из переписки с коллегой 177

Застолье. Всем уже хорошо.

Одна дама восторженно, взахлеб рассказывает другой о некоем непризнанном поэте:

- Он такой!... Ах, он такой!... Он совершенно необыкновенный!... Он бескорыстно служит великой русской литературе!...

Другая дама допивает залпом бокал вина и отвечает:

- Я снимаю перед ним шляпу и склоняюсь до земли! Но только не показывайте ему меня сзади

**

Познакомился я на подмостках любительского театра с одним парнишкой, который вскоре поступил на актерский факультет. Через год он перевелся на хореографический. А парень чрезвычайно спортивный: занимался самбо, тайским боксом, классическим боксом, играл в регби, участвовал в боях микс-файт за гонорары. Помнится, он моего бывшего инструктора по джиу-джитсу в партере ломал, как хотел, а мой инструктор тоже не простой орешек: он в молодости выступал за сборную республики по дзю-до.

И вот, спустя несколько лет, увидел я этого парнишку в профессиональной постановке - он танцевал в развлекательном шоу (в кабарешном стиле). Танцевал хорошо, не хуже других (между боевыми искусствами и хореографией нет каменной стены), но дело не в этом.

Вместо крутого мачо с суровым взглядом исподлобья, который ходил вперевалочку, поводя плечами, я увидел изящно порхающего по сцене балеруна

**

Когда вступаешь в случайные половые связи, то впадаешь в панику от любого прыщика.

Когда же блюдешь целибат, то спокойно думаешь: "А-а... это я, наверное, съел чего-нибудь".

И в этом, несомненно, есть свои плюсы

**

Есть мнение, что работа в СМИ вредна для литератора, мол, якобы "портится стиль". Это чепуха. Стиль может только улучшится. Научаешься экономить слова. У литератора больше свободы, он волен растечься мыслею по древу, но если он хотя бы пару лет писал для СМИ, то у него останется масса полезных привычек и навыков.

И еще он научится сотрудничать с редакторами. Поймет, что 1) редакторы тоже люди, 2) на редакторов не обижаются и 3) редактор, это не злодей, желающий унизить автора, не цербер, охраняющий тропинку к читателям, просто у редактора свои задачи, свой "формат", свое начальство. И, что самое главное, свои представления о прекрасном. Которые могут попросту не совпадать с твоими....

Вот в СМИ автор и получает прививку от такой болезни, как "обида на редакторов", и осознает, что если "не берут", значит: 1) действительно - тексты слабые и скучные, или 2) в этой редакции тебя не понимают, и следует, без всяких эмоций, продолжить искать тех редакторов, которые тебя сумеют оценить.

А чем опасна для литератора работа в СМИ? Она отнимает "мозговую энергию", ее трудно (а для многих - невозможно) совмещать с литературной практикой. Она затягивает - ее трудно бросить. Ее трудно бросить, потому что, как журналист, ты быстро пишешь, быстро публикуешься, быстро получаешь гонорар. А значит, быстро получаешь профессиональное удовлетворение и хоть какое-то, но признание.

А как литератор, ты можешь годами корпеть над книгой, годами тыркаться по издательствам, годами ждать признания и материального вознаграждения, но - не получить ни шиша! И даже на "посмертное признание" глупо надеяться, потому что, возможно, произведение, которое ты так долго и так мучительно ваял - полное фуфло!

На этот текст меня вдохновили вздохи некоторых моих знакомых журналистов: у них, дескать, литературные амбиции, у них неоконченные рукописи в столах, у них куча нереализованных идей.... но им приходится писать для СМИ, потому что надо как-то кормиться, а что делать, если больше ничего не умеешь, как только складывать слова.... и неужели, чтобы стать литератором, надо совершить подвиг, принести в жертву то-се?...

Да, именно так. Редко, когда бывает иначе

**

Сказал бы мне кто, еще несколько лет назад, что такие слова как "нравственность", "мораль", "духовность" станут для меня не пустыми звуками, - я бы посмеялся.

А вот же.... начал осуждать себя: за злые мысли, за злые слова, за то, что поступал плохо (или не поступал хорошо, когда надо было), за тщеславие, за сластолюбие, за жадность, за агрессивность, за завистливость, ну и тэпэ, длинный список.

Осознаю. Пытаюсь над этим работать.

Но если я пишу о разных людях, стало быть, мне приходится злословить или изображать кого-то карикатурно. Потому что нельзя писать картину одним белым цветом (есть современные живописцы, которые так делают :)) но речь сейчас не о них).

Правда, я не называю настоящих имен прототипов. То есть, это уже как бы не реальные люди, а выдуманные персонажи. А с персонажами нечего церемониться.

Или вот матерщина. Матерюсь я крайне редко. Когда пришел из армии, я матерными словами разговаривал, иногда вставляя между ним приличные. И осознанно себя отучивал ругаться. Не по моральным соображениях, а потому что мешало.

Но вот в большой штуке, которую сейчас ваяю - несколько отроков. Причем, как говорится, трудных. И вот они-то матерятся постоянно. Я считаю, это плохо: как человек, я грешу.

Но, как автор, я прав. Ведь как можно передать речь парней без матерщины. Даже самые интеллигентные мальчики, если нет поблизости взрослых или девушек, употребляют мат. И еще как!

А у меня компания "трудных". И вот как им еще разговаривать-то? Они, стало быть, дерутся, выпивают и тэпэ, они растут в брутальной среде, а общаться со сверстниками будут как кадеты из пажеского корпуса?

Но в авторской речи у меня ни мата, ни даже жаргонизмов не будет. Это принципиально.

С жаргоном вообще сложно. Действие происходит в 85-ом году. И многих слов, появившихся только в 90-е, таких как "стрелка", "разборка", в 80-х еще не было. И не хочется халтурить, как некоторые авторы ретро-детективов, у которых преступники из XIX века могут употребляют воровскую феню XX века, а она, между прочим, как любой живой язык постоянно меняется. (А аристократы в этих ретро-детективах разговаривают почему-то как лавочники).

Многое я помню, например, слово "лох" было в ходу, это точно. А вот, например, мне очень нравится глагол "ушатал" (в смысле, победил в драке или в спарринге), но, кажется, мы в юности его не употребляли. Может, все-таки оставлю, пусть будет немного анахронизмов.

И еще мне не нравится слово "пацан". Слово как слово, не хуже других, просто оно мне не нравится. Пришлось подобрать синоним - "шкет", хотя мы его не употребляли.

Вот вместо того, чтобы заканчивать большую штуку, я тут, понимаешь, прокрастинирую