Другая судьба

Несколько месяцев назад мне на электронную почту пришло трогательное и вместе с тем страшное письмо. 19-тилетняя девушка рассказала о том, что в аварии потеряла ногу и теперь не видит смысла оставаться в миру – намеревается уйти в монастырь. Заинтересовавшись этой темой, я просмотрела «религиозные» форумы. Оказалось, желающих сменить привычный образ жизни на аскетический много и у каждого на это свои причины. Чем живут современные монастыри, и легко ли превратиться в монахиню я решила разобраться лично.


В женский монастырь иконы Божьей Матери «Всецарица», единственный в городе Краснодаре, я отправилась  26 февраля. Находится он на улице Димитрова, занимает территорию, примыкающую к краевому онкодиспансеру. Скажу сразу - то, что меня здесь приняли, иначе как божьим промыслом не назовешь. Люди, отрекшиеся от мира, очень закрыты,  не любят впускать посторонних в свою жизнь. Тут никакие «корочки» не помогут. Либо монахини приоткрывают завесу тайны, либо двери, закрытые наглухо, - стучи не стучи – так и останутся запертыми. Мне повезло – настоятельница монастыря, матушка Неонилла, любезно разрешила мне побеседовать с одной из сестер и получить ответы на все вопросы.

 Моим гидом в таинственный мир стала сестра Елизавета  - степенная монахиня лет 55-ти. Неторопливо расправив складки черной мантии, она отметила со вздохом:

 - Я пока не представляю, чем могу вам помочь, с чего начать. Ведь монастырь – это целый мир. Как в двух словах рассказать о мире?  Попробую….Начну с монахинь. Не поймете людей, живущих здесь, все будет казаться странным.

Сестра Елизавета рассказала, что в монастыре не бывает случайных людей. Сюда приходят многие: брошенные жены, калеки, уставшие жить в миру, очень верующие прихожане. Но остаются, даже из числа последних, единицы.

 - Иные просто не готовы к затворнической жизни, - отметила сестра Елизавета. - Чтобы вы понимали, как тут все строго, приведу пример. Нас сейчас тут 12 человек. Если б мы брали всех подряд, было бы 80, а то и больше. И это был бы уже не монастырь, а сумасшедший дом.

Сестра Елизавета рассказала, что перво-наперво девушка или женщина, желающая  остаться в монастыре, проходит собеседование с настоятельницей. «Соискательница» отвечает на вопросы типа: когда крестилась, воспитывалась ли в вере, является ли она прихожанкой какого-то храма, состоит ли в браке и прочие. К слову, замужних девушек в монастырь никогда не возьмут – для этого им нужно сначала развестись. Закрыта дорога сюда и мамам, имеющим несовершеннолетних детей.

 - Детей нужно сначала вырастить, дать им образование, а только потом отрекаться от мира. То же самое с престарелыми родителями. Как человек может уйти в монастырь и бросить отца и мать, за которыми некому ухаживать?. Это небогоугодное дело. И сам человек потом будет себя здесь чувствовать неловко оттого, что у него в миру остался невыполненный перед родителями долг.
Не место это и для побега. В монастыре конечно полиция искать вряд ли будет но и спрятаться там не получится.

- Жила у нас одна девушка, она приехала из маленького городка на краю России, где, как оказалось, числилась в розыске. Сама себя выдала нервным поведением. Оно и понятно - нельзя всю жизнь жить в страхе. Еще одна приходила, как потом выяснилось, наркоманка – сокрушается сестра Елизавета. – Бедная, так и не смогла совладать со своим недугом. Хотя держалась долго – месяца два. Потом все вскрылось – она клялась и божилась, что прекратит употреблять отраву, но мы были непреклонны.

К слову, сама сестра Елизавета очутилась в монастыре  в возрасте под 50. За воротами остались докторская диссертация, любимые студенты (Елизавета преподавала в одном из краснодарских вузов) и дочь Татьяна. Монахиня призналась, с миром порвала болезненно, но осознанно, ведь путь ее к церкви был долгим..

 - Сначала как все, забегала в храм поставить свечу по великим праздникам и только.  Это мы еще жили в станице Голубицкой. Потом у нас стали строить новый  храм. Раз зашла и вижу: лежит у них на столике толстая книга – Минеи. Странно, думаю, нас -  то в советское время учили, что монахи все неграмотные, а тут книга толще, чем моя диссертация.

Заинтересованная, Елизавета начала заглядывать в церковь чаще, а потом и вовсе стала преподавать в местной  воскресной школе. Предметы достались непростые – Закон Божий и церковно-славянский язык. Однако детям священников они давались легко. Когда Елизавета переехала в Краснодар, то стала совмещать преподавание экологии в одном из вузов и «увлечение» церковью. А потом – в 2003-м году  и вовсе отдала предпочтение последнему.

 - Вы расспрашиваете меня о прошлой жизни, а для нас вспоминать об этом -  страшный грех. Скажу одно – Богу открыла сердце в благодарность за спасенную жизнь. Знакомые меня не понимали, работу пришлось бросать, ссылаясь на то, что нашла другое место. Сестра уговаривала, мол ты нужна им как бесплатная трудовая сила. А я настояла на своем, и время показало – не зря.  Через полтора года пострига я поняла: в монашестве человек получает возможность прожить вторую жизнь и исправить в ней все то неугодное Господу, что было сделано прежде.


Елизавете, как вновь прибывшей назначили послушание. Нести его, кстати,  значит  беспрекословно делать все , что поручит настоятельница – гладить, стирать, шить, убираться в саду и при этом постоянно молиться. Ей досталась уборка корпуса.

 - Для меня это было странно – призналась Елизавета, -  всю жизнь осуждала уборщиц – ну вроде как можно и повыше рангом работу найти. А тут сама взялась за метлу. Значит, думаю, на то воля Божья.

Елизавета отметила также, что настоятельница обычно назначает послушания по типу «что кому полезно».  Так  девушку с явными наклонностями торговки никогда не поставят на кассу в церковной лавке, ровно как монахиню, кичащуюся своим уникальным голосом – петь в хоре. Ведь страсть к наживе и гордыня – это страшные грехи. Молодых послушниц, например, не привлекают к ведению корпоративного сайта – им занимается сама Елизавета.

 -  Это чтобы у  девушек  не  было соблазна читать мирские новости. Я, конечно, тоже иногда вынуждена заходить на всякие сайты, но это другое. Я потом все это отмаливаю.

Монахиня рассказала также, что послушание ее заняло чуть больше года и закончилось постригом. Она сменила имя Галина на новое (приняла нового ангела) и дала обеты – безбрачия и беспрекословного подчинения настоятельнице.

 - Никакой переписки с родственниками, - поделилась Елизавета – Свидание при необходимости 1 раз в год минут на 15. Ни к чему  нам знать, кто развелся, кто родился – все это отвлекает от молитв. Дипломы свои при поступлении сюда сдала в сейф и начала жизнь с чистого листа.

Монахиня отметила, что быстро привыкла к монастырскому уставу – ей не пришлось кардинально менять свою жизнь. А вообще посетовала, что  это штука не из легких.

Монахини встают в семь утра. Подъем провозглашает колотушка или «бИло». Монахиня должна быстро собраться и уже через полчаса прийти на службу в храм. Служба длится около 3-х часов. В 10.00 – завтрак. Пока все едят, одна из сестер читает житие святых либо слово о празднике, который выпал на этот день. Бывает и так – все трапезничают, а одна из монахинь стоит в святом углу и кладет поклоны – не меньше 50-ти раз. Это значит, что за провинность настоятельница наложила не нее наказание – «епитимью». После завтрака сестры расходятся по послушаниям или занимаются уборкой корпуса. Есть певческое послушание – к монахиням два раза в неделю приходит хормейстер; есть и иконописное. Ровно в час дня наступает время «келейного правила».

 - Это значит, что мы читаем одну главу из Евангелия, одну из Псалтыря и кладем 100 земных поклонов, - объяснила моя собеседница, - . Раньше каждая монахиня делала это в одиночестве, теперь, поскольку не все выполняли правило надлежащим образом, нас разбили на пары, для контроля.

В 14.00 наступает время обеда и личных дел (чтения молитвенных книг), а в 16.00 сестры отправляются на молебен в храме. Через час проводится вечерняя служба, которая длится до 20.00. А после ужин и в 10 часов вечера отбой. Но на этом день монахинь не заканчивается. Ровно в полночь они встают на «сестринскую полунощную» - службу, которая длится до 2-х часов ночи. Получается, монахиня за сутки спит часов пять не больше.

 - Монастырь это та же армия, - добавила  сестра Елизавета, - (сделала это она уже на лестнице на второй этаж, строгая монахиня после 2-х часового интервью все же разрешила мне взглянуть одним глазом на монашеские кельи), только духовная. Монахиня должна все делать быстро, по зову колотушки, вот почему вы не увидите здесь калек, им попросту не по силам будет подчиняться нашему уставу.

 Мы поднялись на второй этаж, прошли вдоль стен, повсеместно украшенных иконами и вдруг я услышала женский голос, исправно читающий молитву. Надо же – подумала я – и ведь никто над ней не стоит, не контролирует. Вскоре появилась и его обладательница. Послушнице на вид было не больше 19-ти. Она буквально пробежала мимо меня, опустив глаза в землю. Я успела заметить лишь край мантии и словить тихое «здрасьте». Келья девушки оказалась в моем распоряжении.

 - В келью монахини нельзя врываться или входить без стука. Вот, видите, молитва. Сестра, которая хочет войти в комнату, должна прочесть ее вслух, и может войти лишь после того, как услышит аминь.

Сама келья, кстати,  была очень проста. С виду обычная комната, есть кровать, стол со священными книгами, шкаф для облачения, молитвенный коврик, вот пожалуй и все. Вместо роскоши – идеальная чистота, которой  может похвастаться весь монастырь.

К слову, в ту встречу, кроме молодой монахини и сестры Елизаветы, я видела еще 3-х девушек, отрекшихся от мира (по словам, Елизаветы, детей священников, которые прибыли сюда по благословению родителей). Они бесшумно проскальзывали мимо меня и растворялись в длинных коридорах, шелестя мантиями. Ни взгляда, ни слова.

 - И правильно, - довольно кивала сестра Елизавета, провожая меня до монастырских ворот. – Не должны мы отвлекаться на мирское. У нас дел много – молитвы. Недаром говорят, монахиня за всю жизнь в затворничестве отмаливает семь поколений до себя и после…….
Источник: #Краснодарский Курьерь#(номер 10, март 2013)