Гилюй

Некоторые исследователи утверждают, что Гилюй по эвенкийске – бриллиант, другие – прозрачный. Но, очевидно, и те, и другие правы, потому что когда эвенки впервые увидали эту таежную реку, они были изумлены её чистотой и прозрачностью, что похоже было на бриллиант. Протяженность Гилюя по территории Зейского района – 135 км.
Впервые я познакомился с Гилюем в июне 1944 года, после окончания третьего класса, когда мы со старшим братом Михаилом отправились на Дубакит за диким луком. А старший брат тогда уже окончил пять классов. Был в те годы на берегу Гилюя такой поселок – Дубакит, до которого от нашего прииска было километров двадцать пять. Но вначале надо было пройти километров двадцать от Золотой Горы до прииска Комсомольска по проселочной дороге, а от Комсомольска до Дубакита вела тропа.
На Дубаките в те годы всего было не более пяти домиков, в одном из которых жили наши хорошие знакомые – Шиловы. Они всегда были рады встрече с нами, и были очень гостеприимны. К ним мы прибыли уже под вечер. Они накормили нас с Михаилом вкусным ужином.
– А завтра утром, ребята, я отвезу вас на лодке на тот берег, - сказал дядя Петя. А сейчас – отдыхайте.
Утром мы с Михаилом проснулись пораньше, готовые к работе. Но что это – весь поселок был окутан туманом.
– А у нас всегда так, - говорит тетя Надя. – Но не расстраивайтесь – часика через полтора туман уйдёт.
Вот это туман! Ничего подобного мы с братом до этого не видели. Словно белое волшебное покрывало плотным слоем повисло над рекой. Прохладно. Но вот горячие лучи солнца все больше и больше пробивают эту пелену. Туман редеет на глазах. А часам к десяти утра он уступил место ясному солнечному дню. Дядя Петя, как и обещал, перевез нас на лодке на противоположный берег.
– Но а теперь, ребята, рвите лук, купайтесь, загорайте – к вечеру я за вами подъеду.
Нельзя сказать, что дикий лук сплошной стеной устилал противоположный берег Гилюя, покрытый мелкой галькой, но всё равно он заметно выделялся среди мелкорослой, редкой травы. Кроме того, в отличие от травы он был темно-зеленого цвета. И таким образом, к полудню сумки у нас были почти наполнены диким луком. Хватило время и покупаться и позагорать.
А возвратившись под вечер к своим знакомым, и поужинав, решили покататься по Гилюю на лодке.
– Только будьте осторожны, чтоб не унесло вас на перекат», - сказал нам дядя Петя. Мы, конечно, пообещали ему, что всё у нас будет в порядке, хотя тогда ни малейшего понятия о перекатах не имели. И вот мы с братом уже плывем в лодке по реке. Он – на веслах. А я, сидя на корме лодки, любуюсь рекой. Красив Гилюй в любое время года, но в начале лета он просто великолепен. Вода прозрачная, и дно реки видно на всем протяжении по ходу лодки. А оба его берега окаймляют сопки, покрытые непроходимой тайгой. Воздух, густо настоянный на лиственничной хвое, чист и сладок. В воде, как в зеркале, отражается голубое небо. А в дали, за сизой дымкой горизонта, где остроконечные вершины гор вонзаются в небо, раскинулась тундра. Многие вершины гор до конца июня покрыты снегом.
– Но что это за шум? И лодку понесло вниз по течению? – спрашиваю я у брата. – Да это однако перекат гудит! – вслух догадываюсь я.
Миша на мой возглас отреагировал мгновенно, развернул лодку по направлению к поселку, и стал усиленно грести её к берегу. Но не тут-то было: лодка хотя и начала приближаться к берегу, но её всё сильнее и сильнее несло вниз по течению. И тут Михаил доказал, что он хоть и мал, но – настоящий мужчина. А физически он был развит хорошо. И ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы наконец-то лодку причалить к берегу.
Происшедшим мы с братом были потрясены, но ничего об этом Шиловым не рассказали. Зато поужинав, мы все же решили познакомиться с перекатом, так перепугавшим нас. Идём правым берегом Гилюя вниз по течению. С каждым шагом гул усиливался. А через полчаса ходьбы грозный рев переката уже стал давить на уши. А вот он – и сам перекат.
Прежде всего удивляло стремительное течение. И вода, несясь с бешеной скоростью, ударялась об нагроможденные валуны, вздымалась вверх миллиардами брызг и пеной, ревя и громыхая. Разговаривать было возможно, если кричать громко друг другу в уши – иначе ничего не услышишь. Это был перекат Гусиное Горло. Не менее километра, пожалуй, прошли мы с братом ниже по течению реки, наблюдая за этим грозным чудовищем. Но вот валунов на пути реки становится все меньше и меньше, и река начинает успокаиваться. Увиденным мы были восхищены.
Но а через два дня мы с Михаилом с полными котомками дикого лука возвратились домой. А дома мать потом целый день крошила лук и сушила на солнце. Хорошая приправа и к супу, и к картофельному пюре – тем более что кроме картошки у нас на прииске ничего не родилось.
С другими гилюйскими перекатами мне не доводилось встречаться, но очевидцы о них рассказывали много. Мой друг Иосиф Колочинский, в своей жизни преодолевал эти перекаты и на лодках, и на саликах. Салик – это плот, построенный из сухих бревен, скрепленных перекладинами из только что срубленных деревьев. Он знал названия всех гилюйских перекатов. Выше Перевоз-Гилюя располагались перекаты Бабушкин, Дедушкин, Бычок, Кисилевский, Гусиное Горло. Ниже – Большой Людоед, Малый Людоед, Чертова Мельница. Эти перекаты в настоящее время поглотило Зейское водохранилище. Быть может это и хорошо. Но потеряна экзотика, потерян экстрим.
Да, мне не приходилось пройти ни одного из гилюйских перекатов ни на лодке, ни на салике. А вот моему младшему брату Виктору однажды это сделать удалось, когда после окончания десятилетки он с одноклассниками прошёл через перекаты на плоту от поселка Миллионного до Перевоз-Гилюя.
Но а я ещё дважды ездил за луком на Дубакит. И обязательно любовался перекатом Гусиное Горло. А ещё каждый раз, когда я бывал на Дубакате, дядя Петя Шилов всегда приглашал меня по утрам, как только рассеется туман, проверить мордушки. Мордушка – это что-то вроде огромной бутылки, свитой из ивовых прутьев, в которую рыба зайти могла, а вот выйти из неё – никак. А надо сказать, что дядя Петя был заядлый рыбак. Да как им было и не быть: пенсионер – время для рыбалки хоть отбавляй, рыбная река рядом. А кругом – необъятный простор, красивая природа и тишина до звона в ушах. Но а в мордушках всегда был полный рыбный аншлаг. И всегда у своих друзей Шиловых я наслаждался и ухой, и рыбной жарехой.
…Когда я окончил четыре класса золотогорской начальной школы, пошел учиться в пятый класс на прииск Кировский, где была в те годы семилетка. С Золотой Горы до Кировска мы, школьники, ходили пешком. До Кировска от Золотой было 36 километров, а на восемнадцатом километре этот путь делил Гилюй. А место это называлось Перевоз - Гилюем, где жил в те годы паромщик с семьёй, и еще человека два.
Летом через Гилюй мы переплавлялись на пароме, а зимой по льду. Зимой всегда останавливались на часик у паромщика: передохнуть, выпить по стакану горячего чая. И снова – в путь. Зимний день короткий, поэтому надо было поторапливаться, чтобы ещё засветло придти домой.
Но не только перекатами и рыбой богат был Гилюй. Богат он был и золотом.
Первый, кому удалось исследовать этот далекий таежный край, была научная экспедиция доктора медицины А. Ф. Миддендорфа. Начав свой тысячекилометровый путь от Якутска, он дошел до Зеи. Дойдя по Зее до устья Гилюя, он поднялся вверх по Гилюю до водораздела с Ольдоем. На всем пути следования Миддендорф делал описания гор, рек, озер, бил шурфы на наличие золота. А после Миддендорфа в наших краях ещё побывало много экспедиций. Но так как нас интересует Гилюйский золотодобывающий район, ниже речь пойдет только о нём. Этот район открыла Джалонская компания Сабашникова - Шинявского в 1875 г., в системе реки Дубакит – правого притока Гилюя. В то время был образован Зейский горный округ, который подразделялся на золотодобывающие районы, в том числе и Гилюйский, центром которого был прииск Золотая гора.
А в 1879 году Верхнеамурская компания организовала здесь сразу семь приисков, что было подтверждением настоящего открытия приискового района.
Но всё же активное освоение бассейна Гилюя происходило в первую очередь хищниками, которые открыли здесь целый ряд россыпей с высоким содержанием золота. Эти открытия начались с Савушкина ключа – небольшого притока реки Джуваскит, впадающего в Гилюй. Вот как это описывает Г. И. Стальнов 1901 год):
«Первое крупное скопление хищников, серьезно и основательно принявшихся за разработку, было обнаружено на ключе Савушкином. Число их быстро возросло до 400 человек с 57-ю зимовьями, и они своей массой представляли серьезные затруднения для принятия мер против них. Хищники оказали сопротивление, не пуская Верхнеамурскую компанию к работе.
Тогда было отдано распоряжение о прекращении доставки провизии, чем и удалось ликвидировать эту хищническую разработку, появившуюся на расстоянии всего одного перехода от группы Хугдерских работавших приисков».
Хищники, или вольные старатели, открыли и месторождение золота Миллионный. Открытие Миллионного, как считается, было сделано случайно: партия спиртоносов шла на соседний ключ, когда под копытом одной из лошадей заблестело золото. Вот поэтому найденный ключ, правый приток Гилюя, до того не имевший названия, стал называться Случайным. Однако едва ли не в одночасье выросшая здесь «республика» оказалась недолговечной: золотопромышленник Ф. А. Мостовской заявил свои права на россыпь Миллионного, поскольку отвод на прииск находился в стадии оформления. Он пришел сюда с отрядом казаков. Хищники не подчинились приказу бросить разработку и уйти; они «кричали “ тю” и произносили площадные ругательские слова, - и “ты, Мостовский, более к нам с отрядом не приезжай, а приедешь, то и жить не будешь”».
На разгром коммуны хищников был послан второй отряд, который, встретившись с настроенной весьма агрессивно толпой, дал сначала два залпа поверх голов, а затем в толпу: 2 человека было убито и 7 ранено. После этого, хотя «черкесы из ссыльных» и пробовали подбивать толпу на вооруженное сопротивление, хищники разошлись.
Антонина Коптяева (Зейтэ) в одной из своих первых книг «Были Алдана» записала воспоминания очевидца тех событий С.И. Флусова, намеревавшегося пополнить своим членством «общество» на Миллионном:
«В Миллионный попасть не смог: стоял там отряд в двадцать четыре человека, которых золотопромышленник Мостовской призвал для того, чтобы прогнать хищников. Хищники-то упорствовали и не хотели уходить. Как же, обидно ведь: ходили по тайге, столько мытарства приняли, а нашли золото – отдай задаром чужому дяде.
   Затребовал Мостовской солдат из Благовещенска.
   Сначала офицер попросил хищников выйти и освободить площадь.
Людей набралось уже тысяч пять. Один другого поджигает. Тогда солдаты дали вверх два залпа – все не уходят. С третьего залпа пустили в народ. Двоих убили насмерть и нескольких поранили. Стали разбегаться кто куда… народ разогнали под чистую. Остался один отряд. Этот отряд стоял там два года и стал работать на прииске Мостовского, которого он охранял» (Антонина Коптяева, 1937).
Хищники надолго задержались в пригилюйских местах. Об этом писал Э.Э. Анерт в 1919 году: «”Хищники” или “вольные старатели” не только 20 лет тому назад хозяйничали на Гилюе, но облюбовав его, они и до сих пор верны ему. Кроме них, плывя от “Перевоза” вверх, встречаешь, за исключением немногих перерывов, множество плотов, с которых артели старателей черпаками добывают золото, тут же на бутарах промывая его и сваливая эфиля в реку обратно».
А в советское время золото добывали в основном на двух гилюйских приисках – Миллионном и Кукушке. Но, как это часто бывает – кончилось золото, и этих поселков не стало.
…И ещё одно воспоминание детства, связанное с Гилюем, дорого мне. После окончания пятого класса, в июне 1946 года, пригласили меня родственники Голонягины, которые жили на прииске Кировском, погостить у них с недельку, отдохнуть после школы. И, как говорится в таких случаях, это приглашение мной было принято с благодарностью. И вот я в один погожий июньский день иду пешком к родственникам на Кировск. Дорога от Золотой Горы до Перевоза-Гилюя теперь идет по сопкам. А в те годы она пролегала в распадке. А по обеим сторонам дороги возвышались высокие горы, покрытые лесом. И солнце показывалось в этих местах только тогда, когда оно находилось в зените. А в остальное время дня в распадке было мрачно. Но я не помню, чтобы мне тогда было страшно, или я боялся встречи со зверем. Шел себе да и шел, любуясь благоухающей июньской природой, и преодолевая километр за километром.
К полудню я уже был на Перевоз-Гилюе, прошагав около двадцати километров. А паромщиком в то время был дядя Гриша Веретенников, тоже хороший наш знакомый, могучий мужчина, сажень в плечах. На вид всегда угрюмый, улыбался редко – но добрый. Захожу к ним – отдохнуть, перекусить. Они с тётей Машей встретили меня очень приветливо. А их сын Виктор, который на два года старше меня, был нашей встрече даже рад. Веретенниковы до этого несколько лет жили в нашем поселке, а потом переехали на Перевоз, да так и осели здесь: летом – паром и рыбалка, зимой – охота. А лучшего места для охоты и сыскать трудно: вокруг Перевоза на многие километры была дремучая тайга. Поэтому и встретили они меня, как земляка. Мать на дорогу дала мне несколько сваренных картофелин в мундире, да небольшой кусочек хлеба. А тётя Маша быстро поджарила только что пойманных Витей Хариусов, вскипятила чаёк. И, плотно подзаправившись, я снова двинулся в путь.
Но вначале был паром. Дядя Гриша с Витей любезно согласились меня перевезти на пароме на противоположный берег Гилюя. Плавно плывет старенький, видавший виды паром по водяной глади. Только слышно – жух, жух, это паром делает свои очередные шаги, скользя по стальному канату. Слышны всплески воды. А день выдался солнечным и теплым. И на душе радостно.
– А что это за гул какой-то доносится с низовья реки? – спрашиваю я у Виктора.
– А это Большой Людоед свирепствует. Перекат. Отсюда до него километра три – а шум слышно.
Но вот я уже на том берегу Гилюя. И, распрощавшись с Веретенниковым, пошагал дальше. К концу своего путь появляется усталость. Но я бодро шагаю – дорогу осилит идущий. А вот уже и Гаратовский (так в те годы жители Кировска – да и другие называли Гарациевский). Когда-то это был прииск. Но… кончилось золото – и народ покинул поселок – кто куда. И от прииска осталось домиков пять. А от Гарациевска до Кировска – рукой подать: не более пяти километров.
…Родственники встретили меня тепло, по-родственному. И, отдохнувши у них в течение недели, двигаюсь в обратный путь – домой, на Золотую. Голонягины дали мне на дорогу баночку рыбных консервов, кусочек хлебца. И, пройдя около двадцати километров, я снова встретился с Гилюем. А надо отметить, что мне тогда очень повезло с погодой: над всей территорией нашего района установился обширный антициклон. А это значит, что и домой я возвращался в теплый, солнечный день. В ожидании парома решил перекусить – тем более что банка рыбных консервов не давала мне покоя всю дорогу: в те, послевоенные годы, это был деликатес. И вот сижу я на берегу Гилюя и с великим наслаждением ем рыбные консервы. Очень вкусно! И, очевидно, я не ошибусь если скажу, что с таким удовольствием я не ел больше никогда. А как же: берег реки, красивая природа, изрядно проголодался – иначе и быть не могло.
На этот раз паром жду долго – на мои крики и вопли – в ответ ни звука. Но, наконец-то я услышан, переправлен на Перевоз-Гилюй. Но а под вечер того же дня я был уже дома.
А ещё Гилюй может прославиться тем, что на нём планируется построить ГЭС.
Гилюйскую ГЭС планировалось строить в 105 км от устья Гилюя, и на таком же расстоянии от города Зеи. Почему? Имеется дорога Зея–Золотая Гора–Перевоз. Здесь же проходит и высоковольтная линия электропередачи.
Через Гилюй планировалось построить автодорожный мост который, в отличие от парома, обеспечил бы надежную связь Зеи с поселками Кировский и Береговой.
Длинна водохранилища – 175 км. Площадь затопления – 188,4 кв.км. Это – 0,05% от площади области, и 0,2% - от площади района.
Длинна плотины – 726 м. Высота – 105 м. Ширина – 71 метр.
Мощность гидроузла – 462 мегаватт, вырабатываемых тремя турбинами.
По всем своим параметрам Гилюйская ГЭС уступила бы Зейской, но совместно они составили бы мощный энергокомплекс.
У створа ГЭС планировалось построить временный поселок для полутора тысяч строителей, и постоянный – для 500-т работников ГЭС. Предусматривалось и строительство базового поселка гидростроителей в Зее – на 7-8 тысяч человек, техникум, профтехучилище. Планировалось заасфальтировать дорогу Зея – Золотая Гора – и до створа.
Начать строительство Гилюйской ГЭС планировалось в 1995 году. В 2000-м – дать первый ток. А в 2005 году завершить строительство ГЭС.
…Но…. Планам этим не дано было свершиться. И долгие годы о строительстве Гилюйской ГЭС молчали. А вот в этом, 2013 году, в связи с мощным наводнением, происшедшим на Дальнем Востоке, о строительстве этой ГЭС заговорили снова: ведь плотина Гилюйской ГЭС тоже сдерживала бы огромное количество воды в сезон дождей. А будет или нет Гилюйская ГЭС всё же построена – поживем – увидим.
…Последняя встреча с Гилюем у меня произошла в 2004 году. Тогда я был в хороших дружеских отношениях с председателем артели «Мая» Виктором Ивановичем Тарасовым. Артель эта тогда гремела на всю область. И захотелось мне написать об этой артели статью в газету. Согласовал этот вопрос с Виктором Ивановичем. И вот в конце июня 2004 года, в жаркий солнечный день, я еду на один из участков этой артели. Путь наш – на север района, в царство гор и тайги. За рулем «УАЗика» опытный водитель Сергей Сотников, которому много раз приходилось следовать по этому маршруту, и которому хорошо был знаком и каждый замысловатый поворот, и каждый крутой спуск, которыми изобилует дорога.
А мои попутчики – В.Н. Паршуков, инженер по технике безопасности артели, ветеран золотодобычи, и Н.Б. Трубников – заместитель генерального директора ОАО «Прииск Дамбуки». Минуем Золотую Гору. А вот и Перевоз-Гилюй. На этот раз река показалась мне ещё милее и краше. И у меня появилось предчувствие, что вижу эту прозрачную реку, богатую рыбой, с красивыми берегами и шумными перекатами в последний раз. И всё же я не исключаю совсем новую встречу с Гилюем. И если это свершится – буду очень рад