***

Самая мрачная погода, которую только и можно встретить в нашем парке. Вы. Перелетные птицы перелетали куда угодно, только не сюда. Я. Человек, одевший шляпу и плавки – не прогадал, именно все это может свидетельствовать о том, что человек разбирается и с уверенностью быка и на таран может пробить эту стену непонимания иностранца среди своих. Они. Незнакомые люди часто приветливы с собой излишне потому, что не знакомы друг с другом; хотя, это важность можно было бы опустить?; но не здесь, в мире тоталитарной демократии и либерального консерватизма. Оно. Никогда не безупречно то, из чего соткан мир, если он не сделан по заметным выкройкам, а выкройки до того не заметны, что их печатают в ненужных плохих журналах, которые читать будет, разве что интеллигент поссорившийся с обычной женой, и жена с профессией, зарабатывающая для безработного гения – мир утраты и обмана, и религия не даст вам покоя, усопшие, хотя, они о нем уже и не грезят. Она. Любовь, случающаяся с каждым из этих дней, всегда предавал им что-то особенное, кроме того, когда она не заходила в них, все казались буднями; правильно ли в воскресное утро бежать за томатным соком, не потому что на работу, а как раз наоборот, потому что вы решили обратное, и восполнить это тем, чем заполнили днем ранее; а по сути, если не она, то зачем? Кто. Возникавшее каждый раз, когда отрезвлялся взгляд после алкоголя и после разбитого стакана, когда через разбившиеся осколки можно было проследить жизнь, такую же хрупкую… предавались плотским утехам, как животные порядка, его то нам и не хватает, а животным этого не надо, не надо того, есть – важный закон; зачем, если в избытке? Он. Что решил, что важно быть иным среди иных, чего, увы, не понял сразу; а вы бы гуляли в парке в шляпе и плавках, после разбитого стакана, которым вы заполняли свое воскресное утро, дабы не пойти еще недельку на работу, ведь ваша любовь давно прошла и будничный мир и мир порядка устройства государства, горечь пронизывающее ваше сердце от всего этого; и вы никого не понимаете, и никто не поймет вас, даже если будет пытаться, это неважно, ведь все, что мы можем изменить, шрифт в Ворде… один из предложенных нам.
Мы. Рассвет ясно поразил мою радостную во сне улыбку, я не помню, что этому предшествовало, потому что этого еще не было, но факт, оставшийся в стакане цельном и крупном, который нельзя разбить, внутри которого рыжий немного густой апельсиновый сок, явно прибавил морщинок на моей мордочке – особенно, когда в этой мордочке утонули ее глаза; мордочки поменьше, явно не мечтавшие о том, что еще не сбылось, хотели одного вкусного теплого завтрака и немного сна в постель; на улице встретить человека было не просто: тут шел всем знакомый Он, единственный в своем роде умевший доставлять радость Нам, а вот Она – поет красиво, и все это знают, а она этого не стесняется ; Они бежали в одинаковых формах, потому что хотели поразить всех своей разностью, но, форма тут не при чем – мы прекрасно понимали это и так; Я державший Ее за руку, жадно сжимавший ее и действительность, видел чуточку больше, больше, потому что хотел, но не все, потому что не знал, когда это увижу…
Никто. В понимании обывателей и тех, кто хотел казаться иным, любой мог быть им; разувая глаза от бессмысленного сна и несбывшегося настоящего, каждый смотря в зеркало видел, что оно отражает, но не всегда видел что; и если солнце или забавный случай не прибавит нам настроения, боюсь все огорчаться тем, что люди превратятся в зеркала людей, и каждый будет отражать то, что есть, и то, что смотрит в него; не разбивайте зеркала – вроде как, к несчастью.
Ты. Не каждый может изменить то, что здесь написано. Да, и кто-то говорил, - что рукописи не горят. Да, но как же хорошо, когда рукописи превращаются в них, когда без сожаления можно смотреть на буквы, изнывающие от правды, и правды, изнывающей от букв. Никто, не может положить этому конец. Мы даже пытались, сделать что-то подобное, все Мы, писавшие зачем-то, а не для чего-то. И кто же может остановить все то, зачем мы садимся за печатную ошибку ? Подскажу, ответ ближе, чем ты думаешь…
               
                23 апреля 2017