Без права на счастье. Глава 12

Я ходила по раздевалке, чтобы не остыть после разминки. Проматывая в голове танец, краем уха ловила речь Сергея. Это была его идея, чтобы я станцевала в ресторане Игоря соло. Глава фитнес-клуба будет танцевать. Как в далекие времена. Честно говоря, я рада размяться, ощутить волнение перед публикой. Тело не утратило ни сил, ни гибкости. Судя по интонации, речь подходила к концу.
- Но знайте, - тут Сергей чуть понизил голос, сделав его хитрым, - что на самом деле Виан будет танцевать только для меня!
Аплодисменты донеслись как сквозь вату. Только для меня… Я села на стул. Вошел Сергей с улыбкой на лице.
В десятом классе я играла в стрелялки и стратегии. Прекрасно помню ощущение, когда в конце главы ты вылетаешь из тела героя и начинается видео. С одной стороны интересно, что с ним произойдет, с другой – страшное сожаление, что не можешь управлять им. Я словно смотрела на саму себя со всех сторон. Мной управлял кто-то неведомый. Я не чувствовала тела, но видела каждое движение, жест, лицо. Смотрела на себя сверху и изнутри.
Лицо красивой девушки побледнело, превратилось в мраморную маску. Правая рука подхватила хрустальный графин и метнула в стенку. Дорогое стекло разлетелось на сотни осколков. Сергей отскочил, девушка даже не дернулась, только в глазах полыхнул темный огонь. Один из осколков долетел до руки, на предплечье появилось крохотное красное пятнышко. И я вернулась в себя.
На скулах Сергея заиграли желваки, кулаки начали сжиматься. Я превратилась в статую, но продолжала неотрывно смотреть ему в глаза. На мгновение показалось, что он хочет сделать шаг навстречу, но лишь развернулся и вышел. Даже не хлопнул дверью.
Ноги подкосились, я приземлилась на краешек стула. Машинально вытащила тонкую пластинку с половину ногтя. Стекло вошло почти параллельно коже, едва задев мышцы. Но кровь закапала чуть сильнее, пришлось перетянуть руку шарфом. Как сквозь туман донесся голос Сергея.
- Виан подвернула ногу и выступить не сможет. Она так расстроена, что отказалась выйти на сцену. Просим прощения за доставленные неудобства и уверены, что…
Дальше я не слушала. Закрыла глаза и откинулась на спинку. Я не имею права принадлежать себе. Я не имею права принадлежать одному человеку. А принадлежу. Повернутая вправо буква э стоит между мной и Сергеем.
Кровь течь перестала. Я вздернула себя со стула и довела до шкафчика, полила рану перекисью водорода. Среди осколков появились прозрачные капли. Сколько бы я не пила, никогда не ощущала себя настолько пьяной, как сейчас. Меня пошатывало, движения стали неверными, перед глазами плыло. Десять минут я потратила на то, чтобы переодеться.
Мое выступление стояло последним, я вышла из зала одновременно с толпой. Даже не сделала вид, что прихрамываю. Заставила себя идти настолько быстро, насколько возможно. Кажется, люди задавали вопросы, кто-то попытался перехватить под локоть. Я вырвалась из толпы с рекордной скоростью, понеслась через дорогу, вдоль невысокого сплошного дома, мимо еще мелькали скамейки, деревья, магазины, кафе, дорожка через мини-парк. С бега я вскоре перешла на быстрый шаг. Ненавижу бегать, хотя и умею. Все сливалось в единую полосу, встречные лица казались одинаковыми. Я слышала лишь собственное глубокое дыхание, чуть прерывистое.
- Девушка, пропуск!
Резкий оклик подкрепился тем, что меня схватили за локоть. Охранник смотрел жестко, в идеально сидящей форме, крепко сидящей фуражке. Тяжелая нижняя челюсть не сочеталась с пухлыми губами.
- Девушка, это частная территория. Предъявите пропуск или уходите!
Непонятно откуда пришедший алкоголь чуть отступил, я словно начала трезветь.
- Простите, пожалуйста, я задумалась.
Охранник отпустил руку, но смотрел настороженно. Я развернулась и медленно пошла, оглядываясь по сторонам. За час петляния по улочками я вышла в центр, недалеко от Красной Площади. Одиннадцать вечера. Пожав плечами, я решила, что терять нечего, и пошла к Кремлю. Опьянение медленно покидало, оставляя похмельную тяжесть. ЦУМ встретил вечными новогодними огоньками, я медленно шла по брусчатке, уже поглядывая по сторонам. Люди гуляли парочками, компаниями, фотографировались. Редкие иностранцы снимали на телефоны, что-то наговаривали в диктофоны. Невысокий француз на хорошем английском попросил заснять его на фоне собора Василия Блаженного. Я сделала пару снимков, улыбнулась в ответ. Мне не нравится сам собор, но почему-то сочетание куполов и вечернего неба заставляет ощутить счастье. Может, это память о том, как мы гуляли здесь однажды с Олегом? Мы выпили по две чашки мокко с мятным шоколадом в кафе на Охотном ряду и бродили по Красной площади, отпивая холодного кофе со льдом и Бейлизом. И глядя на небо над собором, я внезапно поняла, что счастлива. Абсолютно, бескрайним беспричинным счастьем.
Если я сейчас позвоню, он приедет. Но у меня даже телефона с собой нет. Только кошелек, случайно оставленный во внутреннем кармане плаща. Но даже если он приедет, что мы будем делать? Гулять по площади? Нельзя повторить счастье.
- Нельзя повторить счастье, - вслух сказала я.
- Да, - откликнулся парень.
Я дважды уже ловила его взгляд, мы оба ходили по брусчатке то в одну сторону, то в другую. В черной кожаной куртке и штанах, длинные русые волосы собраны в хвост, за спиной темный рюкзак. Голос чуть глуховат, но плавный и приятный.
- Давайте ходить вместе? – внезапно предложил он.
Я пожала плечами.
- Давайте.
И мы стали ходить по брусчатке вместе, в ногу. Я радовалась, что он не пытается заговорить, а радовался или печалился парень, меня не интересовало. Около двенадцати я начала мерзнуть. Алкоголь выветрился окончательно, я вспомнила, что меня ждет Сергей. О чем и сообщила неожиданному спутнику.
- Я провожу Вас до метро.
И так же молча мы дошли до горящей буковки М. Не сговариваясь, протянули руки.
- Завтра все будет намного лучше, чем вчера, вот увидите, - сказала я не то ему, не то себе.
До своей станции я доехала как раз на последнем поезде. Окна в квартире зияли темнотой. Как можно тише я прошла, закрыла дверь и скользнула в ванную. Сергей спал, а, может, притворялся, что спал. Подумав, я добавила в ванну пены и расставила ароматические свечи. Подумав еще немного, налила бокал красного вина.
- А жизнь-то налаживается! – высказалась я после первого глотка.
Через час жизнь наладилась окончательно. Я молода, красива, богата, имею хорошую работу, заботливого молодого человека, с ним интересно, о чем еще мечтать? Плюнув на уборку ванной, я отправилась спать. Едва не мурлыкая от удовольствия, зарылась носом в подушку и блаженно погрузилась в сон.
Сергей словно забыл о происшествии, я о нем не упоминала. На следующий вечер, в понедельник, встретившись после работы, мы болтали о пустяках. Царапина от стекла зажила, шрамик исчез быстро, но проник глубоко под кожу, к самому сердцу.

Сергей постучал и, услышав мурлыкающее «можно», вошел.
- Виан, ты что делаешь?
Он присел на край ванны и поболтал рукой в воде. Глаза слегка расширились, он понюхал сначала руку, затем наклонился к воде. Я слегка надавила ладонью на затылок, и Сергей окунулся лицом в воду. Вынырнув, он облизнулся, укоризненно покачал головой. Я поплескала водичкой на брюки Сергея, целясь ровно между ног и снизошла до объяснений.
- Горло слегка запершило, врач в клубе сказал, что завтра все пройдет. Посоветовал молоко с медом и горячую ванну. Я решила совместить! Тем более вливать в себя эту гадость отвратительно, а вот в ванне с ними сидеть весьма приятно.
Сергей тихо засмеялся, плеснул водой мне на шею.
- Знаешь, за что я тебя люблю?
- Нет. И не говори мне этого. Никогда не говори. Никогда.
Сергей несколько секунд смотрел мне в глаза. Потом словно перенесся из одной картины в другую. Улыбнулся, опустил руки в воду и поднял меня из ванной. Я расхохоталась, вцепившись ему в шею. Вода стекала на пиджак и пол, руки Сергея слегка подкинули меня и сжали покрепче. Сергей хитро поднял бровь и сообщил:
- Я знаю, как тебя вылечить.
Вода капала на ковры, пока он нес меня на кровать. Простыня подо мной мгновенно стала мокрой и холодной. Дико смеясь, мы сцепились в исключительно лечебных объятиях и вскоре от тел пошел пар.

Я привыкала к клубу. Отчасти благодаря весьма веселому коллективу.
- Вик, сделай мне ключ от шкафчика! Я опять свой потерял. Викусь, пожалуйста!
Игорь сделал умоляющее лицо и сложил накачанные руки лодочкой.
- Делать мне больше нечего, ключи вам заказывать! – сварливо отозвалась блондинка.
Тонкие пальчики аккуратно выстукивали на клавиатуре. Игорь подошел поближе, оперся на стол.
- Не шатай стол! – вскрикнула Вика.
С тяжелым вздохом Игорь выпрямился.
- Ну я же не за так прошу! За шоколадку! Молочную, вкусную, пористую… Ну, Вик?
- За шоколадку? – презрительно спросила Вика. Фыркнула, царственно изрекла:
- За три.
- А не слипнется? – резонно спросил Игорь.
- Поговори мне еще! – пригрозила Вика.
Игорь поднял руки и сделал перепуганные глаза.
- Все, все, все… Завтра с тебя ключ, с меня три шоколадки!
- Как завтра? – опомнилась Вика, но Игорь уже демонстрировал скоростной спуск по лестнице.
Такие эпизоды были не редкостью – все же физические нагрузки способствую приливу крови к мозгу. С клиентами фамильярничать запрещено, поэтому сотрудники отрывались друг на друге.
Активно тренирующиеся люди соблюдают режим, что подразумевает еду и сон по расписанию. Приближалось время обеда, и я сквозь звуконепроницаемые стены кабинета на загадочном астральном уровне слышала вздохи и видела тоскливые взгляды на часы. В столовой для персонала расположены две микроволновки, холодильник и столы со стульями. Есть в тренерской запрещалось, тем более перекусывать, работая с клиентами. Вика редко ела вместе со всеми, чаще поглощала разные сладости и чай прямо на рабочем месте. Частенько ей приносили суп или запеканки из ближайшей кулинарии представители мужской части сотрудников. Что ни говори, а привлекать мужчин к делу она умела.
Я обедала в зависимости от обстановки, и сейчас приняла волевое решение сходить в столовую, послушать народное настроение. Охотнее всего я бы поела в кабинете, но нельзя уж очень развращать себя. Такими темпами буду Вику гонять куда-нибудь за бифштексами с кровью и кофе вьетнамской обжарки. И салатами из свежих овощей.
Роль начальника такова, что сковывает разговоры за столом, поэтому я ела и уходила работать, позволяя не занятому тренировками народу обсудить людей и события за обедом. Поставив экран на пароль, я хотела толкнуть дверь, но остановилась, услышав высокий истеричный голос Вики. Она говорила в телефон, и я сочувствовала ушам невидимого собеседника.
- Нет, ты меня сейчас послушай! Ты обещал сегодня после работы заехать за мной! Почему ты даешь обещания, которые не можешь выполнить? Ах, это я тебя вынуждаю их давать? Да ты просто…
Тут по голосу стало ясно, что слезы уже закипели на голубых глазах блондинки. Вика сказала несколько нецензурных фраз в трубку, призванных пояснить моральное разложение собеседника и бесчеловечное отношение к близким людям. Еще одно нецензурное слово вырвалось из уст Вики с выдохом, воцарилось молчание. Девушка с такой силой стала жать кнопки, что потрескивание слышала даже я. Нехорошо, конечно, подслушивать чужие разговоры, но и выйти мне тоже показалось неудобным.
- Что за привычка бросать трубку, я спрашиваю?! Что ты сказал? Подождет твое совещание! Опаздывает он! Вставать надо раньше! Я вот в семь утра встала, и никуда не опоздала!.. Если я подохну на дороге, ты будешь виноват!..
Вновь молчание и потрескивание кнопок. И еще один резкий эпитет в адрес собеседника. Судя по всему, мужчина отключил телефон. Вика отчаянно всхлипнула и ушла в туалет. Я вышла из кабинета, почему-то тихо закрыла дверь и стараясь не цокать каблуками, спустилась в столовую.
Тренера уже активно поглощали здоровую пищу и обсуждали недавно вышедший фильм «Мстители». Я поздоровалась сразу со всеми и села за отдельный стол, спиной к ним. Салат с тунцом поглотил мое внимание, и я не сразу отозвалась на голос Вадика.
- Виан Александровна!
- Да, Вадим?
- На нашем корабле повеяло новым ветром, и матросы интересуются, - осторожно изрек Вадик.
Остальные тренера замедлили жевательные движения и устремили на меня испытующие взоры. Пришлось сесть вполоборота.
- Подслушивать нехорошо, а тем более обсуждать слухи. Впрочем, раз вы честно обратились к начальству, что заслуживает поощрения… Да, в «Палладе» произойдут нововведения, но вас они не коснутся. Хотя, нет, коснутся.
Ребята напряглись, брови чуть сошлись.
- Работы, возможно, станет, больше. Но вас же это не пугает, верно?
- Если зарплата станет выше, нет, - елейным голосом сказал Игорь.
- Нехорошо еще не доверять начальству, - упрекнула я тренера, - когда я вас обделяла? Бояться перемен в природе людей, но историю делали те, кто рисковал или делал то, что не делали до него, пусть оно и лежало на виду. Малевич нарисовал черный квадрат, Билл Гейтс сделал компьютеры с дружелюбным интерфейсом, Айсеадора Дункан не побоялась станцевать так, как никто до нее. Они выиграли только потому что не побоялись соступить с проторенной тропы и заранее плюнули с высокой колокольни на мнение людей. Они смело навязывали личную точку зрения и добились уважения, признания, славы. Народы, которые избегали перемен, стерты с лица земли.
- Вы перечислили примеры тех, кому повезло. А сколько неудачных примеров сгинуло в истории? – возразила Лена.
- Что значит повезло? Вам не кажется, что это слово здесь неуместно? Успеха добились те, у кого достало сил и ума продумать каждую деталь или просто чья идея была настолько хороша. Вне истории остаются не только неудачники, но и серые мыши, которые не захотели вылезать из норки, раз она так уютна.
- А как же Фанни Каплан? Успешно состоявшимся человеком ее не назовешь, - возразила Лена.
- Нельзя стать успешным человеком, полагаясь на порывы сердца, а не разума. Когда мы читаем истории о великих людях, совершенно не учитываем, какая работа произошла в их мозгах, прежде чем они решились на то или иное дело. Нам кажется, это был порыв, простое желание. Возможно, но это желание подкреплялось раздумьями, расчетами, отмечанием плюсов и минусов, а, может, и киданием монеток.
- Виан Александровна, а Вы монетки кидали? – невинно спросил Игорь.
- Хороший руководитель даже копейками не разбрасывается, - голосом дедушки Ленина произнесла я.
Тренера дружно захихикали. Я вернула серьезное выражение лица и продолжила.
- Я бы спокойно ограничилась подкидыванием монеток, если бы дело касалось только меня. Власть – невероятно сладкое слово. Но она предполагает ответственность не только за себя, но и за подчиненных. В первобытные времена от действий вождя зависела не зарплата, а жизнь людей, доверившихся ему. Ради себя рискнуть куда проще, чем рисковать жизнями целого племени. Но вождь знал, что если они смогут пройти вот эту реку и лес, их ждет благодатная долина, где много жирных оленей и вкусных фруктов. Но прежде чем решиться на поход, хороший вождь высылал разведку, обрабатывал полученную информацию, подготавливал племя к переходу. В непредусмотренных неприятностях и трудностях виноват был именно вождь, племя имело право обвинять его. Но если племя не доверяло вождю или проявляло откровенное непослушание, вождь не смог бы работать. Не смог бы планировать, продумывать, строить будущее. Если племя выбрало вождя, это означает одно – оно готово слушать его приказы и подчиняться им.
- Подчиняться слепо? – спросила Лена.
- В критические моменты да. Безусловно. В мирное время, когда вокруг тихо и спокойно, вождь может быть другом, советчиком, почти равным. Но на войне он становится начальником, приказы которого не обсуждаются, а выполняются.
- А у нас война? – уточнил Игорь.
- У нас переход на более благодатную долину, - ответила я и встала, давая понять, что разговор окончен.
Тренера тоже встали, быстро вымыли тарелки и мы почти вместе поднялись наверх. Я шла впереди, сознавая забавность ситуации. Я, предводитель, веду их наверх, по лестнице, а они поднимаются за мной. Пришлось как можно сильнее расправить спину и отказаться от желания взлететь, прыгая через ступеньку. Видимо, до ребят тоже дошел комизм ситуации, и они шли в торжественной тишине. Вика сидела на рабочем месте и сильно била по клавиатуре. Проходя мимо секретаря, я повнимательнее взглянула на девушку. Внимательный взгляд мог уловить следы слез, но в целом казалось, что Вика просто немного раскраснелась и чуток не выспалась.
- Вика, милая блузка. Тебе очень идет.
- Спасибо, Виан Александровна…
- Но без блузки ты еще прекраснее, я знаю, - не преминул вставить Игорь.
Вадик отреагировал на реплику приятеля быстрым укоризненным взглядом, но приветливо улыбнулся и кивнул Вике.
Мы обернулись на шаги на лестнице, шаги решительно настроенного и злого мужчины. Рослый, с выпуклыми темно-карими глазами, немного инфантильным лицом, одетый в качественный костюм, он нес в руках увесистый чемодан и спортивную сумку. Походка чуть разболтанная, но сейчас он чеканно ставил ноги. Мужчина с каменным лицом поставил чемодан около Виктории.
- Что ты… - девушка задохнулась от возмущения и попыталась привстать, но тут же села.
- Я тебя… Убью, по стенке размажу, четвертую! Ты сволочь!
Вика уже почти кричала, не обращая внимания на собравшуюся публику. Мужчина невозмутимо слушал раскрасневшуюся Вику.
- Урод! Как я могла жить рядом с тобой!
Желваки на скулах мужчины заиграли так резко, что я тронула за локти Игоря и Вадика. Последний занимался борьбой и вполне мог скрутить мужчину и сильнее себя. Тренера понимающе кивнули и напряглись. Зря. Мужчина с прежним каменным лицом достал из пакета бутылку колы, бережно открутил крышку, и пенящаяся коричневая жидкость полилась на светлые волосы.
Вика заверещала так, что пару листов сдуло на пол, мужчины нервно подпрыгнули, я от неожиданности вцепилась в косяк. Девушка подняла руки с читаемым в глазах намерением выцарапать глаза, но мужчина неожиданно ловко прижал тонкие кисти свободной рукой к столу и продолжил поливание. Когда бутылка закончилась, он положил пластик в пакет и тем же спокойным шагом двинулся к двери. Я уже предположила, что в ярости Вика кинется в бывшего любовника монитором, но девушка подхватила золотистую мирно лежащую на столе Нокию. Снаряд свистнул у уха мужчины и разлетелся о стену. Словно не заметив угрозы жизни, мужчина ровным голосом сказал «прошу прощения» глядя на меня и тихонько показавших большие пальцы Вадика с Игорем.
- Займитесь Викой, - шепнула я тренерам, - пока она не разнесла весь центр и не совершила пару-тройку особо жестоких и изощренных убийств.
Ребята кивнули и слаженно подошли к хрипящей от ярости девушке. Дальнейшего я уже не видела, но и сквозь двери в кабинет донеслась пара нецензурных выкриков в исполнении блондинки и мерно журчащий голос Игоря. А мне надо работать.

Можно контролировать мысли, но не сны. Они врываются в ночь без твоего позволения. И сны лучше реальности. Прикосновения, запах кожи, теплые руки. Просто объятия. И я просыпаюсь счастливой. И лежу в постели, ни о чем не думая, проматывая сон. Проматывая вновь и вновь, пытаясь остановить механизм, но он крутит пленку дальше. Я хочу спать, но не могу себя заставить. Не думать ни о чем, не думать… Но сильные руки врываются в темную пустоту, прижимают к груди, и высшее блаженство накатывает сладкой волной. Она резко опускается под силой гравитации реальности, и я сильнее прижимаюсь к подушке.
Я запретила себе повторять это имя. Но образ не вытеснишь из закоулков памяти. На улице я отчаянно всматриваюсь в спину человека со схожей походкой, ловлю чужие жесты, отдаленно напоминающие… Нет, нет, не смей! Нельзя! Почему? Нет, задумываться тоже нельзя. Прими это как заповедь. И прекрати прижимать к губам руку, которая сохранила тепло нереальности, тепло из сна.
Где я? Ах да, сижу на работе в кресле… Не сметь закрывать глаза. Локти на стол, ногти вцепились в волосы. Хватит, Виан, прекрати! Не мучай меня! Надо пойти в зал. Бег до судорог в легких. Да, стало лучше. А теперь – работать.