Скирматия. Глава 1. Князь Домицкий

I. Князь Домицкий

Князь мерно прохаживался по своему кабинету. Не спеша, отчётливо делал каждый шаг, как будто шёл по болоту в дождливую и ветреную погоду. Около стола поскрипывала тихонько половица, когда он делал очередной шаг. Князь был в глубокой задумчивости. Голову склонил к груди и не спеша перебирал бороду правой рукой, а левой периодически время от времени он то описывал круги в воздухе, то поднимал и опускал перед собой.

Князь Радимир Домицкий был крепким мужчиной средних лет, на голове у него были густые русые волнистые волосы до плеч. Хотя ему уже было около сорока лет, седых волос у него практически не было, а если и были, то в глаза они не бросались отчасти из-за густоты волос, в которых могла запросто спрятаться седина, так и с русым цветом волос, среди которых трудно заметить потерявшие цвет волоски. Также его лицо украшала окладистая аккуратно подстриженная борода. Сложением князь был одарён и представлял собой образец мужской красоты. Черты лица, так привлекавшие молодых особ в его юности, говорили о волевом характере и привычке повелевать, а не подчиняться.

Князь подошёл к окну и посмотрел на луг с внешней стороны крепостной стены его замка. По лугу скакал всадник. Он скакал по кругу, делал резкие повороты, насколько конь был способен изменять направление движения на полном скаку, останавливал коня и снова пускал его вскачь. Там же находились два человека. Один стоял рядом со стойкой, на которой находились различные экземпляры вооружения от тяжёлого копья до лёгких шпаг и клинков. Всадник подъехал к нему и протянул руку. В ответ ему тотчас протянули увесистую саблю, и всадник поскакал дальше, уже не просто отрабатывая верховую езду, но и тренируя различные удары саблей и уклоняясь от невидимых ударов, наносимых вымышленными противниками то слева, то справа, и тут же поражая их ответным ударом.

Князь отошёл от окна и вздохнул. Наездником был его старший сын и наследник. Он каждый день проводил не менее четырёх часов в упражнениях ратному делу. Такое рвение в учении поначалу радовало отца, и он видел в сыне будущего надёжного защитника его княжества, которому можно передать власть и быть спокойным за жену, младших детей и подданных. Но со временем сын упражнялся всё больше и, как полагал князь, совершенно не проявлял никакого интереса к изучению других наук. Он не был глуп и был совершенно не похож на неотёсанных рыцарей, которые кроме ратного ремесла больше ничего не знают. Он занимался с учителями. Честно выполнял все задания, у него даже неплохо получалось, но всё это он делал, только чтобы выполнить волю отца.

— Первуша, — позвал князь. В соседней комнате затопал человек, спеша на зов своего господина. Через пару секунд дверь отворилась, и в кабинет к князю вошёл человек средних лет или немного постарше. Одет он был в простую серую рубаху, серые штаны и перевязан поясом.

— Милостивый князь изволил звать меня? — спросил он вежливым тоном, улыбаясь. Ответа он не ожидал. Как и обычно эта фраза ничего не означала, кроме вежливого отклика на зов князя. Он стоял, немного сутулясь, и был готов выслушать приказание князя.

— Давно мой сын упражняется? — спросил князь, хотя и хорошо знал ответ на вопрос.

— Его милость начинает занятия каждое утро через час после восхода — ответил Первуша — то есть уже почти как три часа занимается. Ох и сильный у нас княжич растёт, такой выносливый! Каждое утро по пять часов упражняется езде на коне, владению саблей, копьём и луком!

— Ладно, я понял, — перебил его князь. — Не надо мне пересказывать все достоинства моего сына. Я не за этим тебя позвал.

— Слушаюсь, ваша…

— Мой казначей уже пришёл? — перебил его князь. — Я вчера назначил ему встречу.

— Да, ваша светлость, его милость виконт Артанский уже в замке. Он во внутреннем дворе, разговаривает с конюшим вашей светлости.

— Позови его ко мне. И вели подать нам перекусить. Виконт наверняка уже проголодался… да и я уже порядком… Ступай, зови его! — прервал князь свои размышления о том, голоден он уже или ещё нет.

Виконт Артанский был не только казначеем князя, но и его главным советником и другом уже на протяжении пятнадцати лет. Он всегда охотно проводил время в компании виконта и обсуждал не только насущные вопросы княжества, но спрашивал совета по личным делам, которые его в настоящее время беспокоили, а также по делам политическим, которые далеко выходили за рамки службы казначея.