Глазами женщины глава5

Глава 5.


          Гостиничный номер: двуспальная кровать, две тумбочки, стол, зеркало, два стула, на стене висит эстамп. Все знакомо, меняется только время года.
          Стою под струей душа и думаю о своей жизни. Вообще есть о чем подумать. Хорошо думается в ванной, никто не мешает, полное уединение и только невнятный шум города еще проникает ко мне через открытое окно. Я привыкла уже к такому распорядку моей жизни и, если поначалу меня это беспокоило, то за эти полтора года я успокоилась.
          Мысли всякий раз возвращаются к моему неожиданному приключению, но  я хорошо понимала, что  прекрасное кончается всегда быстро.
          Не забыть бы, позвонить в часть, дежурному и сообщить для Сергея, где я остановилась.
          Как все прекрасно начиналось! Вот, дура, начинается всегда красиво, поэтому, видимо, и начинается. А к чему все свелось: номера в гостиницах и жалкие свидания на короткий срок. Возможно, во всем виновата я? Возможно, но моему терпению удивляются все мои подруги. Да, что там, я сама иногда думаю, откуда это и почему я участница, добровольная участница  этого  неправдоподобия? Эти постоян-
ные упреки, подозрения и ревностное отстаивание своей позиции. И так почти пять лет. И на работе он всегда в центре событий, разумеется, последствия которых, как правило, не в его пользу. Господи, за что ты меня наказываешь? Хоть бы ребеночка подарил, но и с этим не везло. Конечно, по мнению моего  муженька, во всем виновата я. А его демонстративный уход в армию, хотя этого можно было и не делать? Но и здесь он настоял на своем, и вот  уже  второй год марширует вместе с мальчиками. Я вижу, как ему тяжело, стыдно, но - характер! Нет, нет, мне все-таки его жалко, он не заслужил эту муштру, это испытание - быть великовозрастным среди детей!  Это для него пытка.
          Струи воды ласкают и успокаивают меня. Почему-то вижу смущенного мальчика на берегу реки и зал в старинном замке, и витражные сцены из той, далекой жизни.
          Завернувшись в простыню, выхожу из ванной и звоню. Дежурный, переспросив фамилию Сергея, обещает передать ему сегодня же, что приехала его жена. Такое событие бывает не часто, так что, думаю, он уже разыскивает Сергея.
          Со стороны соседнего дома послышалась музыка. Духовой оркестр исполнял старинные вальсы. Звуки музыки принесли в мою келью новые воспоминания…
          Милый и обаятельный Сережа сразу покорил мое сердце. И еще в университете, перед моей дипломной работой, мы поженились. Сергей к этому времени уже работал в радиотехническом институте, вел группу по разработке какого-то эффекта, писал кандидатскую. Меня это очень прельщало: умный, молодой ученый, заядлый спортсмен - игрок сборной города по баскетболу, удачливый и обстоятельный. А как он оригинально ухаживал за мной.
          И только мой папа, старый морской волк, редко
бывавший на берегу, плававший во всех морях, море, видимо, обостряет внутреннее зрение, он один высказывал мне свои опасения во время своих кратких побывок дома. Но я была глуха. И, как выяснилось позже, зря!
          Как-то незаметно для меня, Сергей стал постепенно меняться. Неудачи на службе разрушили его характер. К тому же проявившийся эгоцентризм его не знал границ. Куда девалась его широта души? Стал подозрительным, постоянные выяснения, ревностное утверждение своей личности и все это выливалось в домашние ссоры. Они становились нормой нашей жизни, с чем я не могла смириться. Моя мама всякий раз твердила мне, что это все потому, что нет детей. Но ребенка все не получалось и уже, я думаю, ждать напрасно! И все покатилось-покатилось. И вот, сейчас - я в этой гостинице, одна со своими думами и ошибками, чего - сама не знаю.
          Амурские волны плавно катились к морю среди степей и живописных дальневосточных сопок, и сердце щемило от  долгожданного и не проходящего состояния ожидания покоя и умиротворенности. Трубы с откровенной и щемящей тоской признавались в чем-то сокровенном, и эти волны ностальгии, побывавшие там, где-то внизу, достигли окон моего гостиничного номера, и все это тонуло в вечерних тенях уходящего дня. Калейдоскоп дневных приклю-
чений растворился в дреме, приятной и глубокой.
          Проснулась от легкой прохлады. Вот уже и завтра. Еще рано, вставать не хочется, забралась под одеяло, и стало теплее. Сон совсем прошел. Сергей придет после восьми. Решила подождать его в постели. Все равно это главное место нашей встречи. Подумала, что это и есть та самая проза нашей жизни.
          По коридору неслись тяжелые солдатские сапоги, затем раздался торопливый стук в дверь.
Завернувшись в одеяло, я пошла открывать. Сергей поднимался по лестнице, не дождавшись лифта, поэтому был весь красный, запыхавшийся, но радостный и возбужденный. Мы обнялись и застыли у двери. Сергей, отдышавшись, снова стал меня целовать. Милый мой, соскучился. Боже, как он рад нашей встрече!
          - Примешь душ, да?
          - Да, да! Бежал, спешил, хочу освежиться.
Он быстро снял форму, сапоги и встал под струю теплой воды.
          - Ну, как ты, как служба? - спросила его в открытую дверь ванной.
          - Не спрашивай. Об этом отдельно. Не хочется сейчас, позже.
          Великовозрастный, изголодавшийся солдатик, в безрассудном порыве страсти  овладел своей женой. Мне показалось, что вернулось то сладкое время нашей первой любви. И все наладится. Время в разлуке учит многому, особенно не забывать хорошего.
          - Ты прекрасна, - шептал Сергей и целовал мою грудь.
          - Сережа, милый, не спеши, я не уезжаю еще, - успокаивала я его. Но это было бесполезно. Он, как одержимый, забыл обо всем.
          Первая половина дня прошла в постели. Вспомнив о том, что нужно поесть, прошу Сергея пройти в буфет на нашем этаже и купить что-нибудь. Сергей, без особого энтузиазма, взяв деньги и одев спортивный костюм, который я привезла, поплелся в буфет.
          А я вновь вернулась к своим мыслям. Быть может все наладится. Армия, хоть и тяжелая школа, но учит многому, особенно ценить то, что на время потерял. А? Ох, как мне хотелось верить в это. Призналась себе, что, на удивление, Сергей сегодня
совершенно другой, никаких выяснений, упреков. Ну, дай, бог!
          Сергей возвращается с едой, ставит все на стол и, не раздеваясь, ложится рядом со мной, поверх одеяла. Чувствую, что какая-то метаморфоза произо-шла за время его отсутствия.
          - Сережа, сейчас я приму душ и будем есть. - Он молчит и смотрит в потолок.
          - Сережа!
Молчание. Иду в ванную и открываю воду.
          - Кто это тебя провожал вчера? - слышу раздраженный голос Сергея.
          - Никто, случайный попутчик, познакомилась с ним в поезде.
          - Зачем ты врешь? Очередной любовник. Ждет, когда я уйду и тут, как тут.
          А я-то, дура, расслабилась, размечталась. Даже слезы потекли от неожиданности. Боже, сколько доброхотов в наших гостиницах!
          - Сережа, в чем дело, что случилось?
          - Ты все-таки стерва. Не пропускаешь ни одного мужика. Я всегда знал это!
Выхожу из ванной и вижу холодные глаза и кривую ухмылку моего муженька.
          - Не буду с тобой даже есть.
          - Опомнись, Сергей, нельзя вести себя так. Ты ведь не мальчишка. Что это за капризы. Ты же  можешь быть хорошим, как это было только что.
Но он меня уже не слышит и не видит. Только его ревность, эгоизм и какая-то отчаянная жестокость правят в комнате. Одеваюсь и подхожу к окну. Там - спокойная размеренная жизнь, залитая солнцем улица. Редкие пешеходы, кроны деревьев - другой мир. Здесь - отчаянье, злоба и полный крах любви.
          - Послушай, Сергей, - пытаюсь найти дорогу к нему, - давай поедим и выйдем на улицу, на природу из  этого  замкнутого  пространства. - В  ответ  только
молчание.
          Как тяжело. Хочется просто бросить все, уйти, убежать, скрыться. Но, как это сделать, как убежать от себя, от своего желания наладить нашу семейную жизнь, родить ребенка, вернуть прежнюю любовь и нежность? Как уйти от желания всякий раз вновь и вновь пытаться сделать все это в слепой вере в доброту? И это близкий мне человек! И снова все напрасно. Его хватило только на удовлетворение своей животной страсти. Боже, как мерзко и стыдно! Словно тебя изнасиловали, а потом бросили, как ненужную тварь.
          Но я все еще продолжала цепляться за малейшую возможность разумного объяснения.
          - Сережа, подумай, каково мне испытывать такое? Сколько раз ты обещал, что все изменится, что ты пересмотришь свое отношение ко мне. Вот и сегодня, ты, как всегда, снова проявил себя. Да я живу, как солдатка, понимаешь ли ты! В ожидании своего мужа, в верности ему, нашей любви и семье. Ты должен верить мне, зная мой характер. Но ты делаешь все, чтобы я возненавидела тебя. Да, я встречаюсь со многими людьми и не могу закрыть себя в четырех стенах. Подозреваю, что и там ты нашел бы повод к такому поведению. Дело не во мне, не в нас, а в тебе, Сережа! Ты знаешь, сам, что я никогда не давала поводов к такому твоему поведению. Но, если ты не можешь сдерживаться - разойдемся! Нет больше моих сил, терпеть это. Да и тебе будет легче, - волнуясь, еле добралась до конца монолога, ожидая, что Сергей грубо прервет его.
          - Что ты пугаешь меня разводом! Вот не дам его. Ты моя жена и должна…
          - Ничего я тебе не должна, и хватит помыкать мной! - вскипела я от обиды. - Можешь катиться со своей прокурорской моралью, - я ли это, подумала с удивлением? Сергей  даже повернулся в мою сторону
и опешил.
          - Что-то ты стала очень смела и независима. Я прав, у тебя кто-то есть.
          Я впервые отчетливо поняла, что все мои усилия к примирению - бесполезны. Мы в разных мирах. И я не хочу больше пребывать в мире подозрений, упреков, унижения, самодурства, а главное - отчаянной тоски по прекрасному.
          - Думай все, что тебе хочется, это твое право. Ты глух и слеп. Жаль, что ты этого никогда не поймешь, - в отчаянии выпалила я и выбежала из номера.
Ходила по чужим улицам, наполненных теплотой солнечного дня. Слезы то и дело накатывались пеленой так, что не различала дороги, встречных, которые удивлялись, видимо, моему виду, да мне было все равно. Уходила куда-то часть моей жизни, за которую я так отчаянно держалась. Не было ни страха, ни сожаления, только какая-то пустота.
          Вернулась в гостиницу. В номере Сергея не было. На столе записка: "Позвоню завтра. Жди". Я собрала вещи, спустилась к администратору и сдала номер.
          На вокзале, взяв билет на вечерний поезд, спряталась среди отъезжающих и растворилась в гулком пространстве вокзала. Что меня ожидало впереди?