Рулетный папа

(Рассказ из цикла «Летучие мгновения жизни»)

Первая половина конференции закончилась, объявили перерыв и пригласили всех пройти в соседний зал на фуршет. Когда-то в таких ситуациях я был первым в потоке желающих покушать. А теперь – диета! Она отгрызла огромный кусок из жизни. Но я все равно поплелся за всеми. Бывает, что и для меня найдется что-нибудь: поднос с мясной нарезкой повара иногда обрамляют пластрончиками помидор. Или, на крайняк, можно утащить вишенку, венчающую торт.
Я прошел уже стадию, когда хочется выть от самоограничения и срываться на людей из-за голодухи, но еще не дошел до стадии, когда начинаешь проповедовать на каждом углу здоровый образ жизни. В тот момент просто полупрезрительно смотрел на толпу, элегантно закидывающую себе в рот тарталетки со столичным салатиком. Среди жующих выделялся один солидный крупный человек, который жадно уплетал все подряд, начиная с правого дальнего подноса. Мой взгляд зацепил его и потому, что лицо показалось мне знакомым. Я клевал ломтик желтого перца, когда он поравнялся со мной с тарелкой канапе и хамона.

- Разрешите Вас на секундочку притормозить вопросом. Где-то мы могли встречаться ранее? – задал я вопрос и почувствовал в своем голосе легкий сарказм.

Он вскинул на меня взгляд человека, которого оторвали от важного дела. Но из всех вариантов прохождения препятствия он предпочел быстро ответить и вернуться к процессу: «Я только начинаю заниматься бизнесом, поэтому на конференциях такого типа впервые. Раньше работал военврачом. Не могу вспомнить, где мы встречались, если такое было. Извините!»

Слово военврач пробило мою память. Я вспомнил, где мы с ним встречались. Острота от всплывшей перед глазами картинки была, как будто ершик для мытья молочных бутылок засунули мне в глотку и провели им вверх-вниз.
Это было в конце 1980-х. Я был молодой инженер, молодой специалист, а заодно и молодой отец. Надо было устраивать дочь в детский садик. Родня подсуетилась, и «мы попали» в хороший садик от Военно-медицинской академии. По пятницам забирать ребенка было моей обязанностью. Сталкиваясь там с другими папами, военными медиками, я про себя подумал - почувствует моя дочь или нет, что она находится на нижней ступени материального благополучия, чем ее подруги. Но вопрос был теоретический. Чем хорош был советский строй – так в том числе и тем, что дети не чувствовали расслоения.

В очередную пятницу я пришел к  назначенному часу. А тут меня ждал неожиданный поворот. Дочка «договорилась» со своим приятелем из группы, что они, когда за ними придут родители - пойдут продолжать игру в гости к этому Ростику. Ха, видите ли, «высокие договаривающиеся стороны»! И, как назло, и я, и родители Ростика пришли забирать детей в одно и то же время. Я попытался отбрыкаться от такого неожиданного социального контакта. Но родители Ростика почему-то не возражали против нашего посещения. Ситуация была какая-то дурацкая: идти в незнакомый дом я не хотел, отправить туда ребенка одного – было неудобно, а настоять на своем и утащить дочку домой силой – это был бы рев и испорченный вик-энд. Причем все – на ровном месте! Пришлось идти в гости.

Мы разделись, дети с радостными криками убежали играть в детскую, а меня проводили в гостиную, культурно посадили за стол, предложили чай. И в качестве угощения поставили на стол шоколадный рулет. Такие рулеты, в сторону которых в магазинах я уже пару десятилетий не смотрю, тогда только-только появились в коммерческой торговле. Их завозили из Финляндии. Стоили они столько, что наша семья позволить их себе не могла. А мне хозяева сказали: «Угощайтесь!» Я с удовольствием отрезал себе ломтик. Ох, как он сладко растаял у меня в пищеводе! Отказать себе во втором ломтике я не мог. И тот также доставил мне не меньшее удовольствие. Разговор с родителями Ростика как-то не завязывался, и они ушли на кухню заниматься своими делами. И оставили меня один на один с рулетом!.. Это была подстава! Мне было стыдно, я понимал, что это не дешевое угощение, да и гость я здесь случайный, да и вообще надо соблюдать приличия. Но третий кусочек, пока никто не подсматривал, залетел в мой рот ка-то сам собой. Вкус не приедался – он был восхитителен, как и изначально. «Надо что-то предпринимать, - сказал себе, - иначе я не остановлюсь!». Попытка наехать на дочь, что, мол, пора домой – встретила непонимание и криком. Еще этого не хватало – устроить в гостях сцену злого папаши! Я сходил в туалет, окатил свое лицо холодной водой, высморкался, слегка ударил себя в челюсть. Но потом пришлось вернуться на свое место у стола. Четвертый ломтик, пятый, шестой. Меня распирал стыд, но я ничего не мог с собой сделать...  Когда на картонке остался последний тощий кусок рулета, я вскипел. Схватил дочку за руку, рванул ее к выходу и стал силой одевать в уличную одежду. Она возмущалась, но я молча довел одевание до логического конца. Уходя, точнее выбегая из квартиры, я смог из себя выдавить только искреннюю благодарность за вкусное угощение. По дороге домой я представлял, как родители Ростика, зайдя в гостиную, увидят жалкие остатки еще совсем недавно целого рулета и подумают: «Ничего себе, гость! А с виду - интеллигент!»

И вот спустя 30 лет, узнав отца Ростика, я ассоциативно вспомнил тот свой позор. Как долго сидят некоторые моральные «занозы» в нас! Или это я был таким чувствительным и нежным?

Что-то во мне шевельнулось: мне захотелось его догнать и извиниться за ту давнюю историю. Но он с полной тарелкой еды стоял в отдалении и был вполне счастлив без моих извинений. Не дожидаясь второй половины, я ушел с конференции…