Из невообразимой высоты...

Это было настолько давно, что время ещё не разделилось на давно и недавно, сейчас, или вчера. С этим предстояло разобраться  самому – спросить было не у кого.
В  какой-то  момент возникло желание определить: что это,  на что смотрю. Почему  - то,   немного другое. Отчего зависит эта разница, как её определить. Странно, прежде мне не досаждало это непонимание.
Что-то изменилось во мне,  и вдруг стала интересной вон та мерцающая пылинка: захотелось определить её, назвать её, узнать всё о ней. Желание не было облечено в эти  слова, я их не знал, но импульс намерения формировал желание именно  таким.
Что-то  определённо  со мной происходило. Вот  очередной импульс открыл другую пылинку   поярче,  и откуда-то пришла уверенность:   я приближаюсь к волнующим открытиям, приключениям. Это было  захватывающе-новым,  манило вперёд, пролагало дорогу Игре: «Вспомни, узнай».
Я открыл глаза. О, я уже знал, что так называются  эти блестящие, прилепленные сверху шары и это приспособление для видения. Мне нравится смотреть сквозь  их прозрачность – они венчают мою форму – большое  тело, которое научился использовать для передвижения по поверхности и перелётов. Тогда не один я считал эту форму идеальной для того, чтобы узнавать то,  ради чего я придумал весь этот мир вокруг.
Я осмотрел  свои сухие, бурые членистые лапы.  Понравилось, что  я им дал такое определение. Вспомнилось, как на планете «Сухая»   долго подбирал понятие,  смысл, значение  этого состояния,  распознавая  разные степени сухости,  их природу  в разных условиях, применительно к разным объектам – живым и неживым. Я обнаружил, что  разные степени сухости соответствуют разным   моим  настроениям – так я продвигался к планете «Эмоция». Параллельно пришлось проверить это ощущение на окружении и на теле  через   особые создаваемые тут же  способности,   потом я назвал  их  «восприятия».  Я встраивал в каждое  из них  какой- то образ, соединял их, пытаясь  нащупать ощущение.  Постепенно определял  его  качество  и  это  становилось тем, через что я мог считывать поверхность своими лапами,   усиками пространство.  Увлекательное занятие на долгое время,  даже для меня  - долгое.  Я и сейчас возвращаюсь в тот мир, который становится частью всех моих  новых миров.
Все тончайшие оттенки от тёмно, до светлобурого   цветов, их существование, как отражение чего-то, так и часть,  качество  целого. Для этого я воздвиг тогда величайшую планету под названием «Бурая».  Там я забавлялся на славу, смешивая прежде познанные цвета, окрашивая всё, что видели мои прозрачные шары.  Для этого мне нужно было придумать много чего, чтобы  это раскрашивать  дивными оттенками бурого цвета. В это «много чего» входило и новое настроение, эмоция , которая  рождалось, когда смотришь на тот, или иной  оттенок. Это тоже было увлекательным делом и этому тоже давалось определение. Я только начинал расширять, разнообразить  образы ощущений, настроений. Их было немного. Когда к ним прибавился звук, который я исследовал на соответствующей планете,  развились мои  способности воспринимать настроение. Понятно, что планете «Чувство» уделил много своего внимания. Эта планета вечна. Оказалось – не  я один интересовался этим.  Я пробовал на вкус  темно-бурую  и светло-бурую жидкость,  она в небольших плавающих  сферах  появлялась .  Считывал, что  одна из них рождает внутри  больше  движения – я дал ему название – тепло.  Не надо рассказывать, что потом я создал целый мир, где узнавал, что это такое. Почему движение и тепло, сухость  так взаимосвязаны.  Отчего   более  тёплое  – горячее, а  менее тёплое  совсем  наоборот  и у него другое обозначение. Я придумывал,  где  и как можно поиграть с этим потрясающим свойством.  Я вспоминал это   на планете «Свойства». Я наделял  ими  своё тело, его разные части. Несколько раз пришлось  тело  менять – оно плавилось, сгорало , или испарялось на предельном холоде.  Я  запомнил  «предельность», « допустимость», «границы», за которые  телу нельзя..
Итак, я осмотрел сухие, членистые, бурые лапы с крючками на их  конце.  Вытянутое брюхо, покрытое сверху чешуйчатыми  сложенными крыльями. Тот, кто назовёт потом  это существо  -  богомолом, не был им.  Я не молился богам – у меня более интересное дело – я вспоминал и узнавал. Боже мой, как много я уже знал обозначений  разных предметов, понимал их разницу в весе, форме, расположении: я мог определять  расстояние между ними, знал, что расстояние может изменяться по желанию.  Сколько я насоздавал планет!  Каждая была неповторима не только  названием: всё, что её населяло, наполняло   было  развёрнутым чуть ли не  до бесконечности  только  одним  понятием.  Так я узнавал жизнь  в её самых тончайших  оттенках.
 Подходило  время  создать  ДРУгой   необъятный мир и это вынужденный мир. Меня в него втянули. Я знаю, это сделал   кто-то        ДРУгой  .  Как  выяснилось -  не я один был  мастером по созданию новых миров.
 Тогда  было необычайно весело и легко запускать тело, перелетая с одной вертикали на другую. Я словил   это восхитительно  - радостное ощущение. Я исследовал его, дал ему определение. Когда поднимаешься в прыжке выше – и оно выше. Я испробовал разную высоту и узнал разные состояния радости.  Я находил каждому своё определение и соотношение в этой  эмоции. Да, я продвинулся настолько, что начал  видеть , слышать, чувствовать эмоцию, её цветовое сопровождение, её ощущение на вкус и запах, её температуру и положение тела. В радости невозможно  остановиться – ты паришь , или кувыркаешься в прыжках. Много   других  сопутствующих радости вещей открыл – мне хотелось, чтоб это не заканчивалось и это продолжалось. Тогда я понял, что могу  продлевать то, что хочу. Я долго наслаждался этим, я приглашал друзей. Они ДРУгие,  мои  ДРУзья,  но  радоваться могут также  очень долго.  Мои планеты «Видеть», «Слышать», «Весить», «Чувства», «Ощущения» и многое другое я освоил раньше, потому, что  вспомнил и узнал, что  такое  - «Раньше» на её планете.
И однажды кто-то  из   приглашённых  разлил вокруг себя новую мысль  - ощущение -  «надоело». Это был ДРУг   из ДРУгих мест, он был более значителен  и знал то, до чего мне было ещё далеко. Он  был более потрёпан, выглядел постарше – похоже, начал раньше «узнавать».    Многое прошёл.  Это потом я понял, почему, он скривил  улыбку, когда    неведующий,   я,  спросил:  « что это  - надоело»?
Намерение мгновенное и я  здесь, на планете «Надоело». Я уже знал эту цветовую гамму от почти черного до почти белого.   «Серое» - красивый цвет.  Плотное, тяжелое, угрюмое небо –  это то, что сверху. На небе   и всё пространство до поверхности в  полной гамме серого. Живое летающее существо почему-то летает по кругу, не меняя траекторию. Придавливает  к поверхности ощущение, после чего хочется затянуть свои прозрачные  видящие шары тонкой пленкой.  Всё пространство у поверхности окутано какими-то раздражающими нос испарениями.  Они клубятся и рождают свист, переходящий в высокий звук, создающий  тревожно  - безразличное настроение.
Поверхность на редкость неприятна и  не хочется прикасаться. Она липкая, засасывающая. Из её недр поднимаются и лопаются чавкающим звуком метановые  пузыри. Какая бесприютная планета  «Надоело». Потом, очень ещё нескоро, когда  все эти  мысли, определения, образы, смыслы, значения   застынут в символах и превратятся в слова, произносимые и написанные,  я не раз буду   произносить это слово,  оглядываясь назад в эту планету. Какое напевное, милое слово, как изменился её образ и смысл – до неузнаваемости.  Оно должно быть вот из этих чавкающих,  однотонных,  бесприютных, угрюмых  звуков, замёрзших в буквы. Это самое низкое «надоело». Если его немного поднять, то нужна будет другая планета с другим определением того   же «надоело». Этих   «надоело»  очень много, а осталось – одно.
Однако, это не только мой мир, кто-то ещё здесь побывал и я в длинном тоннеле. Ещё не до конца осознав своё перемещение, понял, что здесь   разлито в пространстве  новое ощущение. Я мог бы его назвать тяжелым, если б  предварительно создал мир, взвешивающий  ощущения. Я мог бы назвать его  темноватым, сковывающим,  вязким, потому, что перемещаться в тоннеле было трудно из-за этого.  Но  самое основное, впервые, меня притягивала какая-то  сила к концу тоннеля, хотя мне туда  и не было надо.  Я  добрался до конца. В этот  момент переключается направление силы и меня  начинает тянуть в другой конец тоннеля.  Это было необычно. Я не хотел этого делать, но делал. Это ново, странно, даже азартно поначалу.  Кто кого!  Я цеплялся своими крючками за поверхность, упирался лапами, сопротивляясь силе, и даже  выигрывал в борьбе первые   несколько тысяч  световых лет. Потом   время  будет измерено.  Но оно шло , тянулось, вязло, опять тянулось.  Эта игра  явно затягивалась.   После  последующих  тысяч   мой интерес к происходящему поубавился и возникла мысль:  что я делаю здесь,  нужно ли это.… Потом, создавая планету «Сомнение», мне будет легче населять её  этим  мысле - чувством. Всё больше и больше терялся интерес к происходящему с ходом времени. Я перестал сопротивляться силе, которая  волочила меня туда и обратно. В этом даже что-то было  -  не надо самому двигаться,   за тебя это делают. Конечно, ободрались мои лапы, разбились крючки, брюхо вышаркалось, крылья  спрессовались и, сомнительно, что полетят вновь.  Зарождалось  неведомое чувство, оно напоминало облик того потрёпанного умника и становилось понемногу наплевать на мои крылья,  уже  непрозрачные шары на голове, мятые лапы.   Долго же пришлось   таскать меня туда-обратно, пока   я не прочувствовал  страшную скукотищу, бессмысленность происходящего.  Я всё-таки   плохо  поддаюсь  таким  новым пониманиям.  Тяжело узнавать тяжелые понятия.   Это до меня  дошло и тогда  оформилась мысль  - «Надоело». Я её вспомнил, узнала  и она меня. Мы поладили, и я отправился создавать следующую планету.