Тайны Дворянского гнезда

            Моим землякам села Дворянское, как живших ранее, так и
            живущих ныне, посвящается.

            «Прошлое – это кислород, которым мы освежаем свою жизнь».


В том далёком – далёком детстве, сколько себя помню, родители мало рассказывали о своём житие – бытие, о прошлом, да и некогда им было. Мало рассказывали о крае, в котором они жили. Все истории приходилось слышать от них как-то невзначай, не специально. Иногда мать говорила: «Вот отец опять ушёл в Везелёвы луга на целый день, хоть бы рыбы принёс». Или слышал от отца: «Сегодня сено косили на Болванах (урощище Болваново), умаялись от сильной жары, воды ведь захватили мало».
Подрастая, мы, мальчишки и девчонки села Дворянское, постепенно узнавали непонятные термины и названия мест и событий родного края. В детстве, как-то особо и не задумывались, откуда эти названия, да и некогда было: то учёба в школе, то летом целый день на  речке купаешься, то на рыбалке, то в лапту, футбол играешь. Вообщем всё не перечислишь. Такое впечатление, что заняты больше, чем наши родители. А если нам какую-нибудь работу они подкинут, то тут уж соплями изойдёшь. В то время, как кроликам траву рвёшь или огород поливаешь, пацаны на Купалке от воды уже посинели и загорают на песке. Работу выполняю быстро, и родители только удивляются, как это я так умею (когда захочу). Теперь можно и на любимую речку Иловлю!

                ***

Иловля! Детство многих людей нашего края связано с этой удивительной речкой. Если посмотреть на неё с высоты птичьего полёта, то она предстанет перед взором тонкой голубой лентой. Светлая и чистая, бегущая быстро на перекатах, ласковая в жаркие летние дни, полноводная и стремительная в весеннее половодье, Иловля поит поля и плантации, расположенные на её берегах. Берёт начало она в Саратовской области (около села Первомайское Красноармейского района) и несёт свои воды через Волгоградскую область, впадая в реку Дон в районе станицы Качалинской Иловлинского района. Длина её – 313 километров. Глубина в среднем 1 – 1,5 метра с колебанием 0,2 м на перекатах и до 6 метров на плёсах. Ширина в среднем 20 – 25 метров. Река несудоходная, берега заросли камышом и мелким кустарником. И хотя на планете таких рек много, для меня и моих друзей и земляков Иловля самая дорогая, любимая и всегда желанная.
Видела наша река и орды кочевников: скифов, готов, печенегов, половцев, которые оставили о себе каменные изваяния, называемые в народе «бабами», «болванами» (отсюда «Бабий родник, горы «Болваны»).
На её берегах отдыхали дружины русского князя Святослава в Х веке. Ковыльные степи Иловли топтала грозная конница монголов, армия жестокого завоевателя Тамерлана.
Привлекая всех своей близостью к Волге, Иловля превратилась в стратегический объект.
Ещё в 1568 году была предпринята первая попытка соединить Дон с Волгой, используя Иловлю и Камышинку – притоки двух великих русских рек. Турецкий султан Селим 11 с помощью крымских татар хотел «построить» канал от реки Иловля до реки Камышинка. Но под натиском русских войск Селим покинул земли нашего края. Остался только «турецкий вал».
Являясь притоком Дона, Иловля стала местом расселения казаков в своём низовье. О её названии есть несколько суждений. Ловля – место, где ловили беглых. Река, в которой много ила.
В ХV111 веке на Волге возникло Волжское казачье войско, а северным пунктом его расположения был город Камышин. Казакам, которые несли службу, охраняя речной путь, на Иловле выделяли сенокосные угодья и места для рыбной ловли (« и ловля» ). Возможно, и отсюда берёт своё название наша река.
 Заселение нашего края быстро пошло с ХV111 века. Добыча соли на озере Эльтон, который входил в Камышинскую округу, дала толчок для её перевозки к слободе Николаевской, а из неё через Волгу в Камышин, из которого по просёлочным дорогам тащились телеги украинских чумаков (возчиков соли).
Нил Трофимович, мой прадед, тоже добывал (ломал) соль на озере Эльтон. Имел свою баржу, правда, позже разорился и нанялся сторожить луга барину из рода Везелёвых.
На Иловле появились степные «гостиницы» - умёты, постоялые дворы, где можно было переночевать, накормить тягловых животных, переждать непогоду.

В начале ХV111 века по указу Петра 1 была предпринята ещё одна попытка соединить Волгу с Доном, используя Иловлю и Камышинку, но и она закончилась неудачей.
С того времени остались каналы и валы, которые уходят от Иловли в степь, где сейчас находится город Петров Вал.
Иловля видела отряды Степана Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачёва – борцов за народную свободу.
Во второй половине ХV111 века на Иловле появились первые переселенцы – колонисты из Германии, которых активно приглашала Екатерина 11 на жительство в Россию.
Хозяйственная деятельность на берегах реки усиливается в Х1Х-ХХ веках. На территории нашего района возникли сёла: Пановка, Иловлинка, Усть-Грязнуха, Зелёный Гай, Умёт, Веселово, Дворянское, Лебяжье, Петрунино, Костарёво, Соломатино. Создаются и гидросооружения, которые используют для задержки полой воды, которая заливает сенокосные угодья (Усть-Грязнуха, Лебяжье, Костарёво).
Воду из Иловли в летнее время берут в неограниченном количестве для полива овощных плантаций практически по всему её течению. И от этого, конечно, река мелеет, заиливается, зарастает камышом, чаканом, кугой. В засушливые годы она местами пересыхает, превращаясь в цепочку озёр.
Во многих местах на берегах Иловли порублен лес – главный хранитель воды. Горько, всё это видя, сознавать, что река за последние годы захирела, но хочется верить, что люди начнут оказывать ей помощь. И она вновь станет полноводнее, шире и глубже.

                ***

Село Дворянское расположилось между холмов в пойме Иловли, на левом её берегу. Летом оно теряется в густых зелёных садах, весной затапливается, как полой водой, так и водой из реки, вышедшей из берегов во время половодья. Осенью горит от рыжих листьев, а зимой всё село скрыто белым снегом.
Кругом степи. Леса встречаются по оврагам, вдоль реки или в её поймах. Через эти степи также прошли грандиозные походы, как к границам Римской империи, так и при нашествии татаро - монгол, прорывались сюда и киргиз-кайсаки.
В 30_годы ХV111 века по указу Военной коллегии 1057 семей из Донского казачьего войска переселились на Волгу вместе с атаманом Персидским. Это положило начало созданию Волжского казачьего войска, к которому перешли и земли Камышина (в то время Дмитриевска).
Казакам, естественно, были указаны места сенных покосов, являвшихся жизненно важной частью их войскового и домашнего хозяйств. Это были места и в поймах тихой речки Иловли. Служба казаков совпала с началом продолжительной и тяжёлой русско-турецкой войны.
После подавления пугачевского движения Волжское казачье войско было реорганизовано во 2-й военный отдел и включено в Астраханское казачье войско. Разрешение киргизам переходить через Урал в Приволжскую степь и принятие в российское подданство Малой Букеевской Орды (1801 г.) существенно осложнили службу казакам.
Штаб – квартира 2-го военного отдела Астраханского казачьего была в г. Камышине.
Казачьими сёлами (станицами) считались Антиповка, Лебяжье, Чухонастовка, Дворянское. Из архивных источников и рассказов старожилов казаками в с. Дворянское были: Кановы, Качурины, Летовы, Щегловы, Фокины и другие. По рассказам отца, мой прапрадед Трофим также был казаком, поэтому его сына Нила Трофимовича взяли охранять Везелёвы луга.
Самоотверженность и героизм астраханцев, были по достоинству оценены Отечеством.
В 1731 году сотнику камышинских казаков Спиридону Везелёву «за многие службы» указом Астраханской губернской канцелярии было пожаловано «порозшее», пустое место на Иловле, «где он завёл хутор и в оном скотоводство и хлебопашество».
Вначале хутор на картах носил имя владельца, затем первое его название, было утрачено, и он стал называться «Дворянским», так как один из этого рода стал коллежским асессором, а дочь Спиридона вышла замуж за капитана Лупандина из Дмитриевского гарнизона, который имел на хуторе дворы и сады.
Там же, на хуторе, для охраны угодий были построены две избы-сторожки. И место стало называться Лупандино. Названия мест «Лупандино», «Болваны», «Балберки», «Казатин», «Казанка», «Везелёво», «Челимное озеро», «Казачий разъезд» сохранились до наших времён. Я с друзьями до сих пор езжу в Везелевы луга на охоту и рыбалку или просто отдохнуть. Везелевы луга – это по пути из Дворянского в Лебяжье. Там же  в Везелёво встречается Чилимное озеро.
Помню, как отец с другими мужиками, заядлыми рыбаками из Дворянского – Васькой Постниковым (Жаровым), Петром Могилиным, Удаловым, Горкой Арсентьевым ездил по Иловле на «Казанку» за рыбой. Там, сказывали, её «пруд пруди».
В районе впадения Казанки в Иловлю находились Подъяческие луга (в давнем прошлом отводились мелким чиновникам комендантской канцелярии). Оттуда тайно мужики вывозили сено в Дворянское.
Южнее с. Дворянского на Иловле есть место, носящее название «Казачий брод». Именно в этом месте через речку переезжали подводы, гружённые сеном, направляясь в г. Камышин. Лупандино находится от Дворянского в сторону села Умёт. Это красивые заливные луга с лесом вдоль Иловли.
Само Дворянское возникло на левом берегу Иловли, а спустя несколько десятилетий на правом берегу обосновалось поселение немцев – колонистов Hunddorf (современное село Веселово). Первое же немецкое поселение в нашем районе появилось в 1764 году – Нижняя Добринка (на Волге).
Местность, где раньше расположилось Дворянское, была дикая и безлюдная. Село выросло из переселенцев. Сначала было только три дома – три семьи. Дом, в котором проживал Калин Прокофьевич Тарасов, сохранился до сих пор.
В тот период в России был крепостной строй. Крестьяне были закрепощены, но некоторые из них откупились от помещиков, получили свободу.
За своё освобождение они платили большие деньги. Например, дед Ивана Ульяновича Родионова – Егор Гурьянович уплатил барину 4000 рублей ассигнациями. После этого он стал  свободным и пришел в это место жить. С ним вместе пришли ещё 12 семей – Кузнецовы, Алешины, Рогожины, Шабтеевы, Морозовы, Чукалины и другие. Большинство жителей (преимущественно из украинцев) прибывало в село из близлежащих сел – Коростино, Князевки, Грязнухи, Добринки.
Переселенцев привлекали знаменитые пойменные луга, богатые сенокосы и левады, рыбные плесы светловодной Иловли. Речка была извилистой, с протоками и глубокими омутами. Во время половодий она широко заливала низменные места, лощины, пополняя полой водой озера и питая сенокосные угодья.
Поселялась сначала улица Хохлатская. Название она получила по простонародью – украинцев называли хохлами. Ещё с давних пор в Дворянском были три кутка – «хохлачий», «казачий» и «мужичий».
До моего времени (1950 год) сохранились: улица Хохлатская, Зелёная, Куток (что в сторону с. Веселово), Большая улица (Центральная) и улица Уральская.
Переселенцы постоянно прибывали в Дворянское.
Несколько семей переехали из села Гусёвки (ныне Ольховский район): Бережновы, Арсентьевы, Морозовы, Тарасовы, Бипаевы, Алексеевы, Ивановы и другие.
Своей земли у переселенцев не было: с одной стороны – казачья земля, с другой – немецкая. Землю приходилось арендовать или работать на ней батраками. Только во второй половине Х1Х века жителям села её выделили.
Почвы в пойме реки Иловли были аллювиальные, плодородные. В окрестностях, в более высоких местах – суглинистые, супесчаные, каштановые.
Жилищами вначале служили землянки. Жители пользовались землей бесплатно и сколько хотели, но много обрабатывать не могли, так как не было инвентаря, рабочего тягла. Количество жителей быстро росло, за землю городская управа стала взимать плату.
Прошло ещё несколько лет. Из жителей выделились богатые семьи, которые снимали землю участками (они носили названия по фамилии хозяина).
В селе началось недовольство. После этого городская управа стала сдавать землю в аренду всему обществу. Деньги вносили, кто, сколько мог, а потом землю делили по количеству внесенных денег.
Органом управления была сходка, на которой решались все вопросы, касающиеся жителей села.
В зимнее, свободное от полевых работ время, крестьяне занимались различными промыслами: столярничали, (Ивановы), сапожничали, (Арсентьевы), валяли валенки (Арсентьевы, Пестряковы, Постниковы).
Среди крестьян были кузнецы (Жедрины, Яковлевы), колесники, бондари. Многие хорошо знали плотницкое дело: ставили дома, ветряные мельницы; некоторые ходили на заработки в казачьи станицы и хутора (Чукалины, Фокины). Были свои портные, которые переходили из дома в дом, изготавливая одежду для взрослых и детей.
Широко было развито дубление кож животных. Верхняя одежда шилась из овчин, нижняя – из тканей, которые изготавливали женщины-крестьянки.
С 1880 года в село стали приходить люди, которые называли себя учителями. Они-то и начали заниматься с детьми по домам. Учителей кормили по очереди семьи обучающихся детей. Сам преподаватель был малограмотным, мог кое -как читать и писать. Обучались только 10-12 человек.
В 1889 году в селе открыли государственную школу, но на частной квартире – у Михаила Андреевича Мизякина. Учитель был только один. Обучались у него те дети, кто имел возможность. Парты были длинные – на 6-8 человек. Оборудования и наглядных пособий в школе не было. Учащиеся не имели тетрадей и писали на грифельных досках.

                ***

Шли годы. В селе ясно наметились два противоборствующих класса – кулачество и деревенская беднота. Богатые семьи вносили больше денег и получали больше земли. Снятый урожай становился у них излишним.
Эти семьи стали продавать хлеб и приобретать сельскохозяйственный инвентарь: плуги, бороны, веялки, сеялки. Кулачество стало держать в своих хозяйствах батраков, которые обрабатывали их поля, ухаживали за их скотом.
Культура в селе оставалась низкой: не было клуба, избы-читальни, был лишь кабак-пивная. Уставшие от работы люди не находили места для отдыха и шли в кабак. Напившись, они возвращались домой, и учиняли драки, которые часто заканчивались побоями жен и детей.
В 1903 году жители села построили церковь. Вместе с ней была построена церковно-приходская школа, которая состояла из одного классного помещения и одной комнаты для сторожа. В школе обучались дети села. Учителя присылали из города, но тот находился под контролем священника.
В церковно-приходской школе было четыре класса (с первого по четвёртый). 60-65 детей занимались в одну смену в одном помещении. Парты уже были двух и четырехместные. Преподавались следующие предметы: закон божий, грамматика, арифметика, славянский язык. Первый предмет был основным. С учащимися обращались грубо: били их линейками, ставили коленями на горох. Учились, кто хотел. Малоспособных детей отчисляли из школы. В селе были грамотными только учитель да священник.
Церковно-приходскую школу успешно окончили и получили похвальные грамоты следующие учащиеся:
Бережнов Иван (1910 г.),
Пестряков Егор (1912 г.),
Данилов Василий (1915 г.).

После окончания церковно-приходской школы учиться дальше можно было только с разрешения уездной комиссии. Из села было много желающих, но только троим, было разрешено учиться дальше: Шабтееву, Литникову, Бережнову М., а остальным отказано, как детям мещан.
Мой отец Григорий Андреевич Арсентьев, 1914 года рождения, после окончания церковно-приходской школы ходил пешком учиться в село Лебяжье, где и окончил семилетку. Одновременно с ним ходили: Мария Беликина, Иван Королев и другие. Некоторые односельчане ходили в село Умёт. Позже отец и Иван Королёв обучались ещё у сельской учительницы Анны Ивановны Лебедевой. К ней ходили многие, даже просто взять хорошую книгу. И мой дед Андрей Нилович тоже к ней захаживал за книгами и просто посидеть и послушать беседы о жизни и времени.

                ***

В 1917 году в селе насчитывалось 170 дворов, из которых десять принадлежали зажиточным крестьянам-кулакам и купцу второй гильдии Белоглазову. У жителей села имелось всего 500 голов скота. Половина его принадлежала купцу и кулацким семьям.
Земля распределялась так: Белоглазов имел 860 га, церковь – 400 га. Остальные жители в это время своей земли не имели.
На селе не было своего медпункта, поэтому жители получали медицинскую помощь от врача и фельдшера села Умёт. Но двое медицинских работников не могли обслужить все окружающие сёла, поэтому больные зачастую не получали своевременно помощи. К тому же часто распространялись заразные болезни, от которых умирало много детей и взрослых.
Долгое время освещением в домах служила керосиновая лампа.
Мужчины села постоянно призывались в армию и на флот.
Многие из них участвовали в русско-турецкой войне 1877-1878 г.г., русско-японской войне 1904-1905 г.г. А житель нашего села, моряк Алексей Фокин, участвовал в обороне Порт-Артура.
В первой мировой войне участвовали несколько десятков мужчин нашего села – Иван Дмитриевич Иванов, Петр Алексеевич Зайцев, мой дед Андрей Нилович Арсентьев и другие. Иванов был награждён крестом «За веру, царя и Отечество», дед вернулся старшим унтер офицером и тоже был награждён крестом.
25 октября (7 ноября) 1917 года рабочие и солдаты Петрограда свергли буржуазное правительство. Начавшаяся в столице Октябрьская социалистическая революция в течение нескольких месяцев победила во всей стране. Победа трудящихся России вызвала страх и злобу в рядах империалистов всех стран.
Стремясь задушить молодую республику Советов, Англия, США, Франция, Германия организовали военные походы против нашей страны. С севера и юга, востока и запада не её территорию ринулись полчища интервентов, а внутри орудовали белогвардейцы. Советская Россия оказалась в огненном кольце врагов.
В этот опасный период десятки жителей села пошли на фронт спасать своё государство. Среди них – Михаил Яковлевич Васильев, Александр Александрович Бережнов, Иван Александрович Бережнов, Леонтий Михайлович Чукалин, Петр Васильевич Рогожин, Василий Дмитриевич Яковлев, Илья Васильевич Зайцев, Иван Федорович Амельчин, Павел Ильич Выпов, Леонтий Иванович Пестряков, Николай Семенович Симакин (красный партизан), Яков Петрович Алёшин (командир батальона Красной Армии), Ефим Иванович Иванов, Захар Захарович Устинов, Илья Иванович Пестряков, Дмитрий Федорович Никитин.
Пошли добровольцами в ряды Красной Армии братья Николай и Федор Выповы, Павел Васильевич Просвирин, Дмитрий Федорович Амельчин, Павел Владимирович Рогожин, Федор Петрович Рогожин, Михаил Лукьянович Морозов.
В годы гражданской войны наше село стало театром боевых действий между «белыми» и «красными». Несколько раз оно переходило из рук в руки.
Вот такой случай по воспоминаниям своей матери рассказал мне однажды мой двоюродный брат Владимир Иванович:
«Когда в село вошли белые, мой дед по линии матери – Захар Захарович Устинов в это время был в Лупандино. Завидев их разъезд, он бросил своих быков и залез в Иловлю. Там просидел в камышах два часа, а когда мимо него проезжали белые, он нырял и дышал через камышинку. После этого случая он заболел и почти оглох».
В 1918 году через село проходили части деникинской армии – казачьи полки. Казаки с населением обращались жестоко. Отбирали лошадей, повозки продовольствие и даже личные вещи. Из жителей села тогда никто не перешёл на сторону белогвардейцев.
В борьбе с диникинцами многие сражались мужественно и погибли героями. К числу таких людей, жители села относят безымянного героя.
Безымянный герой-пулемётчик прикрывал отступление красных частей, которые двигались по направлению к «Болванам». Он один с пулеметом остался в селе. Казачьи отряды, придя в Дворянское, не могли взять его в плен в течение полутора суток. Он был схвачен только тогда, когда вышли у него все патроны. Привели его в дом, где сейчас находится сельский Совет.
Начальник казачьего отряда приказал расстрелять его. Когда красноармейца повели к обрыву реки Иловли (напротив мельницы), он сбежал и спрятался в огородах позади домов. Казаки по нему стреляли и ранили его, но он ушел от них. Обнаружили героя лишь на третьи сутки. Пулеметчик пробирался к реке. Заметив казаков, он спрятался за плетень. Всё это видела одна старушка, шедшая из лугов. Когда к ней подъехали верховые и спросили, не видела ли она скрывающегося человека, та испугавшись, бессознательно указала на место, где прятался красноармеец.
Казаки жестоко расправились с героем, заколов его штыками. Храбрый пулеметчик, имя которого осталось неизвестным, был похоронен на месте расправы. Память о нем никогда не померкнет. Позже останки его были перенесены в центр села и над ними сооружен обелиск.
В том же 1918 году в Дворянском была установлена Советская власть. Первым председателем сельского Совета стал Сергей Владимирович Никитин. Крестьяне села получили землю бесплатно.
С установлением Советской власти их жизнь стала быстро изменяться.

                ***

В 1920 году в селе были организованы сельхозартели – по десять семей в каждой. Работали сообща, но скот был индивидуальным. Артелям оказывал большую помощь земельный отдел, снабжая их необходимым инвентарем.
Из общего количества урожая часть сдавалась государству, остальное делили между членами артели. Это были первые коллективные объединения в селе.
В 1924 году в Дворянском возникла комсомольская организация. Первыми ее членами стали Павел Владимирович Рогожин, Петр Герасимович Кочергин, Дмитрий Иванович Илларионов, Дмитрий Афанасьевич Пестряков, Николай Александрович Бережнов. Членом партии был Федор Петрович Рогожин.
В 1927 году на селе был открыт медпункт. Медицинские работники, стали оказывать своевременную помощь больным и смертность на селе, уменьшилась во много раз.
В 1929 году там, где раньше было поместье купца Белоглазова, образовалась колония (ИТК-4). В начале осужденных людей отправляли сюда отбывать наказание, как на вольное поселение. Потом постепенно это место стали обносить проволокой, поставили вышки, завели собак, ввели охрану. А позже обнесли высоким забором.
Поселение вокруг колонии разрасталось.  Приезжали люди целыми семьями, строились дома. Работали и служили в колонии: Караваевы, Богачевы, Журавлевы, Кирилловы, Куликовы, Руденко, Орловы, Косыгины, Демьяновы, Олейниковы и другие… Колония относилась к Дворянскому сельскому совету.
!929-1930 годы – годы коллективизации на селе. Был организован колхоз «Коллективист». Первыми в него вступили: Евдокия Михайловна Морозова, Егор Афанасьевич Пестряков, Игнат Федорович Камирилов, Тимофей Васильевич Гаранин, Николай Александрович Бережнов. Число его членов росло. Вскоре их насчитывалось уже 48 семей. В 1931 году все жители села были объединены в колхоз. Из моей родни вошли в колхоз все: дед Андрей Нилович Арсентьев и его сыновья Михаил, Иван и Григорий. Сдали в колхоз лошадь, корову, овец. Андрей Нилович был назначен заведующим конным двором, за хозяйством которого он следил, как за своим. Да и как же было не следить, если его лошадь была там.
В этот период в село был прислан  председателем двадцатипятилетний Аношин, оказавший большую помощь в объединении жителей в колхоз, при вступлении в который обобществлялся только сельхозинвентарь и скот. Позже колхозу было присвоено название «Сотрудник революции».
Но коллективизация шла не так гладко, как ее хотели представить историки.
Вот что рассказывает мой друг и одноклассник Владимир Петрович Иванов:
- Моя бабушка Арина Андреевна Смирнова-Дубровина,  родом из села Смородино, вышла замуж за Захара Никитовича Иванова и переехала жить в Дворянское. Жили зажиточно в хорошем доме. Но когда началась первая волна раскулачивания в 1929 году, они попали в списки с выселением в Сибирь. Моего отца Петра Захаровича Иванова (а ему было 4 года) вместе со сводными братьями от первого брака Арины Андреевны спас наш родственник – Иван Андреевич Смирнов, который их спрятал. Служил он тогда в городе Камышине по военному делу.
Дом наш отобрали и организовали в нем детские ясли(детсад). Наша семья осталась жить в кухне, и только после Великой Отечественной войны отец построил на месте кухни новый дом. В 1948 году отец встретил мою мать Клавдию Ивановну(работала в Дворянском агрономом) и они поженились.
В первую волну раскулачивания попали десять семей.
Интересный случай рассказал мне Владимир Иванович Арсентьев, двоюродный брат:
- Отец мой Иван Андреевич Арсентьев, 1910 года рождения, в годы коллективизации был главным комсомольцем на селе. В то время он встречался с девушкой из зажиточной семьи – Устиновой Нюрой. Когда Устиновых включили в списки на раскулачивание, он был в Камышине по делам. Вернувшись, узнал от невесты, что ее семью увозят уже ближайшей ночью из Дворянского. И тут же Нюра ему сказала: Если хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, оставляй нашу семью». У отца не было другого выбора. Пока он бегал по комиссиям, уточнял, выяснял, Устиновых вместе с другими отправили на телегах на сборный пункт. Отец доказал комиссии, что Устиновых раскулачили ошибочно (они не держали батраков). Верхом на коне он догнал выселенцев на «Болванах». Удалось освободить Нюру, её сестер и братьев. Родителей её успел отбить уже на станции (где находился самый главный начальник по отправке раскулаченных). После этой истории они поженились.
Второй этап раскулачивания был в 1931 году. Власти не успокоились, видя, что некоторые семьи живут хорошо.
Вот, что рассказала жительница села Дворянское Лидия Ивановна Скоморохова (в девичестве Бережнова), 1927 года рождения:
- Мой отец Иван Александрович и мать Мария Ивановна были всегда жителями Дворянского. Жили хорошо, но в 1931 году попали в списки на раскулачивание.
Весной 1931 года, а это было ночью в проливной дождь, люди в кожаных куртках с винтовками тайно подняли с постелей всех раскулаченных и погрузили на подводы. Брать с собой много вещей не разрешалось. Кроме нашей семьи забрали и соседей- Мизякиных, Прокофьевых, Щегловых, Акимовых, Горбатенко и других. Стоны и крики стояли по всему селу. Всех повезли на станцию Неткачи. Там всех сортировали, кого, куда и поезда их увозили в неизвестном направлении.
Мы ожидали своей очереди. Отца и его братьев Григория и Кости, с нами не было: они скрывались в Лупандинском лесу. Вернуть нас помог со станции брат отца – Николай Александрович, который служил в Камышине по каким-то делам. Когда мы вернулись домой, то увидели растащенное наше хозяйство. Оказывается, все наше имущество раздали. Наши родственники попали в Среднюю Азию.
Она передала мне архивный документ о раскулачивании отца.
В домах раскулаченных разместили сельсовет, колхозную бригаду, детские ясли, почту, больницу (медпункт).

Жизнь на селе продолжалась…
В 1933 году организовали МТС. Колхоз получал из неё сельхозинвентарь; в том же году летом был получен трактор, 1935 году на поля колхоза был прислан комбайн, но летом того же года он не использовался, так, как не хватало специалистов. Только в 1936 году были подготовлены комбайнеры из числа жителей села (К.З. Устинов, И.К. Тарасов и Г.В. Зайцев).
В 1934 году была открыта изба-читальня.
Подрастало новое поколение. Молодёжь училась в начальной школе, пропадала на Иловле, придумывала разные игры, помогала родителям.
Вот что вспоминает Василий Павлович Щеглов, 1920 года рождения, почти бессменный председатель Дворянского сельского Совета:
- По окончании начальной школы я стал учиться в Лебяженской семилетней школе. Возили нас на учёбу только зимой, а в остальное время года ходили семь километров пешком. Со мной вместе ходили Дмитрий Жедрин, Григорий Бережнов, Александр Щеглов, Иван Зайцев и другие.
По дороге домой в теплое время года обязательно купались в Иловле. А зимой, помню, придумали забавную игру на речке. Посередине реки, напротив сегодняшнего клуба, в лед вставляли ось телеги, замораживали её, затем надевали колесо и привязывали к нему длинную жердь. На конец жерди привязывались санки. Кто-то из сверстников крутил колесо, а сидевшие в санках катались пока не падали или их не укачивало. Всем было весело.
В 1938 году из села Лебяжье в Дворянское переехала жить Александра Павловна Лаптева(1915 г.р.) и вышла замуж за моего отца – Григория Андреевича Арсентьева. Родилась она в городе Новоузенске Саратовской области в семье обеднявшего (разорился) Павла Лаптева. Отец её умер, когда ей было пять лет. Сестры Мария и Ольга остались жить в Новоузенске, а Шуру забрала с собой в село Лебяжье старшая сестра Нюра. Позже сестры Мария и Ольга тоже переехали жить в село Дворянское, да и как не приехать в такое красивое место.
В 1940 году в селе организовали семилетнюю школу. Дети получили возможность оканчивать её. Культурный уровень тоже значительно повысился. А те, кто хотел продолжить учиться в 8-10 классах, ходили в Умётовскую школу. Иногда их возил мой дед – Андрей Нилович. Учениками были Л. Бережнова, М. Щеглова, Р. Иванова, И. Бережнов, Н Просвирина, Т Арсентьева.

                ***

22 июня 1941 года на Советский Союз без объявления войны напала фашистская Германия. Защищать Родину поднялся весь советский народ. Ушли на фронт и мужчины нашего села, а женщины и подростки взяли на себя всю тяжесть труда в колхозе. Фронту нужны были хлеб, овощи, картофель, мясо. Колхозники обрабатывали поля и отправляли бойцам всё необходимое.
Моему отцу Григорию Андреевичу пришлось служить в Красной Армии дважды. Первый раз с 1936 по 1939 год. Затем работал в колонии (ИТК-4), а 8 сентября 1942 года с него сняли бронь и направили на Белорусский фронт.
Его брата Ивана Андреевича на войну не отправили. Он, как оперуполномоченный НКВД, выявлял немецких агентов, заброшенных к нам в тыл перед войной, охранял заключенных в колонии.
Как вспоминает его сын Владимир Иванович, его отцу в 1942 году доверили вместе с другими сотрудниками переправить из Сталинграда в Дворянскую тюрьму особо опасную преступницу.
И только потом выяснится, что это была якобы эсерка Каплан, стрелявшая в Ленина. Но эта версия не подтвердится. Основной версией считается, что Фани Каплан расстреляли во дворе Кремля в 4 часа дня 3 сентября 1918 года без суда и следствия по указу Свердлова. Приговор привел в исполнение комендант Кремля Павел Дмитриевич Мальков.
Следовательно, это была другая особо опасная преступница. За эту операцию Ивана Андреевича и его товарищей наградили медалями «За боевые заслуги».
В 1942-1943 годах в селе происходили большие перемены. С войны возвращались раненые солдаты, демобилизованные подчистую. Колхоз переживал трудные времена. Как рассказывала моя мать, приходилось, есть лебеду, крапиву, в поле собирать колоски. В эти годы у мамы было две дочери – Тамара и Валентина. Дед Андрей Нилович с прилежанием продолжал работать на конном дворе. Но лошади, как никогда, были всем нужны и не только для колхозных нужд, но и для личных.
Когда один из участников войны (был демобилизован по ранению) заездил лошадь до крови, Андрей Нилович ему выговорил и пригрозил больше не давать.
Тогда в Камышин на деда поступил донос. Ему припомнили первую мировую войну, кресты за царя и Отечество и то, что он с той войны пришел унтер-офицером. Приписали даже подготовку к кулацкому восстанию. Одним из свидетелей выступил ярый большевик и председатель сельского Совета в то время  - Ройда. Это уже было не раскулачивание, это по селу Дворянскому покатились политические репрессии. 6 ноября 1943 года арестовали Василия Емельяновича Кравцова (1881 г.р.). Ивана Матвеевича Фокина (отца нашей учительницы Анны Ивановны Лебедевой), Андрея Ниловича Арсентьева (1885 г.р.), чуть позже – Елену Михайловну Базельцеву (1903 г.р.). Всех содержали вначале в Дворянской тюрьме (ИТК-4).Е.М. Базельцеву вскоре отпустили домой.
Моя мать в войну работала в колонии воспитателем детей и часто видела свекра. Он очень сдал; когда разговаривал с ней, плакал как ребенок. Он не мог понять, за что его арестовали?
Отца с войны отпустили на побывку. С отцом – Андреем Ниловичем, он побыл всего 15-20 минут. Выпили по кружке водки (запомнилось отцу, что кружка была привязана к бачку с водой). Григорий просил своего отца держаться, что это навет, и что, в конце концов, разберутся.
Позже деда и других заключенных перевели в тюрьму г. Ленинска Сталинградской области. Умерли в ней сначала В.Е. Кравцов, затем мой дед. Вернулся в село: И.М. Фокин, но и он часто болел и вскоре тоже умер.
Вспоминает житель села Дворянское Павел Васильевич Яковлев (1926 г.р.):
- Когда началась Великая Отечественная война, в Дворянский сельский Совет поступил приказ вывезти немцев-колонистов из с. Веселое на станцию Авилово. Их всех отправили в трех направлениях: Омск, Томск, Казахстан. Гитлеровцы в 1942 году наступали на Сталинград.
В 1942 году я участвовал в строительстве железной дороги Сталинград- Саратов, что проходила мимо нашего села. Немецкие самолеты часто бомбили этот участок дороги. Около села Тихомировка до сих пор осталась огромная яма от бомбы, а в Везелевых лугах и на выгоне по пути в «Лучку» образовались озера на месте глубоких воронок от бомб.
Когда дорога была построена, по ней пошли эшелоны с грузами и людьми. В марте 1943 года состав шел тяжело. В теплушках сидели пленные фашисты. Вдруг из одного вагона выпрыгнули пять немцев - фашистов и побежали прочь от состава. Конвой их стал преследовать. Нам, пацанам, пришлось помогать. Двое немцев были убиты, троих поймали и сопровождали отдельно до станции Умёт.
В войну жителям села было очень тяжело. Ели лебеду, собирали колоски. Помню, как Иван Михайлович ( кличка Ройда) скакал на лошади по полям, где собирали колоски дети и женщины колхозницы, и на скаку бил их плетью, отбирая зерно. Он был в то время председателем сельского Совета. Зрелище, скажу всем, было жуткое. Но было военное время и поэтому все жители терпели его и молчали».
В 1996 году на основании закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» все неповинные люди были реабилитированы, в том числе и мой дед. Ивана Александровича Бережнова (1889 г.р.) реабилитировали еще раньше – 4 ноября 1995 года.

                ***

… Продолжалась война. Отец был награждён медалями «За взятие Кенигсберга», «За боевые заслуги», «За отвагу». В феврале 1945 года его отправили в Москву в военное училище связи. По окончании военного училища отправляют служить вначале в город Киев (комендантом района), а затем на Дальний восток.
Великая Отечественная война прошла с громадными потерями для Советского союза. Более ста односельчан не вернулись с войны:

- Александр Юрьевич Андреев. Родился в 1904 году в селе Дворянское. В 1942 году ушел добровольцем на фронт. Служил на Белорусском фронте, защищал Севастополь. Погиб в январе 1945 года в Чехословакии. Из семейных архивов.
- Сергей Павлович Сафронов. Родился в 1900 году в селе Дворянское. В 1942 году ушел добровольцем на фронт. В начале 1943 года получил тяжелое ранение, от которого впоследствии скончался. Из архивов Дворянского сельского Совета.
- Павел Владимирович Рогожин. Родился в 1905 году в селе Дворянское. В 1925 году поступил в Оренбургскую школу лётчиков. Во время Великой Отечественной войны был лётчиком-истребителем. В одном из боевых вылетов погиб. Посмертно награждён орденом Красного Знамени.
- Дмитрий Афанасьевич Пестряков. Родился в 1905 году в селе Дворянское. Когда началась Великая Отечественная война, то сразу Камышинским райвоенкоматом был призван на фронт. Служил в войсковой части 32564 начальником политотдела. Погиб в 1941 году. Сведения записаны со слов родственников и односельчан.
- Петр Сергеевич Удалов. Родился в 1903 году в селе Дворянское. Когда началась 2-я мировая война, его в первых же числах призвали на фронт. Погиб 15 октября 1944 года в бою за югославское село Луна. Документы взяты в Дворянском сельском Совете.
- Николай Васильевич Фокин. Родился в 1910 году в селе Дворянское. В 1943 году ушел на фронт добровольцем. В 1944 году сгорел в Югославии в танке. Сведения получены от брата А.В. Фокина.

Закончилась война. Мужчины, которым повезло выжить, возвратились в село. На войне пропал без вести мой дядя Михаил Андреевич Арсентьев. Моего отца, как офицера, из Киева перевели служить в Хабаровск, а в 1948 году уволили из армии по сокращению штатов. В конце уже того года он приехал в Дворянское и начал работать комендантом колонии.
Василий Павлович Щеглов участвовал в войне с 1942 по 1944 годы. Окончил её лейтенантом. Был демобилизован в запас по ранению и был направлен на партийную работу в Сталинградскую область. И только в 1961 году возвратился в село Дворянское и проработал здесь председателем сельского Совета по 1980 год.

                ***

Страна переживает послевоенные трудности. В колхозе все работают с большим энтузиазмом. За колхозом числится 5400 га земли. В селе насчитывается 183 надворных построек, в которых проживают 583 члена колхоза. В 1955 году построен коровник, на его строительство потратили 500 тысяч рублей. Построен свинарник на 250 голов. Колхоз обеспечен сельскохозяйственным инвентарем и оборудованием; имеется шесть автомашин, четыре электроподстанции суммарной мощностью в 128 квт.
Отец перешел работать в колхоз, так как его предупредили, что могут отобрать землю, занятую садом у дома. Мать тоже работает в колхозе: воспитателем в детских яслях, затем в поле, на току, на плантациях по выращиванию овощей. Землю все равно каждый год по немного отрезают. И тогда, чтобы сад не достался чужим людям, отец отдает третью долю своему брату Ивану.
Как в колхозе, так и дома отец работал от зари и дотемна. Особенно запомнилась его работа бригадиром бахчей. Арбузы росли по 15-20 кг, такие сейчас, наверное, и не растут. Варили арбузный мёд, дынный. И главное, в арбузах тех лет была такая сладость, что казалось: нет ничего вкуснее в этом мире.
В хозяйстве нашей семьи находились: корова, овцы, козы, кролики и поросёнок. Из птиц: куры, гуси, утки,  и даже голуби. Голубятником отец был заядлым. Когда он выгонял в пустое небо свою стаю птиц, все мальчишки села поспешно сбегались к нему: задрав головы, засовывая во рты немытые пальцы, свистели что было мочи… Часто бывали Колька Кацуба, Витька Королев, Колька Дубровин. Меняли, просили, смотрели. Голуби поднимались высоко в небо и вертухались. Когда отец показывал на ладони голубку, голубь камнем падал к ней с вышины.

                ***

За годы Советской власти значительно шагнуло вперед и народное образование в нашем селе, где уже не было неграмотных. Все дети, подлежащие обучению, школой охвачены полностью.
В это время в Дворянской семилетней школе обучается 220 учащихся. В школьном коллективе- 16 учителей. Имеются два пришкольных участка, огороженных штакетной изгородью.
Ежегодно в летний период при школе организуется и проводит свою работу оздоровительный пионерский лагерь. Многие подростки села, окончив школу, стали учиться дальше и приобрели различные специальности.
Среднее медицинское образование получили А.И. Беликина (зав. медпунктом села), Н.И. Никифорова, К.П. Рогожина, Н.П. Просвирина, Р.А. Фёдорова, П.И. Фокина, А.В. Данилова, Н.Г. Кочергина, А. Кириллова, В.А. Зайцев и др.
Педагогическое образование: И.П. Зайцев, Л.П. Рогожина, А.И. Лебедева, А.З. Морозова, Н.А. Бережнов, В.М. Кагитина (учитель немецкого языка), П.М. Дубровин.
Средне-техническое образование: Т.П. Иванова, А.В. Арсентьев (техникум судостроения), Л.В. Игонин, Вячеслав Горбатенко, Н.С. Щеглов, В.И. Серов (механик дальнего плавания), Тамара Попова, Николай Иванов(механик сельхоз машин), П.Д. Андреев, Н.А. Фокин(механик), В. Амельчин(механик), П.Ф. Шевченко ( механик). Е.Н. Рогожин, А.Д. Никитин, В. Богачев.
Высшее образование: П.Г. Кочергин(научный сотрудник), Ф.Г. Кочергин(инженер), С.Г. Кочергина(учитель), Соня Игонина(инженер), З.А. Бережнова(ветеринарный врач), В.Н. Иванова(инженер), Е.Д. Выпов(учитель).
Это всё было вначале развития школы. Затем получения высшего и среднего образования для молодых жителей села становится нормой. Да и просто получали хорошие специальности, которые им пригодились в жизни.
 
                ***

Село Дворянское ежегодно благоустраивается. Оно утопает в зелени. Почти каждый двор имеет сад. Большими садами располагает колхоз и другие хозяйственные организации. Около многих домов палисадники. Сельский Совет уделяет внимание ремонту дорог, мостов, колодцев. В пойме реки Иловли(недалеко от села) расположены большие плантации колхоза и других организаций, которые снабжают овощами ряд городов Волгоградской области.
Воспоминания Виктора Ивановича Тарасова(1938 г.р.), бывшего жителя с. Дворянское:
    «Отец мой, Иван Калинович Тарасов, 1912 г.р. проживал всё время в Дворянском. Мать- Татьяна Ильинична(в девичестве Кручинина), 1918 г.р., родом была из с. Перещепное Котовского района. В семье было четверо детей. Отец после войны вернулся инвалидом 3-й группы и с головой окунулся в разрушенное сельское хозяйство. Работал бригадиром тракторной бригады, а в летнюю страду садился на комбайн и убирал хлеб. Он был, всегда впереди, и его имя не сходило с полос газеты «Ленинское знамя».
Его брат Петр Калинович также не отставал. В газетах так и печатали: «Тарасовы всегда впереди». За отличную работу(это было сразу после войны) его премировали радиоприемником, на прослушивание которого сходилось чуть ли не всё село. Затем премировали мотоциклом «К-125».
Отец избирался депутатом районного Совета. С десяти лет я помогал ему: работал на соломокопнителе, прицепщиком по вспашки зяби.
В военные годы всем в селе жилось трудно. Иногда фашистские самолёты долетали до Дворянского и бомбили железную дорогу(шло её интенсивное строительство) Сталинград-Саратов. Воронки от тех бомб так и сохранились до нашего времени. Помню, мои одногодки, друзья ( Володька Устинов, Евгений Пестряков) и другие, помогали разбивать парк культуры и отдыха им. А.С. Пушкина около колонии (ИТК-4), а впоследствии за нами, комсомольцами, вообще закрепили этот парк по облагораживанию».
Всё, что рассказывал про парк Виктор Иванович, досталось и моему поколению. Ходили туда с удовольствием. Киноплощадка была под открытым небом. Поскольку денег на каждый день не было, мы залазили на деревья и оттуда смотрели фильмы. Приезжали в нашу глушь даже артисты театров и цирка. И всегда парк был полон людей.
В это время в центре села строится клуб, в котором ежедневно демонстрируются художественные фильмы, проводятся концерты.
Сельская библиотека располагала большим фондом художественной, научной, технической и общественно-политической литературой. Хочу отметить её высокую работу. Тридцать восемь лет заведующей библиотекой проработала  Лидия Ивановна Скоморохова, беспокойная, везде успевающая женщина.
В моём детстве Лидия Ивановна запала в душу почему-то как большой начальник в клубе. Когда мы приходили туда или организовывали художественную самодеятельность, то видели везде только её. И даже, когда я приезжал в 1985 году от военкомата вручать ордена и медали участникам Великой Отечественной войны, то снова Лидия Ивановна всё организовывала и за всё отвечала.
Недаром её постоянно награждали грамотами, о ней писали в газете «Ленинское знамя» такие статьи, как «Женщины Дворянского», «В поле их ждут» и другие.
Часто она и сама посылала заметки в газету о жизни села, о жарких буднях уборки урожая.
Лидию Ивановну избирали депутатом сельсовета с. Дворянского и не ошиблись. О её общественной работе писал в 1957 году Т. Бочкарёв – секретарь Камышинского исполкома районного Совета в сборнике «Дорожить доверием избирателей».
Да, всё не опишешь, сколько труда и сил вкладывалось в наше село Дворянское. И люди зажили хорошо. Праздники проходили торжественно и весело.
Мой отец умел дружить семьями. Его друзьями были: Григорий Сячин, Арсентьевы – Василий, Илья, Егор, Николай, Костя Прокофьев и другие. Особенно объединяла всех рыбная ловля. Заядлыми рыбаками в селе были: Васька Постников, ( Жаров по Дворянскому), Удалов, Петька Могилин, Иван Петрович Зайцев(учитель), Василий Павлович Щеглов.
Иногда гуляли целыми улицами и, конечно, любили петь песни «Бродяга Байкал переходит», «Из-за острова на стрежень», «Хасбулат удалой» и другие. Гармонистами были: Васька Арсентьев, Алексей Щеглов, Егор Арсентьев, Васька Постников.
Колхоз «Сотрудник революции» в пятидесятые годы был переименован в колхоз им. Калинина.
В 1955 году село было электрифицировано, а в 1957 году радиофицировано. Значительно повысился культурный и материальный уровень его жителей. Почти в каждом доме появились велосипеды, многие приобрели мотоциклы, радиоприемники, швейные машинки. Почти все жители села выписывали газеты и журналы.
В колхозе из года в год растет количество лучших людей села. В пятидесятые годы ими были: чабан Рушан Батаргали(награжден орденом Ленина), доярка А.Д. Тарасова, Е.С. Тарасов, тракторист А.В. Афанасьев(награждён медалью «За трудовую доблесть»), шофера А. Андреев, В.Е. Пестряков, В.И. Дубровин, Ю.Ф. Марков.
В феврале 1959 года колхоз им. Калинина(с. Дворянское) объединился с колхозом «Красный Октябрь» (с. Лебяжье).
Техническое оснащение села растёт с каждым годом. Тракторов уже - 8 гусеничных и 6 колесных, сеялок 17, погрузчиков -2. При наличии такой техники лучше стали обрабатывать земли. Колхоз получает высокие урожаи со своих полей.

                * * *

Когда в селе пропоют «третьи» петухи, когда пастухи прогонят на выпас коров и овец, когда уляжется пыль, пронизанная запахом скотины и пряным, утренним воздухом, начинается новый трудовой день.
Летом в Дворянском, а, вернее, в колхозе «Красный Октябрь», как и по всей крестьянской России, самая горячая страдная пора. Заканчивали сенокос, жали рожь, готовились к сбору пшеницы, кукурузы и т.д.
Горячая пора стояла и в кузнице. К ней без конца ковыляли поломанные телеги. Приводили расковавшихся лошадей, несли отбивать косы, серпы. Вокруг кузнецы всегда теснился народ. Кузнец Семён, мой сосед, был спокойным и тихим мужиком. Жена его Дуська была неугомонной и всезнающей. Она с утра могла всё село обежать и узнать все новости. Идя в школу, я обязательно натыкался на неё ( в девичестве Рожкова). Она тут же меня стращала, чтобы не лазил по плетням, не заглядывал в её сад. Начинала спрашивать, чем занимаются отец и мать, бабушка Анна. Вообщем, была как репейник.  Я иногда даже ходил в школу или из школы задами, т.е. через сад, чтобы только её не встретить на пути.
Первой учительницей (с первого по четвёртый класс) была у меня Ольга Александровна Коновалова. Дети её все любили и уважали. Она водила нас даже в походы. Слушали её с большим вниманием.
Затем уроки вели разные учителя: М.И. Кагитин, И.П. Зайцев, А.В. Наталюткин, М.С. Наталюткина, Е.Г. Кочергина, М.С. Бережнова, З.И. Сурова, Л.И. Киселёва, Р.Г. Горбатенко(немецкий язык). Классным руководителем была Елена Герасимовна Кочергина. По дисциплине она всегда ставила меня в пример и даже в характеристике написала: «Молчание – золото». Правда сейчас никто не верит в это.
Но всё равно без приключений не обходилось. То с Виталием Выповым подрались, и он толкнул меня в дверь кабинета директора школы. Точно как в «Еролаше». То, начитавшись книг, решили создать тайную организацию. Документы спрятали на подловке новой школы(на месте церкви). Потом случайно их обнаружил завхоз. При вступлении в комсомол Виталий Выпов уговорил меня сбежать из школы. Поэтому в комсомол пришлось вступать позже, не со всеми. И, тем не менее, я всегда числился примерным пионером, был председателем совета отряда.
Бывало на уроке. Вместо того, чтобы слушать учителя, смотрел осенью в окно на кружившиеся по школьной площадке листья тополей, на дождь…
- Арсентьев, ты где? Я уже дважды зову тебя. О чем задумался? Иди к доске, - повторяла Лилечка, учитель русского языка и литературы.
В остальном всё было по мелочам. Ну, убегали весной с уроков в луга, ну, отказывались(мальчишки) участвовать в художественной самодеятельности.
«Занозой» в классе был Петька Зайцев. Иногда нам это нравилось, чаще надоедало и раздражало, т.к. мы любили и уважали своих сельских учителей.
Летом пропадали на Иловле – на «Купалке», на «Калмычке», на «Мелких песках». Ловили рыбу в «Лучке» или в «Везелёвых лугах». Особенно нравилось ловить с лодки, которая, у отца была хорошая – плоскодонка, не переворачивалась.
Однажды был необыкновенный случай: увлекшись рыбалкой в «Лучке» на другой стороне Иловли, мы не заметили, как к нам подбежала целая толпа девушек. Рядом с ними бежала женщина в военной форме и кричала: «Стойте, я вам говорю, стойте!» Мы с Юркой Щегловым побросали удочки  и еле успели прыгнуть в лодку и отчалить от берега. Это, оказывается, были «зычки» - заключённые колонии. Нам в тот момент было непонятно и страшновато.
Ходили также ловить рыбу во вторые луга, на «Лучку» и другие пацаны с улицы Уральской: Николай Избицкий, Витька Зайцев, Юрка Щеглов, Славка Дубровин(Ежов), Колька и Сашка Фокины. Это место, где берег, не очень возвышался – не более метра, однако сразу под ним была глубина. И если мы ловили допоздна на этом месте, то пугались каждого шороха, каждой вывернувшейся рыбы.
Ходили слухи, что в этой бездне живёт огромное чудовище, как на озере Лох-Несс, и что именно сюда, на поляну(а она была очень большой) ночью прилетают инопланетяне.
А однажды мы увидели двух лосей. Большие, красивые, с огромными рогами, они медленно двигались в сторону леса(первых лугов). Аж сердце зашло. Мы даже не знали, мирные они или буйные. Лосей также видели в Лупандино (Василий Павлович Щеглов с женой, когда шли на огород).
Были случаи, по окраинам села баловали волки и лисы, но реже. Лису я сам раз выгонял из норы, когда ловил капканами сусликов.
Иногда по вечерам я, как и другие пацаны, взял моду ездить по селу на велосипеде. Очень удобно. За короткое время всю территорию можно объехать. И к клубу – узнать, что там, и к школе, и даже в пионерлагерь. И ночью не расставались с велосипедами, так как все улочки Дворянского знали, как свои пять пальцев.
А как-то раз отец отпустил меня в ночное пасти коней. Отвечал за них дядя Ваня, а пасли табун его сыновья Виктор, Владимир и Сашка. Вот ещё и я напросился.
Степь пахла ароматом полыни, душистым сеном, цветами и пела(шел монотонный писк цикад). Табун пасся мирно, слышно было только фырканье лошадей. Горел, весело потрескивая, костёр. Каждый что-то рассказывал. Время от времени удалявшихся коней подгоняли к общему табуну. Я не выдержал и ближе к утру заснул у костра на фуфайке.
В сильную жару засиживался дома с закрытыми ставнями. Там было прохладно, и я читал книги. День был по-летнему долог, тянулся медленно. Солнце будто зависало в небе. Маятник старых часов сонно отмерял и отстукивал время в родительском доме, и когда наступал положенный срок, они отбивали тот час скрипучим звоном – натужно, с хрипотцой, словно откашливались. А в вечернее время любил сидеть вместе с родными в саду в беседке. Разговор тянулся медленно, тихо. Пили горячий чай. Обычно отец что-то рассказывал. Остро чувствовался запах растений и влажность земли. Сад благоухал. Яблони, груши, сливы, вишни наливались плодами. Наблюдалось ощущение уюта, тепла и счастья…. Даже и не верилось, что это всё может быть, но что мне показалось интересным, так это то, что моя жизнь(настоящая) только начиналась и это чувство давало мне силы…
Всю эту красоту во дворе построил отец. Он вообще умел всё делать: вязал сети, вентеря, плёл самоловки, корзины, плотничал, сапожничал, сажал сад, прививал новые сорта яблонь и груш, а вечерами успевал даже читать книги. Особенно много литературы он привёз с войны. Ещё привез патефон с пластинками.  Когда тот был уже не нужен, его подняли на чердак дома. Иногда мы с Юркой Щегловым залазили туда и слушали старинные песни в исполнении Леонида Утёсова, Вадима Козина, Изабеллы Юрьевой, Людмилы Руслановой…
Зимы проходили тоже весело. Катались на лыжах, коньках, санках, играли в хоккей. В ночь на рождество чудили: снимали ворота, калитки, пугали жителей села, каледовали. Но особенно запомнились «драки»( улица на улицу, село на село). Делали сабли, делились на лагеря и нападали друг на друга, брали даже в плен.
Особенно это было интересно за речкой, у клуба. Там даже устраивали драки с колонскими и веселовскими ребятами. Но от этого были и синяки, и шишки, и обиды.
Я жил на улице Зелёной и всех соседей, оказывается, знал по кличкам, а некоторых до сих пор не знаю по настоящей фамилии. В Дворянском так уж было заведено испокон веков, клички приклеивались намертво. Рядом жила тетя Дуся Рожкова, на самом деле Кузнецова(по мужу), далее Максимкины(отец Максим). Потом Синьковы(отец Выпов). И, главное, угловой дом(перекресток улиц Зеленой и Уральской) называли – моряков угол. В нем жил Алексей Фокин, ранее служивший в морском флоте. Затем Сальниковы( Пестряковы), Неткачевы, Избицкие, Зайцевы.
Так получилось, что рядом со школой стояла церковь(скорее наоборот), которая была закрыта на амбарные замки. В некоторых помещениях хранили зерно и сельский инвентарь.
Высокие купала церкви, были видны отовсюду. Много ходило слухов и легенд о лабиринтах её подземелья, что, якобы, где-то в подвалах зарыт клад. Доходило до того, что некоторые мои сверстники проникали во внутрь в его поисках, но ничего так и не находили. Когда на церковь залезли Колька Избицкий, Вовка Никитин и Славка Ежов, то собралась вся школа. Они не могли назад слезть, а Колька тогда вообще чуть не разбился.
Где-то в 1962-1963 годах церковь сломали, а на её фундаменте построили дополнительное здание школы, где я и доучивался в седьмом и восьмом классах.
Закончив восемь классов в 1965 году, продолжил обучение в Камышине, но каждые выходные приезжал домой – в село Дворянское, ну, а уж на летние каникулы- обязательно.
В 1968 году в Дворянском открылась средняя школа. В то время я уже учился в военном училище.
Коренным образом изменился облик моего родного села. Ветхие дома заменены новыми, соломенные крыши – шифером. Построены новая животноводческая ферма, кошара, два скотных база, птичник на 3000 кур. Много построено жилых помещений. Из года в год пополняется библиотечный фонд. Работают ещё три библиотеки: в школе, ИТК-4 и на «Нефтеразведке». В них 1100 читателей. Книга вошла в быт, стала жизненной потребностью многих жителей села.
В каждом доме – электричество, радио, стиральная машина, телевизор. Каждый житель села имеет право на труд, учёбу, отдых, социальное обеспечение.
Нужно отдать должное как работе правления колхоза «Красный октябрь», где управляющим отделения много лет был Иван Яковлевич Королев, так и работе Дворянского сельского Совета, где бессменным председателем с 1961 года был Василий Павлович Щеглов. Эти люди, полные энергии и сил, решали все вопросы: социально - культурного значения, торговли, медицины, питьевой воды(ремонта колодцев), дороги( проложен асфальт по центральной улице). В этой деятельности, безусловно, принимали участие депутаты Совета, члены постоянных комиссий, общественные организации, возглавляемые секретарем Совета Тамарой Фёдоровной Арсентьевой. Это, наверное, был пик расцвета села Дворянское.

Учась в военном училище, я с удовольствием приезжаю в родное село. Деревья уже не кажутся такими большими, как в детстве, но жизнь сельчан кипит, и я вновь и вновь нахожусь в этой стихии…
                2001 г.