Скамейка

- Я только посмотрю на папину  скамейку во дворе и меня отпустит,- убеждала я себя.
Но скамейки не было. Как в принципе и самого двора.
Был дом... Пока еще был.
С покосившимися от времени дверями, окнами и лестничным проёмом. Преодолев лёгкое оцепенение, я с опаской зашла в подъезд.
Потрескавшиеся потолки вот-вот кажись были готовы рухнуть на голову.
Помнится, вот здесь, в первой квартире, жила тетя Лида,которая когда-то первой и сообщила мне дурную новость - ты уже девочка большая, и плакать совсем не стоит, но твоего папы больше нет.

Я удивлённо тогда посмотрела на нее и в моей детской душе колыхнулся первый бунт. Как это папы  может "больше не быть"?
Это же Папа!
Он только один, в единственном экземпляре.
Папа, верный друг детства, он никогда не поднимет на меня руку, без труда может попросить  прощения, ответить на любой тугозаумный  вопрос, и легко донести до моего детского сознания - почему это я должна хотеть "добровольно" умываться, да еще чистить зубы и впридачу  расчесываться.
- Да потому, что ведь ты хочешь быть такой же красивой, как та "индийская" тетя в глянцевом журнале?
А Митхун Чакроборти (моя первая серьёзная любовь) ну никак не признаёт  неумытых девочек с лохматыми волосами.

Оторвавшись от детских воспоминаний, я огляделась по сторонам.
Вот здесь, напротив, жила старенькая бабушка Вера, а вот тут за зелёной дверью -  семья алконавтов.
Дома у них всегда был устоявшийся смешанный запах пыли и спиртного перегара.

Вспомнилось вдруг, как их подружка по рюмке, баба Надя, наша соседка по коммуналке, как-то раз выйдя из очередного двухнедельного запоя умудрилась незаметным движением руки фокусника, как ей тогда показалось с большого бодуна, быстро вылить  полный  горшок своих экскрементов в  раковину на общей кухне.
А там... в раковине... еще лежали обеденные тарелки, невымытые мною...
Видимо, именно с тех пор, я не люблю раковины, полные грязной посуды.

Сбросив с себя вновь  накатившие воспоминания, робко стучусь в первую дверь. Слышны шаги и вот на пороге появляется женщина.
Пытаясь разглядеть знакомые черты лица, спрашиваю:

- Простите, здесь когда то жила тетя Лида...
-Тетя Лида здесь больше не живёт, живём мы.

За спиной женщины появляется девочка, лет десяти. Не будучи медиком, можно определить, что ребенок болен.
Это выдают и ее рассеянный взгляд и слабая неуверенная поступь. Подойдя  ко мне, она вдруг взяла меня за руку и смотря на меня чистым взглядом, как могут  смотреть только дети и люди с ограниченными возможностями пытается произнести что-то нечленораздельное.

- Это моя дочь, она не разговаривает, - скажет женщина.
- Простите,я жила в этом доме тридцать лет назад, моя квартира была прямо над вами.
-Там сейчас никто не живёт, но вы можете пройти и посмотреть мою комнату, планировка такая же, думаю, вы узнаете.

Я опешила.
Ну ладно я, сумасшедшая тетя, которая через энное количество времени решила прочистить себе мозги паломничеством в прошлое, - мысленно обращусь я к ней, - но ты-то, взрослая женщина, в век насилия, обмана и коррупции  пускаешь на порог совершенно незнакомого тебе  человека. Это только я знаю, что я "друг и никогда не окажусь вдруг", а ты по сценарию не должна открывать дверь всяким там цыганам, инопланетянам и случайно проходящим мимо прохожим.

Заслужив каким - то чудом лимит доверия у женщины, прохожу в комнату...
Пятнадцать квадратных метров . Эта комната абсолютно идентична той, "нашей" комнате. Сейчас уже в голове не укладывается, как в такой маленькой комнатушке, умудрялась проживать наша семья из пяти человек.
И глядя сейчас, насколько скромно живут эти люди, на их достаточно простой и можно даже сказать нищенский быт невольно начинаешь по достоинству принимать ценности жизни - здоровье, крышу над головой и кусок хлеба каждый день.

- Поднимитесь наверх,- выведет меня из размышлений моя новая знакомая,-  я в этом доме недавно, но может вы и найдёте своих бывших соседей.

Обнадеженная, я поднимаюсь на второй этаж. Вот и моя квартира, дверь обитая дерматином.
Стучусь..
Как и предполагалось никто не открыл.
Еще одного чуда не произошло.
Прохождение в святая святых не состоялось.

Ну что ж..,раз я уже здесь, будем исследовать территорию.
Стучусь в соседнюю.  Вроде за дверью там были слышны голоса.
Дверь открывает серьёзный представительный мужчина, как минимум полковник по виду.

- Простите ,здесь когда-то жила девочка Кристина?
- Фамилия Кристины? - ставит меня в ступор неожиданным вопросом "полковник".
- Фамилия?.., - теряюсь я, - фамилию не помню.- Понимаете, я  жила здесь, вот в пятой квартире, а с Кристиной мы дружили...
- Да, жила тут одна семья из Дагестана,-навстречу выходит женщина лет пятидесяти, - папу у них звали Саша, была дочка Умка, бегала тут такая  мелкая с косичками.
-Умка - это я, - сделала я шаг вперёд, - без косичек уже,но все еще Умка. А Саша... Саша - это мой папа. Шамиль по- нашему...

У женщины вытягивается  лицо, теперь она делает шаг мне навстречу.
Обнимает.
- Я мама Кристины, Галина, - видя мой удивленный взгляд поясняет она.
Невольные слёзы с двух фронтов. Серьёзный полковник вдруг добреет и кажется тоже начинает в унисон нам шмыгать носом.

После первой традиционной порции эмоций прохожу на кухню, где уже накрыт стол и центр стола украшает бутылочка "беленькой".
-Помянем отца твоего, Сашу.
Теперь лицо вытягивается у меня.
- Помянем?..
-Да,помянем. Хороший был человек. Жаль, что утонул таким молодым и оставил твою маму одну с тремя детьми.
-Помянем...

Многое будет "упомянуто" в этот вечер  за столом,после первой бутылки на столе появится вторая. Я узнаю, что Кристина уже не маленькая девочка Кристи, а взрослая замужняя дама и  мама двоих детей, и живёт она теперь отдельно.
Семья алконавтов с первого этажа съехала,на их место заехала новая семья, не менее "алконавтее".
Бабка Надя давно померла, соседний дом сгорел дотла ,а папина скамейка во дворе, сделанная его руками для соседей, уже давно разрушена временем.

Прожевывая бутерброд с колбасой и заедая следом любимой селедкой под шубой, я запоминала новые заветы "старославянских" соседей.
Обязательно нужно записать телефон тети Галины!
И "полковника" дяди Виталика. И, естественно, дочери Кристины и даже их сына Костика. Ну и что с того,что он родился уже после моего отъезда...

В этот вечер будет сказано много тёплых слов,  и что я большая молодец, которая рискнула постучать в дверь через столько лет и что мне нужно за это медаль дать и прочее прочее прочее.

"Помни, ты всегда можешь остановиться у нас,приезжай когда захочешь,мы всегда примем тебя.

"Новые старые соседи" проводили меня до остановки, показали по дороге мою школу, и, посадив в автобус, традиционно помахали вслед рукой.

На следующий день уже покидая пределы города я, "трясясь в прокуренном вагоне", вспомню слова Галины, которая, как бы поняв цель моего визита в прошлое,  скажет мне: "У тебя был очень хороший отец, его все любили, его невозможно было не любить."

Невольно вновь накатят эмоции,я отвернусь к окну и мои вынужденные соседи по плацкарту отметят для себя, что у меня явно не водостойкая тушь.

Папа, папа, милый папа.
Почему прошло столько лет,а я не могу тебя отпустить, почему в век сплошных  "антиправил", когда самые близкие люди ставят подножки, когда друг - вовсе "и не друг и не враг, а - так", когда ни доблести, ни подвиги,ни слава, а корысть впереди планеты всей, почему ты остался "героем моего времени"?..

Почему только ты умел "правильно" будить меня по утрам, не традиционными покрикиваниями, а терпеливым  ожиданием "еще чучуточку", как я и просила спросонок.

Почему не вошёл в стандартный список "отринувших меня"?
Почему, приходя ко мне во сне, ты сначала вроде обнимал меня, но тут же прогонял со словами - уходи, тебе пока еще рано ко мне...
Много обид впоследствии  будет проглочено, много глупостей сделано,многое прожито неправильно, многое захочется забыть, но ты всегда уверенно будешь мой компас, мой фарватер, и... просто mein Vater.

Спасибо тебе за мои первые  правильные шаги (боюсь потом они не всегда были правильные), за развёрнутые ответы на мои тысячи глупых "почему", никто ни до ни после тебя так правильно и терпеливо не вел со мной "взрослые" разговоры. Уверена, если бы ты жил, была бы "живая" и я.
Спасибо, папа, за то, что ты был..., за то, что ты будешь всегда...