ОТ ЗАРИ ДО ЗАРИ

(из цикла «Подводная охота»)

Для брачных танцев Аю-Даг облюбовали рыбьи стаи,
кефали кружатся у дна, в клубки, свиваясь, и маня,
а вот несутся зубари, кольчугой медною блистая,
и рассыпаются стремглав, увидя на нырке меня.
Когда всплываю, в голове вихрятся разные идеи:
подкрасться как, перехитрить, ведь я заплыл сюда не зря.
Два краба влезли на скалу, застыв средь водорослей, где и
решаю, занырнув, залечь – в засаду, проще говоря.
Шныряют всюду луфари, в подводный грот горбыль заходит,
промчался глиссер на Гурзуф, так что внимательней смотри.
В благословенном сентябре со мною «вот что происходит»,
я здесь охочусь, как дельфин, с зари рассветной до зари
вечерней, и не надо мне ни рифм изысканных, ни тропов
иных каких-нибудь, и мне удача светит каждый раз,
на постиженье рыбьих тайн полжизни, словно день, ухлопав,
имею право я сейчас на этот маленький рассказ.
Конечно, это не стихи как таковые, но и прозой
нельзя назвать уже никак мою теперешнюю жизнь;
я затаился меж камней, им подражая даже позой,
я вижу крупных лобанов и сам себе шепчу: держись!
А что – держись? Пора всплывать! Дышать-то надо, как ни сетуй, –
нельзя надолго изменить повадки сущности земной.
И я всплываю, обалдев, навстречу солнечному свету,
и вперевалку лобаны проходят мирно подо мной.
А надо мною Аю-Даг, и облака, и крики чаек,
к Босфору тянет самолёт свою серебряную нить,
и ничего сильнее их, поверьте мне, не обучает
весь этот богоданный мир до восхищения любить…

ПЛЫВУ ЛЬ ВДОЛЬ БЕРЕГОВ СКАЛИСТЫХ

Плыву ль вдоль берегов скалистых,
иль пляж мористей обогну
то сарганов увижу быстрых,
то рыбок-ласточек вспугну.
А возле водорослей бурых
скорпена дёрнулась в броске,
морские лисы, словно куры,
клюют какой-то корм в песке.
Поправив маску, поднырну я,
чтоб лучше видеть этот вид:
луфарь, безудержно пируя,
гоняет косячок ставрид.
Они ко дну, бедняжки, жмутся,
а там – калкан, бросок, и вот
ставридок стрессовая жуть вся
средь мути подо мной плывёт.
Ну что ж, и я охотник вроде,
и – вот те крест! – не новичок,
не раз любителям пародий
я попадался на крючок.
Им не понять восторг мой детский
от этой яви в бликах дня,
и никуда от них не деться,
как тем рапанам от меня.
Жизнь – это жизнь.
Опять ныряю,
крадусь к кефалям из-за бун,
и в панику ввергает стаю
сверкнувший молнией гарпун.
Попал иль нет, – пусть будет тайной,
не до восторгов – «ой!» да «ах!», –
но этот день необычайный
уже останется в стихах.
Уже он в память вписан ярко
навечно, как тот краб на дне,
и лучшего судьбы подарка
представить невозможно мне…