Во взрослую жизнь. Учителя

Сорок восьмой год. Мне четыре года от роду. Сестра пошла в первый класс женской школы. С царя, наверное, повелось- женские и мужские школы. Через годик, правда, отменили.
Сестре наука дается с трудом, мне же страшно интересно. Сижу под круглым обеденным столом, под скатертью,чтобы не видели родители. Помогаю сестренке решать задачки по арифметике. Она за это учит меня читать.

Семь лет и я иду в школу. 31 августа мать провожает до школы- запомнил дорогу? Завтра пойду один, засмеяли бы, приди кто из первышей с родителями. Учительница, как бы старушка, в вязаном пуховом платке. Екатерина Ивановна. Много позже узнаем, что ей тогда было 26 лет и дома у нее лежал пластом контуженый муж- фронтовик. 
Школа представляет собой бывший огромный танцзал с комнатами-классами по периметру и хорами наверху. Переменка- броуновское движение в этом самом зале. Уже будучи студентом Ленинградского ВУЗа, посетив Пермь, узнаю из появившейся на стене школы мемориальной доски, что это бывший дом всемирно известного балетмейстера Дягилева. 
Половина учеников из класса живет по подвалам и баракам. Дети погибших фронтовиков часто не имеют в чем пойти в школу. Родительские комитеты собирают деньги им на ботинки.  
Учиться нравится. Учебники прочитываю заранее, потом слушаю о том, чего сразу не понял. И сейчас не понимаю распространенную мифологемму-де, ходить в школу чистое наказание, а пропустить занятия- счастье. Хотя вставать и бежать по утрам совсем не сахар. Но, неужели, кому-то в этом возрасте не интересно разобраться в устройстве жизни?
Учитель географии, Михаил Иванович – горячий патриот Урала. Объясняет, что Урал- центр континента, кладезь ископаемых, промышленный и культурный центр. Что Волга впадает в Каму, а столицу из Москвы перенесут вскоре в Пермь. Всем нам   его запал очень нравятся... Поэтому мы знаем географию. Химик тоже мужчина. Любит химию, твердо знает, что за ней будущее. И умеет объяснять, мы все понимаем  и химию. Историк- мужчина. Объясняет, что в конце выступления надо подвести итоги- иначе все впустую. "Таким образом..." Школа "опорная, при пединституте". Поэтому время от времени нам читает лекцию какой-нибудь профессор оттуда. Профессор-лингвист объясняет, что грамматика- строительные леса для изучения. В жизни мы ей пользоваться не будем.  Мы должны уже сейчас много читать и писать, чтобы выработать автоматическую грамотность, "чувство языка".
  В общем, атмосфера творческая. На уроках труда учат строгать, пилить, точить по дереву, проводить электропроводку, навыкам жестянщика, всех- и девочек и мальчиков учат шить иголкой...
Многое пригодилось в жизни. Жестянки выбивать, проводить эдектропроводку и ставить заплатки умею со школы. 
Пермь гордится своей молодежью и старательно готовит нас к жизни. Во время войны много подростков встало к станкам на заводах - заменили ушедших воевать отцов. Были токари, которые стояли на ящиках, чтоб дотянуться до рукояток и маховичков.
Только что окончилась война - война моторов. И все мы знаем, что будущее за инженерами. Поэтому мы, мальчишки, все изобретатели. У каждого с собой отдельная тетрадка, в которой мы рисуем свои  идеи, потом горячо обсуждаем.

У отца часто случаются сердечные приступы. В тринадцать лет приходит убеждение, что тянуть нечего- надо приобретать специальность.  В техникум берут после седьмого класса. Учиться четыре года. Аккурат, вводят одиннадцатилетку. Так что, ничего не теряю: среднее  образование, да еще специальное. В те же сроки.
Техникум авиационный, готовит специалистов для местных авиационных заводов. Подавая документы заполняю и анкету для Первого отдела. Заводы, где предстоит работать, оборонные. 
Нам всем,в основном, по четырнадцать. Но мы уже члены профсоюза "рабочих оборонной и авиационной промышленности".
В техникуме никто тебя не держит: не хочешь учиться- собирай монатки и отваливай. В остальном спрос, тоже, как со взрослых. Ни каких родителей и прочей школьной лабуды.
 Высшая математика, обработка металлов резанием, техническая механика, технология металлов, сопромат, машиностроительное  черчение, общий курс самолетостроения, авиационные приборы.... Станочные и сборочные практики. Сперва в техникуме, потом на заводе. 
Учиться трудно, но очень интересно. Курс «Летатальные аппараты» читает местный писатель, выпускник  МАИ  1941 года Борис Фрадкин. Весь выпуск ушел на фронта и авиационные заводы. Рассказывает про крыло Жуковского и подъемную силу, про винтовые и реактивные двигатели, про число Маха, об устройстве самолета и вертолета.. Фрадкин всю войну работал на Пермском авиамоторном заводе: ездил по фронтовым аэродромам с заводской ремонтной бригадой. Знает о моторе и фронтовых истребителях то, о чем разработчики не догадываются. И о  войне знает немало. С гордостью рассказывает, что  у гитлеровцев был приказ «матросов и студентов в плен не брать». Несгибаемые были ребята... Ревностно относится к своим лекциям: опоздавших не пускает. Те не уходят никода, стоят за приоткрытой дверью аудитории и слушают. Такое не пропускают!
Почти с таким же неподдельным интересом слушаем курс «Обработка металлов резанием»: про передний и задний угол резца, про скорость резания. Все, включая девченок-блондинок.  Потому, что перед этим уже пробовали работать на токарных и фрезерных станках. Потом еще станочная практика, но, уже со знанием теории. Грамотно затачиваем и устанавливаем резцы, обороты шпинделя  подачу резца.
На занятиях по теоретической механике знакомимся с удивительными механизмами легендарного механика Чебышева: шагающая тачка и т.п.
   "Теоретическую механику"   преподает пожилой преподаватель и большой энтузиаст своего предмета.  Как звали, к сожалению не помню. Он был уникум -разыскивал и скупал на свою зарплату старинные физические приборы и  старинные книги по механике. Кабинет его был настоящий музей. И лекции его были завораживающе интересны.
Предмет "Организация производства" ведет бывший директор Лысьвенского завода металлоизделий. Это его завод всю войну снабжал армию  касками, которые спасли тысячи солдатских жизней. Сейчас он на пенсии, но есть что рассказать молодым. Слушаем многомудрого  деда  тоже с удлвольствием.
Предмет "авиационные приборы" ведет   полковник- авиатор в отставке. Чувствительные элементы, датчики, преобразователи, шкалы, сельсинная передача... Много чего.
На сборочной практике тебе дают работающий авиационный прибор. Настоящий заводской, только выбракованый по каким-либо параметрам.  Надо разобрать его до последнего винтика и отдельных пружинок, а потом собрать и так, чтобы снова работал. Не просто, но нравится.
У каждого из нас в кармане авторучка и отвертка. После нас не остается ни одной не изученной коробочки: нам позарез всем надо знать что там внутри, как работает. В техникуме стоит свой списаный истребитель МИГ-17. Изучаем, любим тайком забраться в кабину пилота и посидеть там. 
 Своими силами строим спортзал. Нанимают одного каменщика- профессионала. Все  работы иы делаем сами, в том числе и кладку стен под его надзором. Он только выводит углы. С тех пор умею класть кирпичную стенку. И делать строительные леса.
Учат так, что после, три года в институте, без надрыва, получаю повышеную стипендию. Многие предметы на первых курсах сдаю сразу:  экзамен за весь курс  или выполняю зачетную работу. Технологию металлов засчитывают по техникумовскому курсу- он был гораздо больше и нагляднее.
На целине, в Казахстане, всему студенческому отряду чиню инструменты: точу пилы, точу и насаживаю топоры, молотки, кирки и лопаты.
Через сорок лет встал к токарному и фрезерному  станкам- ничего не забыли ни голова, ни руки. А электроприборы чиню все последующую жизнь. Подковали.
Вечно буду помнить добром Пермский авиационный техникум. Спасибо ему!

Короче, на этом детство и кончилось, началась взрослая жизнь. В семнадцать мы специалисты.