Время туманов. Глава VII

                VII
Ветер яростно раскачивал верхушки сосен, те отвечали ему тягучим скрипом и тяжелыми усталыми стонами. Огромные валуны в два, а то и в три человеческих роста, как вечные стражи возвышались по берегам студеной горной реки. Да, именно такой была сонная и широкая Альда, взрастившая в заболоченном устье Город, в своих горных верховьях. Быстрая, неукротимая, как любая горная река, сложно было представить насколько она присмиреет южнее. Подъем в этих местах становился все круче, предгорья понемногу сменялись настоящей гористой местностью, а маячившие пару дней назад на горизонте темные силуэты вершин, теперь угрожающе нависали своими оскаленными отрогами над каменистой тропкой, сопровождавшей реку. Трое путников, то и дело косясь в сторону скал, настойчиво продвигались вперед.

Бергоф, сам похожий на горного великана, заросшего черным мхом, выступал впереди. Его огромная булава, висящая за спиной, мерно раскачивалась в такт шагов, а полы дорожного плаща едва доходили до колен.

Следом шла Мираен, но Ишвар постоянно помогал девушке преодолевать сложные подъемы и перелазить редкие валуны на тропе. Жрица закуталась в теплый шерстяной плащ, с непривычки она с трудом переносила прохладу северных гор. После той злополучной ночевки на берегу и борьбы с призрачным туманом, Мираен долго приходила в себя, но Бергоф - откуда только этот варвар столько знает? - вскоре поставил ее на ноги. Правда, красивые рыжие волосы теперь превратились в несуразную мальчишескую копну, еще и неровно остриженную. Ну так Ишвар стриг все больше овец, а не женщин, спасибо и на том. Рука Мираен еще была перемотана чистой тканью, смоченной соком какой- то травы, которую Бергоф ласково называл "вырвиглазка", на любые вопросы предлагая капнуть этим соком в глаза. Ишвар всю дорогу не отходил от жрицы, и она уже было начала подумывать о возможном интересе к ней со стороны охотника, о чем-то большем, чем просто совместное путешествие. Но вскоре, Мираен убедилась, что ошибалась, и Ишвар помогает ей только из чувства благодарности за их нежданное спасение. Сперва это расстроило девушку, но уже через пару часов она обо всем забыла. Гораздо больше жрицу интересовала до сих пор неясная цель их путешествия и загадочный северный край, виденный впервые.

- И это здесь такое лето? - жаловалась она Бергофу, когда очередной яростный порыв ветра чуть не сбил жрицу с ног. Вердег усмехнулся, похлопал девушку по плечу крепкой широкой ладонью и ответил:

- А что не так? Зимой-то вообще сугробы в мой рост, не проехать.

Той ночью, когда Мираен сожгла свои прекрасные волосы и спасла путников от гибели, они потеряли лошадей, животные сорвались с привязи и бесследно пропали, хорошо хоть пожитки и седельные сумки  были сняты и лежали невдалеке от костра. Ишвар не беспокоился за своего коня - он наверняка уже вернулся в деревню, а если и нет - сожалеть бесполезно. В этих диких землях самим бы в живых остаться, мало ли кто или что еще может встретится по дороге.

Словно в подтверждение его мыслей посреди тропы, прямо перед ними вырос человек. Он резко выскочил из-за большого валуна и встал в пяти шагах от Бергофа. На незнакомце была теплая меховая куртка, дубленые штаны и мохнатая, съехавшая на один глаз, шапка. В руках он сжимал копье с длинным узким наконечником - таким здорово пробиваются кольчуги.

Бергоф нехорошо улыбнулся и неспеша вытащил из-за спины большую булаву. Незнакомец слегка опешил, но лишь на мгновение, и, собравшись с духом оглушительно свистнул и крикнул что-то на непонятном языке. Тут же из-за соседних валунов, из расщелин в скалах, с уступов над тропой показались его соратники - такие же угрюмые, в меховых одеждах, вооруженные копьями, топорами и готовыми к стрельбе луками. Несмотря на явное численное превосходство, они с опаской поглядывали на косматого гиганта с булавой.

Бергоф упер свое оружие в землю, облокотился на него обеими руками и лениво спросил:

-Ну и что вам нужно? Смерти своей ищете?

Незнакомец в шапке нервно сплюнул.

- Большой и сильный, да? Что ты и твои спутники здесь забыли? Это наша земля и без платы никто тут не пройдет, особенно мерзкие горожане!

- Мы можем и заплатить, - подала голос Мираен. Как самая разумная из всех троих путников, она понимала, насколько малы их шансы в драке с горцами.

- Еще бы! - ответил главарь, по прежнему обращаясь к Бергофу. - давайте сюда половину ваших припасов и монет, и половину оружия.

Мираен решила, что все не так уж плохо. Припасов было в избытке, а деньги в такой глуши вроде и не требовались.

-Ну и девку в придачу, - закончил горец и скривил рот в похабной ухмылке. Ответом ему стало одобрительное гудение товарищей по ремеслу, уже окружавших путников. Дюжина бойцов по обочинам тропы и несколько лучников на скальном уступе выше нее.

У Мираен перехватило дыхание, но она вдруг почувствовала сильный толчок и упала от неожиданности в траву. Ишвар сбил ее с ног и догадливая жрица юркнула за камень, на миг опередив стрелу с красным оперением, что с леденящим душу свистом врезалась в землю у ее ног.

Главарь горцев бросил копье в Бергофа, и видно было, что он умеет обращаться с эти оружием. Только вот сегодня был не его день -  гигант играючи увернулся, на лету поймал копье рукой и, словно щепку, сломал пополам. Горец схватился за нож, но тяжелая булава уже опускалась на его непутевую голову, в мгновение ока размозжив череп, словно ореховую скорлупку.

Ишвар ударил одного из нападавших ножом, увернулся от второго, но внезапная стрела предательски пронзила его колено, отчего охотник запнулся и неуклюже упал наземь. Бергоф с ревом ринулся на помощь и, тараном влетев в окруживших Ишвара горцев, раскидал их в стороны. Пара сокрушительных ударов отправила к праотцам еще двоих нападавших, и привела в ужас остальных.

Один из горцев подобрался к Мираен, но та ловко увернулась от его цепких рук, угостила посохом по причинному месту и ласково приложила согнувшегося, задыхающегося противника булыжником по затылку. Тот обмяк и замертво рухнул к ногам жрицы. Девушка пожала плечами - ее вера совсем не запрещала время от времени убивать всяких зарвавшихся бандитов для очистки совести.

Все кончилось так же быстро, как и началось. Несколько уцелевших горцев решили не пытать судьбу и резво скрылись из виду. Бергоф вырвал кусок ткани из плаща, крепко перемотал ногу Ишвара выше колена и выдернул стрелу. Тот взвыл от боли, но тут же сжал зубы и крепко зажмурился.

- Бергоф... - через боль начал он, - почему лучники больше не стреляли?

- А тебе мало? - искренне удивился вердег.

Ишвар улыбнулся. Мираен подошла к ним, отряхиваясь от пыли, и помогла Ишвару подняться.

- Ну вот, тебе теперь костыль делать, - ворчала она, осматривая рану. Всем своим видом Мираен была сейчас похожа на древнюю лесную колдунью, а не на ту молодую жрицу кошачьего Бога, которой ей вроде как полагалось быть.

-Не нужно костыль - донеслось откуда-то сверху.

Путники разом обернулись на голос. Над их головами, на том самом утесе, где засели горские лучники, стоял коренастый парень, почти еще мальчишка, в меховой безрукавке и  пращой в руках. На перекинутых крест-накрест ремнях у него висели небольшие кожаные мешочки и короткий кинжал. Лучников на утесе уже не было, только окровавленная рука одного из них безвольно свешивалась со скалы. Потому-то путники и не удостоились дождя из красноперых стрел. Парень, ловко прыгая по уступам, спустился со скалы и подошел к Бергофу.

- Приветствую, воин, - он кивнул в знак почтения. - Мое имя Карн.

- И тебе день добрый, незнакомец, - ответил Бергоф, - хотя, какой он, к медузам, добрый? Я Бергоф Ходрлейф, а это мои спутники, Мираен и Ишвар. Что это за горцы такие были? Я всегда считал, что ваш народ славится гостеприимством!

- Так оно и есть, только вот времена меняются... Этих я не знаю. пришли откуда-то с восточных склонов, пару дней назад напали на соседнюю деревню, увели коз. Я решил за ними проследить, и вот... Ты, Бергоф, надо сказать, страшен в гневе.

- Но и без тебя нам пришлось бы туго, - заметил вердег.

Парень неопределенно пожал плечами.

- Если ты о тех лучниках, то они же все равно стрелять толком не умели. Случайно попали в твоего друга, видимо. Поднимайте его - я отведу вас в деревню.

Бергоф молча помог Мираен поднять альдена, закинул его руку себе на плечо и побрел вслед за Карном.

Тропа становилась все круче, и, сделав несколько резких поворотов, выходила на открытую каменистую площадку, открывая взору потрясающий вид. С обрывистого горного склона приличной высоты стремительная горная Альда низвергалась потоком, разбивающемся о камни, переваливающим пороги, бурлящим в водоворотах и рассыпающимся на тысячи брызг. Гул падающей воды напомнил Бергофу рокот волн, бьющихся о скалы его родного острова, но речной водопад был стремительнее, звонче и ярче, местами в туче брызг сияла радуга. Кочующие по небу мрачные серые тучи то и дело закрывали собой солнце, отчего радуга тут же пряталась в  толще воды, а сам водопад превращался в мрачное и леденящее душу зрелище.

Впрочем, в горах действительно было прохладно. Ветрам негде было разгуляться среди скал, но сам воздух, кристально чистый и свежий, был холодным и вдобавок влажным, возможно, от близости падающей воды. Какое-то время путники продолжали подниматься в горы, пока Карн не указал взглядом узкую тропку над самым обрывом, что змеей убегала между низкорослых лиственниц и исчезала среди утесов. Незнающий человек вряд ли вообще заметил бы ее, и тем более не рискнул бы двинуться туда, рискуя сорваться в пропасть.

Осторожно ступая по камням, раздвигая руками густые лапы деревьев, путники пробирались по тропе в горы. Совсем скоро пропасть оказалась позади, и перед ними открылась расщелина между двумя скалами. Склоны ее были достаточно пологими, чтобы в них вырубили удобные для подъема ступени. Они выводили на узкую террасу перед полукруглым сводом пещеры. Внутри эта пещера оказалась сырой и затхлой, с потолка капала вода и в нос ударял противный сладковатый запах. Природный тоннель уходил в темноту с небольшим подъемом и резко поворачивал куда-то вглубь скалы.

Мираен не без брезгливости ступила на влажный пол пещеры. Бергоф тащил на себе хромающего Ишвара, держась следом за Карном, а девушка замыкала процессию, закинув на плечо суму с пожитками.

Дойдя наконец до поворота, путники ускорили шаг - подъем перестал быть таким крутым. В лицо ударил посвежевший воздух, какое-то странное благоухание трав, сразу же отбившее зловоние пещеры. Повернув еще раз, тоннель обрывался, открывая взору небольшую долину, окруженную со всех сторон скалами. На дальнем конце долины виднелась пещера, значительно превосходившая по размерам ту, через которою путники прошли. Перед ней, похожие на заросшие мхом валуны, скучились каменные домики с односкатной крышей из веток, коры и лишайника невиданных размеров. Над парой домов курился дым, а по близлежащему лугу бродили несколько крупных черных коз.

- Вот тут и живем. - Карн подмигнул спутникам и направился в долину бодрым шагом человека, вернувшегося домой с хорошими новостями.

Продравшись сквозь заросли можжевельника и миновав крайне озадаченных коз, путники последовали за Карном, хотя и с трудом догоняли его. В деревне уже заметили их приближение, и из домов вышли несколько женщин, двое дюжих бородачей, старик с клюкой и толпа ребятишек. Они, естественно, восхищенно уставились на Бергофа, который на низкорослых горцев производил совсем уж дикое впечатление. Дети перешептывались, тыкали в него пальцами и норовили потрогать. Двое горцев забрали у вердега раненого Ишвара  и, несмотря на его вопросы, потащили бедолагу в крайнюю хижину в зарослях можжевельника. Бергоф отправился за ними - должен же он был знать, что делают с его спутником.

Мираен осталась одна посреди толпы местных. Вид девушки оставлял желать лучшего - остриженные волосы, перемотанная рука, отпечаток многодневной усталости на лице, покрасневшие глаза. Она уже очень туго соображала - хотелось спать. Наконец, из толпы выбрался Карн в сопровождении дородной немолодой женщины в темно-зеленом шерстяном платье и с  замысловатой прической. Та жалостливо оглядела девушку, потом схватила ее за руку и потащила в дом. Карн ушел вслед за ними, а толпа горцев постояла еще немного, посудачила о насущном и разошлась по своим делам.

В доме горцев было тепло и сухо, хотя несколько тесновато. Большую часть главной комнаты занимала широкая печь, на которой готовили еду, и, судя по всему, даже спали в сильные морозы. В углу, у небольшого окна, стоял стол, за который хозяйка и усадила Мираен. Карн присел рядом на лавку и уставился на жрицу, чем немного смутил ее.

- Ты ведь с юга, Мираен? - наконец спросил он.

-Да, из Годенхельма.

- Никогда не слышал. Наверное, очень далеко...

Действительно далеко. Мираен всю свою жизнь прожила на каменистом острове, среди столетних лесов и задумчивых серых скал. Детство помнилось плохо, но отдельные картины иногда всплывали в сознании или приходили в снах. Маленькая лачуга на окраине прибрежной деревни, мокрая соленая пристань на берегу, шумная торговая площадь возле Чертогов по праздникам. Мать умерла, когда Мираен была совсем крохой и ее черты с трудом вспоминались, а отца она вообще никогда не знала. Удивительно, как при всем этом она попала на обучение в Храм Древних? Сначала многие считали, что жрицы приняли ее из-за необычной внешности - столь редкого среди альденов рыжего цвета волос, но позже Мираен узнала правду. Одна старая жрица незадолго перед ее уходом из храма, поведала, что за обучение рыжеволосой девочки на годы вперед заплатил некий северянин. Мираен хотелось верить, что это мог быть ее отец, или родственник, но надеждам не суждено было сбыться - она так и не смогла узнать примет или имени своего благодетеля и найти его...

  Карн выглядел старше своих лет, но Мираен видела его насквозь. Она, без сомнения, нравилась юному горцу, но ответного стремления в своей душе не находила. Сама жрица, как и все в их храме, не отличалась излишним целомудрием и скромностью, а парень видимо впервые ощутил подобные чувства. Мираен было забавно наблюдать за его бегающими глазами и срывающимся голосом, не более того.

Вскоре мать Карна принесла к столу дымящиеся блюдо с аппетитным жарким из куропатки. Вслед за ним на столе появились вино, козий сыр и ароматный пышный хлеб. Мираен с наслаждением отломила  благоухающую
краюшку, жадно вдохнула сладковатый пшеничный аромат, лишь затем попробовала на вкус.

- Мы торгуем с жителями равнин... - с улыбкой пояснила хозяйка. - У них покупаем муку, а уж где они ее берут, не знаю.

Мираен блаженно улыбнулась и протянула:

- Такой хлеб пекли и у меня на родине...

Запах дома был как нельзя кстати. Но и в этих диких северных землях была своя красота и гармония. Что-то глубоко внутри нее находило все окружающее таким близким, родным, словно и родилась она где-нибудь на берегах Альды или в предгорьях. Да и Бергоф с Ишваром казались ей едва ли не братьями.

У двери послышалась возня и недовольное фырканье, Карн тут же схватился за лежащий на столе нож, но завалившийся в дом зверь на поверку оказался Бергофом.

- С Ишваром все в порядке, - обратился вердег к Мираен, - местный знахарь взялся залечить ему колено, и, похоже, доверять ему можно.

- Старый Дархег знатный лекарь, - подтвердил Карн. - Он и колдун порядочный, как говорят. Живо поставит на ноги вашего друга. Вы так и не рассказали, но нам важно знать - куда вы идете, путники?

-А у вас в горах не случались ли пропажи людей или внезапные помешательства последнее время? - ответила Мираен.

-Да нет,  с чего бы. Ну, бывает, пещерные медведи или волки загрызут охотника, или со скалы кто упадет...

- А туман? Не видели тумана? - настаивал Бергоф.
Карн задумался.

- Здесь такое редко бывает, но если ниже спуститься, там может и есть... Так вы за этим здесь? Обо всем таком  расспросите Дархега, он уже лет сто тут, все знает.

Путники хорошо подкрепились домашней едой, поблагодарили гостеприимную хозяйку и неспеша двинулись к дому знахаря. Мираен захватила для Ишвара немного еды и вина из дома Карна, а то на одних отварах из трав и жировых мазях долго не протянешь.

Дом знахаря располагался чуть в стороне от остальных, у подножья скалы, окруженный зарослями можжевельника и молодыми хвойными деревцами. Рядом с домом стоял высокий камень, плоский и глубоко врытый в землю, украшенный странными рунами.

- Это не язык вердегов, и вообще не один из известных мне языков, - заметила Мираен.

Бергоф недовольно покосился на жрицу.

- Ты знаешь все языки?

- Не все, но многие, те, на которых говорит весь известный мир.
 
Жрецы должны  были знать языки, ведь именно им предстоит во славу Богов изучать дальние острова и страны, составлять карты и даже писать летописи. Это не было такой уж сложной задачей, ведь языки вердегов и альденов были весьма схожи, а большинство мермутов на севере могли общаться на вердегский манер, если вообще имели желание общаться.

Искусству боя жрецов не обучали за ненадобностью, однако здесь, на севере, умение сражаться пригодилось бы Мираен сполна. Жрица утешала себя тем, что по крайней мере знала об этих краях намного больше почти "местных" Бергофа и Ишвара - не зря все-таки изучала старинные записи в храмовых сводах.

Местные жители в этих трактатах, назывались горными альденами, и именно с этих горных склонов много веков назад спустились, как говорили одни легенды, первые поселенцы, которые обжили теперь берега Альды. Правда, во многих других сказаниях альдены приходили с востока, из-за горных хребтов, так что достоверно ни один жрец не мог подтвердить или опровергнуть подобные суждения. Редкие путешественники, забредавшие сюда, описывали горцев как народ угрюмый, нелюдимый, однако Мираен казалось иначе. Жизнь в горах не сахар конечно, но а где она проста и безоблачна? Кроме того, горные альдены, по легендам, тоже заселили отнюдь не безжизненные долины, но народ, обитавший здесь до них, ни разу нигде не описывался.

- Пришли справиться о здоровье своего друга? - раздался вдруг скрипучий голос откуда-то сзади.

Мираен вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял сгорбленный старичок в ветхой одежде, опирающийся на кривой посох. Длинная борода. спутанные волосы и лукавое выражение спрятанных под зарослями сросшихся бровей глаз - именно таким жрица и ожидала увидеть местного знахаря. Тот сделал несколько шагов, опираясь на палку и, тяжело вздыхая, поравнялся с Бергофом и покачал головой.

- Ваш охотник крепок, и рана затянется быстро. Я дал ему целебный вересковый отвар, чтобы ускорить выздоровление.

-Благодарим вас, - почтительно склонила голову жрица.

-Э... - протянул старик и махнул рукой, - не за что пока благодарить, красавица. Я может стар и глуп, но и мне понятно, зачем вы пришли сюда. Из города в устье, верно? И там начали люди пропадать?

Бергоф и Мираен переглянулись.

- Что ты знаешь, почтенный? - требовательно спросил вердег.

- А что я могу знать? Всегда так было - то охотник не вернется, то и отряд воинов целый пропадет. Да, конечно, горы... Жители списывают на обвалы, диких зверей, мало ли тут опасностей... Но я думаю, все намного хуже. Наверно с тех самых пор, как первые люди пришли сюда с запада, их преследуют тени... Они нападают по ночам на одиноких путников и пожирают их или утаскивают в свои тайные горные логова! Мы называем их унбуртами.

Речи старика показались бы Бергофу бредом, если бы Ишвар, после случая с туманом на реке, не рассказал вердегу об увиденном ночью существе. Тогда он тоже не поверил охотнику, но теперь старый знахарь говорил о похожем.

- Ваш друг поправится, - продолжал старик, - и езжайте домой. Вам не за чем кликать беду на свою голову, это проклятье горцев - им и останется до конца времен.

- Но Город теперь тоже в опасности, - возразила Мираен. - Да и неужели, вы никогда не пытались выяснить, что это за умбурты, что за туман? Неужели вы не знаете, как им противостоять?

- Кто пытался, тот уже мертв, - знахарь нахмурился. - Нам не стоит ничего знать. Это бремя возложили на нас Боги, за грехи наших предков. И, возможно, умбурты - и есть Боги, а вы собрались им противостоять? Вы безумцы!

Старика лихорадочно трясло, он нервно взмахнул рукой и, сердито ворча что-то неразборчивое, скрылся в хижине.

- Не доверяю я ему, - озабоченно сказал Бергоф, - как бы не траванул Ишвара на всякий случай. Чтоб мы точно никуда не пошли.

- А куда идти? Старик, может, что и знает, но никогда не скажет. Местные очень боятся этих... унбуртов. Почему только об этом ни слова нет в описаниях горского народа? Я проштудировала все, что смогла достать в храме.

- Не важно, что это за твари, - рассудил Бергоф. - Я обещал Рауду все разузнать и, если смогу, прекратить эти напасти. Знаешь, что только меня смущает? Ладно, туман, ладно, тени эти... Люди-то куда пропадают? Их не убивают - крови вроде как никто не видел, тем более тел. Их пленили? Но зачем?

Мираен задумалась. Они все так же стояли у дома знахаря, и она была уверена, что тот слышит их разговор. Девушка жестом поманила Бергофа и не спеша пошла к дому Карна. Вердег все понял и молча последовал за ней, пока Мираен не остановилась и тихо, почти шепотом, не сказала:

- Пусть думает, что мы уйдем, как только Ишвар сможет ходить. Но когда он поправится, мы выбьем из старика все, что он знает об этих существах, если, конечно, это не пустая легенда. И местные не смогут нам помешать.
 
Бергоф согласно кивнул. Может это и неправильно - поднимать руку на людей, приютивших тебя, но без знаний старого знахаря их задача станет невыполнимой. А вернуться к Рауду ни с чем вердег не мог, для него это было бы еще большим бесчестием. Если унбурты и правда существуют - он найдет способ их остановить.

Карн уже поджидал их у порога, сидя на широком обрубке, предназначенном для колки дров. Он непринужденно улыбался и вопросительно смотрел на девушку.

- Надеюсь все в порядке? Какие-то вы невеселые.

- Все хорошо, Карн, но думаю, нам не помешало бы поспать.

Парень с готовностью пригласил Мираен в дом, остановился у двери и обратился к Бергофу:

- Извини, друг, у нас тебя совсем негде положить спать, но ты можешь сходить в дом Хуга, - Карн показал на широкий и приземистый дом на  окраине. - Он живет один, и места у него много, я уже договорился - старина Хуг тебя приютит.

- Благодарю, горец. - Вердегу все меньше нравилась идея жрицы силой давить на этих замечательных гостеприимных людей. За Карном закрылась дверь, и гигант, тяжело вздохнув, направился к этому самому Хугу, напевая под нос, что-то весьма безрадостное из напевов вердегских рыбаков. В горах холодало, день неотвратимо завершался, чтобы смениться совсем уж холодной горной ночью. Солнце медленно скрывалось за отдаленными горными пиками, где-то вдалеке слышались приглушенные завывания ветра, будто тот ненароком залетел в извилистую пещеру и теперь метался по ней в поисках выхода.

Хуг оказался широким кряжистым горцем, почти таким же крепким, как и сам Бергоф, но, по свойственной здешним жителям природе, заметно ниже ростом. Он вдобавок оказался еще и немым, а может просто чересчур молчаливым. Пригласив Бергофа в дом, Хуг первым делом предложил тому чарку свежего козьего молока. Бергофу хотелось поговорить с радушным хозяином о здешних жителях, особенно о знахаре, но тот категорически молчал и мотал головой на любой вопрос вердега. Бергоф неизменно жал плечами, что, мол, взять с немого, но какое-то странное предчувствие не давало ему покоя, он ясно ощущал, что Хуг смертельно боится чего-то. Как и любой зверь, запах страха вердег различал лучше всех, и в доме не просто пахло, а именно воняло жутким, ледяным страхом. И боялся хозяин, старавшийся держаться бодро, явно не Бергофа.

Чарка ароматного молока все же успокоила гиганта. Что поделать, и чутье бывает подводит, да и мало ли чего так боится этот Хуг. Кто-то, например, пауков боится, кто-то змей... Стараясь не думать больше ни о чем, Бергоф решил дать телу отдохнуть, остыть после утреннего боя и дневных хождений. Он буквально свалился с ног на стоящую поблизости кривую кушетку и начал проваливаться в сон. Уже из-под смыкающихся глаз Бергоф увидел, как хозяин, достает с полки большой моток прочной волосяной веревки, понемногу разматывает и подходит к нему с нехорошей улыбкой. Вердег хотел вскочить с кровати, но почувствовал, что все его мышцы онемели, и так и остался лежать бревном поперек кровати. Он попытался собрать в кулак всю свою волю, но только потратил последние силы. Перед тем, как окончательно провалиться в сонный дурман, Бергоф услышал пронзительный женский крик - и узнал голос Мираен.