11. 21. Дни и ночи

Два телефонных провода тянутся от НП.
Один – в блиндаж командира роты, другой связывает с командным пунктом батальона.
Оттуда звонят.
Капитан Тутуев требует лейтенанта Пискунова к себе.

Отцу нет еще и двадцати.
Однако лежит на его плечах груз ответственности за полста жизней минометчиков.
И никуда не деть опыт боев на Сталинградском фронте, и пришиты над нагрудным карманом гимнастерки три ленточки –
две желтых и одна красная, – знаки о ранении.

Но возраст и льющийся сверху, сквозь мелкие проплешины в кронах деревьев солнечный свет заставляют
на какое-то время забыть о неприятном.
Ротный шагает легко, бодро, при этом сохраняя все же чуткость, осторожность.
 
Впрочем, война и здесь наверняка напоминала о себе.
Пейзаж местами, скорей всего, был такой, каким изобразил его Ю. Гончаров в повести «Теперь – безымянные»:
«Лес выглядел будто после бурелома: многие деревья повалены, иные сломлены на разной высоте, лишены макушек,
на стволах резко белели царапины, расщепы, ветки никли, подрубленные осколками, или, оторванные совсем,
громоздились внизу высокими навалами.
Удивляя своею обширностью, чернели ямы от авиабомб; деревья вокруг них стояли без листвы, обнаженные,
как осенью, закиданные грязью, топорща голые иссеченные сучья…
Это была уже фронтовая земля, не однажды пробомбленная, обстрелянная и минометами и крупнокалиберными
немецкими пушками».
{См.: 14.87}

Июньские дни стояли солнечные, теплые, схожие один с другим, точно близнецы.
Впрочем, и ночи были однообразны.

С наступлением сумерек начиналась торопливая работа.
Стрелковый батальон под командованием капитана Тутуева копал окопы и ходы сообщения, обустраивал блиндажи,
КП и НП, рыл котлованы для дзотов.

А минометная рота лейтенанта Петра Пискунова неустанно оборудовала всё новые огневые позиции.
Их требовалось немало, ведь еще до завершения очередной дуэли с немецкими минометчиками взводы перемещались
на заранее подготовленные запасные позиции.
При этом нужно было не попасться  на глаза ни наземным, ни воздушным вражеским наблюдателям.

Инженерные работы велись в потемках часа три-четыре, затем все тщательно маскировалось.
Возможно, даже высаживали, как описывал действия в аналогичной ситуации С.Г. Стопалов,
«на брустверы окопов… молодые деревца, на дно окопов выкладывали дерн.
Потом все укрывали маскировочными сетями».
{14.90}

К четырем утра заканчивали, завтракали и ложились спать.

Днем, под неусыпным оком фашистов, передвижения были ограничены до минимума.
Тем не менее почти в каждой из ежедневных оперативных сводок сообщалось об одном-двух убитых или раненых
красноармейцах и командирах.

Противник периодически открывал огонь, особенно по балке Чернокозова, где находился командный пункт
555-го стрелкового полка, селу Русскому, высоте с отметкой 93.3.

Доставалось и другим частям.
В полночь 12 июня вражеская авиация сбросила до ста пятидесяти зажигательных бомб в районе высоты с курганом +6.0
и Писаревского, где располагался КП 549-го полка.
{8.2, лл.21-22}
В семь утра следующего дня Фокке-Вульф FW-189 сбросил четыре авиабомбы в районе Ново-Ясиновского.
Не иначе как метил в КП 547-го полка.
{8.2, лл.25-26}

Несмотря на обстрелы и бомбардировки, жизнь продолжалась.
На сайте «Память народа» ныне опубликованы оперативные сводки 127-й стрелковой дивизии за июнь 1943 года.
Они свидетельствуют о том, что в частях не прекращали заниматься боевой подготовкой.
Вот одна из изучавшихся тем: отрабатывалась тактика наступления стрелкового отделения и взвода в условиях ночи.
{8.2, лл.23-25}