Покушение на миражи К 100-летию Великой Октябрьско

- Интересная получается вещь, Георгий Владимирович: нарушив запрет Ленина, ему навоздвигали памятников. Сломав отчаянное сопротивление Крупской, возвели Мавзолей, сначала временный, потом – на века. Нарушив целостность ленинских работ, надёргали из них цитат, сделали их истиной в последней инстанции и заставили зубрить несчастных школьников и студентов. И во всем этом виноват Ленин!
Сейчас стало модным побивать Ленина его же словами. Но еще когда я училась в школе, один умный человек сказал: «У Ленина можно найти цитаты на все случаи жизни».
-  Что ж, в таком случае Ленина сегодня подводит его собственная публицистичность. Цитат действительно можно нахватать каких угодно. Да еще если передёрнуть, как это сплошь и рядом происходит сегодня… Ведь у него, оказывается практически нет таких, например, понятий, как «социалистическая культура», «социалистическое строительство»…
- Как нет и кухарки, управляющей государством. Ведь это же надо, эту несчастную цитату постоянно перевирают все, кому не лень! Ну не читают Ленина, так читали бы хоть Шатрова, а не читают и его – сходили бы на спектакль Ленкома «Синие кони на красной траве», поставленный, кстати, еще в годы глубокого застоя. И там бы им объяснили, как объяснили и девушке Шуре, что у Ленина всё было совсем не так, что он-то говорил о кухарке, которая должна УЧИТЬСЯ управлять государством. Именно – учиться, что весьма актуально и сегодня, не правда ли?
Или вот возьмут ленинское определение о материи из «Материализма и эмпириокритицизма» - «объективная реальность, данная нам в ощущениях». И оказывается, что оно и неточное, и неполное. А ведь в той же работе есть еще несколько определений материи, и вот все вместе они и полны, и точны.
- Очень хорошо, что вы заговорили об этой работе Ленина. Я вовсе не «специалист по Ленину». Я – практик, прагматик. Но когда-то, старшеклассником, полностью законспектировал эту работу. Так что ее-то знаю, помню. О таком Ленине – философе, «фундаменталисте» мы сейчас подзабыли. Крутимся в кругу его сугубо политических работ. А ведь «Материализм и эмпириокритицизм» - это защита не только ленинизма как такового, но и современной физики, биологии… О ней, говорят, одобрительно отзывался Эйнштейн – не являясь, кстати говоря, ни ленинцем, ни материалистом.
С генетикой и кибернетикой боролись идеологическими методами, а «Материализм и эмпириокритицизм» - работа не идеологическая, и пользоваться ею при гонениях на эти науки было практически невозможно. В других работах Ленин, конечно, формулировал жёсткие, как приказы, лозунги: «Социализм – это советская власть плюс электрификация», «социализм есть учёт» и т.д. Входил в искус политического публициста. А эту работу перевести на идеологическую азбуку, не утрируя ее, было невозможно.
Как минимум две работы не вписываются в сталинское представление о ленинизме - «Материализм и эмпириокритицизм» и «Государство и революция», не говоря, конечно, «о завещательном» цикле. Правда, и «молодые», почти юношеские работы нельзя игнорировать. В них творчество, азарт бьют через край. Они, как ни странно, по-своему перекликаются с этим прощальным циклом.
Вспомню такой случай. Это, если не  ошибаюсь, было накануне XXIV съезда партии, я работал заведующим сельским отделом «Комсомольской правды» - не самым политическим, но, заметьте, мы уже тогда боролись за хозрасчётные звенья. Так вот, «Комсомолка» всегда была левее центра – да молодёжная газета, поверьте, и должна быть такой. Позвонили нам из большого дома и сказали: ищем радикальные предложения по обновлению жизни. Соберите самые сногсшибательные, ничего не бойтесь! И – внесите. Как же мы бурлили! Предложения были самые разные: например, об открытии в Москве повсеместно ночных баров. И вот, в пылу полемики, я тоже предложил – отказаться от буржуазного института наследования. Отменить наследство вообще! Что заработал человек, после его смерти переходит государству. Носился тогда с этой идеей, хотя у меня уже было двое детей. Двое детей было, но родителей не было с 13 лет. Сегодня детей у меня четверо, да еще пятый – зять. И думаю я уже совсем по-другому. Конечно, человек лучше работает не тогда, когда ему нечего терять, а тогда, когда он что-то может потерять, дорожит этим, преумножает и – может передать дальше. Недаром в нашем народе генетически заложена забота о хлебе насущном для завтрашнего поколения. Не столько для себя, сколько – для детей.
- Странное противоречие. Наша страна, которая всегда верила в светлое будущее, - и такое прагматически-недоверчивое отношение к этому будущему…
- Никита Сергеевич Хрущёв говорил, что понятия «на чёрный день» для советского человека не должно существовать. Но оно, увы, существует.
Так вот, предложил я это тогда, а потом прочитал работу Ленина «Государство и революция», где он пишет, что нужно сохранить многие чисто буржуазные институты, если не большинство. Если хотим, чтобы была устойчивая демократия. Я тогда ещё удивился: надо же! «Антисоветская» работа Ленина! А ведь издаётся! Государство и революция – вот, кстати говоря, драматическое зёрнышко и дня нынешнего… И мысль о наследовании лучшего тоже сегодня актуальна, как и тогда.
- Но ведь об этом же Ленин говорит и в одной из самых хрестоматийных своих работ – «О задачах союзов молодёжи». Главный её пафос – как раз приоритет общечеловеческих ценностей.
- Кажется, от этой работы ничего, кроме общих мест, не осталось, настолько она заучена. Но, заучивая, мы словно не замечали, что впервые в пылу политической борьбы  Ленин остановился и сказал: ребята, а ведь надо избавляться от рабоче-крестьянского снобизма. Не надо нам снобов, которые столь заносчиво гордятся, что ничего общего с дореволюционным миром не имеют. Человеком можно стать только при определённой преемственности. Хорошей преемственности.
Пастернак в своё время сказал о Маяковском, что тот умер дважды. Сначала – физически, когда пустил себе пулю в висок. И ещё раз, когда Сталин назвал его величайшим поэтом советской эпохи. То же происходит и с Лениным. Сегодня слишком модным стало его ругать. И я не хочу быть таким защитником Ленина, который больше сделает ему вреда, чем пользы. С другой стороны, не хочу сводить ругань, критику, которая идёт вокруг Владимира Ильича, только к моде, только к желанию того или иного критика покрасоваться на публике. Почему?
Сейчас на всех перекрёстках ругают партию. И, как говорится, по делу, и злорадно. Подходить к чему-либо философски – значит, по известному выражению, не плакать, не смеяться, а понимать. Так вот, если так подходить, то критика эта, по большому счёту, закономерна. Таково уж положение правящей партии. Оно всегда – дискомфортно.
Когда лейбористы в Великобритании не у власти, их никто не ругает – наоборот, клянут всех они. Как только какая-то партия в любой стране восходит на Голгофу власти, она сама себя ставит под огонь критики. И правильно: раз партия правит – значит, она отвечает и за то, что нет мыла, сахара… За всё. Тем более в наших, пока ещё довольно авторитарных условиях, да при наших нехватках. Однако это, конечно, не значит, что партия должна превращаться в мыловарню… Наладь дело…
Сейчас происходит ещё одна смена вех. Если раньше мы веровали исключительно в коллективизм и он нас, надо сказать, выручал, то сейчас мы приходим к пониманию того, что человек – это космос, к необходимости здорового индивидуализма.
- Приходим к тому, что меньшинство может быть правым…
- Что же реализуется в сегодняшнем суде над временем, над Лениным, суде не только профессора-интеллектуала, но и народа? Все-таки главным  побудительным мотивом к такой критике стало крупное недовольство народа итогами нашего бытия за 70 лет. Слишком многое не сбылось. Слишком много было страданий. Недовольство стало, как нынче говорят, канализироваться – в том числе в критике партии, Ленина. Это надо понимать, принимать и не сводить все лишь к моде на критику, которая, конечно, тоже имеет место. Много пережито, хотя и достижения несомненны. Неоспоримы, например, два из них. Первое – чувство собственного достоинства человека. Это национальное достижение любого народа. Здесь, пожалуй, наибольшее приращение дала перестройка. Трудно, конечно, на виду у богатой Европы хвалиться, что мы с лаптей перешли на сапоги собственного производства. Но не надо забывать и о том крайне низком старте, с которого мы начинали.
Я, например, расписывался за мать в ведомостях на зарплату, потому что она не умела ни читать, ни писать. Её родителей тоже раскулачивали. Соловков они вроде «не заслужили» - просто с обжитого места перебросили за 20 километров в совершенно необжитое. А крестьянское хозяйство подорвать нетрудно – как птичье гнездо. Мать закончила только половину первого класса и, выучив из всех революционных стихов лишь «Интернационал», а дальше были молитвы да старинные песни, умерла в 61-м, в сорок четыре года.
У нас есть целый слой таких людей – не успевших поднять головы. У Ярослава Смелякова есть стихи, в которых он пишет об уборщице в Переделкине. Время идёт, сменяются поколения писателей, а она всё трёт полы, «и того не знает, дура, что не чья-нибудь – её нынче правит диктатура».
- Власть была народная, а народу об этом сказать забыли.
- Люди толком не осознавали, при какой власти живут. Знали только, что при жёсткой. И в основе сегодняшней критики, повторяю, недовольство тем, как живем. И прозрение, что дальше так жить нельзя. Критика идет и вширь, и вглубь, к самым истокам. И к Ленину – в этом тоже есть своя трагическая закономерность. Что ж, именно он взял на себя эту тяжесть, этот груз, если хотите, эту миссию – возглавить революцию, восставший пролетариат. А возглавив, согласитесь, он ведь во многом гуманизировал. Как-то складывается, что в последнее время довольно часто думаю об этом. Не знаю, что было бы, если б революцию возглавил не профессор Ленин, а новый Пугачёв или Болотников.
- А это мы уже проходили.
- Огромный импульс социального недовольства – это сегодняшняя реальность. Но надо отделять здравый смысл, желание жить лучше, справедливое недовольство от амбиций и аффектаций. В.И. Ленин был крепко думающим человеком, и происходящий сейчас своеобразный суд над ним, над революцией, уверен, не был бы для него новостью. Правда, безгласного судить легче – его аргументы, думаю, были бы как минимум адекватны обвинениям.
 - А не потеряли ли мы вообще  ощущение здравого смысла?
 - Думаю, что нет. Моя мать сопротивлялась тому, чтобы сдать корову и ходить с бидончиком на ферму за молоком, пусть даже за 7 копеек (как обещал Никита Сергеевич). Сейчас вот у нас тотальная выборность и альтернативность, скоро начнём голосованием определять, вырезать аппендицит или оставить. Люди этому подспудно сопротивляются. Консерватизм? А может, здравый смысл?..
- Вот вы говорили о низком старте. А сейчас появилась масса материалов, которые нас убеждает в том, что Россия была страной преуспевающей.
- Мне бы очень хотелось, чтобы наша страна процветала и тогда, и сейчас, и присно, как сказали бы мои пращуры. Кстати, о них. Говорят, когда в 20-е годы в нашем селе валили церковь, мой родич священник сказал: «Мужики эта власть надолго, потому что она даже бога не боится. Надо с ней смириться».
Что касается старта, приводят различные цифры: темпов строительства дорог (мы и поныне ездим по многим  царским дорогам), объёмов продажи зерна, размаха купеческого дела. Но наряду со здоровыми процессами в духе приращения  России во времена Василия Тёмного, шли ведь и процессы деструктивные. Шло усиление плотности социального взрыва, который потом и последовал. Но не в 17-м, а значительно раньше. У нас все цифры обрываются 13-м годом. А после – война. Война без победы, без прорыва, если не считать трагического брусиловского. И - распутинщина.
Разруха в России тех лет нарастала – это общеизвестно. И что пресекли большевики? Восхождение ли России в число первых держав мира или сползание на обочину мирового прогресса?
Вообще-то на сегодняшний день у меня твёрдое убеждение, что революция в России, такой многоукладной стране, идущая сверху, несравненно приемлемее, чем мятеж. Впрочем, если «сверху», то  это уже больше похоже на нормальную с «отрицанием отрицания» - эволюцию, чем революцию. Это убеждение идет не оттого, что занимаю должность, как-то связанную с властью – пока, а от того, что у меня четыре дочери. Хватит поражать – да и пугать мир «красными петухами». Мне и перестройка импонирует прежде всего идеей ненасильственного, эволюционного изменения жизни к лучшему. А «снизу» - это всегда искус насилия…
Однако вернёмся к вашему вопросу. Итак, большевики взяли власть. Захватили, если хотите. Но ведь наряду с ними были и другие партии! А вот силой, способной вызвать потрясение в этой стране, детонирующей силой оказались тогда только большевики. Значит, они поймали волну, резонанс, отразили и выразили нечто весьма существенное в стране в тот момент. В таком случае можно ли называть их заурядными заговорщиками?
- Одним из двух основных достижений за минувшие 70 лет вы называете чувство собственного нравственного достоинства. А второе?
- Второе – то, что с нами в мире заговорили на равных. Достижение военно-стратегического паритета. Оно выстрадано народом, и в числе наших немногих достижений забывать его нельзя.
- Вы назвали Ленина профессором и, наверное, имели на это основания. А вот А.И. Солженицын отказывает ему даже в интеллигентности. В интервью журналу «Тайм», перепечатанному еженедельником «За рубежом», он говорит, что Ленин вообще имел мало общего с русской культурой. Вослед Бертрану Расселу называет Ленина злонамеренным человеком. На чём, на ваш взгляд, основывается эта оценка?
- Ещё раз скажу, что не хочу быть неуклюжим защитником Владимира Ильича, тем более – от такой, почти равновеликой личности. В истории немало примеров подобной «неприязни»: Толстой - Шекспир, Достоевский – Тургенев… Это происходит, на мой взгляд, потому что личность огромного притяжения требует, чтобы всё, что входит в её поле, принимало соответствующую кривизну. Если нет - идёт отчуждение, отторжение.
Скажу вначале о своём отношении к Солженицыну. Для меня многое освещено его именем. Ещё когда учился в школе-интернате города Будёновска, довелось читать «Один день…» - как и всем моим сверстникам. Это была совершенно непривычная, потрясающе непривычная литература. Он во многом, конечно, публицист, но и художник - милостью божьей. Кстати, будь он только публицистом, он наверняка с большим пониманием, снисхождением отнёсся бы к фигуре Ленина. Он же так беспощаден именно потому, что художник.
В 70-е годы прочитал «Раковый корпус», который мне дал товарищ работавший тогда в отделе прозы «Нового мира». Представляете, новомировцы хранили старые оттиски! И вот, на новом витке «первая ласточка» - публикация в «Огоньке» «Матрёниного двора»… Кстати, я вовсе не фанат «Огонька». Говорят, были нарушены права, ещё что-то, но сам по себе это был прекрасный журналистский ход! Когда прочитал «Матрёнин двор» (в шестидесятых он прошёл мимо меня), то испытал потрясение, такое же, как испытываю сейчас, читая «Лето господне» И.С. Шмелёва. Изумительная, почти осязаемая материя прозы! И то, что Солженицын всё ещё там, не делает нам чести. Это – советский писатель. Его сделали большим писателем именно наши драмы. И вне этой действительности он бы, как ТАКОЙ писатель, не состоялся.
А.И. Солженицын – величина, и это - реальность. Но в чём я с ним в данном случае не согласен? Ленин родился на Волге, прожил часть жизни в Сибири, ходил на охоту, слушал и пел «Славное море, священный Байкал…». Да возьмите его отношение к крестьянству – а это, по-моему, оселок «русскости». Оно ведь менялось, развивалось. Если хотите, Ленин врастал в крестьянство. От отрицания за ним какой-либо прогрессивной роли – до понимания его как одного из субъектов истории. Да до отмены продразвёрстки, а это, может, самая русская мера Ленина-политика. Впрочем, ранний Ленин, Ленин-адвокат начинал, если я не ошибаюсь с защиты группы крестьян – тоже кольцо судьбы… А Солженицын наотрез отказывает ему в русскости. Справедливо ли? Драма Владимира Ильича ещё и в том, что политическая страсть его была всепоглощающей.
- Что дало основание Гроссману в повести «Всё течёт» отказать ему во всех сколько-нибудь симпатичных человеческих проявлениях…
- Ленин не оставил нам записок о собственной жизни. И самый близкий ему человек тоже был поглощён этой, зеркально отражённой, политической страстью. Записки Надежды Константиновны Крупской тоже чрезмерно аскетичны для женщины. Они построены как система доказательств. И точка. Может быть, если бы было многоточие…
- Сейчас много говорят о проблеме Мавзолея. В чём видите проблему здесь вы?
- Сам я в Мавзолее не был. Я видел слишком много смерти, и мне никогда не хотелось посмотреть на мёртвого Ленина. Но я не понимаю категоричности многих сегодняшних интеллигентов. Народ идёт в Мавзолей, его туда никто не гонит. Не исключаю, что он, возможно, сам придёт и к тому, чтобы захоронить В.И. Ленина – в земле, на почётном месте. Но прийти к этому он должен естественным путём. Любой форсаж здесь оскорбителен.
Когда-то Твардовский писал о том, как сносят памятники. Грустные-грустные и прозорливые-прозорливые стихи: «Дробится равный цоколь монумента, взывает сталь отбойных молотков» - так, по-моему, они начинаются. Там такие строки:
Но как сцепились намертво каменья.
Разъять их силой – выдать семь потов.
Чрезмерная забота о забвенье
Немалых тоже требует трудов.

Чрезмерная забота о забвенье – лучше не скажешь…
Года два назад, когда работал на Гостелерадио, у меня была персональная машина, с телефоном и даже – телевизором. (Теперь нет ни того, ни другого, ни третьего). И вот взял я своих младших детей (10 и 11 лет), повёз в Горки. Когда увидел комнату Владимира Ильича, мне стало его по-человечески жаль. Всё как бы не жилое, очень много от конторы. Стиль жизни, как и стиль сохранения его памяти, оказался слишком стерилизован. Ушли российскость, черты натуры – охотника, азартного человека, к слову, неравнодушного к пиву… увы.
- В Горках собрана неплохая библиотека. Но это – лишь малая часть того, что прочитал Ленин за свою жизнь. Как вы относитесь к его литературным симпатиям?
- Тут у меня двоякое ощущение. Например, роман Чернышевского «Что делать?» меня ничуть не перепахал – как всех, кого я знаю. Политический роман своего времени, его художественная ценность… Но зато с огромным доверием отношусь к Ленину, настороженному к творчеству Маяковского. Настороженность человека, прекрасно знающего творчество не только Салтыкова-Щедрина или других политических писателей, но и такого величайшего художника, как Лев Толстой, эта настороженность говорит, что Ленин прекрасно понимал, где – искусство, а где – политическая стихия.
Александр Исаевич, отказывая Ленину в русскости, интеллигентности, культуре, даже – в импульсе добра, - объективно неправ. Видимо, это соответствует его художественному образу, и он гнёт свою линию, ибо – сказано классиком – «чтоб характер получился, его надо заострить». Но жизнь всегда богаче, объёмнее воображения. И объёмное  понимание Ленина дало бы новые краски художнику. Но это был бы уже не Солженицын.
Не верю в злонамеренность Ленина. Он изначально был движим идеей добра. Другое дело, есть идеи, сама реализация которых, быстрая и усердная, сводит их на нет. Великая идея, скомпрометированная Сталиным, сейчас переживает гонения. Слишком усердно загоняли в коммунизм железной рукой.
Но гонения были и раньше. Например, на христианство. И идея коммунизма, поверьте, ещё возродится. А может быть, она и хороша как идеал? Разве этого мало?
Ленинское желание добра вызывает у меня безоговорочное понимание и симпатию. Он стремился исполнить это политическими средствами, как можно быстрее, тем более что вокруг под локтём стояли куда более ретивые и куда менее образованные товарищи, к которым слово «профессор» уж никак не приложимо. Ленин был, наверное, самым гуманным человеком в этой плеяде, самым трезвомыслящим, понимавшим, что на насилии далеко не уедешь.
- Георгий Владимирович, сейчас все, кого ни спроси, уверены в том, что Ленин разогнал Учредительное собрание. А вот кто и когда его собрал? Что вы можете сказать об этой истории?
- Об Учредительном собрании много и долго говорили. Но с другой-то стороны именно благодаря Ленину стало возможным и состоялось то знаменитое заседание, курьёзно прерванное анархистом матросом Железняком, что «шёл на Одессу, а вышел к Херсону». Была предпринята и попытка многопартийного правительства. И это – при том молодом революционном жаре, энтузиазме, «фанатстве», которыми обладали ленинские сподвижники. Провести тогда мысль о многопартийном, коалиционном правительстве стоило Ленину страшного труда. Это была его победа, не меньшая, чем Брестский мир. Только ли его вина, что Учредительное собрание оказалось нежизнеспособным?
Формы политического правления диктуются ведь не столько амбициями и желаниями одной личности, а и объективными императивами. И, конечно, непросто всё было и с разгоном Учредительного собрания, и с постепенным смыванием плюрализма в политической жизни России, которое с приходом Сталина приобрело тотальный, катастрофический характер.
Возникновение Сталина – он ведь тоже не один возник в мире. Сталин, Муссолини, Гитлер – не кажется ли вам, что в возникновении таки цитаделей авторитарного правления в одну и ту же историческую эпоху есть и что-то объективное? Любопытно: даже такой демократ, как Рузвельт, в стране такой демократии, как США, провёл в то время поправку к Конституции о возможности избрания президента (то есть в данном случае – себя) на третий срок.
Наша современная философия, наверное, ещё боится заглядывать в бездну, каковой являются условия возникновения диктатур в цивилизованном мире. Какую страну ни возьми – всякая,  за редчайшими исключениями, в недавнем прошлом, да прошла через диктатуру, только – разного масштаба. Культы и культяпки, как говорит одна моя знакомая.
- Вот вы всё время говорите о гуманизме Ленина. А как же тогда красный террор? Как же леденящее душу уничтожение царской семьи?
- Ленин вырос в такой семье, где отец, Илья Николаевич Ульянов, настоящий российский интеллигент, воспитывал своих детей в духе неприятия крови, насилия. Да, Владимир Ильич мог в публицистической запальчивости написать: «за это надо расстрелять». А на деле он был за сохранение жизни эсерке Каплан, которая в него стреляла. Он приказал помиловать полковника Рябцева, пролившего в Кремле кровь многих безоружных солдат и рабочих.
Что же касается царской семьи… Что бы там ни говорили, а это было преступлением. Детей стрелять грех – во имя любых целей. И Ленин просто не мог быть «за» - уже по логике воспитания. Несмотря на трагедию с братом.
- А что вы скажете об отношении Ленина к представителям старой русской интеллигенции, несогласной с большевиками? Ему инкриминируют ни мало ни много – выдавливание цвета нации за пределы России, за границу.
- Ленин сам вышел из среды российской провинциальной интеллигенции, с её известным отрывом от жизни и одновременно – с земским, почти романтическим пониманием служения народу. Но любая диктатура, увы, выступает против инакомыслия. И та, рабоче-крестьянская диктатура тоже больше всего боялась именно интеллигентского инакомыслия. Это был тот раствор, в котором её постулаты быстро окислялись, не могли существовать. Вопрос сложный, и я не могу ответить на него однозначно, как не могу полностью отделять В.И. Ленина от имевшего место беззакония. Правда, кто знает, может быть, то,  что интеллигенция эмигрировала при Ленине, спасло её от расстрела при Сталине?
На каком-то этапе Ленин себе позволил некоторое высокомерное отношение к интеллигенции – он тогда ставил на рабочих в союзе с беднейшим крестьянством. (К слову, некое пренебрежение к интеллигенции – какая-то грустно-российская черта, она проскальзывает не только у Ильича, возьмите того же Бердяева, да даже Чехова). Но это – отдельный разговор. И вот этот, рабоче-крестьянский, снобизм привёл к тому, что стали считать: мол, интеллигенция – прослойка, которая болтается неизвестно между чем и чем… И сегодня в числе прочих реабилитаций происходит реабилитация российского интеллигента. И даже – интеллекта. В данном случае мы продвинулись дальше Ленина. Да мы и не обязаны топтаться на одном месте, а должны двигаться дальше, дальше, дальше… Как учит Шатров. Мне нравится беззаветность, с которой он защищает Ленина.
- Ещё одна тема: Ленин и церковь. Не находите ли вы в отношении между ними некоей двойственности? С одной стороны, Ленин финансирует реставрацию религиозных памятников, с другой – проявляет явную жестокость в отношении к представителям духовенства…
- Известна легенда, что чуть ли не лично от Ленина исходило указание: изъять действующих священнослужителей. Сегодня канонизирован патриарх Тихон, критикуется сергианская церковь, сотрудничавшая с Советской властью… И всё-таки Ленин, материалист до мозга костей, страстный спорщик-политик, недооценил роли религии именно в нашей стране. Её духовного зерна. Слишком много обыденности в жизни, много тяжкого, трудного, и просвет человеку был просто необходим. И религия его давала. Владимир Ильич недооценил это – с одной стороны, а с другой – переоценил «опасность» духовенства.
Позднее, однако, его размышления о человеческих ценностях, о морали, причем не только коммунистической, привели, мне кажется, Ленина к более лояльному отношению к церкви.
- Недавно кто-то назвал Ленина отцом централизма в партии…
- Действительно, централизма в партии много – сейчас дело ломается. Какой она должна быть – это спор давний. То, что предлагал на II съезде РСДРП Мартов, сделало бы партию чуть ли не клубом. Но прошла формулировка Ленина, и мы имеем партию – политическую организацию.
В своё время один из новых лидеров Китая сказал – не то в шутку, не то всерьёз, - почему я должен делать всё по Энгельсу, который не видел даже электрической лампочки? Действительно, не слишком ли много мы подчас хотим от основоположников марксизма, от того же Ленина? Чтобы он нам всё тогда продумал. Тогда – до создания водородной бомбы, до таких этнических конфликтов, до таких гуманитарных прорывов… В общем-то В.И. Ленин говорил о централизме в тех условиях, когда партия, находясь на нелегальном положении, должна была прорываться к власти. Но, возможно, даже и в том случае он не был абсолютно прав. Год назад в докладе В.А. Медведева с трибуны ленинского торжественного собрания в Москве – впервые за всю историю подобных заседаний – было сказано, что и у В.И Ленина при всех его заслугах были свои ошибки и заблуждения.
- Надо просто перестать ощущать критику как личную трагедию…
- Знаю по документам, которые напечатаны для обсуждения, что в партии идёт гуманизация, демократизация. Становится более здравым и принцип демократического централизма. Должна быть личная «автономность» каждого члена партии и в то же время – определённая циркуляция власти. Неизвестно, какие импульсы стоят дороже – идущие сверху вниз или снизу вверх. Но мы должны делать всё, чтобы импульсы пробивались снизу.
- Не слишком ли мало каналов для этого?
- Может быть. Вот мы много говорим о беседах В.И. Ленина с государственными деятелями, мировыми знаменитостями. А главное, на мой взгляд, что он умудрялся встречаться с так называемыми  простыми людьми. То есть циркулировала обратная связь.
- Георгий Владимирович, от какого же «марксизма-ленинизма» мы сегодня отказываемся?
- «Хоть горшком назови, только в печку не сажай!». По большому счёту, дело не в названии. Хотя… Сейчас вот переименуй коммунистическую партию в социалистическую – и это вызовет взрыв. У одних – ликования, у других  - негодования. «Кумира мы сбросили в реку – поклоняйтесь теперь другому!». Так нельзя. Люди ведь не марионетки. Чувство собственного достоинства распространяется и на систему исповедуемых взглядов. А любая новая идея требует вегетации, вызревания – насадить её сегодня волевым порядком не удаётся никому. Народ, его система взглядов, ценностей, пусть даже заблуждений – это ведь реальность. С которой надо считаться. А ещё лучше – уважать её. Я приветствую ленинское учение, прежде всего – за его гуманистические идеи. За мужественную приверженность диалектике. И здесь для меня важны не только капитальные работы Ленина, но и его последние записки: какой нам нужен ЦК, о том, что надо чаще менять его состав, в том числе и рабочих в нём, чтобы не возникло племени «белых воротничков». Это и сейчас актуально. И это я принимаю, а название – не главное.
- Наше общество созрело для многопартийности. Как вы считаете, сложились ли уже объективные условия для создания серьёзных партий, способных повести борьбу за власть?
- Фактически, как только стало широко возрождаться в нашей стране чувство собственного достоинства, чувство индивидуальности – так тут же возникла и многопартийность. Временем её рождения можно считать март 85-го. С издержками, даже с фарсом, но, тем не менее, она развивается.
Раз мы привержены диалектике, то должны признать, что со временем, наверное, и Коммунистическая партия – пусть на какое-то время – но может уйти со сцены. Уверен, что у неё всегда будет хватать мужества и разума не ставить всё на кон только для того, чтобы сохранять свою власть. Вообще считаю, что совершенно неприемлемо, безнравственно вести борьбу за сохранение власти методами гражданской войны. Но так же негуманно и безнравственно подобными методами и пытаться кому-то взять власть. Надеюсь, что оппозиционные движения не пойдут на это или как минимум что им это не удастся. Всё должно решаться другим путём – возможности для этого появились.
Когда снимали Хрущёва, он сказал, что счастлив, что его сняли именно  таким образом – отправили на пенсию. «Я боролся за это всю свою жизнь, - сказал он. – Чтобы снимали, не расстреливая…».
Так вот, я думаю, что уход Коммунистической партии с арены, если он состоится когда-то, произойдёт именно так. Достойно. Не методом расстрела, а цивилизованно. И тоже можно будет сказать примерно то, что с большим достоинством сказал Хрущёв. Перестройка, начатая партией, наверное, включает в себя и такую работу тоже.
- Георгий Владимирович, сегодня, очевидно, что Ленин, в нарушение всех мифов о нём, не бог, не царь и не герой. Кем, по-вашему, он останется, когда пройдёт этап хулы и восторжествует здравый смысл?
- Мы придём к пониманию Ленина как мыслителя, поставившего и развившего представление о человеческих идеалах. Помогшего нам познать самих себя, ощутить дыхание народных масс.
Конечно, Ленин гениальный реализатор. Мало в истории человечества таких подвижников. Но мы не умеем простить ему неудачи в реализации каких-то вещей. В данном случае подходим к Ленину слишком потребительски.
Вспомним же не только политические, но и философские  его работы. Научимся его прощать. Научимся высвобождать и энергию его заблуждений, не быть у неё в плену.
У народов не бывает вечных кумиров – вся история человечества это подтверждает. Но мыслители – вечны, независимо от того, нравятся они или нет. Этап канонизации Владимира Ильича мы уже прошли. Сейчас в чём-то идёт, если можно так сказать, «этап хулы». Что ж, тоже в чём-то объективно. Но третий этап всё же грядёт. Пусть он будет максимально объективным!


 
 
 



 
 
 


Рецензии
"...И идея коммунизма, поверьте, ещё возродится. А может быть, она и хороша как идеал? Разве этого мало?..."

Георгий, в идеологии развития человека в обществе(это называется - ДЕМОКРАТИЯ!) найдите место коммунизму, если сможете...

Постижение истории...

1.эпоха первобытного(бессознательного) развития человека:
Право на жизнь каждого человека обеспечивала Природа на основе РАВНОПРАВИЯ.

2.Эпоха ДЕМОКРАТИИ, это - исторический процесс ускорения развития человека в обществе за счет включения в процесс развития мозга самого человека.

ДЕМОКРАТИЯ, это - общество, состоящее из двух категорий людей: собственников и рабов.

Эпоха ДЕМОКРАТИИ состоит из двух периодов:

а.период рабской демократии(рабского способа развития человека и общества)

Рабский способ развития человека и общества основан на ПРАВЕ СИЛЬНОГО, он(период) характеризуется снижением количества собственников(в пределе - до одного(монарх-император-секретарь ЦК КПСС)) и ростом количества рабов, но, самое главное, -ростом разницы в доходах между самыми богатыми и самыми бедными.

В этом периоде право на жизнь обеспечивалось для собственников их(собственников) правом на владение и управление собственностью, а право на жизнь рабов обеспечивалось только их(рабов) правом на труд.

б.период либеральной демократии, основан на Природном РАВНОПРАВИИ., но право на жизнь попрежнему обеспечивается для собственников их правом на владение и управление собственностью и для рабов - их правом на труд, опять же, самое главное - снижением разности в доходах между самыми богатыми и самыми бедными.
Период либеральной демократии характерен повышением количества собственников до тех пор, пока ВСЕ люди станут собственниками.

Геннадий Загрунный   21.04.2017 15:30     Заявить о нарушении