Железная Мэри

«Девушка должна быть милой, тихой, кроткой, богобоязненной, проживать свою жизнь в молитвах и заботе о близких, почитать старших и мужа…» - скажите это кому угодно, но только не Мэри Гарсиа по прозвищу Железная Мэри! Так начал свой рассказ, сопроводя его взрывной волной смеха, старый пират Билли Джонс. Сейчас он был навеселе – с командой они кутили в прибрежной таверне, нужно было хорошенько гульнуть напоследок – ведь им предстояло долгое плавание и никто не знал, когда будет шанс снова сойти на берег. Я познакомился с ним, когда они грузили припасы на корабль – увидел старика, с трудом тащившего свою ношу, и, будучи человеком добрым и сострадательным по своей природе, предложил ему помощь. После чего, Билли решил меня отблагодарить, пригласив на стаканчик рома в местный кабак неподалеку.

Меня зовут Джон Смит и скоро вы станете свидетелями чудесных изменений в моей жизни. На вид я высокий мускулистый человек крепкого телосложения, когда-то я был богат – об этом напоминает золотая серьга в ухе (такую в наших краях носят купцы и моряки) – единственная сохранившаяся у меня ценность, которую я каким-то чудом не пропил. Но это все в прошлом, сейчас меня примут скорее за обычного бродягу лет 40-50 от роду, виной всему мой неряшливый вид и грязная одежда, которую давно не было случая сменить.

Билли отхлебнул рома и продолжил: «Помню, когда увидел ее впервые, а это было добрых лет тридцать назад, то сразу понял, что она крепкий орешек. Тогда я служил юнгой на корабле самого грозного пирата тех лет – Черной Бороды. Люди слагали легенды о его жестокости, и не зря, - он действительно был кровожаден и часто несправедливо жесток даже по отношению к своей команде. Добавь к этому неуравновешенный взрывной характер и подлый предательский нрав – получишь его портрет во всей красе! Команда ненавидела и боялась его, но никто бы не осмелился ему возразить – за любую, даже самую мелкую провинность, он мог без всякого предупреждения отрезать матросу нос или уши, или подойти и неожиданно пырнуть ножом. Однажды мы взяли на абордаж торговое судно. Капитан и его помощник сами выбросились за борт, а его команду мы взяли в плен, Черная Борода намеревался продать их на невольничьем рынке. Среди них была одна женщина, точнее девушка, на вид лет семнадцати. Как потом выяснилось, она не была членом команды, а просто пассажиркой. Ее горящий взгляд темно-карих глаз и развевающиеся на ветру черные волосы (кажется, она была испанкой) произвели на Черную Бороду впечатление, и он не продал ее в рабство, а оставил на корабле и сделал своей любовницей. Очень скоро она начала проявлять свой крутой нрав – обостренное чувство справедливости не позволяло ей спокойно смотреть на все те зверства, что допускал капитан по отношению к своим же. Грязно бранясь, она делала вслух ему замечания, - чего бы никто не посмел, за что частенько была им поколачиваема, я удивляюсь, как он вообще ее не убил тогда. Черная Борода любил повторять, что мозг женщины по размеру не крупнее мозга белки. А потому, он не запрещал ей постоянно вертеться в его каюте, рассматривая карты и подслушивая разговоры о судоходстве. Он считал, что она все равно ничего в этом не поймет. Но он недооценил Мэри. Это была девушка редкого проницательного ума, она все схватывала буквально на лету, но не подавала вида.

Однажды после знатной попойки, Черная Борода заперся с Мэри в каюте. Мы слышали в ночи его крики и стоны, но не придали этому особого значения, учитывая, чем они там занимались. А наутро Мэри вышла из каюты. Полуодетая, с руками по локоть в крови, она держала в руках… отрубленную голову капитана, бывшего капитана, в смысле» – тут Билли не смог сдержать ехидной улыбки. «Высоко подняв ее на вытянутой руке, она прокричала во всю глотку, что тиран повержен и теперь она предлагает свою кандидатуру на пост капитана. Со стороны это выглядело как чистой воды авантюра – безрассудно смелая и отчаянная, Мэри тогда не понимала, на что она идет. Но знаешь, что самое удивительное?» – Билли хитро прищурился – «как ни странно, команда практически единогласно поддержала ее, а небольшую горстку несогласных мы тут же выкинули за борт кормить акул. Помню, мы тогда стояли как завороженные – никто не ожидал такого от хрупкой на вид девушки. До этого все считали Черную Бороду практически неуязвимым и бессмертным. Как мы потом узнали, она его порешила во время …, эм…, ну ты меня понимаешь» – Билли немного запнулся и покраснел, а потом продолжил: «Мы обнаружили на теле бывшего капитана двенадцать (!) ножевых ранений – Мэри заколола его своим маленьким кинжалом, который всегда носила при себе, а потом спокойно отрубила ему голову его же, острой как бритва, саблей, которая валялась здесь же, в каюте.»

С тех пор прошло много лет. Чего только не повидали мы за это время! Но знаешь, Мэри всегда находила выход из любой ситуации. Мудрая и проницательная, она всегда принимала правильное решение. Для команды она стала настоящей удачей, при ней на корабле воцарился строгий порядок, какой только может быть на пиратском судне в принципе. Столь ясный ум, безрассудная смелость и отвага в сочетании с железным здоровьем, данным ей от природы, очень скоро закрепили за ней прозвище Железная Мэри. Много раз участвовала она в рукопашных боях, иногда бывало так, что я сомневался: выживет ли она - так глубоки были ее раны, но эта женщина – практически бессмертна. Впрочем, некоторые видят в этом магическую составляющую или божественное провидение. Я знаю одно: пока Мэри держит штурвал своей железной рукой, мы будем на плаву.

«Но все же у меня не укладывается в голове, что команда отчаянных головорезов согласилась отдать командование в руки юной девы» - недоверчиво заметил я. На что Билли ответил: «Это да, сначала мы не до конца были уверены в ней. Но вскоре один случай заставил нас убедиться в правильности принятого решения.» Было это вскоре после того, как Мэри заняла пост капитана. По слухам, ожидалось прибытие королевского торгового судна, нагруженного драгоценными камнями и золотом из казны самого короля. Естественно, мы тут же пронюхали об этом, впрочем, не только мы. Тем же вечером с нами поравнялся еще один пиратский корабль. Был он покрупнее нашего, и его капитан, Одноглазый Джо, хотел предложить нам выгодную сделку: взять тот корабль на абордаж сообща, а после разделить добычу. Для переговоров, Мэри, в качестве капитана от нашей команды, была приглашена на тот корабль. Конечно, Джо был невероятно удивлен, когда в его каюту вошла хрупкая дева, представившись капитаном, и сказав, что она готова к переговорам. Тут в Джо видимо сыграло мужское самолюбие. «И где это видано, чтоб капитаном корабля была баба?!» - вероятно подумал он тогда. Его начала распирать гордыня и желание унизить Мэри, тогда он перешел на ехидно-издевательский тон: «И что же вы, Кэрри, ой, простите, Мэри – не запомнил ваше имя, решили в пираты податься, не сиделось вам на берегу с вышиванием в руках?  Я всегда говорил, что женщина на корабле приносит несчастье, а потому, знаете ли, я еще подумаю, стоит ли идти на общее дело с командой, капитан которой – женщина!» - тон его голоса окрасился притворной, издевательской вежливостью. В этот момент, он походил на сытого кота, что поймал мышь и решил поиграться с ней. Но он недооценил Мэри, а ведь мышью оказался он сам! Рывком она вскочила со своего места, быстрым движением перегнулась через стол, и с размаху всадила свой маленький кинжал, что всегда носила с собой, в кисть руки Джо по самую рукоять – так что пригвоздила его к столу, и он замер от сильной внезапной боли, не в силах пошевелиться. Тогда она взяла его за ворот рубахи и с силой притянула к себе: «Запомни, меня зовут Мэри Гарсиа! И если ты сейчас поднимешь крик, то задушу тебя этими же руками!» Тут из-за ее спины возникли двое головорезов, которые неизвестно как проникли на борт. «Обыскать каюту, живо!» - скомандовала им Мэри и уже через пару минут, Одноглазый Джо с кляпом во рту, завороженно провожал взглядом Мэри, что покидала его каюту в компании двух своих пиратов, прихватив на прощание небольшой сундучок с золотом и кипу свертков старинных карт – вот весь скарб, что они нашли в каюте.

«С той поры, - закончил свой рассказ Билли Джонс, мы еще больше зауважали Мэри и уже никогда не сомневались в ней!» «А что же Одноглазый Джо? Вы не боитесь его мести?» - спросил я. На что Билли весело ответил: «Эхе-хе! С того света он нас вряд ли достанет! В тот вечер, несмотря на рану в руке, что нанесла ему Мэри, он решил все же не отказываться от своих амбициозных планов, и они напали на тот королевский фрегат. Впрочем, никакого золота они там не нашли, зато нашли сотню вооруженных до зубов королевских гвардейцев, что легко взяли их в плен, так что свои дни Джо закончил на виселице.» - вот что рассказал Билли. «Получается, Мэри знала, что это ловушка?» - не унимался я, мне хотелось знать все подробности той истории. «Нет, не знала. Но ее разумом всегда владела интуиция, чутье, божественное провидение – называй это как хочешь, что всегда выручало нас из самых жестких ситуаций. Она всегда принимала правильное решение – некоторые усматривают в этом дар провидицы, что она наследовала по своей цыганской крови.»
«И что же, за столько лет ни одного мятежа? – удивленно спросил я. Неужели никто не пытался свергнуть отважного капитана?» На что Билли сразу ответил: «Конечно, были попытки, но они все, как правило, исходили от новоприбывших матросов. Те, кто плавал с Мэри уже много лет, давно поняли, что лучшего капитана им не найти. Припоминаю, пару лет назад был случай. Один самонадеянный хитрец, который сам попросился в команду, вдруг решил, что он сможет найти путь к сердцу капитана, а потом и занять ее место. Видимо, он рассчитывал на ужин при свечах в капитанской каюте, но тем же вечером ему самому довелось стать ужином для акул. Мэри сразу чует предателей, у нее нюх на это. Кроме того, она никогда не ставит свои личные интересы выше интересов команды.»

Тут я задумался. Да, я знал Мэри с детских лет, и все, что старый Билли сейчас рассказывал о ней, прекрасно сопоставлялось с образом той моей маленькой Мэри, что помнил и любил я. Похоже, что за столько лет она не утратила своих идеалов и взглядов, а наоборот – еще больше в них укрепилась, довела до абсолюта. И тут волна воспоминаний захлестнула меня…

Мэри появилась на свет в маленьком испанском приморском городке. Она была ненужным, случайным ребенком. Её мать была местной портовой шлюхой и умерла при родах, а кто был отцом – один только дьявол знает это! Скорей всего, он был одним из моряков или пиратов, сошедших на берег в поисках дешевой выпивки и женщин. Воспитанием Мэри занималась тетя – богобоязненная пожилая женщина, у которой не было своих детей. Она осуждала образ жизни своей покойной сестры и верила, что святое писание, которое она нещадно назидала маленькой Мэри, поможет изгнать дьявола из этого дитя и воспитать из нее прилежную прихожанку. Но не тут-то было! Мэри с колыбели начала проявлять свой буйный нрав. Это была прирожденная бунтарка, упрямая и целеустремленная. Если вдруг она загоралась какой-то идеей, то жаль того человека, кто осмелился стать на ее пути. Чем больше препятствий и сложностей возникало на пути осуществления цели, тем большим азартом загорались глаза Мэри, кажется, она получала удовольствие от преодоления препятствий, даже больше, чем от самого результата. С детства Мэри привыкла быть одна. Другие дети сторонились ее из-за плохой родословной. Сначала они дразнили и даже пытались поколотить ее. Именно тогда она прекрасно усвоила: хочешь хорошо жить – умей драться. С тех пор, как только ее долговязая нескладная фигура маячила на улице, толпа местных шалопаев кидалась в рассыпную, крича вдогонку ей оскорбления. Вот только все знали, что если она кого догонит, то тут будет несдобровать – кусаться, щипаться и пинаться Мэри умела лучше всех! Откуда брала начало эта бурная энергия, эта неиссякаемая жизненная сила, что наполняла ее? Возможно, причиной послужило, что в ней было намешано много кровей: испанская, цыганская, сицилийская, что сливаясь в едином потоке, превращались в эту неуемную жажду жизни.

В то время я был единственным другом Мэри. Родился я в Англии, но вскоре из-за болезни матери, наша семья переехала в маленький приморский городок на юге Испании. Я не знал о плохой репутации Мэри, поэтому без страха подошел к ней тогда. С той минуты мы стали лучшими друзьями. Все мои детские приключения непременно начинались с вида всклокоченной черной шевелюры с луговыми колючками, застрявшими в спутавшихся кудряшках, двух ободранных до крови коленок и двух горящих лукавством угольков-глаз. Эта голова заглядывала утром в окно (моя спальня была на первом этаже) и будила меня со словами: «Хватить дрыхнуть, Джон! У меня отличные новости: сегодня нам предстоит полная опасностей экспедиция...» Надо сказать, что цели экспедиций всегда были разные: то мы лезли в гнездо дикой птицы, чтоб воровать яйца, в другой раз мы строили пиратский корабль из грязи, сучьев и глины, потом сооружали шалаш в ветвях старого дуба или бежали смотреть новорожденных котят соседской кошки, а вечером, усталые, мы забегали в прибрежную таверну и слушали рассказы моряков о дальних странствиях и сокровищах. Но любимой нашей игрой того времени было «сражение на мечах», когда мы до синяков дрались двумя палками, воображая при этом себя пиратами. Мэри говорила, что в будущем нас ждет настоящий пиратский корабль и полная опасных приключений жизнь. Для этого нужно лишь одно: вырасти! Какими бы наивными не были те детские мечты, рано или поздно им было суждено сбыться… Тетя Мэри очень сердилась на нее за непослушание и шалопайство, она заставляла Мэри помогать по хозяйству со словами: «Пусть хоть какой-то толк с тебя будет, не даром же тебе свой хлеб есть!». Мэри называла это «каторгой» и говорила, что никто не сможет заставить ее это делать, когда она вырастет.

А потом мы выросли. Родители запретили мне видеться с Мэри, сказав, что нормальная девушка в ее возрасте должна вышивать крестиком и готовиться к замужеству, а не носиться по оврагам и лесам в поисках приключений на свою голову. Естественно, я ей тут же это рассказал, но Мэри упрямо сказала, что никогда не будет вышивать крестиком и выходить замуж. С той поры мы начали встречаться реже, тайно, и только с наступлением темноты.
Однажды Мэри пришла к старому дубу (условленное место нашей встречи) крайне удрученной. «Эта старая ведьма хочет избавиться от меня» - начала она и рассказала, что тетя серьезно вознамерилась выдать ее замуж за одного старого, но обеспеченного и почтенного господина. И уже даже приводила его к ним домой. «А давай сбежим! – вдруг сказала она, помнишь, мы в детстве мечтали, как выберемся из нашего унылого городишки, когда вырастем!» Я согласился, что пришло для этого время, тем более, тут нам подвернулся удачный случай: я слышал от родителей, что как раз завтра в порт заходит большой торговый корабль – мы спокойно можем за пару монет попроситься на борт.

Рано утром мы оба явились на причал к кораблю. Мэри сразу заметила мою скованность: «Ты какой-то унылый сегодня, что случилось?» Я не помню всех подробностей, что конкретно я говорил ей тогда, но суть была в том, что накануне вечером, моя мать, видимо прознав о моем намерении, сумела убедить меня остаться. Еще бы, мне было что терять тогда, ведь у меня, в отличии от Мэри, была любящая семья и к тому же я был наследником солидного состояния – торговой лавки моего отца, который являлся успешным торговцем тканями и драгоценностями. Как мне тогда сказали родители, нужно было приумножать семейное состояние и развивать торговое дело, а променять это все на шатание по морям – было бы величайшим безумием. Когда Мэри выслушала мою сбивчивую от волнения речь, она пришла в дикую ярость – я еще никогда не видел ее такой злой: «Ты…, ты жалкий предатель и трус! Ты такой же точно, как моя тетя, такой, как они все!.. Как же я могла тебе доверять!» На волне ярости она толкнула меня обеими руками в грудь, да так сильно, что я невольно оступился и полетел с причала спиной в воду. Выбравшись из воды, я лишь проводил взглядом отплывающий корабль и хрупкую фигурку Мэри на его борту.
С этого дня наши дальнейшие пути разошлись. Я наследовал лавку отца, женился и завел детей – родители мне нашли невесту – прекрасную девушку Молли, из знатного, хоть и обедневшего рода. В то время такие браки по расчету не были редкостью: обедневшая знать охотно роднилась с богатыми торговцами. В результате этой сделки, одна сторона получала деньги и богатство, а другая – титул и положение в обществе. О Мэри я ничего не слышал с тех пор, я думал, что она погибла, ведь женщине не место на корабле, как говорил мой отец.

«Но знаешь, что странно – я задумчиво посмотрел на своего собутыльника, - все эти годы она словно жила в моих мыслях, где-то в глубине моей головы, не было и дня, чтоб я не вспоминал о ней, а ночью она приходила ко мне во снах. Однажды во сне я произнес ее имя, после чего Молли неделю со мной не разговаривала. Никогда я не встречал девушку, подобную ей. Конечно, в нашем городе жило много испанок, цыганок, но я уверен, что ни одна из них не была наделена такой отвагой и такой жаждой приключений!» Билли задумчиво посмотрел перед собой: «Да, она особенная, тут ты прав», а потом перевел разговор на другую тему. Ты говоришь, что был богат, но тогда, как же ты докатился до жизни такой?» И я продолжил свой рассказ.
Да, я процветал, дела в лавке шли хорошо. Но виной всему была мысль, мечта - как угодно. Меня тяготила моя однообразная оседлая жизнь, хотелось новых впечатлений, меня манило море. И тогда я сказал себе: а что если нагрузить корабли своими товарами и отправиться торговать в другие земли - я смогу вести жизнь, о которой мечтал и заодно приумножу свое состояние. Впрочем, идея с треском провалилась: корабли, нагруженные драгоценными камнями и тканями, пошли ко дну при первом же шторме, а я чудом спасся и приплыл к берегу. Жена бранилась – она с самого начала была против этой идеи, словно чувствовала, что ничего путного из этого не выйдет. И тогда во мне что-то надломилось, я открыл в себе тягу к азартным играм. Я все думал, что еще чуть-чуть – и я буду в выигрыше, сорву крупный куш, что поможет покрыть потери. Но я больше проигрывал. Дела в лавке шли все хуже – у меня появился конкурент, в итоге оказавшийся более успешным. Я погряз в долгах. Не было в нашем городе ни одного обеспеченного человека, у которого бы я не занимал. Тогда я принялся просить помощи у родственников Молли, они были высокомерными знатными господами, что жили далеко от нашего города. Вскоре пришел ответ на мое письмо. Там говорилось, что ввиду сложившийся катастрофической ситуации, они согласны приютить у себя Молли и детей. Знаешь, что они посоветовали мне?» - я криво усмехнулся и продолжил: «надеемся, что вы понимаете, как в таком случае должен поступить настоящий джентльмен» - они намекали мне, чтоб я пустил себе пулю в лоб! Но я-то был полон желания жить, несмотря на все неприятности, что выпали на мою долю, я не собирался так легко сдаваться! От такого поворота событий даже видавший виды пират Билли Джонс пришел в ужас, выпалив на ходу: «Ну и дела!»

А я продолжил свой рассказ. Молли готовилась к переезду, но ее планы нарушила эпидемия холеры, что пришла в наши края. Город закрыли на карантин. Мои дети заболели, как и многие в нашем городе, а я не сумел оплатить им достойное лечение, и они умерли. Молли тоже переболела, но осталась жива. Зато кредиторы, которым я был должен, все как один, остались живы-здоровы! За долги, которые я так и не смог погасить, мне светила каторга. Когда эпидемия сошла на нет, Молли поспешила в одиночку покинуть город, на прощание бросив, что я был главной ошибкой в ее жизни и на меня она убила свои лучшие годы. А я поклялся самому себе, что сбегу на первом же корабле, что зайдет в порт. И вот я перед тобой.» Так я закончил рассказ о своих злоключениях.

Тут мое внимание привлекла стройная темная фигура, что возникла на пороге таверны. Билли проследил за моим взглядом: «А вот и наш капитан пожаловала, видать хочет промочить глотку перед отправлением.» Мэри издалека заметила движение в нашем углу и быстрыми крупными шагами подошла к нам: «Что здесь, разрази меня гром, происходит?» Я поднял на нее глаза, теперь, наконец, я имел возможность рассмотреть ее получше. За эти долгие годы она изменилась. Она была не совсем такой, как я представлял ее в своих мечтах, она была лучше! Юношеская припухлость исчезла, черты лица заострились и стали более выразительными. Волосы на висках уже поседели и на лбу была одна широкая седая прядь, что четко выделялась на фоне черных как смоль волос – видимо там был шрам от ранения. Единственное, что осталось неизменным, это ее горящие огнем темно-карие глаза, теперь она подводила их сажей на испанский манер, что ей безумно шло. За долгие годы шатания по морям, кожа ее загрубела, обветрилась на ледяном ветру и соль выступала на ее поверхности. Видимо, этот соляной саркофаг хранил ее от появления глубоких морщин, что обыкновенно являются неизменными атрибутами женщин в этом возрасте.  Лицо было усеяно тонкими шрамами от шпаг, один из них был наиболее глубоким – он пересекал боковую сторону лба и половину брови. Как же она была прекрасна! Одета Мэри была в темную приталенную куртку и кожаные облегающие брюки, которые уходили в высокие сапоги-ботфорты. За эти годы она ничуть не растолстела, была все такой же сухопарой и подтянутой, какой я запомнил ее в юности. Талию обвивал в два слоя кожаный ремень, на котором висел, вложенный в ножны короткий меч.

Наши взгляды встретились и мне на миг показалось, что Мэри узнала меня, но не подала виду. Я хорошо знал ее, это было так в ее стиле – всегда держалась она отстраненно-холодно, даже при встрече с давними приятелями, чтоб не дать эмоциям сбить себя с толку. «Капитан, обратился я к ней, меня зовут Джон Смит и я хочу покинуть этот город на вашем корабле. Я обучен грамоте, могу вести бухгалтерию, хорошо разбираюсь в драгоценных камнях (могу отличить оригинал от фальшивки) и думаю, что мог бы быть вам полезен…» - она не дала мне закончить, перебив с иронией в голосе: «Что же вы бежите из города, если вы такой успешный и полезный?» «Поймите, капитан, я не сделал ничего дурного, я просто задолжал крупную сумму денег – потерпел фиаско в своих финансовых делах, а платить мне нечем и на каторгу я не хочу». Мэри насмешливо продолжила: «После пребывания на моем корабле, ваши шансы попасть на каторгу только возрастут, впрочем, если вы хорошо владеете мечом и шпагой, то, возможно, сможете избежать этой участи. Что же вы, Джон Смит, в карты проигрались?» Она как всегда была очень проницательна – я узнавал мою Мэри. Я поспешно заверил ее: «Я был человеком от торговли – продавал драгоценные камни и ткани в своей лавке, но в силу сложившихся обстоятельств, потерял все, что имел, залез в долги и теперь я перед вами.»
«Во времена своей юности, знавала я одного Джона Смита, который променял свои мечты на богатство и тихую размеренную жизнь, но это было давно и неправда» - криво улыбнувшись закончила она. Ну что ж, если вы так хотите попасть на мой корабль, то вам повезло – у нас как раз освободилось место: мальчишку-юнгу убили в бою, а потому, драить палубу теперь некому. Если не побрезгуете грязной работой, то добро пожаловать на борт. «Мой капитан, ради вас я готов даже жизнь отдать, а не то что палубу драить!» - тут я говорил совершенно искренне, я действительно так думал. «Ну что ж, по рукам, если будете добросовестно работать и докажете свою преданность команде, то обещаю, в обиде я вас не оставлю и может быть уже очень скоро, вы сможете добыть себе столько золота и драгоценных камней, сколько пожелаете» - с этими словами Мэри подмигнула, развернулась спиной и пошла прочь, бросив на ходу: «через час отправляемся, потрудитесь не опаздывать на борт.»

Эпилог.
Когда стемнело, из порта маленького приморского городишки на всех парусах вышел пиратский корабль. Он уносил меня к новой жизни, полной опасностей, приключений и новых впечатлений – жизни, о которой я мечтал с детства, но долгое время боялся признаться в этом даже сам себе!