Линия судьбы

Как пахнет одиночество?
Не то, которое желанное, а то, которое неизбежность?
К сорока годам Августа научилась узнавать его приближение сразу, по  холодку тревоги, от которого всегда сжимались губы.
Вот и сейчас, при взгляде на склонившиеся друг к другу две дорогие макушки, рот свело судорогой, и она не могла выдавить ни звука. Да и надо ли? Слова мужа не требовали ответа.
С тех пор, как Анатолия арестовали, прошел год и шесть таких свиданий. То, что лагерь заключенных находился прямо в Москве, было большой удачей. Они с дочкой добирались на троллейбусе до ворот Нескучного сада, и, минуя стройку, спешили к невзрачной двери. Там, за кордоном досмотра и длинным коридором, в комнате, похожей на деревенский кинотеатр, ждал он. Маленькая Лида забиралась на колени к отцу, Августа садилась на соседнюю лавку, и разглядывала мужа.
 Сегодня он был особенно бледен и быстро произнес:
- Меня высылают… В Магадан, кажется.
И хрупкий мир обрушился.

Августа часто прокручивала момент, когда его взяли. Война уже позади, все уцелели, она – зав.кафедрой биологии, он – инженер на военном заводе, дочка  первый класс закончила, и… как-то вечером муж просто не вернулся домой. Звонки, поиски сперва оказались безрезультатны, а  потом их известили -  арестован за вредительство. Чушь…Какая чушь!.. Она, конечно же, не верила ни разу. Но факт есть факт. Ее добрый балагур Анатолий после суда отправлен строить дом  НКВД, а вот теперь и …

Проселочная дорога петляла, прорезая поле, и упиралась в серый забор. Близко подходить запрещено, и все стояли на пригорке, пытаясь разглядеть за ограждением своих, попрощаться. Солнце палило, Августа сжимала плечо дочери, и смотрела вперед, в толпу пересыльных. Господи, да как узнать его? Неужели она его так и не увидит?
- Папа! Папааа!..
Они заметили друг друга одновременно. Там, вдалеке, какой-то человек отделился от  остальных, и по  неуловимо знакомым движениям стало понятно – ОН!..
Анатолий замахал им, кажется, улыбнулся, а ей снова сковало рот. Женщина водила ладонью над головой , и только шептала.
- Кепку… Сними кепку!.. Побрили?
Анатолий на том конце бездны не понимал, тогда Лида принялась сигнализировать отцу, театрально поднимая руки:
 –Кепку! Папа, сними кепку!..
Наконец он догадался, стянул.. Что под ней, Августа уже не увидела.

 Через месяц пришло письмо о том, что до Магадана он не доехал. Слабое сердце, умер в дороге. И все, закрылась дверь.
Августу уволили, она устроилась лаборанткой в больницу, но это было уже не важно, по сравнению с тем, о чем пришлось молчать последующую жизнь. Она справлялась.
От одиночества спасалась сном, чтением и внуками. Рот превратился в плотную щелку.

Только раз дверь приоткрылась,
Наткнувшись на книгу «В круге первом», Августа с изумлением узнала в строках Солженицына тот самый лагерь у Калужской заставы, их, с Анатолием.
- Надо сказать Лиде, - подумала она, и прислушалась.
Холода в груди больше не было.