Морское море

      http://www.proza.ru/2015/07/24/804

                Морское море

     Прошёл ещё год, скоро Алисе исполнится пять. День рождения у неё в сентябре, а за месяц до этого она снова приехала к нам со своими родителями, папой и мамой.
     — Раньше я была блондинкой, – мечтательно говорит она, потом морщит носик и прибавляет задумчиво, – а сейчас волосы у меня потемнели.
     — Когда, раньше? – спрашивает бывшую блондинку моя жена.
     — Давно, – отвечает Алиса и уточняет, – очень давно.
     — А мы скоро поедем на морское море, – продолжает она, рисуясь, – я там ещё ни разу не была.
     — А просто на море вы не поедете? – с сарказмом спрашиваю я.
     Но внучка не понимает моей иронии и отвечает серьёзно:
     — Мы поедем отдыхать только на морское море, просто на море – не поедем.
     — А ты что, устала? – смеюсь я, но тут же предусмотрительно замолкаю, с опаской поглядывая в зал. Там мои зять и дочь распаковывают привезённые вещи.
     Алисе тоже интересно, что там прихватили с собой папа и мама. На время она забывает про морское море и бежит в зал проверить, как ведётся распаковка багажа. Правильно ли там родители всё делают, может, они не так замки открывают на чемоданах и молнии расстёгивают на сумках. Тогда им стоит сделать внушение. Но родители её аккуратны, Алиса их давно к этому приучила, они ведь не впервой приезжают к нам в гости. Через минуту она возвращается, прижимая к себе охапку игрушек, старательно раскладывает их на письменном столе перед монитором
моего компьютера и показывает мне каждую в отдельности.
     — Какое сердечко красивое, – восхищённо говорю я, беря в руки красный бархатный футляр, сделанный в виде сердца, – кто его тебе подарил?
     — Никто, – гордо заявляет Алиса, – я его нашла на улице, оно в траве валялось, и я его спасла.
     — И тебе мама разрешает спасать всякую…, – я долго подбираю подходящее слово и, наконец, нахожу его, – ерунду?
     — Мама ничего мне не разрешает, – внучка снисходительно смотрит на меня, будто я маленький, а она взрослая, – когда я его нашла, то сразу спрятала в сумочку, которую мне бабушка подарила прошлым летом, а маме показывать не стала.
     — Ты помнишь, что было прошлым летом, – задумчиво говорю я, – классная у тебя память, а я вот и вчерашнего дня толком не помню.
     Разложив игрушки на столе, Алиса снова бежит в зал и притаскивает новую охапку.
     — Богатством своим хвастаешь? – интересуюсь я.
     — Да, – отвечает Алиса, – это моё богатство, – самое ценное в нём – это котики «басики», они мои любимые, а всё остальное, – она презрительно морщит носик, – ничего не стоит.
     Слово богатство она повторяет несколько раз, вероятно, оно ей нравится. Не забывает она прибавлять ещё словечко – моё.
     Дети – непосредственные существа, и «моё» у них произносится гораздо чаще, чем «наше». Но переживать не стоит, пройдёт время, они повзрослеют, и «наше» начнёт превалировать над «моё». По крайней мере, я на это надеюсь...
     Между тем в дверях появляется моя мама, Алисина прабабушка.
     — Хватит ребёнка мучить, – строго говорит она, поглядывая на нас с женой, – пусть девочка отдохнёт с дороги.
     — Мне можно ещё целых семь минут разговаривать, – возражает правнучка, – и я совсем не устала.
     — Молодец! – говорю я, – слушайся меня, а не прабабушку. Я тебе за это конфет куплю. А теперь марш на кухню, – приказываю я, – будем котика Пиню кормить. Он проголодался, пока вас ждал.
     — Не пойду, – капризничает Алиса, – мама заставит меня есть, а я пока не хочу. Давай лучше здесь Пиню покормим, заодно и игрушки мои поедят, они тоже проголодались.
     Я иду в бабушкину комнату и приношу оттуда котика Пиню, сажаю его на стол перед монитором и ставлю перед ним миску с кошачьим кормом. Ест котик с опаской, то и дело поглядывая на Алису. А ну, как и она пристроится рядом и начнёт есть из его миски.
     — У него зубки острые, – говорит Алиса, рисуясь, – он укусить может.
     — Ничего он уже не может, – возражаю я, – он старенький, и половина зубов у него выпала.
     — У меня тоже один скоро выпадет, – хвастается Алиса, – он уже давно шатается.
     — Выходит, и ты старенькая, – констатирую я.
     — Ничего подобного, – смеётся она, – я не старенькая, я большая.
     — А бабушка Лена старенькая? – интересуюсь я.
     — Бабушка Лена молодая… и красивая, – уточняет Алиса, – это бабушка Надя старенькая.
     В комнату неожиданно входит моя дочь и прерывает беседу.
     — Тебе пора отдохнуть, – говорит она Алисе и уводит её за собой.
     Без неё, без нашей прекрасной девочки, становится скучно. Чтобы развеяться, я решаю сходить прогуляться. На улице холодно, несмотря на вторую половину апреля, поэтому одеваюсь я потеплее. Хорошо, что в этом году отопление ещё не отключили, как это делали раньше, а то Алисе опять бы пришлось спать под двумя ватными одеялами.
     Выйдя на улицу, я направляюсь в ближайший магазин, хочу купить нашей внучке чего-нибудь вкусненького. На площади Партизан народу мало: велосипедисты катаются, да мелюзга ездит в электрических машинках. Двое седеньких старичков – он и она, примостились на лавочке и кормят голубей. Я их частенько вижу из своего окна, как они гуляют по скверику, держась за руки. Лица у них светлые, а глаза радостные.
     «Не зря они прожили жизнь», – думаю я и вспоминаю, как прошлым летом бегал тут за Алисой, когда учил её кататься на велосипеде. Сначала держался за багажник, а она всё оглядывалась, боясь, что я отпущу руку, и она упадёт или на кого-нибудь наедет…
     Всё повторяется в нашей жизни. Лет тридцать назад я точно также бегал за велосипедом своей дочери, оберегая её от падения, а потом притаскивал этот велосипед домой и выслушивал от неё попрёки за свою нерасторопность. Когда-нибудь, Бог даст, я побегаю и за своей правнучкой или правнуком…
     Но это будет потом, а пока я, как обыкновенный дед, усаживаюсь на лавку недалеко от светлых старичков и сам решаю покормить голубей. Достаю из пакета заранее приготовленное пшено и бросаю его подлетающим птицам. Голубей собирается много, они хлопают крыльями, отгоняют друг друга и быстро-быстро клюют жёлтые зёрнышки. Когда те кончаются, я встаю, приветливо машу старичкам и иду в магазин за вкусненьким. Честно говоря, мы с женой давно подготовились к приезду внучки и много чего ей накупили: два платьица модных, кроссовки бело-розовые, шоколадных конфет, которые Алиса обожает, но её мама разрешает есть их только после обеда, бусы из тайского жемчуга… Всего не упомнишь, хотя мне, как любящему деду, этого мало. Мне хотелось бы побаловать внученьку чем-нибудь особенным. В детстве я обожал конфеты трюфель, но их можно было попробовать только раз в году под Новый Год. Их клали в новогодние подарки по одной-две штучки. Какая же это была вкуснотища – конфеты трюфель.
     В магазине я покупаю подарочную коробку конфет местной фабрики и быстро возвращаюсь домой. Прячу её в стол и прикрываю моими рукописями, среди которых есть и повествования об Алисе. Когда-нибудь она их прочтёт, по крайней мере, я на это надеюсь.
     Вечером мы собираемся в моей комнате, Алиса достаёт альбом для рисования, а я тщательно размешиваю краски.
     — Ты только быстро не рисуй, – просит меня внучка, – а то я за тобой не успеваю.
     — Нарисуйте котика, – предлагает жена, – нашего Пиню. А ты, дед, помогай внучке, – приказывает она мне.
     — Я котов рисовать не умею, – капризничает Алиса, – лучше я человечка нарисую.
     Человечков у нас получается двое, потому что я рисую своего, а она своего. Искоса я подглядываю, что выходит из-под кисти Алисы.
     — А где же ручки у твоего человечка? – спрашиваю я, видя, что она нарисовала круглое туловище с головой и ногами, но без рук.
     — У него нет «руков», – отвечает она.
     — Он, что, у тебя, инвалид? – усмехаюсь я.
     — Нет, просто я за тобой не успеваю.
     В её голосе слышна обида.
     — И с бабушкой ты всегда быстро разговариваешь, – раздражённо прибавляет она, – а ты через раз говори, тогда я успею и ручки человечку нарисовать, и всё остальное.
     — Как же это я буду через раз говорить? – удивляюсь я, но чувствую, что дальше обстановку накалять не стоит.
     Разряжает ситуацию жена. Она подходит к Алисе и целует её в щёку.
     — Ты моя любименькая, – говорит она, – моя умненькая, красавица ты наша. А ты, дед, – жена грозит мне пальцем, – не видишь, ребёнок переживает. Будь с ней поласковей и не спорь, тогда она огорчаться не будет. Помнишь, как у вас дома, – это она уже обращается к Алисе, – мы рисовали на карте мира города: Москву, Брянск, Надым.
     — Москва – столица нашей Родины, – звонко кричит Алиса.
     — Молодец, – подхватывает жена, – а кто тебя этому научил?   
     Правильно, бабушка. А сейчас бабушка научит тебя каратэ, – продолжает она, – не забыла, как правильно кулачок складывать.
     — Я всё помню, – гордо заявляет Алиса, – я тхэквондо занимаюсь.
     Она складывает четыре пальчика вместе, оставляя большой в стороне.
     — Неправильно, – выговаривает ей жена, – надо вот так. Большой пальчик прижимаем к остальным и держим его сверху. У бабушки чёрный пояс по каратэ, она всё знает.
     — Мама, – радостно кричит Алиса, – иди к нам скорее, смотри, чему меня бабушка научила.
     В комнату входит наша дочь и видит направленный на неё кулак.
     — Вот что я умею, – кричит Алиса и лупит кулачком по воздуху.
     — Молодцы, нечего сказать, – говорит дочь, глядя укоризненно на нас с женой, – больше вы её ничему не научили?
     — Бабушка мне стишок в прошлый раз рассказала про резиновую Зину, – защищает нас внучка, – которая в грязи вывалялась.
     — А ты расскажи бабушке новый стишок, – предлагает дочь, – который ты недавно выучила.
     — Про ёжиков, я знаю про ёжиков! – кричит Алиса.
     — Колючие ёжики жили в лесу, – начинает она громко, но, закончив первую фразу, продолжает уже заметно тише, – жили в лесу… жили в лесу, – и на этой фразе замолкает.
     — Всё? – спрашиваю я, – кончился стих?
     — Кончился! – радостно сообщает внучка и тащит меня к аквариуму, – смотри, какая верёвка за рыбой тянется.
     — Это не верёвка, – говорю я, – это прабабушка Надя хорошо рыбок кормит. А, значит, и нам уже пора подкрепиться.
     Мы идём на кухню, проходим мимо аквариума, в котором плавают два карася, выловленные мною в озере ещё до рождения Алисы, за одним из которых теперь тянется «верёвка», на кухне выдвигаем из-за стола стулья и все вместе усаживаемся за стол. Впереди нас ждёт длинный семейный ужин.
     Во главе стола сажусь я – хозяин дома, рядом усаживается моя жена, чуть дальше моя мама-прабабушка, потом дочь Лена и зять Паша, и, наконец, напротив меня сажают Алису – главную героиню вечера.
     — Там Ись, – неожиданно говорит она, указывая пальчиком на козырёк посудного шкафа.
     — Нет там никого, – тихо говорю я, – котик Изя, любитель лазанья по шкафам, умер в прошлом году. Остался у нас только Пиня.
     — Жалко, – чуть не плачет Алиса, шмыгая носом, – и котика Васи давно уже нет.
     — Ешь лучше, – успокаивает её моя дочь, – дед летом нового кота заведёт, если у тебя аллергии не будет.
     Продолжается ужин уже в тишине. Слышен только стук вилок и ложек, да сопенье Алисы. Наконец, и оно смолкает. Пора идти спать. Напоследок Алиса ещё раз смотрит на верхнюю полку посудного шкафа, на которой любил сидеть котик Изя, а теперь одиноко стоит хрустальная ваза, и тихо шепчет:
     — Ись, где ты?
     На душе у всех грустно, но завтра будет новый день, и мы проснёмся с другим настроением, хорошим. Я в это верю, ведь жизнь продолжается…

     P.S. На фото Алиса с прабабушкой в бабушкином кимоно

                21 апреля 2017 г

      http://www.proza.ru/2015/07/17/1078