16. Архимаг и Вещун-камень-0

Эта история началась в полном соответствии с народной мудростью, которая гласит: «Вспомнишь солнце – вот и лучик». На самом деле, у поговорки имеются и менее изящные варианты, но в нашем случае лучше остановиться на данном, поскольку речь шла о друзьях, к тому же – о даме.
Словом, было так. Дети, намаявшиеся после очередного магического экзамена, уже спали, а Лея и Стас на кухне обсуждали вопросы педагогического плана. Ну, как обсуждали? Магичка, впечатлённая списком испытаний, выпавших на долю младшего поколения архимагического семейства, порывалась рвать, метать и высказывать дирекции Школы Волшебства свои, мягко говоря, сомнения в правомерности применения подобных методик к детям. Архимаг, отлично осведомлённый о взрывном характере супруги, спокойно пережидал бурю, чтобы уже потом с аргументами на руках поговорить о том, что ей и без того прекрасно известно: маги не должны расти в тепличных условиях, никто им их потом обеспечивать не станет, скорее, наоборот. Словом, к той же мысли Лея уже и пришла, поскольку внезапно свернула на другие рельсы и хихикнула:
 - Удивительно… В этой истории обошлось без Льва Абрамовича!
 - Что это ты его вспомнила? – несколько удивился Стас такому резкому повороту. – Он же теперь даже не Координатор, руководит Шамаханством, детишек воспитывает, огородничеством занялся, экспериментирует там  себе…
- Не знаю, - пожала плечами Лея. – Почему-то вспомнился… Ой! Кто это так поздно?

Кладовка осветилась таинственным светом, как бывало всегда, если там открывали портал. Дверь распахнулась так резко, словно её порывались вышибить. Впрочем, эту даму такая мелочь вряд ли бы остановила.
В комнату ворвалась Шамаханская царица собственной персоной. Но в каком виде! Всклокоченная, с искажённым лицом, почти неузнаваемая.
- Шамсия? Что случилось? – обратилась Лея к ночной гостье.
С трудом справившись с собой, шамаханка выговорила:
- Солнце моё… Лёвушку… похитили!!!
Стас и Лея переглянулись. Шамаханка – дама, склонная к экзальтированности, как говорится – таки да, но такое придумывать точно не станет!
Рыдающую гостью усадили за стол, вручили стакан с водой. Убедившись, что слёзные потоки немного иссякли, архимаг кивнул:
- Рассказывай.

Шамсия пару раз вздохнула, подняла на них ланьи очи и скорбным голосом произнесла:
- Горе мне, несчастной, ой, горе! Средь бела дня супруга моего, отца детей моих, похитили, меня, бедную, осиротили! Чует сердце – без женщины в этом деле не обошлось!
- Чего-о-о?! – Лея едва не поперхнулась от такого оборота.
- Того! – в томных очах Шамсии полыхнул яростный огонь. – Узнаю, с кем этот шлемазл спутался, на кого меня сменял – самолично в гвоздь ржавый оберну и в стенку вколочу, чтоб больше из дома - никуда!!!

- Да о чём ты говоришь? – вскинулась Лея. – Такого быть не может! – она повернулась за поддержкой, однако Стас промолчал. С одной стороны, на Фармазона и вправду не похоже, чтобы он вдруг устроил финт на сторону. Даже если оставить в стороне эмоции, ему это крайне невыгодно, никакого тебе гешефта… А с другой – упорно вспоминалась фраза из фильма «Место встречи изменить нельзя» касательно несвойственных ему обычно анатомических  способностей женского сердца.

- На месте смотреть надо, - подавив невольный вздох, архимаг поднялся из-за стола. Вернулся через минуту, уже одетый.
- Я с тобой! – встрепенулась Лея, однако архимаг покачал головой и показал глазами в сторону комнаты детей. Магичка мгновенно сникла: и правда, дети только вернулись из опасного приключения, проснуться – а родителей нет как нет?!
- Тогда ты недолго, ага? – абсолютно нелогично попросила Лея, смиряясь. – И если что – сразу зови!
Стас снова кивнул. В странных глазах блеснули весёлые искорки: воительница! И тут же пропали. Сейчас перед ними стоял серьёзный, готовый ко всему архимаг.
- Пошли, - скомандовал он Шамсие, и та (удивительно!), не сказав ни словечка, первой шагнула в кладовку.  Стас окинул Лею долгим взглядом, подмигнул – и шагнул следом.