Вокруг трубы

Вокруг трубы
(Размышления времён поздней перестройки)

               
                Дурят нашего брата!... 
                Злободневная поговорка.
   
   «Держись за трубу!» -  не менее популярное сейчас присловье на «Псковэлектромаше». Каждому хочется иметь надёжную  опору. Не зашатается ли наше благополучие? Сможет ли завод и завтра, пусть не очень жирно, но так же надёжно, прокормить, обогреть?

   Нашей трубе 95 лет. Надо бы о юбилее. Да вот, «сор из избы вынесли», приходится о жизни. «Наболело, тревожит», - как пишет в своём письме мой однофамилец В. Васильев из инструментального цеха № 4 («Псковская правда» от 13 декабря 1990 г.).
   «Мы, рабочие…» (Автор не рабочий. Отставной военный пенсионер. Но пришёл на завод и встал за станок. Что само по себе делает ему честь.)
    Без оснастки, штампов, прессформ нет современного производства. Лет двадцать назад специальность слесаря – инструментальщика была одной из самых престижных  (и не только на нашем заводе). Рабочий – интеллигент, и заработок приличный, шутка ли, свыше двухсот в месяц. Учиться долго надо, и не каждый способен  ловить сотки и микроны. За двадцать лет пришли новые станки, многие ручные работы теперь механизированы. Совсем другим стал труд инструментальщиков, ответственность только не уменьшилась.
   Многие старые умельцы ушли – время неумолимо. Новые мастера растут трудно. Престиж профессии для молодых уже не тот. Зачем долго постигать тайны тонкого мастерства, если те же деньги в линейных механических цехах можно начать получать намного быстрее? Да и рубль теперь не тот. В инструментальщики идут больше «из-за любви к искусству», что не за длинным рублём – это уж точно.
    Письмо – вызов написано от имени одного из зрелых трудовых коллективов завода. Предъявлены претензии по всем стратегическим направлениям:
   -    За излишнюю помпу – рекламу: был скромный ПЭМЗ, стало шумное НПО, да ещё и готовое переродиться в ещё более цветистую ассоциацию  «Кром» о многих креслах -  головах. Мало директору приставки «генеральный», так он ещё и в «президенты» корпорации метит;
  -     Капиталы и ресурсы в навоз зарываем в совхозе «Демешкинский». Про убыточное подсобное хозяйство в Борбельково уже и не вспоминаем;
  -     При этом пляшем и поём в ДК «Энергия», прихваченном у сбедневших строителей тоже за немалую сумму.
    Смертные грехи перечислять можно долго. Пир во время чумы, да и только. В общем, ПЭТЗ во время разобрался, не связал свою судьбу с гулящим «Электромашем», налево и направо сорящим миллионами. А что при разводе отступного немного прихватил, так на то и жизнь.
    Не зряшны опасения рабочих, что администрация растащит их завод по частям, чтобы сподручнее было их эксплуатировать в условиях надвигающегося рынка, то бишь неотвратимого капитализма, предварительно разогнав горластых и неугодных.
   Такова констатирующая часть письма. Ну, а дальше? «Засомневались мы…» - это нормально, жаль, немного поздно.  После такого серьёзного начала мало сомнений. Впору браться за булыжник – «орудие пролетариата».

   Не секрет, что руководство завода складывалось по принципу «честный, умный и партийный».  Но никто не будет отрицать, что «вышли мы все из народа».
   Из партии сейчас выходят. Уходят и некоторые заводские коммунисты – руководители. Люди их знают. Не все среди них приспособленцы и трусливые карьеристы (Приспособленцы и карьеристы как раз и будут отсиживаться до последнего). Жизнь заново не перепишешь. И партия – не проходной двор. Войти не просто, выйти – тоже не перекреститься. Здесь скорее, как у больного человека. Давно мешает что-то дышать, а что - не понять. Медицина бессильна. Наконец кто-то нашёлся, всё просто, говорит, галстук ослабь. Шея у тебя неподходящая.

    Так вот и с партией. С галстуком, вроде красивше было. Так принято. Да и компания недурная. Поговорили на собрании, приняли решение с помощью большинства (кстати, чаще из рабочих), а потом выполняем, тянем повозку. Не хочешь, тебя за галстук к оглобле привяжут. Почувствовал, что давит, да и тянем-то, кажется, не туда, взбрыкнёшь, а тебя под копыта и на «свалку истории». Сейчас проще, появилась возможность и галстук снять.

    Остаётся «умный, честный…» Опять же, что такое честный? Чтобы быть честным надо быть или сильным, или бедным. На сильного всегда найдётся ещё более сильный, не обязательно более честный. И жизнь иногда так ломает, что шкура вроде бы и цела, а душа вся вдребезги, одна видимость, до честности ли? Честность бедного чаще ничего и не стоит (точнее, за ним никто не стоит, и, тем более, не идёт). Просто честным быть мало. Надо ещё знать, уметь, мочь.

    Проще заменить это понятие, ставшее темой анекдотов, более ограниченным, конкретным по смыслу и по форме, и по времени. Порядочный  (любящий порядок) – по отношению к делу, к нам в данный момент времени. А может, и просто отбросить эфемерное и зыбкое «честный»? Достаточно оставить одно: «Умный, могущий», даже и не обязательно преданный, а просто компетентный, подготовленный, умеющий работать. И позаботиться, чтобы умному было выгодно поступать порядочно и очень невыгодно продаваться, юлить, спекулировать и т.д. Тогда и задача отдела кадров упрощается. Чем меньше критериев, тем легче разобраться. Но это уже вопрос системный.

    Вернёмся к нашей администрации, аппарату, «генералу» и сомнениям. Что для рабочих завод кормилец – это уж без сомнений. А для аппарата? Касса у нас одна. Поэтому с этой стороны антагонизма нет. В кассе больше – есть возможность  и больше получить. Будем считать, что на стадии  создания прибыли противоречия разрешить можно. И директор, и вся его команда заинтересованы в увеличении прибыли завода, естественно, из «самых корыстных» побуждений. Прибыль – цель общая. Ну, а стратегия, то есть средства достижения прибыли? Это уже скорее удел профессионалов, тех же менеджеров, экономистов, инженеров.  Выходит, что в производственной политике (цель и средства), если средства приемлемы и достаточно нравственны, расхождений у рабочих с потенциальными эксплуататорами нет, по крайней мере, на стадии создания прибыли. Не стоит здесь полагаться на неподготовленный здравый смысл. Кесарю – кесарево. История нам уже достаточно показала, какие «гениальные» решения принимаются,  опираясь на простое большинство, вырождающееся в «одобряем». До контроля по результатам, последствиям, как правило, не доходит. Точнее, «когда доходит», то получается, что и спросить-то уже и не с кого. Обычный партийный метод.

    Процесс распределения (прибыли) контролируется более легко. Вот она и обратная связь. Было бы что делить!

   Нужен ли совет (трудового коллектива)?
Рассмотрим крайние случаи.
     У руля гений. Сейчас с гениальностью всё ясно: гениальная партия, гениальный вождь, гениальных депутатов мы уже не ждём, достаточно включить телевизор.
    Дураку тоже советы не нужны, как правило, дураки очень уверенны в себе.
   Отбросив нереальные крайности, сразу отметим: Совет администрации совсем не противник.

   Выборность руководителей. Вот здесь нонсенс. Из кого выбирать? По каким критериям? В октябре семнадцатого матросы банками командовали. Повторим? Круг компетентных и могущих очень узок. И подготовка их дело долгое, стоит денежек, и немалых. Да и очень это похоже на выборы «доброго царя».
   Не я открыл, а те же западные экономисты, на которых мы не устаём ссылаться, что русскому (понимай, советскому) сейчас свойственно перекладывать и доверять, чтобы было потом кого снизу ругать и хаять: «Не так вы нами правите!» Да и понятно, отучили мыслить и распоряжаться – чтобы отвечать за что-то, надо это что-то иметь. Или от этого что-то иметь, существенное. Уверен. Не выбранные, но назначенные тоже смогут служить не хуже, и другим, и себе.

   А вот контроль рабочий (упаси боже понять меня в классовом смысле, просто не люблю слово «коллектив») штука не вредная. Но для того, чтобы контролировать, надо не только хотеть, но знать и уметь.

    Безжалостный опыт показывает, как дёшево продаются наши контролёры, не от испорченности натуры, а от незнания, скудости культуры, интересов и запросов (чем меньше тебе надо, (не обязательно в материальном смысле) тем легче тебя купить). Не секрет, что всё в мире продаётся, вопрос лишь в цене. И на этот счёт партия не оставила нам никаких иллюзий, всё показав нам очень наглядно на примере своих "лучших сынов" – высших чинов. Все мы люди, значит, не без греха.

    Вспоминаю недавнюю встречу с народным депутатом в четвёртом цехе. Народу было немного – приелось, хватило места представителям других цехов и служб. Был и генеральный директор, скромно и тихо послушал в последних рядах. Каждому свой час. Лишний раз убедился: больно и неспокойно сейчас не только рабочему. У нас у всех сейчас болит голова, причиной этому не одно телешоу под названием «прямой эфир». После длинной спячки всегда голова болит, особенно, когда наука жизни усваивается под, прямо скажем, нелестные рефрены, относящиеся  и к тебе. Типа Брехтовского: «Бьют барабаны, / Шагают бараны,/ Шагают бараны в ряд…» Барабаны уже не бьют, а вот перестали мы быть баранами или нет? Это определяется уже не классовой принадлежностью, а качеством и содержанием мозгов.

    Вернёмся к встрече с депутатом. Конец мне очень не понравился. В шутку прозвучал вопрос: «Так что ж нам сейчас за колья или за камни браться?» И депутат, много говоривший о врагах, аппарате, мафии и проч.., проч…, изрёк очень серьёзно: «Браться   пока не надо, думать надо» - это нормально. Но как-то муторно после встречи стало.  Спросил нескольких человек: «Как?» Не одному мне , оказывается, при всём уважении к народному избраннику, пришла в голову мысль о попе Гапоне (Поп Гапон здесь, может, и ни при чём. Январь 2014. Перечитываю, перепечатываю, майдан Киевский вспоминаю. Двадцать пять лет прошло. Расшатывающие «тонкие» политтехнологи не изменились.)

   Демократия у нас развивается. За двадцать лет на заводе большой прогресс. Взять хотя бы борьбу за места в профсоюзе (точнее, в профсоюзном комитете). Двадцать лет назад после длинных изматывающих дебатов конференция заканчивалась примерно так: «Товарищи! Получите бюллетени. Вычеркните неугодные кандидатуры… Получили?...  А сейчас, товарищи, вас ждёт бесплатный ужин с пивом. Бюллетени опустите в урны (избирательные)» - Товарищи поспешно опускают бюллетени в урны и ломят в очередь за пивом. – Халява! В итоге все «За!»

   Десять лет назад уже по-другому.  Интервью в отделе Главного технолога (в кулуарах предвыборной борьбы): «Зачем нам новый председатель? Этот квартиру хапнул, машину купил, сына пристроил… нажрался. Смирный как сытый удав. Выберем молодого. У него ничего нет, начнёт по новой хапать. Все вы честные, пока в углу сидите!» - возразить-то особо и нечего.
   Заслуженный рабочий орденоносец, всю жизнь в горячем цехе (Пётр Назарович Колодович), рассуждает иначе: «Ребята! Поймите, зачем вы нам? У нас жизнь сделана. Дети есть, квартира есть, машина есть, дача есть. Выберем вас, молодых, вам подавай дома, ясли, детсады… А кто же нас, стариков, уважит? Нам же много не надо. Поездочку, обмен опытом, да и просто посидеть…

    Пять лет назад начали перестройку. Это у всех на виду, на слуху…
    Как сейчас? Директор уверен в своей правоте. Залогом этому седая голова, и отнюдь не пустая заводская касса, несмотря на «розданные миллионы». Рабочие тоже уверены в своей правоте. Жизнь дорожает, надо бы из кассы побольше, да и не только со страшной скоростью «деревенеющими» хрустами (на которые уже нечего и купить), а и так называемыми благами (квартира, машина, детсад, путёвка, просто материальная помощь, - на всех не хватает.  Директор тоже человек. У него и его команды, аппетит, естественно, не слаб.

    Антагонизм? Скорее, нет. Естественные противоречия. Не отец он вам родной, дорогие. А нанятый, и не вами (даже если и формально избранный будет) – это тоже нормально, а руководитель – управляющий государственного предприятия, одинаково пока (Пока?  О приватизации, прихватизации, ещё слухов не было) отчуждённого и от него, и от вас. 

   Антагонизмы, точнее, противоречия решаются по старинке. Когда на очередном собрании (конференции, заседании) исчерпываются аргументы директора и ваше терпение и «отец родной» чувствует, что «порох уже подмок», он восклицает: «Верите вы мне?!» И, встрепенувшись, выборные оглянутся друг на друга, вопрос-то поставлен ребром, недружным хором отвечают: «Верим, батюшка!» Ну, а если «верим», то и мешать не надо. Поплыли дальше.

   Проверять и контролировать? (Контроллинг – это процесс управления) Можно и нужно! Хотелось бы, чтобы грамотно и компетентно. Так, чтобы его не только выслушать, но и разобраться. Ой, как много работать для этого надо.

   Администрация от отчёта не уклоняется. Только не на каждом углу можно и нужно рассказывать, как заводская копейка делается – тратится. Несекретно, но кое-что, мягко говоря, конфиденциально. А коммерческая тайна? Рынок на носу. А с ним и промышленный шпионаж, и прочие атрибуты культурного общества.

    Поэтому страницы прессы больше годятся для дебатов о власти. Можно поставить вопрос и о власти. А стоит ли? Не поломать бы кой чего. Может лучше всё же начать, точнее, продолжить серьёзный разговор, собравшись потеснее вокруг трубы – кормилицы. А, чтобы разговор не свёлся к привычному, но уже порядком надоевшему «Веришь – не веришь», чтобы не бояться, что «надуют снова», как ни обидно, но придётся «Учиться, учиться и ещё раз учиться» делу, настоящим образом.  Всем нам. Настоящим образом.
               
                В.В. Васильев, начальник ИВЦ НПО «Псковэлектромаш»


12.12.90. Вывожу машины (Убогий, недоукомплектованный в связи с развалом СЭВ, бесполезно висящий на балансе, комплет ЭВМ СМ-1700 безвозмездно передаём в ИВЦ облУВД. ) 
     Мой однофамилец В. Васильев, который из четвёртого цеха:
-    Ты за кого? За нас или за директора?
-    За кого «за вас»?
-    За рабочих, -  спрашивает отставной офицер, теперь считающий себя рабочим классом.
-    Я заключал трудовой договор не с рабочими, а с директором.
-    Вывозишь машины. Почему не посоветовались с трудовым коллективом?
-    Отвечает тот, кто несёт ответственность, а не тот, кого для отвода глаз назвали (профсоюз, СТК и прочая жидко – рабская компания).
     Но,грустно…

     Показал рукопись статьи Сковороде (Геннадий Тарасович, начальник производственного отдела, мужик думающий, но уж больно «себе на уме»):
-    Убери про баранов, вставь про четырнадцатую зарплату для инструментальщиков.
     Ване (Иванов Иван Васильевич, товарищ по институту):
-    Убери про «Умный, честный и партийный».
     Саня Лисичкин и Гриша Бер (триумвират в отделе организации управления, я в этой связке третий):
-  Дурак!! Зачем это тебе надо?  Всё, что написано, верно. Но тебя не поймёт директор, и набьют морду рабочие. Им даже лень разобраться будет.
      Широбоков, Виктор Геннадьевич, пришёл ко мне в ИВЦ студентом – заочником, начинающим электромехаником, за пару лет многого добился, и по специальности, и в общественной и в «личной жизни» - успел жениться и дочку завести, депутат городского совета:
-    Спасибо! Мне было интересно. Но это только как конспект серьёзной лекции, и ни в коем случае не статья в газете.
     Разговор с Ларисой Ткаченко. Умница. И человек неравнодушный.  Ей «за державу обидно»…
     В кабинете главного инженера А.П. Радинского. Подписываю документы на вывоз ЭВМ. Говорю, что лет пять назад в аналогичной ситуации я ушёл с завода как бы в добровольную ссылку, а сегодня – решение принято, и душа не болит.
-    Вот ты и стал  настоящим руководителем. - Успокоил меня Александр Павлович.
(Только после его смерти, уже в новые смутные времена, я узнал, что по его рекомендации я стоял первым номером в списках резерва на должность Главного Инженера НПО "ПсковЭлектромаш").


20.12.90. Вывод. Статья не для печати.
    В этой жизни каждый несёт своё бремя греха. И нелёгкий груз любви по жизни сей. Первое сушит и давит, на второе Бог силы даёт.
    А кто что несёт? Смотри в глаза несущего.  Или спокойный свет, или…
    Мир вокруг страшно интересен.

20.05.2017. И кто бы мог подумать тогда, что не только труба зашатается,
    но и страны не станет. Однако... Живому - жить.