а если и были какие-то восстания, то они захлёбывались в собственной крови, а заодно с ними - и соседние деревни. Главное - это не жертвы, главное, что Рейх добыл кровью "старой войны" кровь "современной тотальной войны". Теперь маленькие азиатские ручонки работают на нашу промышленность.
Эти 4 года я не стрелял по врагу - всё это время у меня чесались руки на выстрел по не арийцу. Поэтому я увлёкся охотой, и привлёк к этому своего сына, Генриха. Он, для мальчика четырёх лет от роду, справлялся превосходно. Про таких как он говорят: "Маленький, да удаленький". На своё пятилетие он пристрелил летящую утку из винтовки моего деда, воевавшего с французами ещё во времена Кайзера. Берта же шла по пути своей матери. В свои пять лет она уже качественно перевязывала огнестрельные и колотые раны! Ингрид явно готовит себе замену, как впрочем, и я. В 44-ом году меня постигло горе - мой отец, Клаус, ветеран Первой мировой войны, умер от чахотки. Моя мать молила Бога, чтоб спасти её душу, но ничего не могло его спасти. Он так и так умер бы от ран, оставшихся от чёртовых английских танков. Я до сих пор в ужасном настроении, лишь семья спасает и поддерживает меня. Чтобы я без них делал...
Каждую пятницу, наша рота вваливается в пивную "Wilhelmsbeer", где мы пили за наших павших товарищей, и обменивались новостями. У Ганса, например, недавно родилась дочь, Гертруда. А у Фридриха, тоже недавно, при родах умерла жена. Рождение его сына, Альберта, было омрачено. Мы пили всю пятницу и субботу за помин её души. За наши дела нам наливали бесплатно, но я не люблю говорить об этом.
Но тихое мирное время кончилось - Советы объявили войну Турции за контроль над черноморскими проливами. Турция с далёкого 36-ого года проводила прогерманскую политику, поэтому Фюрер вступился за своего бессмысленного, далёкого, но всё же союзника. Июнь 45-ого года, начался "Крестовый поход против Коммунизма".
Прошло полгода. Союз слишком гигантский! Наши войска стоят на линии Псков - Смоленск - Рязань - Сталинград (в нём ведутся чрезвычайно ожесточённые бои). Наши южные горнострелковые дивизии оказывают поддержку пехоте в Сталинграде и вышли к Астрахани. Нефть у Союза кончилась - шанса на победу практически не осталось.
20-е февраля... Готовил новобранцев к итоговому прыжку. Ко мне подбежал Ганс, он сказал, что нашу роту вызывают в Берлин. Вылет - завтра. Прыжки пришлось отменить. Пришлось прощаться с Ингрид. Я ей обещал, что ухожу в последний раз. Генрих остался за старшего - теперь он опора семьи. За ними будет приглядывать Николаус - мой товарищ с роты "Дувр". Он - единственный, кто уменя остался на гражданке, и которому я доверяю.
21-ого числа мы вылетели в Берлин. В аэропорту нас уже ждали машины с кортежем. Нас довезли до Рейхстага, где нас встречал сам Герман Геринг. Мы дошли до его рабочего кабинета. Он объявил нашу задачу - высадиться в... Москву... Уже здесь нас начали одолевать сомнения, насчёт разумности этого дела. Но это было не всё. Нам не надо было удерживать город - наша цель: захватить правительство СССР и секретные документы. Именно это, как нам сказали, заставит правительство капитулировать. К этому времени наши войска смогли окружить крупную группировку врага под Тулой, и "обычный" захват столицы пришлось бы ждать ещё очень долго.
В Москву мы должны вылететь из Смоленска, но лететь до Смоленска прямиком - опасно - советские истребители не спят. Никогда. НИКОГДА. Поэтому мы должны прилететь к Минску, а оттуда - пешком, в сопровождении 120-ой моторизованной роты.
Уже 23-ого числа мы прилетели в Минск. Я сразу написал письмо жене, что я жив-здоров. Надеюсь, письмо дойдёт до неё...
Город лежал в развалинах. Отряды конной милиции патрулировали город и окрестности. Мы встретили 120-ую моторизованную роту, и отправились в путь. По пути мы увидели то, чего никогда не видели до этого - целые безлюдные пылающие деревни, где на деревьях повешены люди. Это сильно впечатлило всех нас...
...ТВОЮ МАТЬ, КАРЛ!!!! ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ?!?! ОТКУДА ОНИ ЗДЕСЬ??? МЫ ВСЕХ ПЕРЕСТРЕЛЯЛИ ЕЩЁ НЕДЕЛЮ НАЗАД!!!! ЧТО ЗА...
Мы очнулись от криков из переднего грузовика. Он был обстрелян. Мы попали в засаду. Мой MP-40 снова пошёл в бой... Через час бой стих. Мы пошли осматривать трупы - может, у кого была карта с расположением остальных отрядов партизан. Каково же было моё удивление, когда увидел, что против нас выступили... старики и дети! Один из них был лишь немногим выше моего Генриха! Ужасная война...
1-ого марта мы прибыли в Смоленск. Там нас уже ждали новенькие транспортные самолёты. Сразу же написал семье письмо, где описал весь путь. Надеюсь, Генриху не придётся участвовать в подобном...
Операцию назначили на 3 марта - годовщину Брестского мира.
Наступила заветная дата - 3-ье число. Мы готовились к худшему. Мы понимали, что Советы - не дураки, и они не оставят столицу без внушительного гарнизона.
... Мирное покачивание лопастей самолёта, размеренное постукивание наручных часов успокаивали. Но никто не спал - все общались друг с другом, как будто мы совершаем стандартный прыжок над Вильгельмсхафеном, после которого мы пойдём в пивную. Но никому не было весело - в голосе каждого чувствовалась тревога. Та засада впечатлила не только меня...
...ТРАТАТАТАТАТА!!!... Мы ожидали этого, от крупнейшего города Европы. Но Специально выделенные для нашей высадки бомбардировщики приняли огонь на себя, "заслонив" нас. Мы успешно высадились на Тайницкий сад около Кремля. На стенах Кремля дежурило множество солдат, но все они явно были сонными и растерянными от непрекращающихся дежурств. Поэтому нас не обнаружили, когда мы подорвали часть Кремлёвской стены, чтобы пройти. Как мы поняли, это сочли за разрыв авиационной бомбы. Мы надели на наше оружие "глушители", выданные нам Бюром экспериментальных новинок в Берлине. Они должны приглушить наши выстрелы. Посмотрим, правы они, или нет.
В самом Кремле тоже дежурили, но уровень был явно выше. Но это не спасало их от наших ножей! Так, мы добрались до Главного кабинета, где явно проходило заседание правительства. Быстро открыли дверь, отправили охрану прямиком к Ленину. Всё произошло так неожиданно, что мы сами были в шоке. Но какой-то бородач открыл небольшой чемодан и нажал на что-то. По всему зданию пошёл сигнал тревоги. Мы быстро скрутили всех присутствующих, забрали документы и со всех ног побежали к чёрному выходу. По пути мы отстреливали попадавшихся на пути охранников.
Мы выбрались! Осталось последнее - добраться до точки эвакуации. С этими толстяками это было сложно сделать быстро, но мы справились. Уже к утру мы вылетели из города благодаря офицеру советских ВВС, который согласился сотрудничать с нами, за сохранение жизни и благоденствия себя и своей семьи...
... Уже через неделю мы были в Берлине. Союз капитулировал, весь немецкий народ праздновал эту великую победу. Наши войска подавляли последние отряды партизан. Нас наградили орденами "За войну с СССР" и "За Москву". Также меня повысили, теперь я - лейтенант! Ингрид с семьёй и Николаусом прибыли на награждение. Я видел счастье на их лицах, особенно на лице Генриха. Эх, малыш, за эти пару недель он изменился. Он стал крупнее и сильнее. Достойная мне замена, хехе...
Германия стала гегемоном Европы. Её армия - лучшая в мире. Deutschland uber alles!
...Я, Теодор Гумбельтшманн, остался тренировать молодых парашютистов, и готовить их к секретным операциям в тылу врага. С каждым годом я убеждаюсь, что семья - самая важная вещь, за изменениями которой надо следить. А война... война никогда не меняется... НИКОГДА...
...Приписка от 10.06.1965 г. ...
... Я, Генрих Гумбельтшманн, обнаружил мемуары своего отца, Теодора, и решил дописать последнюю вещь. Мой отец сегодня умер от ран, полученных ещё 20 лет назад. Это серьёзный удар и для нас и его живых товарищей, но и для всей Германии, ведь он был - живой легендой, и успел обучить гигантское кол-во людей. Его имя останется в истории, как имя великого человека. Прощай, папа. Я никогда тебя не забуду. Не забуду поездки на охоту, как ты меня тренировал, как ты меня воспитывал. Траур охватил наш город и всю страну. Покойся с миром, папа...