Один дома

Весна обманчива. Чуть повеет теплом, и опять мокрый снег, ветер и холод. Понадеялись, что бесконечные сиквелы зимы закончились, и стали убирать теплые вещи. Перед отъездом на дачу свалили на кресла шапки и куртки. Что-то упаковали везти с собой, что-то оставили, чтобы затолкать подальше в шкаф. Погрузили в машину сумки и коробки, освободили квартиру от рассады, и оказалось, что места для меня не оказалось. Водитель газели злился, мол, нельзя втроем в кабине, ребенку нельзя, сразу гибэдэдэ. Гибель, короче. Что ж, я уговорился остаться дома один.
Я люблю быть один. Никто не досаждает делами, в которых я обязательно должен помочь. Есть бесконечное время только на себя. Хочешь играть в FIFA - играй, сколько хочешь. Сломай все лего и построй заново. Свари пельмени. Купи колу. Не хочешь – просто поскучай. Это интересно.
Так прошел день. Еще приходила Наташа, принесла свою песню: «Это синее крыло красииво Что взмах, то сиила. Синяя птица летит в небесах. Ах». Бились подушками, скакали по диванам, делали клип - вышло мощное бесилово.
Вечером я пересмотрел пару эпизодов «Звездных войн» и уснул. Ночью был дождь и ветер. Балконная рама застучала, я проснулся, приоткрыл глаза, подождал, пока привыкну к сумеркам, и обомлел. Сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из горла, а тело одеревенело и не могло шевельнуться. В углу комнаты сидел человек. Колыхалась штора, он дышал так же мерно, дремал в кресле или выжидал, пока я проснусь. Я старался не подать вида, что не сплю. Как он здесь оказался? – думал я. Должно быть, когда ушла Наташа, я забыл закрыть дверь. Или он влез через балкон? Здоровенный, в ушанке, в каком-то ватнике. Наверняка уголовник. Почему не напал на спящего? Не боится меня? Значит, с понятиями.
Мысли безвыходно бежали по кругу. Показалось, он вздохнул. Страшнее тишина. Невыносимо. Тогда я вспомнил про кочергу,  которой доставал из-под комода детальки лего. Она должна быть где-то рядом. Рывком вскочил с постели и, путаясь в одеяле, скакнул в дверь. Позади загрохотало. Я нащупал железо, обернулся в стойке джедая. «Сила течет во мне, и я един с силой», - повторял я про себя, но навстречу так никто и не вышел.
Тогда я вошел в спальню сам. Стал подходить к окну. И через вечность смог разобрать в очертаниях в углу в кресле мамин пуховик, свою черную шапку, Ляленькину шубу и свесившиеся с него лыжные штаны.