События, изложенные в первой части, основаны на достоверных фактах и соответствуют действительности. Все персонажи были, есть и будут в этом мире и в других мирах. Любые совпадения с реальностью загадочно закономерны.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая.
Глава 1. Накануне морфейной ночи.
Глава 2. Самый страшный день.
Глава 3. Прятки от жизни.
Глава 4. Крах суеверий.
Глава 5. Морфейная ночь.
Глава 6. Мир иной.
Глава 7. Все относительно, и поэтому кое-что абсолютно.
Глава 8. Не грешить невозможно.
Глава 9. Новые знакомства.
+ еще одна глава в первой части и аналогичное количество глав во второй...
Город - сказка, город - мечта.
Попадая в его сети, пропадаешь навсегда...
Вячеслав Петкун. "Город"
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. Накануне морфейной (1) ночи
Из молодых людей, обезобразивших такой прекрасный вечер таким нудным сном, выделялся Алексей, для которого сон был особенно нуден, поэтому-то он и не спал. Или думал, что не спит. Однако в том, что он лежит в кровати, он был уверен, и этим его уверенность ограничивалась.
Из соседней комнаты доносилось ровное похрапывание родителей Алексея, сливающееся с периодическим тиканьем кварцевых часов, не похожим на обычное и порой неслышное "тик-так". В квартире, где Алексей проживал с родителями, таковой была привычная тишина позднего вечера, и она была бы полной, если б не то, что доносилось с улицы через приоткрытую форточку. А с улицы доносились: лай собаки и схожий с ним разговор тех молодых людей, которые не обезобразили вечер сном; музыка, отдаленно напоминающая нервный стук в дверь, и визги особ женского пола; гул ветра, летящий с шелестом прошлогодней листвы; говор как будто невидимого воздуха с лунным светом и светом не спящих окон; а также прочее, не подлежащее описанию из-за невероятности слышимого (и по причине лени автора растолковывать о всех звуках, услышанных в тот вечер).
Вышеперечисленные звуки сливались воедино и представляли из себя сумбурное сочетание, которое распространялось не только по комнате, где вроде бы спал молодой человек, но и проникало под одеяло, в кое он то и дело заворачивался с головой. Звуки вызывали страх у лежащего. Вызвать страх было нетрудно, он возник моментально. Распространившись по телу Алексея, словно быстродействующий яд, и принявшись за щекотание в области груди, а затем - в области живота, страх победил остальные, имевшиеся чувства, заняв таким образом главенствующее положение среди них.
Но не только сумбурное сочетание звуков повлияло на состояние Алексея, было и другое, более весомое. Звуки послужили лишь побудительной причиной, той тонкой связующей нитью, которой вполне достаточно для скверного внутреннего состояния подобного человека.
Алексей свернулся в калач, спрятал голову под подушку и, затаив дыхание, предался воспоминаниям. А вспоминалось противное сердцу, что беспокоит давно, с того короткого отрезка жизни, который, если посмотреть на всю жизнь, в её полном объеме, вроде бы ничего существенного не представляет. Однако для Алексея это были роковые минуты, значительно изменившие его дальнейшее существование, которое всё больше превращалось в жалкое.
"Я боюсь умирать!" - думал Алексей и вспоминал...
____________________________________
1. Морфей - бог добрых сновидений в древнегреческой мифологии.
Глава 2. Самый страшный день
Случилось это года полтора назад, в самый разгар осени, когда деревья уже стояли полуголые, а солнце, выбиваясь из сил, еще жарило, согревая последние природные напоминания лета.
Алексей быстро шел по асфальтовой дорожке, направляясь домой. Тень от его длинной худой фигуры, видимая впереди с небольшим поворотом вправо, прыгала меж высоких тополей, растущих вдоль дорожки.
Румяное лицо Алексея выглядело уставшим, но выражало необычайную веселость. Он… наблюдал за тенью.
Над тенью стоило посмеяться, но та уверенная походка и умеренность движений, которые были присущи обладателю тени, не позволяли прохожим смеяться. Они лишь улыбались, встречая Алексея, энергичного подростка, хорошо знакомого этому району, и невольно вспоминали его милую девушку. (Нередко около её подъезда собиралась компания отвергнутых ею ухажёров). "А не рано ли в таком возрасте иметь свою девушку?" - задавались вопросом наиболее знающие прохожие и решали, что не рано. Они тихо радовались, смотря на Алексея, на минуту многим из них становилось тепло и приятно, а потом забывали.
Алексей же не обращал внимания на улыбки прохожих, ему было некогда думать о чужом мнении. Он больше заботился о своём, был занят, был увлечен неясными порой мечтами. Глаза его излучали свет любви и беззаботности.
Иногда хаотичное движение его мыслей, столь часто присущее ему, вдруг останавливалось и заходило в тупик. Наставал момент надоедливого вопроса. Но тут же откуда-то из подсознания всплывали известные жизненные принципы, построенные на высокой нравственности и правильных духовных ценностях. Алексей еще не мог назвать их, только чувствовал.
Суть его мироощущения сводилась к тому, что в мире господствует доброта и милосердие, взаимное уважение и понимание, нет места жестокости и злости, обману и хитрости. Основной общественной ценностью является человеческое достоинство, которое не может быть предметом посягательств. Страдания ушли в прошлое, лишь изредка незначительные огорчения смущают жизнь. И в случаях огорчений, и в других необходимых случаях люди справедливы, откровенны и бескорыстны. И ещё – каждый человек свободен, ни от кого и ни от чего не зависит.
Наивно полагая на простоту реального содержания человеческих отношений, Алексей нередко уверял себя в том, что все люди одинаковы, что разницы во внутренних мирах людей почти нет. Он даже пытался разделить восприятие человеком окружающего мира на определенные последовательно идущие друг за другом периоды. По его мнению, с приходом в жизни человека каждого последующего периода мир этим человеком начинает восприниматься все более ясно и правильно. И эти периоды у всех людей абсолютно соответственны. Однако, не следует думать, что, чем взрослее человек, тем в более высшем периоде восприятия он находится, т.е. пребывание в каком-либо периоде не зависит от возраста. Алексей считал, что еще совсем молодые люди, возможно, дети, уже могут находиться в высшем периоде, достаточно правильно понимать окружающее и объективно оценивать всевозможные жизненные ситуации. К таким людям юноша без колебаний причислял и себя.
Таким образом, исходя из мгновенных, в большей степени чувственных, рассуждений Алексея, человека можно понять по тому, в каком периоде восприятия он находится. Алексей нередко, разговаривая со сверстниками, сопоставлял их слова со своими бессвязными думами, после чего убеждал себя в том, что сверстники еще далеки от его ума, пребывают в низшем периоде и очень мало понимают.
В конечном итоге, надоедливый вопрос, прерывавший разностороннее движение мыслей юноши, обычно решался так: "Все просто, и я все понимаю". Затем мысли постепенно разгонялись и через некоторое время снова двигались хаотично.
Итак, Алексей шел по дорожке. Когда ему пришлось повернуть, тень, бывшая до этого предметом развлечения, стала волочиться сзади. Алексей пошарил в собственных многочисленных карманах с целью найти что-нибудь интересное, но обнаружил только маленький поддержанный смартфон, который несколько дней назад приобрел на деньги, выпрошенные у родителей. От сознания того, что сейчас он при "мобильнике нового поколения", стало немного повеселее, но все-таки для полного счастья еще хотелось, чтобы родители заказали подключение домой таких услуг, как интернет и кабельное телевидение. Да-да, у Алексея дома компьютер все еще не был подключен к интернету, а по телевизору «шли» только эфирные каналы. Уламывание его пожилых родителей на подключение этих услуг занимало количество времени, достаточное для того, чтобы юноша вообще разуверился в возможности их подключения. …он, без цели повернув голову влево, увидел кое-что раздражающее - черную кошку, которая намеревалась перейти ему дорогу. Алексей прибавил шагу, стараясь не дать кошке осуществить свою затею, но кошка, видимо, испугавшись быстрого шага, все-таки успела прошмыгнуть перед его ногами.
«Чёрт побери», - процедил юноша сквозь зубы, поглядывая на убегающую кошку. Настроение его резко ухудшилось. В первую очередь тому способствовала всем известная примета, а также ощущение голода и осознание одиночества. Совсем недавно он общался с девушкой, любовь к которой, кажется, не безответна, а теперь - опять один. Более того - настроение стало тревожным. Алексей начал предугадывать нагоняй от родителей. Но повода для такого нагоняя почему-то не нашлось даже после того, как юноша мысленно перебрал все свои негативные поступки за последние дни. "Как всегда, начнут читать какие-нибудь нотации, – думал юноша. – О пагубном влиянии современного телевидения, интернета... о вреде наркотиков… Как будто я сам этого не знаю?! Сроду не пробовал этой гадости и не хочу!.. Да еще, блин, всякие черные твари дорогу перебегают, черт возьми".
Тревога нарастала, и даже жизненные принципы, обычно всегда приходившие на помощь, сейчас помогать не хотели.
И тут он ещё почему-то вспомнил беседы со своей матерью, которые, как говорится, его уже достали. Это были наставительные разговоры о страшных мальчиках-наркоманах. И проводились такие разговоры с Алексеем последнее время постоянно, практически чуть ли не каждую неделю. "Они самые нехорошие люди на свете, - говорила мать Алёши. – Они страшные люди! А правильно надо сказать: они настоящие нелюди! Никогда не разговаривай с ними и тем более не дружи. Обходи их стороной".
Серьезно задумавшись, Алексей, сам того не замечая, подошел к своему подъезду и уже хотел войти, но его окликнули. Он обернулся. Перед ним стояли трое ребят, двое из которых были его возраста и посредственно знакомы. Одного из них называли Хрящиком, …другого - Косой. Третий же был явно старше, лет двадцати на вид, и Алексей видел его впервые. Не будем вдаваться в подробности внешнего описания этих молодых людей. Здесь достаточно сказать только то, что в наше время таких ребят можно встретить чуть ли не везде, и их зрачки порой сужаются до еле заметных точек или, наоборот, так расширены, что почти не видна радужная оболочка глаза. Причем такие сигналы зрачков подаются вовсе не от волнений их обладателей или от изменения окружающего освещения. Короче говоря, это были те самые настоящие нелюди, которые, так сказать, находились в начале своего нелюдского пути.
***
- Слушай, братэлло, надо поговорить. Давай поговорим? - с деланной озабоченностью проговорил Косой, прищуриваясь еще более.
- Ну, давай, - промямлил Алексей.
Косой подошел к Алексею почти вплотную:
- Короче, Лёха, мы друг друга знаем с детства, ходили в одну школу… …Лёха, сделай одолжение, займи рубль.
- Рубль? – переспросил Алексей в тревожном недоумении.
- Ха! Ну, в смысле «косарь» (1). Мы, короче…
Алексей молчал. Его тревога теперь приумножалась. Он стоял, как вкопанный, боясь пошевельнуться, и тупо смотрел на куртку Косого. В горле Алексея застрял комок, а на лице появилась блаженная улыбка, подобная улыбке осознавшего свою вину и глубоко раскаявшегося преступника, желающего понести самое суровое наказание.
- Ну, чё молчишь-то? - уже с вызовом сказал Косой. - Оглох, что ли?
- Не-е-ет. Я не могу... У меня нет денег, - кое-как выдавил из себя Алексей и захлопал глазами.
Косой медленно повернулся и подошел к приятелям. Они «перекинулись» несколькими словами и пошли по направлению к пансионату, расположенному неподалеку. Но старший из них остановился, обернулся и с презрением крикнул все еще стоявшему на крыльце подъезда Алексею:
- Эй ты, Лёха! Иди сюда!
- Да оставь ты его! Так его и растак! На хрен он не нужен! (2) - начали упрашивать старшего Косой и Хрящик, но с отсутствием усердия и с едкими улыбочками на лице.
Однако старший, хоть и выглядевший вполне равнодушным, на уговоры не поддавался. Он позвал Алексея опять, но уже со смехом и поманив его рукой:
- Иди, иди ты!.. Лёха! Мне без тебя так плёхо!.. Ха-ха-ха!
Косой и Хрящик, запрокинув головы, громко и небрежно рассмеялись. Хрящик при этом показывал указательным пальцем в сторону Алексея.
Алексей постарался мысленно уверить себя в том, что ситуация под контролем. Однако от страха он уже не чувствовал своих ног и поэтому медленно и даже как-то кособоко подошел к ребятам. Те окружили его и стали настойчиво предлагать прогуляться вместе с ними в одно место для важного разговора. Алексей сам не понял, почему согласился. Может быть, потому, что в глазах каждого из инициаторов прогулки едва улавливался какой-то скрытый непонятный интерес?
- Ты, Алексей, не конИ, - усмехнувшись, сказал Косой, перебив непонятные Алексею высказывания Хрящика и старшего. - Щас просто ко мне в пансионат зайдем, поговорим...
Потом Алексей вспоминал, что шел, ничего не видя, словно в тумане. Поднимался по лестнице в чужом доме, тоже ничего не видя. Безразлично отнесся к тому, что оказался загнанным в угол в подъезде пансионата, на лестничном пролете между этажами, и окружен троими, опять-таки ничего не видя… своим разумом.
- Ну, чё, ты, значит, братве помочь не хочешь? - вдруг спросил старший…
- Да нет у меня денег! Говорю вам, нет! – раздраженно и почти ревущим голосом воскликнул Алексей, тряся при этом своими ладонями перед лицами несостоявшихся заёмщиков.
- Нету, говоришь? - язвительно произнес старший через небольшую паузу. - Да я и так знаю, что нету, зачем передо мной так распинаться... И не тряси руками, пальцы у тебя все равно не веером! Ха-ха!
Косой и Хрящик громко засмеялись, преданно смотря на старшего, улыбающегося как-то противно, злобно.
- Ты чё, парень, хочешь сказать, что ты крутой? - продолжал старший, смотря в побледневшее лицо Алексея. - Поэтому пальцы раздвигаешь, ага?!... Да ты просто лох, понял?! Лошара!
Алексей открыл рот, чтобы начать оправдываться, отвечая на придирки старшего. Но что-либо сказать убедительно не получилось. Получилось только молчать и внешне, и внутренне. Его самообладание исчезло. Он внезапно разучился думать, убедительно говорить и соответственно действовать, забыл про своих друзей и, главное, про любовь. Ситуация, незнание которой определялось отсутствием опыта, стала вдруг такой сложной, что ее постижение показалось Алексею невозможным.
Еще мгновение, и красный кулак старшего глухо заехал в бровь Алексею. Сразу же посыпались другие удары во все части тела. Это в избиение включились Косой и Хрящик. Алексей согнулся, закрыл руками лицо и заныл, потом упал рядом с мусоропроводом и начал что-то тихо просить. Не обращая внимания на просьбы, обидчики молча наносили удары.
Минуты через три старший скомандовал:
- Хватит с него!
Косой и Хрящик прекратили побои, а старший напоследок пнул лежащего Алексея в бок и пригрозил:
- Попробуй только стукани кому-нибудь – тогда каждый день… получать будешь! Понял?!
Алексей молчал.
Обидчики, не дожидаясь ответа, спустились по лестнице и вышли из подъезда. Последним спускался Косой, протяжно крикнувший: "Ну, извини!".
Некоторое время Алексей неподвижно лежал, не зная, что предпринять. Его мысли перемешались, на чем-то одном заострить свое внимание он не мог. Лишь противная черная кошка врезалась в сознание, и поначалу только она послужила объяснением всему. К тому же протяжное выражение "Ну, извини!" в памяти "глубоко засело", и Алексей бесконечно повторял эти слова, как будто бы в них и заключалась сущность случившегося.
Наконец, Алексей медленно приподнялся и сел на корточки. Тело все еще ныло и содрогалось, в ушах носился далекий звон, руки и ноги дрожали, слегка подташнивало. Он навалился спиной к стенке…
Алексей сидел неподвижно. …особого внимания во взгляде не было. Наоборот, проглядывалось полное отсутствие какой-либо мысли, какой-либо заинтересованности, какого-либо энтузиазма, в общем - всего того, что побуждает человека действовать не в ущерб себе. Со стороны можно было наблюдать апатию Алексея ко всему, как будто бы юноша находился под воздействием наркотика и углубился в себя.
Но не наркотик "гулял" по телу, а адреналин господствовал внутри юноши. Необычайная сила страха, до этого времени не известная Алексею, постепенно отгородила его от всего того, чем жил этот человек, чем руководствовался, о чем мечтал, чего хотел, что ждал всей душой и верил в это до самозабвения. Та опора, неизменно способствовавшая устойчивости, растаяла в считанные секунды. И появилась пропасть без дна, падать в которую очень больно.
***
…"Чё я здесь сижу-то?" - мелькнуло у него в голове. …и помчался домой.
Дома Алексей долго рассматривал едва заметные раны на лице и делал все возможное, чтобы родители, которые должны были подойти с минуты на минуту, ничего не заподозрили. Он не переставал думать об этом происшествии и кое-как сдерживал слезы.
_________________________________________
1. Жаргонное название одной тысячи рублей.
2. Здесь и далее фразеологизмы «так тебя и растак» и «туда твою душу», слова «хрен» и «фиг» (в различных падежах и словосочетаниях) используются для обозначения всевозможных нецензурных выражений.
Глава 3. Прятки от жизни
Когда Алексей закрыл глаза, то почувствовал, что ничего не меняется. Окружающего нет, есть только он и необъятное пространство одиночества, где везде всему своё место, и всякое есть Алексей. Такова секунда. Алексей открыл глаза. Вокруг много людей, все суетятся, и Алексей здесь лишний. Окружающего нет для него. Есть Алексей, а всё, что вокруг, - воспоминание. Гранью являются несколько ударов в лицо и по телу в злополучном подъезде. И далее...
Потянулись долгие безрадостные дни, недели, месяцы... Ожиданию подлежали выходные дни и каникулы, когда Алексей чувствовал себя свободным в пределах квартиры и заданий родителей. Такая свобода казалась раем по сравнению с занятиями в школе, где появлялось старание в процессе передвижения по ней не натыкаться на пацанов, знающих то, что Алексей пытался скрывать путем бездействия и полагался на принцип: будь, что будет.
Он пытался скрывать собственную ничтожность, подвластность вездесущему страху и его неимоверной силе. Сила эта принимала форму грома в ситуациях, сложность которых зависит от степени страха человека, который в одной из данных ситуаций находится. Степень страха Алексея была высокой, с каждым днем она нарастала, перескакивая ту планку, за которой трусость.
Страшно было почти всегда, это чувство давило на сознание Алексея, отгораживая его от действительности, заставляя думать о том, о чём потом стыдно говорить со знакомыми. Поэтому и говорить-то с ними в последнее время было не о чем. Ну разве можно высказать человеку 16-17 лет свои предположения о смысле жизни, о страхе перед смертью и о жизни после неё или еще о чём-то подобном, философском, когда после нескольких кратких откровенных бесед со своими бывшими друзьями Алексей теперь был абсолютно уверен, что этого человека волнуют только: действенный способ "как развести девушку", которая пока "целка", "травка", которая "пробивает на ха-ха" и функциональные возможности смартфона последней модели, принадлежащего богатому однокласснику? "Что же этот человек обо мне подумает? Наверное, что я дурак", - говорил себе Алексей и за короткий период времени решил, что все люди заботятся лишь об естественных, материальных потребностях.
Совсем не так давно все тупиковые вопросы, возникающие в мыслях юноши, быстро находили своё решение. Тогда Алексей думал: "Всё просто, и я всё понимаю". Теперь же мировоззрение юноши было подорвано. Мир для него встал с ног на голову. Оказывается, поступки людей подвержены далеко не нравственным целям. И решил юноша, что причины этих поступков только злые и корыстные. А все окружающие (в том числе и близкие родственники) держат его в неведении относительно всем известных жизненных истин, не дают ответы на его вопросы, а он сильно хочет эти ответы получить, но боится задать вопросы. Потому что всё вокруг окутано страхом! Всё страшно ему, куда он не сунется.
Он не мог принять такой мир. И его мир превратился почему-то в такой распорядок, где скука торжествует, а постоянное смятение грызёт этот распорядок изнутри. Стал этот распорядок, как рыхлый негодный гриб, изъеденный червями. И один червь-смятение всегда жив и не перестаёт подгрызать.
Распорядок буднего дня Алексея, когда надо было посещать школу, стал вот таким. Алексей вставал в семь утра и, занимаясь утренним туалетом, наслаждался мыслью о том, что его ожидает завтрак. "Не все так плохо, как кажется, - успокаивал себя по утрам юноша, прислушиваясь к биению сердца. - Сейчас будет вкусный завтрак, в конце - чай с пряниками. Разве это не наслаждение?". И он представлял это наслаждение, у него текли слюнки. Вкусные, вкусные пряники! С чаем! А если пряник еще разрезать вдоль, и, намазав одну половинку пряника маслом, прижать ее второй половинкой, то это "просто вкуснятина"... "Еще есть время", - думал Алексей, посматривая на часы.
Завтракал школьник размеренно и не торопясь. Глядя в стоявший напротив телевизор, он осторожно помещал кусочек за кусочком в рот, медленно жевал и пытался наслаждаться. Иногда получалось.
Завтрак заканчивался, и Алексей шёл в школу. Долго идти не приходилось, т.к. школа находилась в десяти минутах ходьбы от дома, где жил Алексей. По мере приближения к школе юноша чувствовал, как: всё сильнее бьется сердце; появляется странная боль в глазах, которая выражалась в том, что "некуда было смотреть" и хочется "спрятать" свои глаза, закрыть их надолго; ноги становятся легкими, но идти не хотят; возникает потливость и краснеет лицо. Всё это происходило быстро и почти одновременно, так, что Алексей не успевал как-нибудь сконцентрироваться и прийти в себя. В итоге эти ощущения нередко переходили в нервный стресс.
Когда Алексей подходил к школе, он гадал: "Встречу или не встречу?". Когда проходил по широкому крыльцу школы и видел стоявших рядом тех, кого боялся, то думал: "Заметят или не заметят? Позовут или не позовут?". То же самое происходило и в помещении школы. Поэтому Алексей старался приходить вовремя, минута в минуту со звонком, чтобы не наткнуться на "возбудителей своего страха". А "возбудителями" являлись пацаны, которые били и (или) оскорбляли Алексея, либо те, которые были знакомы с этими пацанами, либо вообще те ребята, которых Алексей видел вместе с двумя первыми названными группами людей. Понятно, что, проживая в одном районе с этими "возбудителями", Алексей частенько встречал их. Также понятно и то, что у каждого человека есть некоторое количество случайных знакомых, которым не стремятся с первых же слов сообщать информацию о других людях, и общение с которыми происходит лишь в силу случая. Причем количество таких знакомых постоянно растёт, а забываются они без особых усилий. Однако Алексей полагал, что все эти люди теперь знают об его страхе, и любой из них может подойти к Алексею, стукнуть его или как-то оскорбить. А сколько вокруг людей?! И бояться можно многих.
Не удивителен завтрак, из которого хочется сделать наиболее длительное наслаждение, ведь после него возникает страх и, возможно, будут бить. "За что? - задавался вопросом юноша и не отвечал, а изредка говорил. - Ну, и ладно! Ну, и хрен с ним!..". Особенно хорошо получалось так наплевательски относиться к собственному достоинству тогда, когда удавалось прошмыгнуть через крыльцо школы незамеченным или в отсутствие "возбудителей страха". Чаще всего "возбудители" поджидали Алексея именно на крыльце (так ему казалось), и поэтому юноша мог надеяться, что сегодня его вероятно не побьют. Он говорил себе: "Половина дела сделана", - этим подразумевая, что шансы не встретиться с "теми" ребятами увеличились на пятьдесят процентов.
Удачно продолжать дело получалось в помещении школы. Алексей быстро продвигался по ее светлым коридорам, которые ничем не удивляли взор, а лишь настойчиво подчеркивали строгость данного заведения. Пара горшков с цветами, однообразные таблички на дверях, здоровенные окна и узкие подоконники, на которых неудобно сидеть, - вот всё, что можно было увидеть здесь, не исключая, конечно же, младших школьников и школьников постарше, то озабоченных, то беспечных...
Алексей предпочитал идти к необходимым кабинетам по тем коридорам и этажам, где располагались начальные классы. Как только Алексей достигал кабинета и садился за парту, то более из-за нее старался не выходить, даже на переменах. Когда надо было перейти из одного кабинета в другой, юноша проделывал это вместе с одноклассниками. Так безопасней, тем более, что в классе "возбудителей" не было. Класс был гимназический, образцовый по успеваемости.
Сидя за партой, наш герой прислушивался к разговорам сверстников, чтобы быть в курсе всех событий, происходящих в молодежной среде и знать, что думают о нем. Ни разу он не слышал, чтоб о нем говорили, но нередко казалось ему, что о нем говорят втайне, так сказать, за его спиной, и оскверняют его имя, как только могут. Мнительность эта надоедала, тогда Алексей пытался ободриться, заговорить с кем-нибудь, но рядом никого не оказывалось, поскольку юноша, как правило, сидел за партой один. Если же все-таки находились собеседники, то разговор получался какой-то напряженный и короткий, т.к. на все у Алексея был готов краткий и ясный ответ типа: "Я не знаю", "Не могу", "Не хочу", "Мне некогда" и т.д. Такие ответы отстраняли от простых веселых и незатейливых разговоров, так часто случающихся между тинэйджерами, но Алексей с течением времени уже перестал верить в существование таких разговоров и начинал бояться их. Последние, по его мнению, могли быть только серьезными и откровенными и не без корыстных целей. Однако общаться юноша мог, но в формальной обстановке или с немногочисленными близкими людьми, среди которых теперь уже не было друзей, остались только родители. Как трудно бывает найти вас, друзья! А друзья "потерялись" под воздействием слухов и сплетен, и некоторые из них стали хорошими знакомыми. Под хорошими знакомыми Алексей подразумевал людей, которые подают руку при встрече и только. Хотя отчасти он был рад, что нет друзей. Одному, кажется, легче жить так. "Не надо ни перед кем оправдываться, когда стыдно за свою слабость", - думал юноша и был прав. Одиночество дает возможность ни перед кем не объясняться, а также огромное количество других возможностей…
А самая приятная возможность – это возможность мечтать. Бывало, Алексей ёрзал на стуле за партой или валялся дома на диване и мечтал о такой жизни, в которой осуществляются все планы. Задумавшись в благоприятной обстановке, сунув в уши наушники и включив музыку, юноша мог погрузиться в эту жизнь, представить себе воплощение мечтаний настолько, что мог чувствовать так же, как при существовании представляемого на самом деле.
Надо отметить, что Алексей был тем самым школьником, о котором учительницы говорят между собой: «Он из бедной семьи». Или: «Его родители старомодны». Если многие его одноклассники и одноклассницы уже притаскивали в школу собственные ноутбуки и планшетные компьютеры, то для Алексея еще совсем недавно пределом его мечтаний была возможность пользоваться дома кабельным телевидением и интернетом. Некоторые юноши приезжали в школу на собственных скутерах, мопедах и мокиках и разъезжали на них на школьном дворе, сравнивая достоинства и недостатки своих транспортных средств и хвастаясь ими. А Алексей тем временем думал, когда, наконец, мать уже купит ему новые кроссовки. У Алексея возникала нормальная естественная мальчишеская зависть. И он стыдился собственной бедности, он «пасовал», разглядывая кожаные куртку и брюки соседа по парте. И еще… Еще тупо улыбался, когда этот сосед весело рассказывал, что пару недель назад ему исполнилось шестнадцать и он уже получил «права» на управление малогабаритным мотоциклом. И как круто затюнинговали его новый мотоцикл, и что ни один мент не будет разбираться, объем двигателя мотоцикла превышает 125 кубических сантиметров или нет (1). «А в нем сто пятьдесят кубиков! Прикинь! Ха-ха!» - радовался сосед…
И Алексей мечтал… В его голове бурлила каша эпизодов из кинофильмов и книг, и он мечтал… Он мечтал о дорогом легковом автомобиле, ну, скажем, о мустанге (2) или лимузине. В общем-то, неплохо было бы иметь в собственности и тот, и другой. Еще пару джипов, пикап и микроавтобус, в котором он возил бы на загородные прогулки своих многочисленных друзей и родственников. Еще необходима квартира в центре города в элитном доме (четыре-пять комнат). Обязательно, двухуровневая квартира, как у всяких суперменов в американских блокбастерах. И это непременно должен быть умный дом (3), со спортзалом и личным кабинетом, напичканными современной компьютерной техникой и самыми крутыми видеоиграми на грани фантастики. Хотя, конечно, можно перепланировать и переустроить квартиру родителей. Для этого Алексей намеревался купить квартиру рядом и две верхние квартиры, затем – соединить все эти квартиры, максимально увеличив площадь комнат. Причем лестницу на второй уровень переустроенной квартиры Алексей мечтал установить именно из своей комнаты… Но одной квартиры мало. Надо еще две-три в черте города для… для сдачи в аренду… или… для любовниц… Еще загородный дом, в смысле коттедж (десять спален, к примеру)… Еще яхту (двух- или лучше трехпалубную) где-нибудь в порту на берегу Средиземного моря. Ну, и, естественно, понадобится дом недалеко от этого порта… Развлечения… Как Алексей будет развлекаться?.. Обедает он только в ресторанах, где ежедневно пробует новейшие деликатесы, а когда расплачивается и уходит, его стол всегда ломится от недоеденных яств… Еще он, конечно же, завсегдатай престижных баров, ночных клубов и… И непременно собственник одного из них… Еще… Еще он каждое утро совершает пробежку, а после принимает контрастный душ… А вообще… Вообще-то он регулярно посещает бассейн и тренажерный зал, занимается верховой ездой, фехтованием, большим теннисом, прыгает с парашютом, сам иногда управляет собственным самолетом, участвует в любительских автогонках, занимается футболом, хоккеем и изредка участвует в профессиональных боксерских турнирах. Пожалуй, достаточно… Работа. Так, работа… Ну, безусловно, Алексей – генеральный директор и владелец крупной коммерческой компании. Хотя, может быть, неплохо быть и директором юридической фирмы, самому практиковать и защищать права всех «униженных и оскорбленных», выигрывая судебные дела, конечно же.
В общем, Алексей мечтал о достижении самых высоких позиций во всех областях общественной жизни, о всеобщем почитании его, как высококлассного специалиста в какой-либо сфере деятельности, и… И, конечно же, он мечтал о настоящей верной вечной любви…
Изредка он, сидя, как обычно, в классе за партой и посматривая на одноклассниц, в большей степени симпатичных девушек, представлял, что они увлечены им, тайно внимательны к нему и непременно желают узнать причину его нескончаемой грусти и задумчивости. Здесь получалось домечтаться даже до свадьбы с какой-нибудь из этих девушек.
Вот Алексей, энергичный, стройный, спортивного телосложения молодой человек, в модном строгом костюме, как говорится, "от Versace (4)", с загадочной улыбкой на лице и с огромным букетом алых роз в руках подъезжает на белом лимузине к дому своей невесты, непременно бедной, красивой и скромной девушки (к этому времени он, само собой разумеется, уже имеет огромный опыт общения с противоположным полом). Она выбегает к нему, покрывая его поцелуями, он берет ее на руки и усаживает в лимузин, управляемый личным шофером и одновременно телохранителем. Они едут в ЗАГС, регистрируют брак, пьют дорогое выдержанное французское вино и т.д., и т.п... Он дарит ей огромную квартиру... Не, лучше коттедж с прислугой... Они едут в кругосветное морское путешествие на огромном круизном лайнере... А Алексей-то уже везде был, весь мир объездил. Он на удивление ей, оказывается, большой знаток мировых достопримечательностей, бывалый путешественник и, непременно, красавец, храбрец и мультимиллионер.
На самом же деле одноклассницы не обращали на невзрачного Алексея ни малейшего внимания. А что касается недавней девушки Алексея, которая когда-то была так мила, то при встрече с ним она поглядывала свысока, тогда как встречный стыдился, опускал глаза или отворачивался. Эта девушка гуляла теперь с Хрящиком, который в последнее время возмужал, и его уже всё чаще стали называть Хрящом... В общем, Алексею нетрудно было догадаться, что знала она про него самого.
Еще воображение юноши довольно часто приводило его и к печальным представлениям. Особенно, после унижений "возбудителями страха". Он представлял собственные похороны. Он видел проезжую часть широкой улицы, которую полицейские перекрыли дорожными знаками, запрещающими движение автомобильного транспорта. По ней толпа народа (преимущественно, школьники старших классов) сопровождают несение гроба, в котором лежит умерший Алексей. Впереди, как полагается, идёт оркестр, исполняющий траурную музыку. Сзади медленно едет катафалк. Все плачут: одноклассницы, одноклассники… Даже "возбудители страха" плачут. Они, вообще, гроб несут… И родители плачут… Нет, глупость…
После звонка с последнего урока, за которым следовали отдаленные крики, визги и беготня детей, Алексей медленно вылазил из-за парты и незаметно выходил из школы. Он возвращался домой более спокойным и немного радостным от того, что испытание страхом в определенный день закончилось. Теперь можно всё остальное время быть дома и ждать дня завтрашнего. Очутившись дома, юноша сытно обедал и частенько заваливался спать на часок-другой. Вечером он кушал, смотрел кино и ложился спать.
Приходило время, когда Алексей освобождался от учебы. Обычно это время каникул, выходных и праздничных дней. И если при этом Алексей не кушал, не смотрел кино и не спал, перед ним вставал всем известный вопрос: "Что делать?". Он прекрасно понимал, что ни за что не пойдет гулять (ведь на улице, как ему казалось, непременно гуляют «возбудители»). У него не было хобби, как такового, то есть не было занятия, которым бы он увлекался, забыв про всё на свете. Был, конечно, интернет. Родители все-таки поддались уговорам Алексея подключить безлимитный интернет по самой низкой ставке. К тому же в интернет можно войти через смартфон. Но Алексей пользовался интернетом только для повышения своего образовательного уровня, никак не ради общения. Он боялся регистрироваться в социальных сетях и общаться в чатах, думая при этом, что кое-кто пишет там о нём всякие гадости, боялся узнавать значения различных ругательств и даже (представьте себе!) не заходил на порно-сайты. А более всего он боялся и подозревал, что «возбудители» производили своими смартфонами видеосъёмку его травли и выкладывали эти ролики на каких-нибудь сайтах для всеобщего обозрения… Бывало, он много читал. Выбирал книгу для чтения долго и останавливался всегда только на приключениях или фантастике. Хотя, впрочем, юноша проявлял интерес не только к художественной литературе. Во-первых, последнее время много внимания молодого человека занимали своды законов. Особенно – уголовный и гражданский кодексы. Порой он с большим увлечением погружался в нормы этих отраслей законодательства. При этом казалось ему, что он постигает что-то исключительно значительное и важное. Во-вторых, несколько раз он пытался читать Библию и Коран, но терпения хватало лишь на пару страниц из обеих этих книг, тем более, что юноша не верил в Бога. И такому мировоззрению способствовал пример родителей юноши. Они были атеистами. Но представление о религии Алексей всё-таки получил. Из художественных книг. В том числе из таких, например, как «Божественная комедия» Данте Алигьери и «Фауст» Иоганна Вольфганга Гёте. Однако эти произведения он тоже не осилил даже наполовину, а заинтересовался ими лишь потому, что захотел приобрести хоть какие-нибудь знания о загробном мире. Бывало, он, как говорится, «жил в телевизоре». И еще, бывало, он играл в компьютерные игры, причем, как правило, в квесты или в стратегии, градостроительные или экономические, и, конечно же, ни в коем случае не онлайн и не с реальными противниками. Или любил часами рассматривать картинки автомобилей в интернете, невольно узнавая при этом об их различных классификациях и о разработках транспортных средств будущего. Короче, юноша всячески пытался отстраниться от реальности. Вдобавок юноша занимал себя мытьем пола, мойкой посуды, вытиранием пыли и тому подобными действиями, которые выполняет домработница, да и то за определенную плату, либо домохозяйка при наличии соответствующего настроения. Он же проделывал это по собственной инициативе, регулярно, и так тщательно и упорно, с такой серьезностью и заботой, что, казалось, нет у него иной цели, кроме той, чтобы помочь родителям и освободить их от лишних хлопот.
Мать Алексея была в восторге.
"А ты говоришь, я неправильно его воспитываю, - тайком говорила она мужу. – Еще пытаешься привить ему свою мужицкую грубость. Смотри, какой он стал хороший и добрый, помогает нам. Он меняется в лучшую сторону. А раньше не вылазил с улицы".
"Может, ты говоришь правильно, - неохотно соглашался отец и вспоминал при этом бледное осунувшееся лицо сына и его большие грустные глаза. – Хороший… и добрый… Только тощий какой-то! Так быстро взрослеет, что не успевает наедаться, что ли?".
"Так вот в чем, оказывается, заключается моя хорошесть и доброта, - думал Алексей. - В том, что дома я выполняю женские обязанности, пытаясь помочь матери, а в школе меня называют шестеркой и лохом! И я молчу об этом дома...". Да, он не говорил ни слова родителям, что его кое-кто считает за "мальчика для битья". Вместе с тем, он вообще мало говорил, потому что постоянно думал о том, кем был и кем стал. Родители же обнаружили перемену, но не вникли в ее сущность, не разобрались в основании. Если раньше они видели своего сына веселым и беззаботным, проявляющим свои чувства вовне, то сейчас это был спокойный, уравновешенный человек. "Да, взрослеет", - вздыхая, объясняла мать. Но кто знал, что внешнее спокойствие, выражающееся, грубо говоря, в наплевательском отношении ко всему тому, что ни может не заинтересовать молодого человека, что для других важно и является предметом познания в данном возрасте, - ни что иное, как внутренняя буря смешавшихся между собой мыслей и чувств, постоянно терзающих Алексея. Ни что иное, как страх выражать свои эмоции, который замаскирован под равнодушие. Он не мог найти в себе силы преодолеть эти мучения, лишь снова возникал страх и восстанавливал перед глазами Алексея его физические и духовные страдания.
Глаза, как говорится, боятся.
Какой-нибудь считающий себя "крутым" парень в окружении веселых обкурившихся дружков, увидев Алексея, кричал ему, словно собаке: "Эй, ты, иди сюда, туда твою душу!". Независимо оттого, сколько шагов нужно было сделать до этой компании, Алексей подходил с влажными глазами и дрожащей улыбкой. Парень обычно заставлял пойти подальше, угрожая... Алексей шел за ними. И где-нибудь в безлюдном месте, там, где нет камер видеонаблюдения, они изводили и запугивали его сленговыми словечками (какими знали). Они изображали, что бьют его в полную силу, на самом же деле - лишь вполсилы, стараясь не бить по лицу, т.к. понимали, что эти их действия чреваты наказаниями со стороны правоохранителей, если, например, вдруг найдутся какие-нибудь случайные свидетели, которые окажутся поборниками нравственности. В таком случае они тотчас обращали эту травлю в шутку. «Мы просто шутили. Так ведь, Лёха?», – оправдывались они. И Алексей подтверждал, что так. И в таком поведении Алексея они уже давно не сомневались, как и в том, что он и после никому не расскажет. Поэтому-то, собственно, они и привыкли издеваться над ним. Короче говоря, «возбудители» чаще всего лишь постукивали, попинывали и поталкивали Алексея, при этом грубо осмеивая его и силясь, чтоб он побольше падал и ударялся сам и верил, что бьют по-настоящему. Впрочем, иногда действительно били по-настоящему, злясь и яростно махая кулаками, когда имели цель прощупать его карманы и отобрать деньги. "Попробуй только не принеси бабки", - угрожали «возбудители», когда, как обычно, ничего не находили в карманах молодого человека. Но последний никогда ничего не приносил, хотя иногда подумывал: "А если выпросить под каким-нибудь предлогом у родителей и принести? Может быть, тогда больше не будут «докапываться»?"…
Желание как-то противостоять все-таки возникало. Однако наряду с этим желанием Алексеем овладевал страх, чувство столь сильное и болезненно действующее на организм, что у одних оно вызывает полнейший упадок жизненных сил, а у других жизненные силы достигают крайнего напряжения. Алексей относился к первой группе людей, поэтому, неоднократно решаясь оказать сопротивление своим многочисленным врагам, он только при их виде испытывал ужасный страх и не мог выдавить из себя ни слова, не говоря уже о том, чтобы поднять на них руку. После таких желаний он вообще ничего более предпринимать не хотел.
У Алексея часто возникала мысль о том, что он в чем-то виновен. И причина избиений - это месть. Тогда он начинал ворошить в памяти оскорбления, которые он когда-то кому-либо выразил и в словесной, и (что-то совсем далекое, из детства) в физической форме. Однако никак эти оскорбления не связывались с настоящим.
"За что же меня так бьют? - спрашивал себя юноша. - Неужели просто так, от нечего делать?.. А, может, за то, что я беден?".
Попытки сопротивляться и поиск причин постепенно утрачивали свое значение и потихоньку забывались отчасти от того, что были неудачными, а отчасти от того, что юноша все больше увлекался привычкой смиряться с создавшимся положением. Да, и к тому же, если ловко прятаться от «возбудителей» и вообще избегать любых конфликтов, то можно тихо, мирно, незаметно жить по довольно удобному графику - графику «маленького» человека. В конце концов, то, что вчерашний день похож на сегодняшний, который, в свою очередь, ничем не отличается от завтрашнего, создает порядок, и пускай он будет планомерностью, поначалу противной, выражающейся в словах: спать, кушать, ходить в школу - но это все-таки порядок, хотя и не отличающийся особым желанием чего-либо добиться в жизни. И Алексей смирился. Определенную роль в таком смирении сыграла уверенность в порядке. Хрупким основанием этой уверенности стали условности… или приметы… или предрассудки… или суеверия (называйте, как хотите).
Вот наиболее существенные из суеверий Алексея.
Если утром, перед тем, как пойти в школу, на волнах радиостанции прозвучит одна из любимых музыкальных композиций, то можно считать, что данный день пройдет гладко, без огорчений, и, возможно, случится что-то приятное. Где же здесь логика? Можно ли объяснить, как какая-то песня повлияет на последующие события, лично касающиеся Алексея? Но ему не нужны объяснения. Ему нужна уверенность. Как только такое происходило, Алексей начинал всячески подбадривать себя, представлять свою неимоверную силу (которой на самом деле не было), и настроение его и вправду намного улучшалось. Как ни странно, но в данный день все возможные «возбудители страха» словно испарялись из кругозора юноши. И еще в этот день обязательно случался какой-нибудь приятный сюрприз. Разве это не объяснение? Однако не мог предположить Алексей, что он сам, благодаря своему хорошему настроению, просто не замечает «возбудителей страха» и влияет на появление сюрприза своими действиями, соответствующими такому настроению. До него не доходило, что в действительности отсутствие «возбудителей» и наличие сюрприза не являются непосредственным следствием любимой песни.
Вот, еще пример. Чтобы из дома, где жил Алексей, дойти до школы, требовалось перейти проезжую часть дороги. Если Алексей успевал перейти дорогу по пешеходному переходу и достигнуть противоположной стороны улицы до того, как автомобиль, специально зрительно замеченный Алексеем, свернет на перекрестке, находившемся в двадцати-тридцати метрах от светофора, то настроение юноши улучшалось, и он успешно игнорировал «возбудителей» и ждал приятных неожиданностей. Если же замеченный автомобиль вообще не поворачивал, то Алексей считал, что все в порядке, но ничего неожиданного не случится. Но если автомобиль успевал свернуть, а Алексей не успевал достигнуть противоположной стороны улицы, то настроение заметно ухудшалось, и юноша думал, что это уже повод для скверных случайностей. Была доля определенного риска, и Алексей старался изо всех сил. "Пешеходный переход" - так юноша мысленно обозначил эту условность.
Естественно, нашла применение и условность с черной кошкой. Этого Алексей боялся более всего, т.к. не мог забыть того ужаса, который он испытал при первой известной встрече. Так, однажды, уже месяца через два-три после того самого страшного дня, он пошёл в магазин за хлебом и увидел, как впереди, метрах в пятидесяти, дорогу, по которой он шёл, перебежала кошка. Вроде бы чёрная, как ему показалось. Тогда он не пошёл дальше, а вернулся обратно домой. «Хлеба нет!» - сообщил он родителям, но сам при этом подумывал, что между ним и кошкой шли ещё несколько человек в том же направлении. «Не, всё равно, нельзя было идти. Я правильно сделал», - решил он…
Надо ли говорить, каким еще глупостям он порой специально подвергал себя, чтобы в течение дня с ним не случилось ничего плохого. Так, с утра, перед школой, он производил определенный ритуал. Во-первых, переодевал шиворот-навыворот трусы и майку. Частенько, чтоб родители не заметили, он делал это в туалете. Он как-то где-то услышал, что если человек носит нижнее белье на левую сторону, то его не сглазят. Не очень хорошо понимая, что означает слово «сглазить», он, тем не менее, переодевался таким образом. Причем после школы переодевался дома обратно. Чтоб никто ничего не заметил. Во-вторых, зная, что «возвращаться – плохая примета», он каждое утро собирался в школу по списку. Список этот он ежедневно составлял с вечера. Поэтому никогда ничего не забывал и никогда по дороге в школу не возвращался домой. Он утром даже устанавливал на своем смартфоне беззвучный режим, чтобы (не дай бог!) кто-либо из родителей не смог до него дозвониться и по какой-либо причине не смог заставить его вернуться домой. И, в-третьих, непосредственно перед входом в школу он имитировал три плевка через левое плечо и говорил про себя: «Чтоб не тронули!»…
О, как безумны суеверия! Они лишь плоды духовной слабости. Алексей же верил в них в той степени, в какой не позволяет верить здравый смысл. Верил так же, как многие из нас верят в деньги: когда их нет, мы чувствуем себя ничтожными, когда они есть, мы как будто всемогущи.
Много мнимой внутренней силы зарождалось у Алексея, когда получалось выполнять условности. Тогда он, находясь в школе, мог ловко скрываться от "возбудителей", его бодрости в этом деле не было границ. "Нет ничего сложного так делать", - подумывал юноша и прилагал все свои способности, вычисляя те укромные места, в которых невозможно встретиться с "возбудителями".
Если преуспевающий человек говорит: "Это мой бизнес", - и поясняет, чем занимается, к примеру: юриспруденцией, медициной, архитектурой, коммерцией, строительством либо другой работой, не важно, какой именно, - то, наверняка, большая часть времени и запасы энергии указанного человека затрачиваются на его дело. Можно сказать, что человек живет своим делом. Если бы Алексея спросили, чем он живет, и если бы он не предавался самообману, а отвечал искренно, то он сказал бы: "Я убегаю", или: "Я прячусь". Таким стало дело Алексея, и он занимался им уже больше года.
_______________________________
1. Согласно российскому законодательству лица, достигшие 16-летнего возраста, после сдачи квалификационного экзамена в органах ГИБДД России имеют право на управление мотоциклами с рабочим объемом двигателя внутреннего сгорания, не превышающим 125 куб. см, и максимальной мощностью, не превышающей 11 кВт (транспортные средства категории «А1»). Т.е. в случае, если объем двигателя мотоцикла превышает 125 куб. см, то управлять им имеет право только лицо, достигшее 18-летнего возраста.
2. Имеется ввиду автомобиль класса пони-кар (англ. ponycar). В США так называют модели легковых автомобилей со спортивным или стилизованным под спортивный дизайном, характеристики которых, в частности, включают в себя задний привод, длинный капот и короткую крышку багажника. Ярким представителем автомобилей такого класса является Форд Мустанг, в честь феноменальных продаж которого в первые годы его выпуска (с 1964 г.) данный класс автомобилей и получил своё название.
3. Умный дом, или домашняя автоматизация - система домашних устройств (в основном, бытовых), имеющих программное обеспечение, управляемых контроллером и способных выполнять действия и решать определённые повседневные задачи без личного участия человека.
4. "Версаче" (итал.) - итальянская компания, производитель дорогой модной одежды и других предметов роскоши.
Глава 4. Крах суеверий
Красивый акварельный рисунок, изрядно поврежденный водой, становится размазнёй - единым отвратительным цветом. Примерно такое же наисквернейшее серое мартовское утро мог наблюдать в своем окне бездельник-домосед. И если его окно выходило в этот двор, то он не мог ни заметить, как из подъезда панельной хрущёвки вышел прилично одетый молодой человек и, опустив голову, направился в сторону школы, которая виднелась между двумя девятиэтажками за проезжей частью улицы.
Молодой человек был пока еще очень молодой человек, поскольку на лице его не наблюдались даже зачатки щетины. А, вообще-то, был худощав, сутуловат, брюнет, и имел настороженный взгляд больших зеленых глаз. Он хотел бы сейчас бежать обратно, но что-то его удерживало, что-то заставляло его тихо идти вперед. От этого "что-то" молодой человек шел немного странновато: то замедляя, то ускоряя шаг и озираясь по сторонам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что прохожие смотрели на него, как на диковинку; ему же это казалось странным и делалось от этого неприятно. Тогда он начинал поправляться во всем и этим еще более привлекал внимание. Но по мере удаления молодого человека от подъезда и приближения к школе прохожие уже меньше обращали свое внимание и не без основания. Молодой человек с каждой минутой ходьбы внутренне и внешне хорошел, приобретая все более подходящий, не привлекательный вид, и даже чуть-чуть улыбался. Теперь он энергичнее шлепал ботинками по клочкам грязного снега на тротуаре, перепрыгивал огромные лужи и более не озирался по сторонам. Да, за какие-то пять минут он изменился. Впрочем, странного тут нет ничего: все мы меняемся.
Молодого человека звали Алексеем, а среди сверстников на улице и в школе его довольно часто называли лохом и чмом. Перемена в настроении за короткий период времени объяснялась предчувствием Алексея перед выполнением условности "Пешеходный переход". По его мнению, эта условность была одной из важнейших. Предчувствие подсказывало, что выполнить ее не составит особого труда, т.к. каждодневные неизбежные подобные действия в течение нескольких месяцев послужили своего рода тренировкой. Поэтому сомнений у молодого человека почти не возникало. Также подбадривало и то, что к этому времени юношу уже давно не били, приблизительно месяца четыре. "Меня начинают забывать", - думал он, но закрывал глаза на всяческие словесные оскорбления.
Алексей подошел к дороге, на противоположной стороне которой находилась школа, дождался включения зеленого сигнала пешеходного светофора и в определенном смысле благополучно перешел проезжую часть. "Всё, - торжествуя, сказал он себе. - Сегодня тоже все будет отлично". Затем, быстро проталкиваясь среди младших школьников, проскользнул в небольшие ворота школьной ограды и поднялся по широкой лестнице на террасу перед входом в школу. Здесь он немного постоял, тем самым как бы утверждая: вот я, и никто мне ничего плохого сделать не может, поглядел по сторонам и, не увидев «возбудителей своего страха», символически плюнул три раза через левое плечо и зашел вовнутрь...
Как известно, старшеклассник находится в школе не более, чем в течение шести-семи уроков, и, как правило, учится с первой смены. Следовательно, обычно он возвращается домой в обеденное время, если, конечно, у него нет других неотложных занятий.
Однако не прошло и двадцати минут от начала первого урока, как Алексей выбежал из школы. Вид у него был растерянный, волосы растрепаны, глаза слезились. Он на секунду задержался на крыльце, видимо, мысленно решая что-то очень важное, и быстрым шагом пошел обратно, домой. Он спешил, полностью не осознавая, что брошенные ему вслед слова: "Беги отсюда на хрен!" - не следует воспринимать как приказ, хотя они и произнесены человеком, недавно пинавшим под зад. Эти слова подгоняли, напоминая силу пинков.
Алексей забежал в подъезд и поднялся ко входной двери своей квартиры. Здесь он, как всегда, увидел это страшное слово – ЛОХ. Оно было нацарапано гвоздем слева от двери, на побеленной стенке. Алексей давно уже был тайно для самого себя уверен, что эта надпись была сделана кем-то из его обидчиков со злорадным умыслом и именно в отношении него.
Оказавшись дома, молодой человек уселся на диван и просидел на нем не менее часа. Он рассеянно смотрел вокруг себя, медленно поворачивая голову, но глаза были устремлены вглубь пространства и различали совершенно иные предметы, нежели те, которые имели место в действительности. Алексей находился под влиянием только что полученного впечатления. Постепенно впечатление разбавлялось мыслями, которые через некоторое время полностью охватили его своими рассудительными лапами.
Прожив около полутора лет в страхе и подчиняясь незаметно созданному порядку существования, юноша никак не мог поверить в возможность нарушения этого порядка. "Со мной опять случилась беда", - подумал он. Однако ему внезапно стала противна такая формулировка случившегося, она стала его раздражать. "Нет, надо называть вещи своими именами, - продолжал молодой человек. - Меня избили - вот, что случилось, но...". Тут он остановился в своих нехитрых рассуждениях, т.к. почувствовал себя в некотором роде обманутым. Отчасти похожее чувство возникает у мужа, который в течение нескольких месяцев не замечал, как ему изменяет жена, а за какую-нибудь одну лишь только секунду понял это. Причем на измену не было ни малейшего намека от кого-либо, и никаких сомнений не возникало у этого человека. И этот человек верил на все сто, что жена абсолютно довольна совместной жизнью и верна ему. Здесь можно почувствовать себя еще и глупым. Алексей настолько поверил в совершенство созданных им суеверий, после ежедневного соблюдения которых жизнь его на самом деле по-прежнему зависела от стечения обстоятельств, что сейчас не мог сообразить, почему за выполнением одного из суеверий не последовало ожидаемое. У него даже мелькнула мысль о том, что, быть может, сегодня он неправильно выполнил свои условности. Он вспоминал: «Утром я прослушал сборник моей любимой музыки… Полностью… Перед этим я включал радио, а там как раз исполнялась моя любимая песня… эта… хм… ну, как её?... Ладно, не важно… Потом я перешёл улицу перед школой, а синяя «тачка», которую я приметил, еще не успела свернуть… Причем свернула, когда я перешел улицу… Трусы я уж третий день, как ношу на левой стороне. Новую футболку утром тоже одел на левую сторону… Короче, всё было, как надо... Странно… Вот, черт побери!».
Люди просят Бога о снисхождении за грехи, и многие искренне раскаиваются, но платят ценой своих страданий. И продолжают верить в Бога. Возраст мировых религий исчисляется тысячелетиями. Так стоит ли надеяться, что условности Алексея, живущие в его сознании, допустим, год, являются более результативными, чем, к примеру, обряды христианства? "Так это же всё фигня!" - решил тогда Алексей, вникнув в сущность своих суеверий. С помощью практического их опровержения, выразившегося в недавнем избиении, молодой человек понял, что никакого значения на улучшение его положения эти условности не оказывают. "Почему же меня бьют? - спросил он себя и тут же ответил: - Ведь я нисколько не сопротивляюсь. Я боюсь дать сдачи, а они хорошо понимают это и пользуются мной. Какой же я дурак! Какой дурак от того, что не понял этого раньше!...". На самом же деле Алексей не то чтобы понял это только сейчас, а, скорее, не желал понимать, потому что боялся и боится. Скорее, понимал даже, но боялся себе в этом признаться, поскольку тогда надо будет дать сдачи или признать, что трус, и не искать другие причины избиений.
Наконец-то вытекающие следствия обрели настоящие воздействующие причины. Алексей осознал, насколько проста цепочка этих причин и насколько им соответственны следствия. Побили один раз, побили второй - Алексей никак не защищался. Побили третий раз - результат тот же. Значит, можно бить сколько угодно. Такие следствия, в свою очередь, послужили причинами других.
Алексей, смирившийся со своей ролью среди сверстников, с течением времени стал воспринимать окружающее слишком односторонне, стереотипно. Аналогично препятствиям, которые выражались в оскорблениях и избиениях, молодой человек считал иные встречавшиеся на его жизненном пути препятствия реально непреодолимыми. Когда имело место одно из препятствий, юноша не предпринимал никаких активных действий, просто поддавался его влиянию. Например, однажды при подготовке домашнего задания учительница литературы посоветовала учащимся съездить в городскую библиотеку, воочию ознакомиться с редким изданием начала двадцатого века и сделать конспекты. Но у Алексея возник ему непонятный страх, он побоялся ехать туда и не стал готовить это задание, хотя всегда исправно учил уроки и, в общем, считался вполне успевающим учеником. Подобным примером являются также известные мечты молодого человека о девушках. Он и вправду симпатизировал некоторым из них, но никакими намеками не напоминал им об этом, думал, что девушки для него недоступны. Таким образом, многие желания вытеснялись под влиянием страха. Из-за этого юноша нередко находился в состоянии неудовлетворенности, испытывал внутреннее неудобство.
Разобравшись в причинах и следствиях, Алексей понял, что основой всему являются страх и его порождение - трусость. Как человек, только что постигший какую-либо жизненную истину, вследствие чего способный объяснять прошедшие события с точки зрения этой истины, юноша начал мысленно называть и представлять то, чего боится.
Он боится смотреть в глаза другому человеку; боится говорить о своих чувствах; боится случайных встреч и знакомых; боится поддерживать более слабого, т.к. считает, что уровняет себя с ним; боится нарушать любые сложившиеся где-либо порядки; боится непоследовательности своих действий, считая это отклонением от норм и поводом для усмешек и оскорблений; боится идти по тротуару, когда навстречу идут молодые люди его возраста; боится ехать в общественном транспорте, т.к. ему кажется, что на него все смотрят; боится не смеяться, когда смеются другие; боится правды, когда все лгут, и лжи, когда все говорят правду; боится добиться огромного успеха и стать слишком уважаемым, что можно выразить таким мысленным девизом Алексея: "Я в общем-то маленький человек"; боится модно и дорого одеваться; мечтает совершать по утрам пробежки и принимать контрастный душ, но боится, так как никто из сверстников не делает это; боится на уроке физкультуры быть более ловким и сильным, чем большая часть юношей; боится посещать школьные дискотеки и, вообще, любые праздники и вечеринки; боится пить спиртное; боится говорить о сексе и дотрагиваться до девушки. В конечном счете, он боится познать самого себя и боится того, чего пока еще не боится.
Получилось так, что он боится не каких-либо исключений из повседневной, обычной своей жизни, а, наоборот, в его жизни есть исключения, которые не способствуют возникновению страха.
Алексей посмотрел вокруг себя, замечая каждую деталь в окружающей его обстановке, встал с дивана, прошелся по квартире и затем снова сел на прежнее место. "Здесь я ничего не боюсь", - подумал он. При общении с родителями страх вроде бы никогда не возникал. Однако, если что-либо или кто-либо нарушали обычную обстановку, то Алексей уже находился в тревожном состоянии. Всё остальное, что выходило за рамки этой обыденности, в той или иной мере вызывало у юноши чувство страха.
Он ужаснулся, теперь уже от того, что начал постепенно осознавать свое настоящее положение. "Но как? Как же я так живу!? - думал Алексей. – Оказывается, всё в моей жизни очень хреново. И я не способен изменить это?.. Да, я не могу. Черт побери, ведь кто я? ЧМО какой-то, что ли? Лох... Трус...".
Он припомнил, как его сегодня, когда били, называли. "Эй, Вася! Так тебя и растак!" - крикнул один. Другой, небрежно улыбаясь, сказал: "Это не Вася, это Василиса. Ха-ха!". "Да, лох он просто, - говорил третий. - Мы об него ноги вытираем. Ничо он из себя не представляет"."Этот субчик читает бумажные книжки!". "Он слушает древнюю музыку!". "Отстал от жизни, идиот?!". И т.д. и т.п.
"Почему так все происходит? За что меня так наказывают? - продолжал Алексей. - О, черт побери! Ну, что я такое сделал?". Его внутреннее состояние достигло той формы, которую называют душевным волнением. "Как он там сказал?.. Что я никто или что-то такое... Я никто. Никто!.. Меня нет! Я ничего не значу! Обо мне не вспоминают! Некому обо мне вспоминать. Только родители... Но что родители? Родители вспоминают, заботятся, это понятно. А у других есть куча друзей, а у меня - никого. Поэтому для них я - никто, пустое место. И так я живу! В постоянном страхе. Жду и боюсь, что когда-нибудь меня побьют и унизят. Я не живу, а существую".
Алексей вдруг подумал, что так будет продолжаться всегда, и мир представился ему жестоким и мрачным, где каждому человеку заранее определены его путь и роль среди других. Он решил, что невозможно изменить свою жизнь, а можно лишь поддаваться ее течению и ждать неизбежного конца. Жизнь такая проходит так, как щепка в бурной реке, подвластная бурлящему потоку, ждет, когда разбухнет и исчезнет, полностью растворившись в этой реке, не попытавшись достигнуть берега. "Но другие-то как-то живут, - подумал Алексей, - и даже довольны. А я не могу почему-то. Почему?.. Потому что боюсь… Боюсь всего… Я трус... А, может быть, это болезнь какая-нибудь?! Да, наверное, я болен. Я просто-напросто больной, и в этом моя проблема. Зачем же мне жить тогда?!".
Юноша вскочил с дивана, подбежал к зеркалу и заметил, как противно его отражение. Он пошел на кухню и схватил со стола длинный кухонный нож, тут же приставил лезвие ножа к левой части груди и в таком положении застыл. Он чувствовал стук в висках и напряжение всего тела. "Ну, же! - сказал он себе. - Сделай это! Зачем, черт побери, жить, если всего боишься!?". Алексей простоял так несколько минут и в нерешительности положил нож на место. Затем, немного походив по квартире, он снова сел на диван.
"Даже это я не могу сделать, потому что боюсь, - продолжал Алексей. - Даже это... Но, черт побери, это - смерть. Пожалуй, ее я боюсь больше всего. А всего остального боюсь из-за нее. Да, наверное, из-за нее".
Боязнь совершать различные действия, не одобряемые большинством людей или неизвестные Алексею, возникала от того, что юноша ясно представлял, к каким последствиям могут привести эти действия. Причем чаще всего ему казалось, что последствия будут максимально отрицательными. Он, как говорится, делал из мухи слона. Нередко представлялось ему, что данные действия приведут к смерти. Достаточно было логически поразмыслить, чтобы понять, что ничего дурного не произойдет, а, наоборот, в большинстве случаев, сделав что-то неприятное и требующее физических или умственных затрат, можно добиться положительного результата. Но Алексей не умел мыслить в сложных ситуациях, а всецело отдавался во власть чувств. Они-то и подсказали ему, что в первую очередь он боится смерти. "Я боюсь умереть. В этом моя проблема. Из-за этого страха я боюсь всего остального".
"Как хорошо было раньше! Я не думал ни о каком страхе. Как хорошо было признаваться своей девушке в любви и говорить о всякой ерунде с друзьями. Как хорошо было! Все могло продолжаться так же". В отчаянии Алексей закрыл глаза и долго еще думал и вспоминал, сравнивая настоящее положение с прошлыми событиями своей жизни. Сейчас он учился в последнем (одиннадцатом) классе и характером совершенно не походил на того Алексея полуторалетней давности. Это были два разных человека: Алексей прошлый и Алексей настоящий. Один был готов на безумные поступки, другой вообще ни к чему готов не был. Один стремился к счастью и верил в добро, другой хотел покоя и боялся зла, не смея противостоять последнему. Алексей понял, как много прекрасных минут он потерял и, быть может, потерял юность...
Чувства и мысли переплелись в нем, отчаяние породило различные мечты, несбыточность которых подсказывала о безысходности действительного порядка жизни. Создания воображения были красочны и интересны, и незаметно для себя Алексей заснул, забыв обо всем на свете.
Сон длился долго, до вечера. Алексей был разбужен приходом родителей. Когда он совсем проснулся и, протирая глаза и поправляя волосы, направился в ванную комнату, родители уже были на кухне, о чем-то громко разговаривали и смеялись. Мать готовила ужин, а отец смотрел новости. Их хорошему настроению можно было позавидовать.
Поначалу юноша захотел включиться в их разговор и сказать что-то, по его мнению, очень веселое. Он даже немного посмеивался, вытираясь полотенцем после обильного умывания, и предполагал реакцию родителей на свои еще не произнесенные слова. Внезапно сердце его ёкнуло, по всему телу пробежал неприятный холодок, улыбка мгновенно сошла с лица. Он припомнил, отчего спал и почему так рано оказался дома, представил, как пойдет завтра в школу и что его там может ожидать. Он вспомнил свои мысли о том, что болен, что боится смерти, что не способен нормально жить. Страх снова пришел к нему, и Алексей зашел на кухню с очень печальным видом.
- Что с тобой? - спросила мать. - Ты плохо выглядишь.
У Алексея уже давно был продуман ответ:
- У меня сегодня болела голова. Я отпросился с уроков.
- Ну, ладно, - сказала мать. - Надо выпить таблетку.
Далее вечер прошел в обычном порядке.
Алексей сытно поужинал, вымыл посуду и, поудобнее устроившись в кресле, принялся смотреть телевизор вместе с родителями.
Скверное настроение не покидало юношу, однако иногда он забывался, смеялся и говорил с родителями, проявляя инициативу в начале разговора, или охотно отвечал на их вопросы. Потом вдруг неожиданно умолкал, становился серьезным и грустным, останавливал свой взгляд на экране телевизора и делал вид, что внимательно смотрит. На самом деле думал о своем страхе и боялся идти в школу, представляя, что может там произойти. В ходе разговора, смеха и шуток он получал удовольствие. Находиться дома и так общаться с родителями казалось ему счастьем по сравнению с остальным времяпрепровождением. Это и было счастьем. Но как только он вспоминал о своих бедах, так сразу чувствовал, как напрягаются нервы, и едкая боль пронзает внутренние органы в области живота и груди, словно кто-то быстро резанул там бритвой. Поэтому Алексей умолкал, уверяя себя в том, что счастье не может быть бесконечным, и этим способствовал его прекращению. Родители же воспринимали эти перемены в настроении сына, как желание не только насладиться общением, но и посмотреть художественный фильм. Однако после окончания фильма юноша не смог что-либо вспомнить из его содержания.
Поздним вечером родители легли спать. Алексей тоже забрался в свою постель, но долго не мог уснуть, т.к. привычная тишина не была полной. Помимо храпа родителей и мерного хода кварцевых часов присутствовали другие звуки, доносившиеся с улицы. Звуки терзали Алексея и вызывали в его сознании мысли о незначительности и даже какой-то мелкости его существования. Он с абсолютной уверенностью осознал слабость собственного характера. Трусость, нерешительность, недоверчивость, мнительность, пессимизм, замкнутость - вот отрицательные черты его характера.
Алексей отчаился.
"Я не хочу так жить!" - повторял он бесконечно, но страх перед смертью после каждой такой фразы напоминал о себе.
Страх победил остальные, имевшиеся чувства, заняв таким образом главенствующее положение среди них.
Алексей "свернулся в калач", спрятал голову под подушку и, затаив дыхание, предался воспоминаниям. А вспоминалось противное сердцу, что беспокоит давно, с того короткого отрезка жизни, который, если посмотреть на всю жизнь, в ее полном объеме, вроде бы ничего существенного не представляет. Однако для Алексея это были роковые минуты, значительно изменившие его дальнейшее существование…
"Я боюсь умирать!" – повторял про себя Алексей.
Глава 5. Морфейная ночь
Комнату поглотила ночь. Лишь слабый лунный свет падал на окно и проникал в комнату, выделяя контуры находящихся в ней предметов. Черными были декоративные картины, висевшие на стенах. Казалось, что это не картины вовсе, а отверстия, ведущие в неизвестность. Вид бесформенных пятен имели горшки с домашними растениями, стоявшие на подоконнике. Кресла, стол, шифоньер, шкафы, телевизор - всё в ночном сумраке казалось огромным и зловещим. Изредка проезжающий рядом с домом автомобиль фарами освещал фасад дома, и тогда по потолку передвигалось желтоватое отражение окна, становилось все меньше и меньше, а затем исчезало. В эти моменты в комнате было светлее, некоторые предметы можно было различить полностью и понять их настоящее назначение. Однако суровость окружающего сохранялась и более подчеркивалась разницей между сумраком и освещенностью.
Алексей лежал в кровати таким образом, что, когда открывал глаза, его взгляд был направлен на окно, не задернутое шторами. Кроме однообразного иссиня-черного цвета неба, в окне более ничего видно не было. Луна уже скрылась где-то за пределами видимости окна. Поэтому ничто не меняло цвета неба. Ни единого облачка или звездочки не было в нем. Можно было подумать, что неба нет совсем, это стекла в окне не прозрачные, как обычно, а иссиня-черные. Что же там, за окном, неизвестно.
Когда днём человек чем-то занят, двигается, вокруг него двигаются люди, автомобили, поезда, летают птицы, мусор и пыль передвигаются ветром или ногами прохожих, документы и деньги переходят из рук в руки, тетрадь передается под партой, или рука гладит чужую коленку… то кажется, всё вокруг движется. Так и есть. А если сюда еще добавить многочисленность звуков, создающих шум? Уловить один из звуков трудно, они слышны в сочетании. Ночью же звуки и движения редки, порой необходимо ждать часами, чтобы что-то услышать или проводить глазами движущийся предмет. Поэтому чувства обостряются, человек становится более восприимчив на различные движения.
С течением времени данной ночью из сумбурного сочетания звуков осталось только периодическое тиканье кварцевых часов. Всё вокруг было неподвижным. Казалось, застыло всё в ожидании чего-то ужасного.
Этой ночью Алексей боялся не как обычно, а как-то особенно резко, можно сказать, пронзительно. Его тело было охвачено беспокойством, ему становилось душно. Он чувствовал собственное дыхание и капли пота, которые скатывались по его вискам. Теперь, в очередной раз полностью закутавшись в одеяло, Алексей лежал смирно, боясь пошевельнуться. Он то закрывал, то открывал глаза, дав возможность одному глазу наблюдать из-под одеяла часть окна и комнаты.
Прошло некоторое время. Внезапно в небе появилось что-то вроде звездочки, скорее - светлое пятнышко. Через несколько секунд оно исчезло. Алексей подумал, что ему это показалось, но все-таки он внимательнее стал вглядываться в то место, где было пятнышко. При этом он высунул голову из-под одеяла, но больше ничего странного не заметил.
Прошло еще какое-то время. Алексей уже не знал наверняка, спит он или не спит. Он находился в таком состоянии, когда даже нельзя точно определить, закрыты ли глаза. Поэтому далее произошедшее можно назвать сном. Но был ли это сон?
В том месте, где недавно появлялось пятнышко, вспыхнул огонек. Как будто кто-то в небе поджег спичку. От вспышки в окно комнаты с поражающей быстротой протянулся луч света, но не яркого солнечного, а какого-то мутного света, словно туман был в этом луче. Комната мгновенно наполнилась этим туманом, и в той ее части, где располагалось окно, появилось множество мелькающих пятен, подобных огоньку в небе, который вспыхнул и породил луч. Пятнышки были крошечные, как микроскопические пылинки, они беспорядочно двигались и собирались в одном месте комнаты, перед кроватью.
Алексей, и без того находившийся под влиянием страха, перепугался не на шутку. Он попытался встать с намерением включить электрический свет, но какая-то непреодолимая сила удерживала его в кровати, не давая пошевельнуться. Ему показалось, что сейчас из его уст вырвется ужасающий крик, но Алексей не мог раскрыть рта. "О, черт! Что это?" - подумал юноша. Тут же в его голове мелькнули слова: "Это я иду к тебе!", - но это были не его слова.
Не смея двигаться и тяжело дыша, Алексей был вынужден молча наблюдать происходящее.
Вертящиеся пятна все больше и больше сгущались, пока не приняли мутную форму, похожую на человеческий образ. Алексей почувствовал запах сырости и плесени, как будто бы где-то рядом открыли погреб.
Человеческий образ все более определялся, и юноша уже стал ясно различать подобие ног и рук, туловище, голову неизвестного существа.
Туман в комнате рассеялся, но все еще было светло. Алексей с ужасом смотрел на стоявшее перед ним существо, в котором уже можно было различить человеческую плоть. Затем юноша заметил, что существо с головы до ног обросло волосами, или шерстью. Взглянув в морду ему, на которой волосяной покров был меньшим, чем на остальных частях тела, Алексей увидел сверкающие красным цветом демонические глаза, нос, более похожий на пятак свиньи, и два клыка, торчащих из-под верхней губы. Существо было полупрозрачным, нельзя было понять, стоит оно или держится в воздухе, немного касаясь пола копытами (да-да, у него были шерстистые лапы с копытами, вроде как у козла). Оно помахивало облезлым хвостом и тупо смотрело в глаза юноше, и последний не мог отвести взгляда. Казалось, что оно тихо рычит или что-то бормочет.
Лишь в течение нескольких секунд Алексей смотрел на него, затем снова в комнате появился туман, демонический образ стал смутным, и были видны только его очертания. Однако уходить существо явно не собиралось. В нем происходили какие-то преобразования, оно то расплывалось в воздухе, растворяясь в тумане, то опять собиралось воедино. Через некоторое время юноша заметил, как блеснуло что-то черное, туман медленно собирался вокруг существа и постепенно вошел в него полностью. Вместе с ним исчез и недавний противный запах.
Теперь посреди комнаты стоял неизвестный субъект мужского пола, от которого исходило некое мутное свечение. Роста он был ниже среднего, широкоплечий, круглолицый. Одет, как говорится, с иголочки. Весь в черном: на нем был черный поблескивающий смокинг, черная рубашка, как полагается, со стоячим воротничком с загнутыми углами, черный галстук-бабочка и черные лакированные туфли. Волосы его были тоже черными, как смола. Цвет лица - бледноватый, хотя нельзя было точно определить, каким бы он был при нормальном освещении. Круглая его физиономия напоминала морду демонического существа, что в общем-то было не удивительно, т.к. субъект и был тем существом. Глаза маленькие, карие, поросячьи, нос с очень заметными круглыми ноздрями и большой, нет, лучше сказать, огромный рот, часто расплывающийся в улыбку до ушей, что позволяло видеть два ряда ровных, но довольно желтых зубов. Выражение его лица было равнодушным и даже немного усталым. На вид субъекту можно было дать лет сорок пять, не больше.
Субъект этот ловко подвинул себе одно из двух мягких кресел, стоявших в комнате Алексея, и бесцеремонно бухнулся в него, закинув ногу на ногу.
Он насупился, внимательно посмотрел на Алексея исподлобья, улыбнулся своей огромной улыбкой и спросил хриплым баритоном:
- Ты звал меня?
Алексей не смог раскрыть рта и испуганно смотрел на субъекта в чёрном.
- Ах! - воскликнул неизвестный. - Я же забыл, что ты труслив, как заяц. Сейчас я избавлю тебя от этого. Но не думай, что навсегда, только на необходимое время.
Субъект сунул волосатую руку во внутренний карман пиджака, вынул оттуда большой черный смартфон, ловко набрал номер и, приложив смартфон к левому уху, заговорил:
- Здорово, хвостатый!.. Ну, да ладно, у тебя-то подлиннее будет!.. Слушай, у меня тут этот… под номером шесть… Избавь-ка его от страха процентов так на девяносто – девяносто пять. А? Много? Нет, в самый раз, у клиента преувеличенная форма трусости… На грани безумия, возможно… Ну, пока.
Алексей внезапно почувствовал себя таким спокойным и сосредоточенным, каким не чувствовал себя уже очень давно. Он стал любопытен и захотел говорить.
- Кто вы? - спросил юноша, продолжая лежать в кровати.
- Вот ты и заговорил. А то слОва не мог вымолвить, словно язык проглотил, - сказал неизвестный, а затем на полном серьезе добавил, отвечая на вопрос. - Я черт.
- Какой еще черт? - удивился Алексей.
- Самый настоящий, - ответил черт. - Днем гуляю, ночью работаю.
Алексей не знал, что сказать, и сказал первое, что пришло в голову:
- Здравствуйте, черт! Как вас зовут?
- Хе-хе-хе! Какие разнообразные у меня сегодня клиенты! – наигранно провозгласил черт, изобразив забавную гримасу удивления: его глаза расширились чуть ли не в два раза, а лоб, и без того низкий, сузился и превратился в огромное количество морщин. - Один - грубиян, послал меня подальше. Другой – вежлив, и готов познакомиться... Сейчас у меня нет имени, для тебя я просто черт. Покамест так и называй меня.
Алексей удивился тому, с какой прямотой и легкостью этот взрослый прилично одетый человек называет себя чертом. Юноша представил почему-то, что если этот черт в соответствии со своим деловым внешним видом находился бы сейчас на каком-либо светском торжественном мероприятии и произнёс бы такие слова, то его в лучшем случае приняли бы за сумасшедшего. Говоря такие слова, надо, вернее всего, громко рассмеяться и пояснить, что являешься актером и исполняешь роль мифического персонажа - черта. Только тогда, пожалуй, подобная самопрезентация действительно будет воспринята адекватно.
Но так называемый черт сейчас был серьезен.
"Видимо, он на самом деле черт", - подумал Алексей.
- Да-да. Я на самом деле черт, - подтвердил черт.
- Вы еще и мысли читать умеете?
- Запросто. Я - черт! Люди так обзывают друг друга, не понимая, кто есть настоящий черт. Чтобы стать им, надо этого заслужить.
- А можно еще вопрос? - спросил Алексей.
- Я уже понял, что тебя интересует мой предыдущий клиент, которого я назвал грубияном, - сразу стал отвечать черт. - Он лежит на улице, на скамейке у подъезда, как говорится, "вмазанный", тут неподалеку. Его называли Косым...
- Почему называли? Разве он мертв?
- Пока нет. Но уже скоро-скоро этот неоднократный второгодник умрет, потому что подсел на...
***
- Но ведь вы можете предотвратить его смерть. Сделайте это! Ведь он ни в чем не виноват, - настойчиво стал просить Алексей.
- Это хорошо, что ты добр и искренне хочешь помочь ближнему,.. то есть Косому, несмотря на то, что он тебя бил. Это делает тебе честь. Но то, что ты просишь, не зависит от меня настолько, насколько думаешь ты. Я сделал все возможное. Однако Косой не очень стремится жить. Его тело как раз изрядно покрыто гангренами, и он ВИЧ-инфицирован. Похоже, что он испробовал уже всё… Я явился к нему в том обличии, в каком ты меня видел впервые. Я пытался предупредить его о скоро предстоящей смерти, но он принял меня за галлюцинацию и послал в известном направлении. К тому времени он уже начал ловить кайф, как говорится… Если, конечно, в его состоянии вообще можно ловить кайф.
- Черт, а зачем же вы пришли ко мне? - спросил юноша.
- Затем, что ты звал меня.
- Я никогда не звал вас.
- Звал и часто звал, повторяя слова "черт побери, черт побери". Ха-ха-ха! Мне очень нравится это выражение. Как славно звучит оно! - черт вскочил с кресла, зачем-то глянул куда-то в потолок и, резко раздвинув и подняв руки вверх ладонями, радостно крикнул. - Черт побери! Ха-ха! Вот я и пришел, чтоб взять тебя… Точнее побрать.
Поведение черта, как позднее подметил Алексей, часто сопровождалось такими неординарными выходками и кривляньями.
- Но я не хочу... - попытался возразить Алексей.
- И не слова больше, - перебил его черт. - Нам пора.
Алексей опять не мог сказать ни слова, но не из-за страха, страх исчез, а из-за непреодолимой силы, руководившей всеми его движениями. Вдруг Алексей заметил, как одевается, хотя вовсе не хотел этого. Затем почувствовал пожатие крепкой ледяной руки черта. Тот тянул юношу за собой к окну, словно собираясь вывести погулять его, как ребенка. Глаза черта сверкали огнем, а на лице была холодная улыбка. Алексей почувствовал, как что-то очень далекое и неизвестное зовет его, манит к себе спокойствием и любовью.
Алексей осмотрел свою комнату. Ничего не изменилось в ней, но стала она не естественной, как будто это и не комната, а только ее изображение.
Раздвинулось пространство (как будто ладонями его кто-то раздвинул), и в окне появилась дыра. При этом стекло в окне не разбилось. Просто, появилась пустая черная дыра. Оторвавшись от пола, черт и Алексей медленно полетели в эту дыру. Посмотрев на черта, Алексей заметил, что тот напряжен. Лицо черта побагровело и превратилось в сеть надутых жил. Казалось, что выход из комнаты стоит черту больших усилий, поэтому так медленно он передвигался. Но вот резкий рывок, сопровождаемый странным звуком, похожим на звук внезапно прекратившегося сильного ветра, оставил позади окно, и Алексей почувствовал, что висит в воздухе. Он обернулся: окно было без каких-либо видимых признаков повреждений. Внизу возле входа в подъезд он увидел скамейку, на которой спал Косой, у дома - припаркованные легковые автомобили, во дворе дома - детскую площадку, а чуть поодаль, вдоль пешеходного тротуара, - голые тополя и берёзы… Всё вокруг было нормальным, естественным, однако Алексей завис в воздухе напротив своего окна на четвертом этаже, и его держал за руку черт.
"Хотел бы я, чтобы это не было сном", - подумал Алексей.
Они стремительно поднялись вверх, так высоко, что домА показались маленькими прямоугольниками, и полетели, с каждой минутой ускоряя полет. Вот внизу промелькнули школа, стадион, автостоянка, торговый центр, еще несколько сотен различных домов, затем город остался позади, и более Алексей не мог различить то, что находится внизу.
Полет был прекрасен. Повсюду в синей мгле виднелось множество движущихся сверкающих пятнышек. Когда некоторые из них приближались, то оказывалось, что это довольно интересные объекты.
Вот рядом пролетел огромный ревущий паровоз, оставляя за собой клубы пара. Вот стремительно промчался эскадрон гусар на летучих лошадях под предводительством довольного усатого молодца, размахивающего саблей и кричащего: "Вперед!". Вот ватага мальчишек в изодранных одеждах пробежала по воздуху, догоняя футбольный мяч. Вот круглая освещенная площадка с группой рок-музыкантов, играющих бессмертный рок-н-ролл, проплыла где-то снизу. Вот двое влюбленных с мечтательными глазами, обняв друг друга, прошли, тихо говоря о любви. Вот пролетел кудрявый мужчина с листом бумаги и пером в руках, вслух сочиняющий стихи. Вот промчалась веселая толпа украшенных венками менад и сатиров. Среди них - полуголый Дионис с бутылкой вина в руках. Вот проехал огромный белый кабриолет, за рулем которого женщина с золотистыми волосами. Вот сзади плетется нищий с протянутой рукой, но лицо его вполне довольное. Вот годовалый ребенок делает первые шаги по направлению к своей плачущей от радости матери. Вот американский полицейский, обеими руками держащий пистолет, словно ищет кого-то и не находит. Вот женщина с влюбленными глазами, утопающая в куче цветов, рассылает всем воздушные поцелуи. Вот проплывает парусная лодка. На ней рыбак осторожно распутывает сеть и пыхтит своей большой курительной трубкой. Вот, медленно раскачиваясь, пролетает цирковая арена с труппой артистов, каждый из которых умело выполняет свой номер. Вот студент, сидящий за столом, обложился книгами и схватился руками за голову, на его носу висят очки, он уснул. Вот летит необычный самолет, размахивающий крыльями, как птица. В его иллюминаторе видно счастливое лицо пилота. Вот девочка с большим букетом цветов и ранцем за спиной идет в первый класс и изредка оглядывается на своих родителей. Вот мчится ринг. На нем два молодых мускулистых человека в боксерских перчатках попеременно наносят друг другу удары. Вот уставший рабочий стоит у станка. Вот пролетает кровать, в ней дева младая, обхватив колени, плачет. Вот пара всадников-индейцев проносятся мимо и что-то громко кричат. За ними три ковбоя на превосходных скакунах и с револьверами в руках. Вот комната, в ней за столом сын-подросток сидит напротив своего отца, и отец объясняет сыну что-то очень важное. Между сыном и отцом - дух, он свят. Вот - вера, надежда, любовь. А вот - Мечта...
Алексей почувствовал, как черт сильнее сжал руку. Юноша посмотрел на него, черт молча указал взглядом вперед. Они приближались к светящемуся шару. По мере приближения шар увеличивался. Через некоторое время они влетели в него. Кроме света в нем ничего не было. Алексея тянуло в центр шара. Постепенно юношу стало крутить, словно в водовороте, и он почувствовал, что начинает растворяться здесь. Черта рядом уже не было, зато появился шум моря.
Глава 6. Мир иной
"Оказывается, это все-таки был сон", - подумал Алексей, когда проснулся. Ему захотелось узнать продолжение сна, и он, не открывая глаз, попытался снова уснуть, но попытка не увенчалась успехом. Тогда он представил, как откроет сейчас глаза и увидит эту, по его мнению, дрянную действительность: свою комнату, окно, завтрак на кухонном столе, серые дома, школу, противные заспанные физиономии учителей и одноклассников и т.д. Нет, ему вовсе не хотелось возвращаться в действительность, впрочем, как и всегда по утрам. Алексей ожидал, когда придет страх, и как, подгоняемый этим чувством, он пойдет умываться, одеваться и завтракать, как его нервы, туго натянутые, словно струны, каждую минуту готовы будут порваться. Но к огромному удивлению юноши не возникло ни одного признака страха. Он почувствовал непонятное легкое покачивание и услышал совсем недалекий скрип. Юноша открыл глаза, после чего вполне уверенно произнес: "Теперь я точно знаю - это не сон".
Алексей лежал в какой-то плохо освещенной комнате на плотном тюфяке, укрытый жестким шерстяным одеялом, без постельного белья. Лежанка, на которой очнулся юноша, была особенная, это была лавка, присоединенная к стенке толстыми железными креплениями и кожаными ремнями. Лавку эту можно было свернуть, то есть поднять и прицепить на крючок к стенке по тому же принципу, по которому крепятся полки в спальных вагонах поезда.
Юноша приподнялся и сел на лавке, спустив ноги на пол. Почти все вокруг было деревянным в помещении, где он находился. Доски, которыми было оббито помещение, были коричневатого цвета и тщательно просмоленные. Запах дёгтя присутствовал в комнате, еще – то ли запах сала, то ли жира.
Когда Алексей вполне осмотрелся, то сообразил, что находится в каюте пока еще неизвестного судна. Помещение каюты было прямоугольным и низким, не более двух метров в высоту.
Напротив койки, на которой проснулся Алексей, плотно к стене стоял стол, на нем толстый горящий огарок свечи в медном подсвечнике кое-как освещал каюту. Стол окружали четыре резных стула, оббитых разноцветным бархатом. Над столом висела картина, изображавшая комнату, обставленную мебелью. Справа стоял старинный шкаф довольно внушительных размеров. На его многочисленных дверцах были изображены плывущие по морской глади парусные яхты и лодки, все заполненные моряками в старинной форменной одежде. Слева, напротив шкафа, в противоположную стену каюты была встроена дверь, в замочной скважине торчал потускневший медный ключ. Около двери, с той стороны, где располагалась кровать, находились что-то вроде тумбы и над ней мутное зеркало. На тумбе стояли пустой деревянный таз и желтый керамический кувшин, наполненный водой. Надо полагать, что эти предметы предназначались для умывания. Какие-либо иллюминаторы, или окна, в каюте отсутствовали.
Молодой человек медленно встал с койки, приподнял и пристегнул её к стенке. Подошел к зеркалу и взглянул на себя. Он был в своей обычной одежде – в синем джемпере, джинсах и кроссовках. Однако показалось ему, что он как будто бы стал более атлетически сложен, даже как-то пошире и повыше стал, что ли. Да и лицо посветлело, в глазах появился задорный огонек, и улыбка не сходила с лица. Уже устав удивляться, юноша налил из кувшина воды в таз, умылся и обтерся рукавами своего джемпера. Поправив свою прическу, Алексей подошёл к картине, висевшей над столом. Приглядевшись, он понял: на картине была изображена его комната, в ней он еще совсем недавно пытался уснуть, вспоминая свои унижения. Затем Алексей подошёл к двери. Она была заперта, он пару раз повернул ключ и вышел в узкий коридор, который слева метра через четыре поворачивал, а справа был тупик. Коридор не освещался. Тогда Алексей вернулся в каюту, осторожно взял со стола подсвечник с огарком и снова вышел в коридор. Дверь каюты он запер, и положил ключ в карман джинсов. Тщательно прикрывая ладонью огонек, юноша медленно пошел по коридору в надежде кого-нибудь встретить и увидеть что-нибудь интересное.
После поворота коридор тянулся прямо, наверное, на несколько десятков метров. Конца его не было видно. Но впереди виднелся слабый свет, падающий с боков, и просматривалось несколько закрытых дверей по сторонам коридора. Дойдя до места, где падал свет, юноша очутился на перекрестке коридора со сквозным проходом, в котором, и справа, и слева, располагались широкие лестницы, поднимающиеся вверх и уходящие вниз. Коридор далее исчезал во мраке. Юноша, недолго думая, задул свечу в подсвечнике и поднялся по лестнице слева. Он очутился на верхней палубе. Здесь дул свежий теплый ветерок, и было темно в той степени, когда невозможно сразу понять, то ли сейчас вечер, то ли раннее утро. Казалось, вокруг нигде не было берега. Судно дрейфовало в открытом море. Небольшие волны немного покачивали корабль. Юноша остановился посередине палубы, поставил на пол подсвечник и внимательно осмотрелся. Судно было двухмачтовым, все паруса были собраны. Палуба была седловатой, то есть от миделя(1) к носу палуба возвышалась. На корме и в носовой части находились надстройки, которые сверху чем-то освещались, похоже, что светильниками. На кормовой надстройке находился штурвал.
Юноша обратил свой взор к горизонту. Видимо, начинался рассвет. Чистое небо и тихое море, имевшие оттенки одного цвета, разделялись полоской зари вдалеке. Яркое освещение горизонта расширялось, и вот среди рангоута(2) и такелажа(3) заиграли первые солнечные лучи. Оранжевый полукруг солнца постепенно увеличивался, оно, словно рождаясь, вылезало из-за горизонта, проливая свет повсюду и выполняя животворящие функции.
Алексей решил пройтись по палубе. Оказалось, что кроме вахтенного матроса, здоровенного загорелого мужика в рваной тельняшке, громко храпящего около штурвала, на палубе больше никого не было. Множество различных непонятных предметов было вокруг. Предметы эти были недоступны пониманию юноши, т.к. их назначение и специальное наименование были ему неизвестны. Палуба была чистая. Посередине стояло несколько больших деревянных бочек. К верхушкам мачт тянулись толстые тросы и веревочные лестницы. Алексей пытался разглядеть на мачтах флаг, но его усилия были тщетны, флага там не было.
Юноша подошел к ближайшему краю палубы и, облокотившись на планширь(4) , задумался. Совсем недавно он лежал в кровати у себя в комнате и тихо боялся, вспоминая ужасные для него события. Короче говоря, был в скверном настроении. Сейчас же он встречал рассвет посреди моря и чувствовал себя превосходно. Несмотря на таинственность, необычайность происходящего, Алексей был в восторге, но восторг этот был не бурный, заставляющий кричать и радоваться, а спокойный. Юноша чувствовал полное удовлетворение. У него в памяти вдруг стали всплывать сюжеты прочитанных им известнейших произведений Александра Грина, Жюля Верна, Роберта Стивенсона, Жоржа Блона, и он понял, что искренне хотел вот так плыть на паруснике и наблюдать море. Он вспомнил, как часто хотелось ему быть главным героем этих произведений и как долго после того, как эти произведения были уже прочитаны. В детстве он часто представлял себя спартанцем, индейцем, благородным пиратом, отважным мореплавателем, первопроходцем… И вот юноша здесь, наверное, на борту средневековой шхуны, стоит и глядит вдаль. И как хорошо, что вовсе отсутствует страх и разные противные мысли о смерти и смысле жизни. "Как хорошо! И ведь это - не сон! Да-да, это не сон. Я взаправду на старинном судне", - думал молодой человек.
Открытое море, представшее взору Алексея, казалось ему бескрайней бездной. В ней человек – крупица. Человек - ничто в этой бурлящей бесконечности. И в то же время морякам она подвластна, они покоряют её, вдоль и поперек бороздя её пучины. Были и есть храбрецы, переплывшие в одиночку ни одно морское лье. Воистину они велики! А что есть эта бесконечность в сравнении с кучкой придурков, периодически издевающихся над Алексеем. Человек преодолевает морскую бездну, а защитить себя от кучки придурков гораздо проще. «Ведь они обычные люди, - неожиданно для самого себя подумал юноша и, ощутив прилив сил, решил: – А я не такой, как все. Я сильный! Я ничего не боюсь…».
- Mon amour(5) , - послышался знакомый голос сзади, - ты уже бодрствуешь?
Алексей обернулся. Перед ним стоял черт. Он был одет в красный махровый халат длиной в пол. Черт держал бокал красного вина. На раскрасневшемся лице служителя темных сил растянулась хмельная улыбка до ушей, обнажающая клыки, неестественно большие для человека.
- Доброе утро, черт, - быстро произнес Алексей, а затем с нескрываемым любопытством добавил: - У меня много вопросов.
- Ох, и, конечно, первым твоим вопросом будет вопрос, ответ на который должен начинаться словами: "мы находимся", - вздохнув, сказал черт так, будто ежедневно произносил эти слова как минимум уже лет тысячу и произносить их ему жутко надоело.
- Да, где это мы?
- На шхуне, - равнодушно ответил черт и залпом осушил бокал вина, после чего выбросил его за борт.
- Хм, я вижу. Но хотелось бы, чтоб вы как-то поподробнее рассказали обо всём этом... объяснили, куда плывет эта шхуна.
- Вечером будем на месте.
- Где именно будем?
- Так. Стоп! - отрезал черт. - Хватит вопросов. Постепенно обо всем узнаешь. Ситуация прояснится. Идем завтракать на камбуз… Это кухня на судне, - и черт медленно, как будто с усталостью и даже немного прихрамывая, направился к носовой части шхуны.
Алексей последовал за чертом и при этом с нетерпением предвкушал, что сейчас узнает, где они находятся и куда направляются. А ещё он почувствовал, что очень голоден, и представил банкетный стол, прямо-таки заваленный всякой вкуснятиной. Он даже облизнулся и услышал урчание в собственном животе. Они тем временем подошли к полубаку(6) . Под него вели несколько ступенек, которые заканчивались дверью, служившей входом на камбуз.
- Вот и камбуз, - подытожил черт, открывая дверь и запуская вперед Алексея.
На камбузе было очень темно. Лишь поверхность круглого деревянного стола, расположенного шагах в десяти прямо напротив входа, была видна благодаря стоявшему на столе горящему огарку свечи. После закрытия двери и от последовавшего за этим легкого воздушного содрогания слабый огонек огарка заколыхался и едва не потух. Вероятность наступления полного мрака в помещении кухни, если бы огонек действительно потух, заставила вновь вошедших остановиться. За пару минут бездействия в ожидании восстановления спокойного горения свечки Алексей смог заметить, что за столом сидит какой-то важный тип, лицо которого скрыто в полумраке, и видны только дымящаяся курительная трубка да рука этого типа, которую он периодически подносит к лицу, чтобы высунуть курительную трубку изо рта и выдохнуть дым. Помимо запаха табачного дыма на кухне также пахло жареным мясом, луком, корицей и, наверное, еще какими-то приправами, неизвестными Алексею.
- А, это ты... Как тебя сегодня? - послышался низкий ленивый голос скрытого в полумраке типа.
Черт подошёл к столику, протянул неизвестному свою волосатую руку и представился:
- Вениамин Муссолин.
- Вениамин сокращённо значит Веня, - произнес неизвестный, не вставая со своего места, и, пожимая руку черту, добавил. – Ну, здравствуй, здравствуй, Веня! Хотя, конечно, черту здоровье не требуется, ведь черт - не человек.
- Пожалуй ты прав, - согласился черт, усевшись на что-то скрипучее напротив обладателя низкого голоса и спиной к Алексею, который все еще стоял у входной двери. – Я никогда не болею. Вот почему здоровье мне нужно как прошлогодний снег. И поэтому я предпочитаю, чтобы при встрече ты мне говорил: "Приветствую тебя, мой господин!", - и черт засмеялся.
- Много хочешь, рогатый, - невозмутимо произнес неизвестный.
- Попридержи коней! Не стоит упоминать об особенностях моего организма, - возразил черт. - Ты человек не больше, чем я. Однако позволь тебе представить настоящего человека, - черт обернулся и жестом пригласил юношу. - Алексей, присаживайся за стол.
"Так, и этот не человек. А кто тогда? Может, тоже черт?" - подумал Алексей, подойдя к столу, и, обращаясь к незнакомцу, произнес:
- Здравствуйте, меня зовут Алексей.
- Присаживайся, Алексей, - сказал незнакомец. - Я капитан этого суденышка. И меня всегда зовут Харон, в отличие от этого шута, меняющего имена как одежду, - тут капитан кивнул в сторону черта. - Ну, да ладно, откушай с нами, Алексей. Мы с твоим спутником почти ежедневно принимаем пищу вместе. Составь и ты нам компанию. Это будет тем более приятно сделать с живым человеком. Ты ведь настоящий живой человек. И в нашем мире ты большая редкость… Хотя, насколько я знаю, сегодня на моём судне есть ещё парочка живых людей… очень достойных людей… и, пожалуй, самых значительных…
"Значит, я еще не умер", - мелькнуло в голове у юноши.
Алексей разглядел в полумраке недалеко от стола табурет, придвинул его к столу, уселся и, прежде всего, принялся внимательно рассматривать так называемого капитана. Благо, что вблизи это уже можно было сделать, да и глаза юноши привыкли к темноте.
Харон был пожилой уже мужчина лет шестидесяти пяти - семидесяти, еще довольно крепкого телосложения и с удивительно прямой осанкой. Голова его, правильной формы, покрыта была густыми совершенно седыми волосами, зачесанными назад. Высокий лоб, большие впалые серые глаза с металлическим блеском, длинный с горбинкой нос, тонкие и как будто намеренно сжатые более необходимого губы, угловатый подбородок - таково было лицо капитана, продолговатое и осунувшееся, обветренное и испещренное сетью всевозможных морщин. Он был одет в белую морскую военную форму, видимо, высшего офицерского состава.
В общении Харон держался высокомерно и сурово, что, в общем, соответствовало его внешнему виду и положению на судне. Иногда выражение его лица все-таки делалось снисходительным, он как бы хотел сказать в такие моменты, что делает большое одолжение собеседнику, позволяя ему с собой общаться. Однако, бывало и так, что, когда, казалось бы, эмоции должны захлестывать, лицо его, наоборот, выражало крайнее равнодушие, или безмятежность.
- Итак, приступим к завтраку, - сказал капитан Харон.
Алексей взглянул на пустой стол, затем - на капитана, и, улыбнувшись, пожал плечами. Юноша недоумевал: что же они собираются есть?
Харон привстал, провёл рукой в воздухе над столом, и стол мгновенно заполнился яствами. Алексей, приоткрыв рот от удивления, минуты три с аппетитным интересом рассматривал кушанья, которыми оказался завален стол. А на столе появились: большие красные яблоки, апельсины, бананы, финики, манго, виноград, орехи, жареные куриные окорочка, кусок сыра величиной с кирпич, макароны по-флотски, различная зелень, хлеб, несколько разновидностей копченой, слабосоленой и жареной рыбы, фруктовый напиток розового цвета в стеклянном кувшине и две закупоренные бутыли из темно-зелёного стекла. Кушанья находились в деревянной посуде. Но перед каждым из сидящих за столом были очень приличные столовые приборы: стеклянное блюдо, блестящие металлические нож, вилка и ложка, а для вина предназначался большой хрустальный бокал. Кроме того, вместо свечного огарка в середине стола появился золотой канделябр с пятью зажженными свечами в нём, отчего на камбузе стало намного светлее и уютнее, да и стол, казалось, увеличился в диаметре.
- Итак, Веня Муссолин, разливай вино, - скомандовал капитан, обращаясь к черту. - Пора начинать завтрак.
- Да, помню я счастливые часы пиров, когда Vin de Bourgonge (7) или Co^tes du Rhone (8) лились рекой, - черт встал из-за стола, взял одну из бутылей, откупорил её и, заложив одну руку за спину и попеременно привставая на цыпочки, так изящно разлил вино в бокалы, словно он был профессиональным официантом. Причем названия вин были произнесены чертом на чистом французском, без тени акцента.
- Так, значит, прибыл на экскурсию? - спросил капитан, обращаясь к Алексею.
- На обучающую экскурсию, - поправил черт.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - пожимая плечами, сказал юноша, поглядывая то на Харона, то на черта.
- Веня, ты что, не ввёл парня в курс дела? - Харон в очередной раз высунул изо рта трубку, пуская клубы дыма вверх, и взял уже наполненный до краев бокал вина. - Его нервы могут не выдержать. Может, ведь, и с ума сойти от смены окружающего его мира. Зная твою склонность к ненужной эффектности, могу предположить, что ты напоказывал парню массу непривычных для его мира явлений, которые люди обычно называют чудесами. Да, и лишь одно то, о чем мы с тобой говорим, уже может негативно сказаться на человеческой психике.
- Я избавил его от чувства страха, - черт поднял свой бокал. - И вообще я сторонник познания через практику, а теория, по-моему, только мешает. Меньше знаешь, легче спится. Однако давайте выпьем…
Алексей… хотя вспомнил сейчас слова своего отца про то, что он, Алексей, пить вино никогда не должен, и что «все алкаши - придурки».
- За что? - спросил капитан Харон.
- Давайте выпьем за мечты! – неожиданно торжественно и серьезно начал черт. - Настоящие добрые мечты зарождаются глубоко в душах людей, помогая людям жить, ибо, представляя их осуществление, люди становятся добрее, улучшают себя, продлевают свою жизнь и... существование необычайного… Чтобы мечты сбывались! – воскликнул черт и залпом осушил бокал, а затем разбил его, бросив на пол.
Черт сунул в рот жареное куриное бедро целиком и, громко хрустя, стал пережевывать его вместе с костями.
Харон медленно выпил вино, поставил бокал на стол и тоже принялся за еду.
***
Нечего говорить, как был доволен завтраком Алексей. Все было очень вкусно, тем более, что дополнялось вином, приятно обжигающим Алексея изнутри и вводящим юношу в ранее неизвестное ему состояние приятного умеренного опьянения. Черт много шутил, травил анекдоты и восхвалял пьянство, а Алексей не переставал смеяться.
Когда первая бутыль вина была выпита, а во второй оставалось не больше половины, чёрт спросил у Алексея:
- Думаешь, какое мы пьем вино?
- Думаю, что белое, - ответил Алексей, припомнив какого цвета ви;на (несколько бутылок) имеются у него дома на кухне, в буфете. А ещё подумал, что они, немного початые, стоят там уже больше двух месяцев после Нового года.
- Понятно, что белое. Но разве ты не почувствовал его особенного вкуса?
- Я в вине не разбираюсь.
- Тогда слушай и наматывай на ус, - сказал черт. - Это вино из погребов самого Людовика четырнадцатого, короля Франции. Он любезно предоставил мне три бутылки позапрошлой ночью. Это вино принадлежит к одному из самых ценных сортов. Токайское асу урожая одна тысяча шестьсот шестого года! Его вкус настолько превосходен, что во времена Людовика только высшая придворная знать наравне с королем пользуется честью дегустации. Подобной чести удостоились и мы. Vinum regum, rex vinorum!(9)
Черт разлил еще по бокалу, и вторая бутыль опустела.
- Я сказал тебе о вине не только в надежде на то, что ты удивишься, - продолжал черт. - Я знаю, что после всего случившегося трудно чему-либо удивляться. Я сказал для того, чтобы ты понял, что мечты могут сбываться, и они сбываются. А королевское вино - только начало.
Черт лукаво улыбнулся и подмигнул Алексею, сверкая глазами. Он поднял бокал и жестом предложил выпить. Но юноша, выслушав не совсем понятные ему слова, напомнившие о таинственности происходящего, решил, что подошёл тот момент, когда можно задавать вопросы.
- Подождите, чё... э-э-э... Вениамин Муссолин. Ответьте мне на несколько вопросов, - попросил Алексей.
Черт поставил бокал обратно на стол, вытащил из кармана своего халата замусоленную самокрутку и закурил от одной из свечек, стоявших на столе. Затем черт оценивающе взглянул на Алексея, улыбнулся и, выпуская дым в сторону юноши, небрежно ответил:
- Валяй!
Алексей, не долго думая, выпалил:
- Что всё это значит?! Почему я здесь, а не у себя дома?! Мои родители переживают! Они меня потеряли! В чём дело?! Да, мне нравится здесь, но у меня есть дом, школа, родители...
- Да, действительно, Муссолин, - вставил капитан Харон, - ты слишком тянешь с объяснениями. Возьми да изложи всё парню, кратко и ясно, где он, с какой целью и на какой срок.
- Харон, сопровождение Алексея в этом мире - моё дело и моё задание, - сказал черт капитану. - Твоё дело - командовать матросами, управляющими кораблем, обеспечивать комфортность плавания и доставить нас в место назначения. Я прав?
- Прав, - подтвердил капитан. - Я молчу.
Черт, продолжая курить, повернулся к Алексею, внимательно посмотрел на него, вынул пальцами окурок, широко раскрыл рот и демонстративно положил не затушенный окурок на язык, затем закрыл рот, улыбнулся, выпучил глаза и проглотил окурок.
Алексею после такой выходки стало не по себе, и он непроизвольно скорчил гримасу недовольства.
- Хочешь знать, что всё это значит? - громко и с улыбкой спросил чёрт, широко разведя руками в стороны, тем самым показывая, что под словом "всё" подразумевается окружающая действительность.
Юноша кивнул.
Черт медленно произнес, взвешивая каждое слово:
- Что это значит, ты, надеюсь, узнаешь позже. Возможно, что это не будет для тебя иметь никакого значения, или, наоборот, это будет самое важное происшествие в твоей жизни. Это знак, но ты его ещё полностью не рассмотрел. А на счет родителей, школы и дома не переживай. Всё под контролем. Я даю слово, - он достал из кармана халата маленькую бумажку, свернутую пополам, и протянул Алексею. - Возьми.
Алексей, в надежде прочитать что-то очень важное, а точнее - короткий и ясный ответ на все возникшие вопросы, развернул бумажку и увидел на ней следующие пять прописных печатных букв: "СЛОВО".
- Что это? - удивился юноша.
- Я тебе дал слово, - ответил черт и рассмеялся, неожиданно презрительно взглянув на Алексея прищуренными глазами.
- Слушайте, Муссолин! - крикнул раздраженно Алексей. - Вы издеваетесь? Мне не до смеха! Я хочу...
- Вот видишь, - перебил его черт, посматривая теперь уже добродушно, - ты раздражаешься. А там, дома, ты не мог, боялся. Скажи спасибо, что я избавил тебя от страха.
- Ну, спасибо! - язвительно произнес Алексей, нарочито вытянув шею в сторону черта, а после добавил. - Скажите, хотя бы, в каком времени мы находимся?.. А то вино пьем средневековое, что ли. Корабль тоже какой-то не современный. Мы что, переместились во времени? Попали в прошлое? В средние века? Так?.. При этом моя одежда совсем не средневековая. Меня неправильно здесь поймут.
- Здесь нет времени в обычном понимании, - вздохнув, начал черт, не переставая внимательно и добродушно смотреть на юношу. – Здесь человек может делать одно и то же вечно, в смысле - то, что ему нравится делать. И ему никогда не надоест, так как нет времени. Он всегда чувствует себя как в настоящем, поэтому ему не успевает что-либо надоесть… Конечно, есть день, есть ночь, есть дни недели и месяцы и даже есть времена года. Но этим всё ограничивается. Здесь не нужно время, которое исчисляется годами, забудь о нём. Представь, что оно остановилось.
- Где это «здесь»? – переспросил Алексей и, успокоившись, добавил. - Если честно, представить трудно… то, что вы сказали о времени.
- Прими это, как неоспоримый факт, - черт снова поднял свой бокал и улыбнулся.
- Попробую, - пожав плечами, согласился Алексей, вообразив, как в одетых на нем синем свитере, синих потертых джинсах и белых изрядно поношенных кроссовках он будет глупо выглядеть среди средневековых рыцарей в кольчугах и с мечами. При этом у него возникло давнее желание прокатиться на современном морском лайнере с удобными каютами, а не на этом древнем скрипучем деревянном паруснике.
- И вот, в таком неопределенном времени, - продолжал черт, рассеивая тем самым сомнения молодого человека, - находятся люди разных эпох и народов. Поэтому поверь, друг мой, твоя одежда на присутствующих на судне произведет не большее впечатление, чем если бы ты был полностью голый.
Алексей кивнул, обдумывая только что полученную информацию… и спросил:
- В таком случае, какой сегодня день и какой месяц?
- Сегодня четверг, восемнадцатое июля, - ответил черт. - Вот за сегодняшний день и выпьем.
Черт… и Харон выпили содержимое бокалов и стали молча усердно закусывать. В это время Алексею в голову пришла новая неожиданная мысль.
- Муссолин, - обратился юноша, - помнится, есть такое поверье. Когда приходит к человеку черт, бес, дьявол или... как там вас еще называют… то этот черт обязательно предлагает человеку заключить сделку о продаже его души. Ведь так?
- Не всегда, - пояснил черт, - есть исключения. Причем душа становится собственностью моего шефа только после смерти человека, а при жизни заключается договор залога души.
- Вы ко мне пришли, - продолжал юноша, - то есть прилетели. Каким-то образом доставили сюда. Вы что от меня хотите? Купить мою душу?
Одновременно Алексей подумал: "Что я говорю-то? Я же никогда не верил ни в Бога, ни в душу".
Незамедлительно последовало возражение черта:
- Друг мой, но ты же не веришь, что душа вообще существует.
- После всего того, что со мной случилось, - признался Алексей, - можно поверить во всё, что угодно.
- Цель твоей доставки в этот мир, конечно, другая, - сказал черт.
- Обучающая экскурсия, - иронично заметил Алексей.
- Вот именно, хотелось бы, чтобы ты хоть чему-нибудь научился...
- Тоже мне! Учителя нашлись, - вставил Алексей, усмехнувшись. - Школа уже поперек горла встала, а тут вы ещё со своими загадками.
- Однако душу твою я, может быть, и приобрел бы, - продолжал черт, не обращая внимания на слова юноши. - Надо подумать... Кстати, что ты хочешь взамен?
- Я хочу..., - начал Алексей и, посмотрев куда-то в темноту, поверх своих собеседников, задумался, а потом вдруг опомнился и спросил. – Постойте! Что за доставка в этот мир? В какой этот мир?
- Ладно, завтрак окончен, - чёрт встал и вышел из-за стола. - Когда поймешь, что действительно хочешь взамен души, сразу скажешь. Может быть, оформим сделку. А сейчас пошли. Тебе предстоит ещё кое с кем познакомиться.
Черт вышел за дверь, увлекая за собой Алексея.
- Всего доброго, - сказал юноша капитану Харону, поспешно вставая из-за стола.
В ответ Харон только кивнул головой, продолжая сидеть за столом и курить.
Открывая входную дверь камбуза и выходя из него, юноша подумал, что так и не получил ни одного толкового, вполне понятного ему ответа на свои вопросы. Однако сделать какие-либо дальнейшие выводы он не успел, так как его настигло новое удивление: со шхуной произошла разительная перемена. Выйдя из кухни, Алексей оказался не на верхней палубе парусника, а в длинном широком и ярко освещенном коридоре, по которому то и дело мимо быстро проходили люди в одинаковых костюмах (белый верх, темный низ) и с бейджиками на груди. Люди эти явно относились к категории обслуживающего персонала.
«Опять что-то случилось! – подумал юноша. – Может, я вышел в другую дверь?».
Теперь на месте скрипучей деревянной двери камбуза был довольно широкий открытый дверной проем. Сам камбуз значительно увеличился, совершенно посветлел и превратился в довольно просторное ресторанное кухонное помещение. Десятка три поваров суетились вокруг больших плит, духовых печей и возились за столами с продуктами и всяческими кухонными принадлежностями. Перед дверным проемом, слева от него, на кухне находился большой белый круглый стол, сохранивший на себе остатки былой роскоши завтрака. За ним сидел суровый капитан Харон и невозмутимо курил трубку, не замечая перемены. Хотя, быть может, для него и не было никакой перемены.
Черт куда-то исчез, и Алексей осторожно пошёл вперед по коридору.
- Алексей! – услышал юноша басистый оклик. – Постой. Я провожу тебя.
Юноша обернулся. Перед ним стоял Харон. Оказалось, что капитан довольно высок, он был выше Алексея на голову.
- Я вижу, ты остался один, – проговорил Харон, – этот Веня Муссолин, так его и растак, может внезапно испаряться, работа у него такая. И чтоб тебе не было скучно, пока он не появится снова, я расскажу тебе кое-что о моём судне и покажу самые посещаемые его места. Ты не против?
- Да вроде не против, - ответил Алексей, пожав плечами.
- Ну, тогда пойдем, - сказал Харон и повёл Алексея дальше по коридору, не переставая пыхтеть своей курительной трубкой. – Сейчас моё судно – это уже не шхуна из семнадцатого века, а современный теплоход. Точнее сказать, это комфортабельный пассажирский лайнер, подобный тем, которые бороздят Средиземное море, останавливаясь в известных европейских портах и высаживая на их берега многочисленных отдыхающих.
- Вот это да! – неожиданно для самого себя воскликнул Алексей. - Всегда мечтал поплавать на таком теплоходе.
- Так, ясно, - продолжал капитан, - значит, ты помечтал о лайнере. Что же, ты в данный момент на нём. Наслаждайся!.. Мы идём с тобой по одному из проходов, входящих в скрытую систему служебных коридоров и лестниц лайнера. Члены команды и обслуживающий персонал ведут полноценную жизнь, но, по возможности, изолированы от пассажиров. Им не разрешается использовать основные проходы на борту лайнера без крайней необходимости.
- А что это, вообще, за лайнер такой? – спросил юноша.
Собеседники дошли до дверей грузового лифта, которые незамедлительно бесшумно открылись. В лифте стояли два официанта с подносами.
- Давай поднимемся на верхнюю палубу, - пригласил Харон и зашел вместе с Алексеем в лифт, после чего двери так же бесшумно закрылись, и лифт начал подъем вверх.
- Мой лайнер – самый большой в твоём мире, - объяснял капитан. – Его длина составляет четыреста пятьдесят метров, ширина – семьдесят метров, высота - семьдесят пять, вместе с осадкой. Водоизмещением мой корабль порядка двухсот пятидесяти тысяч тонн. Он двигается благодаря десяти дизельным двигателям мощностью двадцать тысяч лошадиных сил каждый. Наша скорость – двадцать пять узлов. На корабле три тысячи кают, в которых могут разместиться до семи тысяч пассажиров. Команду составляют две с половиной тысячи моих подчиненных. Сейчас мы приближаемся к верхней палубе, под ней – еще семнадцать. Ну, как? Впечатляет?!
- Да, прикольно! – сказал Алексей и искренне улыбнулся, взглянув в лицо капитану. – Я плыву на самом большом лайнере в мире!
- На борту моего судна работают свыше трехсот коков, - Харон погладил себя по животу. - Именно на камбузе, где ты только что имел честь завтракать, находятся продукты, стоимость которых составляет более ста пятидесяти миллионов рублей. При стандартной загруженности лайнера пассажирами на нем ежедневно подаются более пятнадцати тысяч основных блюд и не менее пяти тысяч десертных…
Лифт остановился, и открылись его двери. Официанты поспешно вышли и разошлись в разные стороны.
- Мы на верхней палубе, - констатировал Харон и повлек юношу из лифта.
Они оказались на просторной площадке, залитой утренним жгучим солнцем. В стороны от площадки – налево, прямо и направо - спускались мраморные лестницы, каждая из которых по бокам имела по два эскалатора, один из которых двигался вверх, другой - вниз.
Утро было в самом разгаре. Казалось, что время достигло часов девяти утра.
Алексей огляделся вокруг. Палуба была так огромна, что на ней могло бы разместиться несколько футбольных полей, и море виднелось так далеко, что юноше казалось, словно он не на палубе лайнера, а на движущемся острове. Во всех материалах палубы преобладал белый цвет. Ещё молодой человек чувствовал, что судно прямо-таки кишит народом, но он не видел никого, кроме Харона.
- Так, смотри, - капитан показывал правой рукой в разные стороны. – Вокруг тебя семь независимых тематических областей. Слева от тебя, там, у высокого фальшборта (10) , зона летних кафе… Перед ней область природного отдыха. Видишь, парк с зеленью, цветами, клумбами, деревьями и мощеными дорожками… Прямо перед нами, внизу, Центральный Променад, этакий городской проспект с магазинами, барами, ресторанами и ночными клубами… Справа, посмотри, спортивная игровая зона: поле для игры в баскетбол, волейбол и теннис и даже беговая дорожка. Рядом - детская игровая зона… А здесь! Только посмотри! Это же бассейн с искусственной волной! Его насосы перекачивают до ста двадцати тысяч литров в минуту! И пляж!
Алексей изумленно улыбался, осматривая всё вокруг. А Харон поддерживал изумление юноши, пытаясь восхищаться зонами развлечений.
- Бассейн, - продолжал Харон, - это часть системы судового фитнесс-центра, в которую также входят тренажерный зал, бани и сауны… И седьмая область – это театр. В нем происходят самые популярные на лайнере мероприятия, в том числе ледовое шоу…
Тут в руках у капитана откуда-то появился планшетный компьютер.
- Вот, возьми, полистай фотографии моего лайнера, - предложил капитан и передал планшет юноше, - они произведены с различных ракурсов.
Если не принимать во внимание дно лайнера, то по своим внешним геометрическим очертаниям он напоминал форму кузова автомобиля типа «микроавтобус» или «вэн» с коротким выступающим капотом, верх которого был горизонтальным и к переду, однако, абсолютно сужался, образуя треугольник. И этот треугольник, собственно, был баком (11) судна. А та часть лайнера, которая соответствовала лобовому стеклу автомобиля, была более пологой и в ней располагались ряды прямоугольных окон. Алексей насчитал семь таких рядов (то есть, получалось, семь палуб, начиная от палубы бака), причем последний, верхний ряд, был занят одним сплошным длинным окном во всю ширину судна, которое еще закруглялось на борта. Как объяснил капитан, за этим окном располагались помещения центрального поста управления лайнером, в том числе ходовая рубка и ходовые мостики, с которых члены команды могли наблюдать борта судна при маневрировании в узких проливах или при подходе судна к причалу. Непосредственно над центральным постом управления находилась самая большая смотровая площадка на лайнере. Еще смотровые площадки имелись на баке и на корме судна. Самым высоким объектом судна была мачта с антеннами радара и радиопеленгатора. На уровне одной из нижних палуб вдоль каждого борта судна крепились шлюпки. Тематические развлекательные зоны, о которых рассказал капитан, можно было увидеть на фотографиях, сделанных сверху, увеличивая изображения на них.
Просмотрев все фотографии, молодой человек отдал планшет обратно капитану.
Через пару секунд, Алексей не заметил, как планшет исчез, а вместо него в руках у Харона возникла рация.
- Первый, первый! - послышался приглушенный металлический голос на фоне шумов рации.
- На связи, - ответил капитан в рацию.
- Всё готово к утреннему обходу, - продолжил тот же приглушенный голос. – Ждём вас в ходовой рубке.
Харон убрал рацию и снова обратился к юноше:
- Вот, Алексей, здесь, как видишь, всё предназначено для развлечений и отдыха пассажиров. Здесь никто не унывает, и каждый выбирает то, о чем мечтает. Рекомендую тебе сейчас пройти вперед и спуститься на лифте в Центральный Променад. Там ты, наверняка, встретишь своего недавнего знакомого. А мне пора приступать к своим прямым обязанностям.
И капитан, быстро спускаясь по эскалатору левой лестницы, скрылся из вида юноши.
Следуя совету Харона, Алексей направился вперед по широкой мраморной лестнице. Слева и справа от лестницы было по эскалатору, но юноша предпочел лестницу, тем более, что впервые увидел пассажиров, поднимающихся по ней.
Это были как раз те, в присутствии которых Алексей предполагал выглядеть глупо. По лестнице поднимался рыцарь в доспехах, с мечом в ножнах и с треугольным щитом, на котором был изображен герб в виде змеи, извивающейся вокруг меча. Передвигался он довольно медленно, и доспехи его, поблескивающие на солнце, при движении порой производили резкие скрипящие звуки. Рядом, справа от рыцаря, бесшумно шла дама. Да, именно дама – молодая низкорослая черноволосая девушка с распущенными волосами, охваченными специальным золотистым обручем. Она была одета в длинный ярко красный полукруглый плащ, расстегнутый, под которым виднелась длинная же оранжевая туника (12) с глухим закрытым воротом. Силуэт ее костюма напоминал трапецию: в плечах был узок и расширялся книзу, при этом линия талии была сильно завышена. Девушка семенила ножками в остроконечных сапожках из разноцветной кожи, которые явно не разделялись на левый и правый.
«И как им не жарко? – подумал Алексей. – На улице такая теплынь! Градусов под тридцать, точно!».
Потом он захотел было сказать встретившимся ему людям что-то, типа: здравствуйте, - но тут же передумал, потому что выражение бледного лица девушки было отсутствующим, а лица рыцаря вообще видно не было – его скрывало забрало (13).
Алексей спустился к трём огромным круглым прозрачным лифтам с синей подсветкой и зашел в открытые двери первого из них. Лифт, кажется, вместил бы человек пятьдесят, не меньше.
Из лифта через его стеклянные стены был виден тот самый Центральный Променад, который посоветовал посетить капитан. Эта тематическая область представляла из себя нечто вроде прямоугольного углубления, широкого, простирающегося в центре корабля вниз от верхней палубы на семь этажей. Собственно, сам Променад располагался внизу углубления. Получается, он располагался под открытым небом на уровне палубы бака и образовывал общественное место с тротуарами, цветами и деревьями. Его площадки служили для прогулок на свежем воздухе, уличных представлений и концертов. Променад, помимо прочего, имел фонтаны, сад, беседки и Галерею скульптур. Окна и балконы множества кают в стенах семиэтажного углубления выходили к площадкам Променада.
Юноша поспешно нажал на кнопку первого этажа и через несколько секунд оказался в Центральном Променаде. Он вышел из лифта и остановился.
Было много пассажиров: прогуливающихся, отдыхающих в беседках, расположившихся за столиками баров и кафе с их стеклянными стенами под красочными рекламными надписями. Пассажиры в разных местах Променада сидели, стояли, шли, и даже кое-кто бегал… И все они поначалу вызывали у Алексея нескрываемый интерес, не меньший, чем вызвала на мраморной лестнице средневековая парочка. При этом юноша не испытывал ни капли дискомфорта от окружающей обстановки.
Поражало разнообразие разноцветной одежды и манеры пассажиров. Несколько мужчин, разговаривавших перед лифтами, справа от Алексея, были облачены в широкополые фетровые шляпы, отделанные яркими перьями, короткие лазоревые мушкетерские плащи с нашитыми на них белыми бархатными крестами, чулки и кавалерийские сапоги с отворотами и шпорами на каблуках. Во время разговора они делали друг другу небольшие поклоны, при этом умело снимали шляпы и льстиво улыбались. Рядом с мушкетерами была группа дам в пышных платьях всяческих цветовых оттенков, со шлейфами, отделанных позументами, в шляпках, кружевных косынках, со складными веерами и миниатюрными зеркальцами в дорогих оправах. Они, кажется, похвалялись своим внешним видом, высокомерно поглядывая друг на друга и пытаясь больше внимания привлечь на собственные ювелирные украшения – диадемы, ожерелья, браслеты, кольца… Дворянки, одним словом... Слева от Алексея, напротив мушкетеров, похоже, были древние римляне в тогах (14) . Их одежду юноша всегда называл простынями, когда смотрел по телевизору фильмы про Древние Грецию и Рим. Эти древние римляне, встав полукругом, что-то горячо обсуждали, рассматривая кусок исписанного папируса. Были здесь и два таких типа, только что вышедшие из бара, которые по сравнению с предыдущими выглядели нахальными. Эти двое, одетые в серые двубортные костюмы, модные в начале двадцатого столетия в США, курили сигары, громко смеялись и сыпали друг другу острые американские фразы. Их гангстерские шляпы красовались на затылках, а руки в карманах. Вот вид полной беззаботности! Был среди пассажиров тощий молодой человек с ищущим взглядом в дорогом спортивном костюме. Он присел на корточки возле желтой акации и нервно курил сигарету за сигаретой. Явно, что к спорту он имел очень отдаленное отношение. В беседке, видневшейся впереди, в саду, скромно сидели восточные женщины в голубых паранджах, лицо каждой из них таинственно скрывал чачван (15) . В другой беседке, которую юноша смог разглядеть еще дальше в саду, важно расселись индейцы в массивных головных уборах из перьев. Они раскуривали трубку. Вот из сада спокойно вышли несколько и совсем не примечательных пассажиров - привычно одетые туристы в футболках, шортах и сланцах. Потом – мужчина в темных очках, в строгом синем костюме и с кожаным портфелем в руках. По внешнему виду было очевидно, что он занимает высшую административную должность в какой-нибудь крупной организации. «Генеральный директор», - без тени сомнения решил Алексей. Вместе с этим директором две красивые девушки в ярких гламурных нарядах, словно только что сошедшие с подиума для показа моды. Но за ними вдруг выбежал грязный дурно пахнущий субъект, облаченный в шкуру какого-то животного, встал перед Алексеем, внимательно и удивленно окинул его с головы до ног своим первобытным взглядом, посмотрел на других окружающих людей, недовольно развернулся и снова скрылся в саду. Потом юноша заметил, что в саду рыскают еще такие же первобытные люди. А вот мимо медленно прошествовали китайцы в халатах и конических шляпах. А вот на том же лифте, что и юноша, приехали молоденькие индианки в сари (16) . Алексей узнал индианок по бинди (17) . А вот шотландец в юбке-килте под руку с японкой в кимоно зашли в другой лифт и поднялись на верхнюю палубу. Вот неторопливо прошёл мужчина в походной одежде цвета хаки с доброй улыбкой и счастливым лицом. Дачник по виду. За его спиной рюкзак, на голове белая мягкая кепка с коротким козырьком, надвинутая на один глаз, а изо рта торчит спичка. Вот дети-пионеры (18) лет десяти просеменили в саду по дорожке. Это были мальчик и девочка в красных пионерских галстуках и форменной одежде, которую обязаны были носить все школьники в СССР. А вот парочка пигмеев в набедренных повязках с луками и стрелами в руках, пытаясь, наверно, спрятаться, шуршали листвой высоких кустарников, которыми начинался сад…
Алексей поднял свой взор повыше. Слева и справа Центральный Променад облегали две стены каютных отсеков с полукруглыми белыми балконами и тонированными или зеркальными окнами. Одно из больших окон на втором этаже справа плавно открылось – его стекло куда-то уехало вверх, а пол выдвинулся на несколько метров над садом. Возникло что-то вроде сцены. На ней расположились трое весёлых африканцев: двое с конусообразными барабанами и один с гитарой. Они начали исполнять приятную энергичную мелодию. Её звучание постепенно заполнило всё пространство Променада. Затем на сцену вышли и совместно с музыкантами запели и затанцевали две пышногрудые танцовщицы.
Прямо напротив сцены, на балконе второго этажа, Алексей увидел улыбающееся лицо панка, приверженность которого к этой субкультуре выдавала торчком стоячая прическа «ирокез» его оранжевых волос. Рядом с ним появились еще два довольных типа. Один из них, в блестящем черном виниловом плаще, явно был кибер-готом с синими волосами, заплетенными в косички в виде проводов, а другой, лысый, накаченный и в кожаной куртке, – рокером (19) .
Короче, наблюдая многообразие одежд и обликов человеческих вообще, всех людей, находящихся на палубе, можно было принять за актеров театра, искусно наложивших гримы, надевших все имеющиеся в театре костюмы и профессионально исполняющих роли.
«Вот бы мне тоже переодеться!» - вдруг захотел юноша. Он опустил свой взгляд на собственные джинсы и потрепанные кроссовки и вздохнул с сожалением. А затем представил, что одет в серый легкий костюм-тройку и черные остроносые штиблеты. И ему захотелось еще, чтоб одежда непременно лоснилась на солнце. Костюм - потому что из льняной ткани или из шелка, отчего его и гладить не надо. А штиблеты – потому что лакированные…
Фантазии Алексея были прерваны знакомым хриплым голосом:
- Ты стоишь здесь и внимательно смотришь уже не менее получаса.
Юноша обернулся, и в его глазах замельтешили черные и красные пятна. Он зажмурился, тряхнул головой и открыл глаза. Перед ним стоял черт, одетый в черный бархатный фрак. Сразу бросились в глаза черный пиджак с длинными фалдами, черные кожаные сапожки, черная треугольная шляпа и кружевные манжеты. Лицо черта было красным и довольным, изо рта торчала только что подкуренная длинная толстая сигара, а пальцы правой руки с неимоверной быстротой перебирали разноцветные четки.
- Извините, Вениамин, - сказал юноша, решив, что отнял у черта время.
Черт внезапно далеко выплюнул сигару и, запрокинув голову, громко засмеялся быстрым резким хохотом. Некоторые пассажиры с удивлением взглянули на него и рядом стоявшего Алексея. В действительной жизни юноши эти взгляды стали бы причиной долгих переживаний, но сейчас они нисколько не побеспокоили Алексея. Он даже рад был увидеть лица людей, обративших на него внимание.
- Мне показалось, что прошло не более пяти минут, - начал оправдываться молодой человек, улыбаясь и поглядывая на хохочущего черта.
Черт наконец успокоился и пояснил:
- Меня забавляет твоя вежливость, mon amour, туда твою душу. Не забывай, что время не имеет здесь значения. Это в твоем мире время – самое дорогое, что у вас есть. Здесь другие ценности, настоящие. Взгляни-ка лучше, - черт указал рукой вправо и влево на окружающих пассажиров. – Какое разнообразие, туда их душу! Здесь можно встретить представителей всех национальностей, когда-либо имевшихся на Земле. Сколько их хотя бы в твоем времени? Тысяч шесть, не меньше!.. Здесь также представители всех культур… и субкультур... и религий... и профессий… Ежечасно, ежеминутно, ежесекундно они попадают и будут попадать сюда, и многие из них начинают ломать головы над вопросами: что такое вокруг, и как они здесь оказались? Ну, да, ладно…
- А что происходит вокруг? – перебил его юноша.
Черт не ответил Алексею, только прищурил глаза и таинственно заулыбался, выдерживая паузу.
- А теперь, - он приблизился к юноше и, показав указательным пальцем в сторону группы пассажиров у фонтана, тихо и лукаво произнес, - подойди-ка туда.
- Зачем? - спросил юноша.
- Среди них есть знающий тебя, - ответил черт, снова подкуривая очередную сигару.
Алексей без лишних вопросов осторожно пошёл в указанном направлении. Он шёл по вымощенной дорожке, ведущей через сад, и видел перед собой фонтан. У фонтана толпились пассажиры. Двое из них фотографировались, улыбаясь и держась за руки: девушка с лицом, сияющим от радости, и молодой кудрявый мужчина. Казалось, они излучали свет. Они выглядели счастливыми, между ними царила любовь…
Юноша не терзал себя догадками, т.к. с уверенностью мог сказать, что не знает на судне никого, кроме черта и капитана, совершающего утренний обход. "Тот... или та, к которой я иду, - думал Алексей, - знает меня, но я её... или его… не знаю. Это интересно...".
___________________________________
1. Середина корпуса корабля.
2. Рангоут - общее название устройств для подъёма, растягивания и удержания в рабочем состоянии парусов, выполнения грузовых работ, подъёма сигналов и т.д. К рангоуту относятся: мачты, стеньги, реи, бушприт и проч.
3. Совокупность всех снастей судна – пеньковых и стальных канатов, цепей, предназначенных для крепления частей судна (мачт, например) или управления частями судна (реями, парусами).
4. Перила, расположенные в ограждении по краям наружной палубы судна.
5. Мой друг (фр.).
6. Надстройка в носовой оконечности судна.
7. Бургундское (фр.).
8. Котдюрон (фр.).
9. Вино королей, король среди вин! (лат.).
10. Ограждения по краям наружной палубы судна.
11. Бак - передняя часть палубы (от носа до фок-мачты) или палубы носовой надстройки. Здесь: носовая часть судна.
12. Туника – здесь: лёгкое женское платье прямого покроя.
13. Часть рыцарского шлема, опускаемая на лицо.
14. Тога – верхняя одежда мужчин Древнего Рима, имевших статус граждан; представляла из себя кусок обычно белой шерстяной ткани эллипсовидой формы, в который окутывалось тело.
15. Чачван – густая сетка из конского волоса, закрывающая лицо исламской женщины. Паранджа надевается поверх чачвана.
16. Сари – традиционная женская одежда в Индии, которая представляет собой кусок ткани длиной до 9 метров и шириной до 1,2 метра, определенным образом обёрнутый вокруг тела.
17. Бинди – так называемый «третий глаз», цветная точка, которую индианки рисуют в центре лба.
18. Пионер – здесь: участник пионерского движения, в которое входили детские коммунистические организации в СССР и в других социалистических странах. В некоторых странах пионерские организации существуют и в настоящее время.
19. Рокеры, панки и кибер-готы – молодежные субкультуры, возникшие в ХХ веке. Их представителя отличаются нестандартным, эпатажным внешним видом, характеризуются непринятием существующего общественного устройства и политики.
Глава 7. Все относительно, и поэтому кое-что абсолютно
О музы! О Боже! Что такое красота?! Истинная красота – красота душевная! Где она?! Она восхитительна! Она прекрасна!
Интерес был оправдан. Приблизившись на такое близкое расстояние к фонтану, когда можно рассмотреть черты лиц пассажиров, юноша первым делом обратил внимание на... Нее. Да-да, теперь он нисколько не сомневался в том, что это именно Она. Именно Она знает его и ждёт. Ему вдруг показалось, что на некоторое время все люди исчезли с палубы, да и палубы не стало, как и самого лайнера, исчезло всё, остался только он, а напротив - Она. Вокруг них - свет, бесконечный и приятный, и абсолютная тишина... И в этом свете Алексей медленно приближался к Ней, всё более поражаясь и наслаждаясь Ее красотой. И не было конца этому наслаждению, потому что красота Её, как и окружающий свет, была бесконечна. Ощутить и понять такую красоту полностью было невозможно. Юноша как будто бы заглянул в душу Её, и душа эта оказалась чистой и безвинной, и юноша готов был слиться с Её душой. Однако снова появились небо, море, лайнер, палуба, пассажиры на ней, а Алексей уже стоял напротив девушки, которая была лишь оболочкой той бесконечной красоты.
Она была блондинка, среднего роста, приятная и открытая, с умным взглядом бездонных ярко голубых глаз, быть может, выглядевшая чуть старше Алексея. У нее было чистое личико, которое обрамляли естественно вьющиеся пышные волосы с прямым пробором - распущенные и спускающиеся чуть ниже плеч. Невысокий без единой морщинки лоб, выразительные глаза, аккуратный маленький, немного вздернутый носик и пухлые розовые губки... придавали лицу девушки ангельское и слегка веселое выражение.
Девушка была одета вполне современно. На ней были узкое приталенное платье из атласного материала, изображающего большие сиреневые цветы на белом фоне, и белые кожаные открытые туфли на среднем каблуке. Платье было без рукавов, доходило до колен и плотно облегало фигуру девушки.
Девушка широко улыбнулась, обнажив ровные изумительно белые зубы и протянула юноше свою руку.
- Здравствуй Алексей, - сказала она нежным тихим голосом. У нее был необычайный, неземной голос, как журчание ручейка в девственном зеленом лесу. Казалось, он заглушает все слышимые звуки вокруг, и еще - если бы Алексей находился сейчас, ну, скажем, на другом судне, плывущем рядом, на расстоянии пяти километров, а девушка оставалась здесь, то её голос Алексей все равно бы услышал.
- Здравствуйте, - поздоровался юноша, осторожно пожимая теплую ладонь девушки. - Не знаю, как вас зовут.
- Моё имя - Ирида, - представилась девушка, снова широко улыбнувшись, и затем обратила свой взор на счастливую парочку позирующих перед фотокамерой.
Позирующие находились у противоположной стороны фонтана. В их окружении было человек десять-пятнадцать пассажиров, вполне обычно одетых, как современные туристы. Видимо, они пытались поздравлять позирующих - похоже, последние собирались пожениться.
Фонтан высотой в метра три, как архитектурное сооружение, был белокаменной скульптурой девушки-ангела в тюнике (1) и с распахнутыми крыльями. Четыре фонтанные струи били из крыльев ангела и двух маленьких леек в её поднятых к небу руках. Струи ниспадали в большую круглую и низкую мраморную чашу, над которой возвышалась фигура ангела.
Умеренный шум фонтана успокаивал. Несколько минут между Алексеем и Иридой продолжалось молчание, отчего юноше стало довольно неловко. "Надо что-то сказать, - соображал юноша. - Ведь я же теперь ничего не боюсь. Поговорить с симпатичной девушкой - тоже не должно быть страшно. Скажу, что погода хорошая, и разговор начнется".
Но разговор начался по другой причине. К туристам подошел услужливый официант. На круглом подносе, который он умело держал одной рукой, стояло несколько бокалов с шампанским. Туристы разбирали бокалы.
- Выпьем, - предложил Алексей Ириде, указав в сторону официанта.
- Нет, спасибо. Не хочу, - ответила девушка и повернулась к Алексею. – Да, и тебе тоже не советую. Еще слишком рано употреблять спиртные напитки.
«Праведница!», - почему-то мелькнуло в голове юноши, и в сердце его кольнуло чувство досады.
***
- И кто же тебя надоумил совершить эти действия, - поинтересовалась девушка.
- Черт, - ответил Алексей и тут же уточнил: - Ну, в смысле... вначале, когда я его увидел впервые, он назвался так. А утром назвался Вениамином Муссолиным.
- Постоянно менять свои имена - это его манера, - сказала Ирида. - Но такие изменения не меняют его сути.
- А в чём его суть? - спросил Алексей.
- Его суть.., - здесь девушка выдержала паузу и удовлетворённо улыбнулась, проводив взглядом группу стоявших у фонтана туристов, которые весело направились в сад, следуя за женихом и невестой.
- Его суть, - продолжала она, - держать людей в неведении, обманывать их, развращать, вводить в искушение совершать отрицательные деяния и всячески помогать в совершении этих деяний…
***
- …Как правило, физически и психически здоровый человек, впервые в жизни выпив даже гораздо большее количество спиртного… и даже более крепкого спиртного, тем не менее, почти не пьянеет. Но с каждым последующим разом распития спиртных напитков человек пьянеет всё больше и больше. И чем в более раннем возрасте человек начинает пить и чем более часто, тем более высока вероятность того, что этот человек станет алкоголиком. И развитию алкоголизма также будет способствовать привычка опохмеляться. Но стоит отметить, что это лишь общая тенденция. Организм каждого отдельно взятого человека индивидуален, поэтому и воздействие алкоголя на человеческий организм в каждом конкретном случае сугубо индивидуально.
Алексей задумчиво и пристально посмотрел на Ириду. Она добродушно улыбнулась, как обычно.
- Когда впервые вас увидел, то подумал, что в основном мы будем говорить о любви, - признался Алексей. - Потому что вы очень красивы... и понравились мне. Но услышал от вас какую-то лекцию о вреде алкоголя.
- Разве информация, которую ты от меня получил, показалась тебе бесполезной? - спросила Ирида.
- Ну, нет, почему же. Информация полезная, - согласился юноша.
- И главное в том, что эту информацию ты запомнишь, - без тени сомнения произнесла девушка. - Но каковы будут твои выводы, угадать сложно. Надеюсь, правильные.
- Всё понял, - сказал Алексей, а затем, игриво улыбнувшись, добавил. - А о любви мы поговорим?
- Обязательно поговорим, - девушка многозначительно кивнула головой. - Вообще, можешь задавать мне любые вопросы, я на все отвечу. Но прежде ты ответь мне на один вопрос. Это очень важно.
Алексей кивнул.
- Скажи, не предлагал ли тебе Вениамин Муссолин заложить твою душу? - спросила Ирида.
- Мы говорили об этом, причем я сам предложил черту поговорить о продаже души. Просто, любопытно было. А черт спросил меня, что я хочу взамен моей души, и я...
- Ты назвал, что хочешь? – перебила его Ирида и при этом резко напрягла свой взгляд.
- Нет, я не успел, - продолжал Алексей, - видимо, пришло время познакомиться с вами, поэтому мы закончили завтракать, но черт сказал, что как только я решу, что хочу взамен моей души, сразу должен буду ему об этом сообщить.
- Что ж, тебе повезло Алексей, - сказала девушка. - Наверное, у сил тьмы в отношении тебя нет определенных планов, и поэтому они пока что относятся к тебе гуманно.
- Вы верите во всю эту ерунду? - усмехнувшись, спросил Алексей. - В душу? В реальное существование сил тьмы и света?
- Что?! - Ирида очень удивилась.
- Ну, я вообще-то атеист... - Алексей смутился, покраснел и виновато взглянул в глаза девушки.
- Алексей, а разве все происходящее сейчас с тобой еще не изменило твои убеждения?
- Ну, так если бы кто-нибудь хотя бы намекнул мне, где я нахожусь, и что со мной происходит. А то ни Муссолин, ни Харон - единственный, с кем я познакомился здесь до знакомства с вами, - не объяснили мне, где я, несмотря на то, что я спрашивал.
- Ты, Алексей, в том самом мире, который люди обычно называют загробным, - тихо произнесла Ирида.
- То есть... Как?.. Правда, что ли?! - Алексей почувствовал, как все его существо отказывается верить в это. – Ну... я предполагал... Но нет! Ведь этого не может быть!
Ирида приподняла руки ладонями вверх, демонстративно посмотрела по сторонам и громко сказала убеждающим тоном:
- Посмотри вокруг, Алексей! Этот мир есть! И будет всегда!
Алексей под давлением слов Ириды внимательно осмотрел всё вокруг и спросил:
- Что же, я умер?
- Нет, ты не умер, - успокаивающе ответила девушка. - Твое тело находится дома, ты спишь в кровати, в своей комнате, как обычно ночью. Но душа твоя здесь, как говорится, в другом мире.
- Но зачем?
- Ты должен научиться жить, и здесь тебе помогут.
Алексей был ошеломлен. Если б его не избавили от чувства страха, то он бы, наверное, потерял бы сейчас сознание. "Находиться в загробном мире, будучи живым! Вот так штука!".
- Да, точно, - вспомнил юноша. – Теперь понятно, почему Харон назвал меня настоящим живым человеком…
- Пока ты анализируешь полученную от меня информацию, я раскрою тебе один секрет, - сказала Ирида, загадочно улыбнувшись.
- Да-да, - полуосознанно согласился Алексей, пытаясь сосредоточиться и уловить какую-то ускользавшую от него, но важную собственную мысль.
«Харон сказал, - думал юноша, посматривая на Ириду. – Харон сказал… О чем же он сказал?.. А-а-а! Что на корабле есть еще двое настоящих живых людей… Точно! Она, наверное, такая же, как я. Одна из тех двоих. Она тоже настоящий живой человек!».
Он захотел спросить ее об этом и заулыбался в предвкушении положительного ответа. Однако Ирида в этот момент присела на край фонтанной чаши, вытянув ножки свои (идеальные!). Алексей присел на корточки рядом с ней и теперь уже старался не сводить с нее глаз, выбирая момент, чтобы задать мучающий его вопрос о том, насколько она живая.
- Дело в том, - начала девушка, - что человек не имеет права и никогда не сможет продать собственную душу, потому что душа не принадлежит человеку.
- А кому же она принадлежит? - спросил Алексей.
- Душа человека принадлежит Богу, - продолжала Ирида. - И только Бог вправе распоряжаться ею. Поэтому любая сделка человека с дьяволом о залоге души является недействительной. Только Бог мог бы (но никогда не будет!) стать стороной такого договора. Представитель тёмных сил при заключении подобной сделки вводит человека в заблуждение, отнимает уверенность человека в то, что после смерти его грехи могут быть прощены, и одновременно вселяет в человека уверенность в то, что при жизни человек не будет наказан за любые грехи, какие бы он не совершил. Человек думает, что поскольку он уже заложил свою душу дьяволу, то так или иначе не будет прощен Богом за свои грехи. И тогда этот человек решает, что будет всячески грешить, как правило, себе во благо и назло другим. Кроме того, такой человек еще получает вознаграждение взамен на согласие продать душу: власть, деньги, положение в обществе, знания или что-нибудь другое, или всё вместе. Получив вознаграждение, человек, как говорится, бросается в омут с головой, и грешит, грешит, грешит...
- Приветствую тебя, госпожа Ирида! - услышал Алексей громкое восклицание черта.
Алексей и Ирида встали. Они так увлеклись беседой, что не заметили, как черт вышел из ресторана, расположенного рядом с фонтаном. Он по-прежнему курил сигару, а в руке у него был бокал с красным вином.
- Apage, Satanas! (2) - негодующе произнесла Ирида, однако по выражению ее лица было заметно, что злиться она явно не умеет.
- О, зачем же так грубо, уважаемая Ирида, -- попрекнул черт, широко улыбаясь, затем затянулся и выдохнул сигарный дым в лицо девушки. – К тому же я лишь на службе у него… Того, кого ты прочь сейчас изгнать хотела… но не сможешь… И я имею такое же право сопровождать этого молодого человека, какое и ты.
- Как бы я хотела, чтобы это было не так, - вздохнув, сказала девушка, отклоняясь от дыма.
«Нет, – подумал Алексей, – значит, она все-таки не из тех двух настоящих живых людей. Она какая-то другая. Сопровождает меня, знает черта, запросто с ним общается. Нет, все-таки не она…».
- Ничего не изменить, дорогая Ирида, - с наслаждением сказал черт. - Если бы я не сопровождал Алексея, то, думаю, что и ты не делала бы это. Нет худа без добра, как говорится.. А может, и добра без худа нет.
- Неправда! - возразила Ирида. - Добро есть добро. В нем не бывает ни грамма зла. Если добро с примесью зла, то это уже не добро, это - зло.
- В нём не бывает зла или не должно быть? - лукаво улыбнувшись, спросил черт, продолжая изрядно дымить сигарой.
- Не бывает, - утвердила Ирида.
- Ха! Вот так новость! - черт подмигнул Алексею. - Тогда покажите мне добро в чистом виде. Я хочу его видеть! Где оно?
- Вам уже никогда не увидеть добра, - сказала девушка. - Вы не способны его рассмотреть. Но добро есть везде. Вот, хотя бы в нём, - Ирида показала на юношу.
- В нём? - переспросил черт, пренебрежительно взглянув на Алексея. - Так это ж можно легко исправить. В два счета! Алексей, друг мой, попробуй-ка этого отличнейшего вина, - черт предложил юноше свой бокал с вином.
- Нет, спасибо, Муссолин, я не буду пить, - сказал Алексей.
- Та-а-ак! - черт сам осушил бокал и бросил его в чашу фонтана. - Видимо, кое-кто уже прочитал тебе лекцию о вреде алкоголя. Ну, что ж, мы ещё вернёмся к алкоголю, и не раз, не сомневайся. А теперь скажи, друг мой, ты уже определился с тем, что ты хочешь взамен твоей души.
Алексей посмотрел на Ириду, желая получить у нее поддержку, но Ирида молчала и спокойно смотрела ему в глаза.
"Придётся отвечать самому", - решил юноша и сказал с улыбкой на лице:
- Я хочу,.. - здесь он улыбнулся и выдержал паузу, увидев удивлённый взор девушки и одобряющий - черта. - Я хочу не продавать свою душу. И сейчас, даже если б мог, в смысле, даже если б она мне принадлежала, я бы её всё равно не заложил.
- Как?!.. за такой короткий период времени можно так много рассказать человеку? – полушутя, полусерьезно спросил черт у Ириды. - Да, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Ну, что же, тогда будем продолжать свою основную миссию, не так ли, уважаемая Ирида?
- Я только этим и занимаюсь, - ответила девушка. - Это вы, нисколько мной не уважаемый, пытаетесь во время своих прямых обязанностей ещё заключать незапланированные сделки.
- Есть мнение, что людьми движут только два чувства - страх и корысть. Поскольку страх как чувство мне неизвестен уже очень давно, осталась только корысть. Поэтому я не теряю времени зря, из всего пытаюсь извлечь выгоду.
- Слушай его больше, Алексей, - обратившись к юноше, сказала Ирида. - Он тебе ещё и не такое наговорит, - затем она повернулась к черту и продолжала. - Во-первых, Вениамин Муссолин, вы - не человек, следовательно, маловероятно, что вами могут двигать человеческие чувства. Во-вторых, высказанное вами мнение, что у людей только два чувства - страх и корысть, - неверное. Люди испытывают и массу других чувств. Любовь, например. Я поняла, что вы избавили Алексея...
- Любовь является разновидностью чувства страха, - перебил девушку черт. - Любовь - это страх одиночества.
Алексей устал переводить взгляд то на Ириду, то на черта. К тому же он кое-как переваривал их высказывания. А ему так хотелось прогуляться по лайнеру!
- Может, пройдемся по Променаду, - предложил он.
- Хорошая идея, - поддержала юношу Ирида. - Давайте пройдемся.
- Придется следовать с вами, дабы доказать свою правоту, - с редко присущей ему серьёзностью произнес черт.
Они медленно пошли по тротуару Центрального Променада, ведущему далее от фонтана между беседками, декоративными кустарниками и клумбами с красными и желтыми цветами. Ирида шла справа от Алексея, черт - слева.
Алексей внимательно слушал Ириду и черта и осматривал всё интересное, что попадалось на глаза.
- Ну, так вот, до меня дошла информация, - продолжала девушка, - что вы, господин Муссолин, избавили Алексея от чувства страха.
- Интересно было бы знать, кто информатор, - сказал черт. - Харон, что ли?
- Не важно, - Ирида взяла Алексея под руку. - Алексей - он человек, и если сейчас у него нет чувства страха, то значит, что осталась только корысть, - тут девушка улыбнулась и взглянула на Алексея. - Уверяю вас, Муссолин, в нём сейчас кипят совершенно другие чувства, а корысти сейчас просто не может быть. Не те обстоятельства.
- Откуда ты знаешь, - возразил черт. - Быть может, я избавил Алексея только от одной из разновидностей страха, той разновидности, в результате ощущения которой человек сознает, что боится. А все остальные разновидности я оставил при нём.
- Вы готовы найти любое оправдание, только бы не стать проигравшим в нашем споре, - констатировала Ирида.
- Так же, как и ты, дорогая Ирида, так же, как и ты, - черт заулыбался, растягивая своё и без того широкое лицо.
Ирида задумалась, а через некоторое время сказала:
- В споре рождается истина.
- Истин не существует, - тут же возразил черт. Он уже докурил сигару и искал взглядом, куда бы бросить окурок.
В это время они подходили к кафе, расположенному справа от тротуара. Наружу, перед входом в кафе, была вынесена барная стойка, выполненная в провинциальном стиле из тонких лакированных бревен под плетеным бамбуковым навесом. Около стойки тихо беседовали три пожилых седовласых священнослужителя: иерей, пастор и кюре. Было довольно удивительно наблюдать вместе представителей трёх основных направлений христианства (3). Их можно было различить по одеяниям. Первый был в рясе, второй – в таларе, третий – в сутане.
- О-о! – с удовлетворенным видом провозгласил черт, увидев священников. – То, что нужно!
Он, прихрамывая, подбежал к представителям христианства и затушил окурок в пепельнице на стойке. Затем попросил бармена налить ему бренди, повернулся к священникам, съежился, ссутулился и стал как-то исподтишка заискивающе улыбаться, заглядывая каждому в лицо и показывая кончик своего языка. Священники испуганно перекрестились - каждый по-своему, и поспешили перейти на другую сторону тротуара. Тем временем бармен наполнил рюмку бренди. Черт залпом осушил её, расплатился и подбежал обратно, к неторопливо идущим Алексею и Ириде.
- Клоун! – усмехнулась Ирида.
- Праведница! – хмыкнул черт.
- Так, почему же? – девушка пыталась продолжить спор.
- Почему праведница? – переспросил черт.
- Ох, Муссолин! – вздохнула она. - Вы прекрасно знаете, что почему. Почему истин не существует?
- Потому что всё, - черт забежал вперед, повернулся лицом к Алексею и Ириде и развел руки в стороны. - Вот это всё! Всё, что нас окружает! Всё, что существует в этом и в любом другом мире, в том числе и в том, в котором живет Алексей, - всё это относительно! А относительность означает, что что-либо существует или не существует только при наличии определенных условий. А истина - вещь абсолютная, не терпящая никаких условий. Поэтому истин нет! Для всякой истины всегда найдется опровержение, доказывающее, что данная истина на самом деле ложь.
Закончив свою речь, черт вернулся на своё прежнее место, с левой стороны от Алексея, и, продолжая совместную медленную прогулку по Променаду, воскликнул:
- Вот так! Нечем возразить, Ирида? За это надо выпить.
- Опять?! – удивился Алексей.
- Не опять, а снова, - поправил черт.
Мгновенно у черта в руке непонятно откуда возникла пухлая бутылка красного вина, и он залпом осушил половину ее содержимого.
Но Ириде было, чем возразить.
- Да, - согласилась Ирида, - всё относительно. Но истины всё-таки существуют. Иначе, если они не будут существовать, утверждение, что всё относительно, будет ложью.
- Нет и еще раз нет! - настаивал на своём черт. - Ну, пойми ты, Ирида, если всё относительно, вообще всё, то и истины тоже относительны, что противоречит самой их сути, так как они должны быть абсолютны. Поэтому истин нет! Всё относительно!
- А теперь поймите вы, господин Муссолин, - продолжала возражать Ирида, - поймите то, что относительность должна допускать существование или не существование всего, что угодно, в том числе и существование абсолютных вещей, истин. Короче говоря, все относительно, и поэтому кое-что абсолютно.
- Я не понимаю тебя, дорогая Ирида, - черт еще раз отхлебнул из бутылки и небрежно вытер рот рукавом своего пиджака.
- Ну, тогда ответьте мне на вопрос, - теперь Ирида вышла вперед, повернулась лицом к Алексею и черту и остановилась, отчего последние тоже остановились. - Ответьте на следующий вопрос: само утверждение, что всё относительно, является, по-вашему, относительным или абсолютным?
Черт вопросительно взглянул на Ириду, затем - на Алексея, отхлебнул вина, почесал затылок, пожал плечами, улыбнулся и медленно произнес:
- Это утверждение относительно, конечно.
- Тогда можно допустить, что всё абсолютно, - быстро проговорила девушка.
- Нет-нет, - черт занервничал, опять немного подумал, поискал что-то глазами в небе и сказал. - Это утверждение абсолютно.
- Ну, вот, - сказала Ирида, - здесь вы противоречите самому себе, Муссолин. Говорите, что всё относительно, но допускаете, что это утверждение абсолютно. Значит, права я: кое-что все-таки абсолютно. Следовательно, существуют неопровержимые истины. Нечем возразить? Вот так-то! Но отмечать мою победу в этом споре спиртными напитками я не собираюсь.
Ирида подошла к правой руке Алексея, взяла его под руку, и они пошли далее.
Однако черт не собирался признавать свое поражение и решил другим образом доказать свою правоту.
- O’key! (4) - взволнованно произнес он. - Пусть будет по-твоему, уважаемая Ирида. Но приведи мне пример хотя бы одной истины. И, поскольку я люблю искушать людей и подталкивать их на совершение различных грехов, желательно, чтобы ты признала существование такой истины: человек может не грешить. Вот истина. Докажи её.
- Что я слышу?! - удивилась Ирида.
- Не удивляйся, я, как тебе известно, придерживаюсь совершенно противоположного мнения, - черт отхлебнул вина. - Я не считаю вышесказанное мной утверждение истинным. Я-то как раз, наоборот, считаю, что грешить можно и даже нужно, необходимо.
- Не слушай его, Алексей, - обратилась Ирида к юноше. - Грешить нельзя. Человек должен стремиться не грешить и вполне может не грешить. Человек должен бороться с грехами. Это - истина.
__________________________________
1. Тюника - костюм танцовщицы из лифа и короткой юбки.
2. Изыди, Сатана! (лат.).
3. Три основные направления христианства: православие, католицизм и протестантизм. Иерей – православный священник, пастор – протестантский, кюре (название во франкоязычных странах) – католический.
4. Ладно, хорошо (амер. разг.).
Глава 8. Не грешить невозможно
Впереди показалась так называемая Галерея скульптур. Это были изваяния из различных материалов, преимущественно установленные вдоль тротуара Променада, с обеих сторон. Они располагались не просто в ряд, а между декоративными деревьями и кустарниками, и повсюду их окружали цветы.
В Галерее было много посетителей из разных времен и концов света. Галерея начиналась фонтанчиком с маленькой бронзовой фигуркой толстенького писающего мальчика. Фигурка располагалась посередине тротуара. Некоторые посетители охотно подходили к фонтанчику и пили воду: кто подставлял пустой бокал, а кто - ладони. От созерцания таких действий Алексею стало не по себе. Он почему-то представил, что это не бронзовая скульптура, а настоящий писающий мальчик.
Перед писающим мальчиком стояла египтянка, она смотрела на него и громко по-детски смеялась. Это была юная босая смуглая черноволосая девушка в одном только одеянии - рубахоподобной бумажной одежде с короткими рукавами. Надо полагать, что она была древней египтянкой.
Алексей тоже остановился перед фонтанчиком. Спорщики, сопровождающие его, последовали примеру юноши. Египтянка, не ожидая оказаться в такой компании, тайком улыбнулась Алексею, взвизгнула и спряталась за ближайшим кустарником.
- Значит, ты признаешь, что человек обязан избегать грехопадений, что он может не грешить, и это истина, и она абсолютна? - спросил черт, продолжая спор и рассматривая со всех сторон писающего мальчугана.
- Да-да, признаю, - ответила Ирида.
- Ну, тогда давайте попытаемся разобраться в некоторых грехах…
***
Черт подставил свою ладонь под струйку, ладонь при этом увеличилась раза в три, посветлела, раздулась и приняла вид прозрачного ковшика. Набрав воды, черт предложил Алексею:
- Желаешь смочить горло?
- Нет, спасибо, Муссолин. Что-то не хочется, - ответил юноша, удивлённо и весело посматривая на огромную ладонь.
- Ну, а тебе, Ирида, не предлагаю. И так знаю, что откажешься, - сказал черт и смачно, с кряхтением, осушил собственную ладонь.
- У вас же вино есть, - заметил Алексей.
- Ах да! Вино! Выпьем за эту драгоценную воду! – черт осушил и бутылку тоже, бросил ее в кусты, а потом воскликнул, показывая указательным пальцем вперед. – О! Афродита!
Он вприпрыжку подбежал к следующей скульптуре в Галерее и громко певучим голосом заголосил, расхаживая вокруг нее:
- О! Любовь! Любо-о-овь! Лю-у-у-бо-о-овь!..
Зрелище, выходящее из ряда вон! Этакое круглолицее создание, именуемое чертом, - в образе зрелого физически крепкого приземистого мужика во фраке и шляпе-треуголке - ходит вокруг статуи, напевает слово «любовь» и даже пританцовывает.
Посетители галереи смотрели на него и улыбались.
- Алексей, пошли, подойдем к этому герою-любовнику, - предложила Ирида и добродушно засмеялась. – Думаю, он расскажет нам ещё много интересного.
Скульптура находилась на постаменте, была двухметровой и изображала трёх персонажей: Афродиту, Пана и Эроса. Все трое были обнажённые и с хитроватыми вожделенными улыбками на лицах. Афродита - древнегреческая богиня любви и красоты, она стояла, прикрыв лобок ладонью левой руки, а правая рука была согнута в локте и приподнята. Козлоногий и рогатый Пан, покровитель природы, стоял боком, слева от богини любви, держал ее за запястье левой руки, будто пытаясь отдернуть её руку. Между Афродитой и Паном повис в воздухе маленький крылатый мальчик Эрос – олицетворение любовного влечения и продолжения жизни.
Когда Алексей с Иридой подошли к фасаду скульптуры, помимо других зрителей её уже рассматривали две девушки, держащиеся за руки, - японка в красном кимоно и европейка в красном длинном платье и черном платке, заколотом под подбородком.
Черт закончил свои напевы и танцы и занял место лицом к подошедшим. Он занял такую позицию, словно он лектор на кафедре, раскрывающий правду жизни молодым студентам. Он показал рукой в сторону девушек, демонстративно поклонился им и сказал Алексею:
- Смотри-ка, друг мой, кроме тебя с Иридой меня хотят послушать девицы лёгкого поведения. А я-то смотрю: что-то в глазах рябит. Это, видимо, гейша из девятнадцатого века и куртизанка века из шестнадцатого, я думаю. Не правда ли?
Девушки заулыбались и закивали головами.
***
- Пойдемте вон к той скульптуре, - предложил Алексей.
Впереди справа находился «Мыслитель» - одна из самых известных скульптурных работ Огюста Родена. Это бронзовая скульптура высотой около двух метров. На постаменте физически мощный, аллегоричный мужчина сидит на камне, он правую руку согнул в локте и этим же локтем оперся на колено левой ноги, а подбородком прижался к тыльной стороне ладони правой руки. Он думает.
- Но я, тем не менее, немного остановлюсь на зависти, - у черта появилась очередная сигара, и он закурил. – Почему девицы пошли в бутик?
- Не знаю, - юноша пожал плечами.
- Потому что начали завидовать, - ответил черт. – Начали завидовать женщинам, которые купили новую одежду и облачились в неё.
Алексей стал внимательнее относится к разглагольствованиям черта и задумываться над ними…
- Все женщины стремятся чаще обновлять свою одежду и, вообще, одеваться по моде, - возразил он черту. – Наверное, в этом нет ничего плохого. Женщина стремиться выглядеть красивее.
- Красивее, чем её подруга! Или соседка! Не так ли? – сказал черт. – Но это лишь примитивные зачатки зависти, того самого греха, о котором Ирида непременно скажет: это желание чужих качеств, статуса, возможностей или ситуации. Подобные желания являются прямым нарушением десятой христианской заповеди под названием «не завидуй». А как не завидовать? Я спрашиваю: как человеку не завидовать?... Как человеку не завидовать, когда он по сути своей всегда стремится к лучшему, к совершенному?... Стремится, стремится, да ничего не получается. А тут вдруг – бац! – увидел, что у другого-то человека получилось. Другой-то достиг совершенства!... Вот, например, придумал когда-то один чувак автомобиль и стал на нем разъезжать по городу. Горожане смотрят, завидуют и думают: «Почему это мы должны медленно передвигаться на вонючих лошадях? А этот умелец, так его и растак, быстрее нас гоняет по улицам и успевает сделать больше нас дел!»…
- Чем вам не угодили лошади? Это прекрасные животные! – вставила Ирида.
- Тогда автомобиль появляется у второго, третьего, пятого, десятого, - продолжал черт. - Начинается массовое производство автомобилей. Сейчас, можно сказать, люди живут в автомобилях… А как бы развивался мир Алексея, не будь в нём автомобилей, поездов, самолётов… велосипедов, в конце концов? Что, по-вашему, не надо было завидовать тому чуваку?! Да?! И сейчас по-прежнему передвигаться медленно? Но как жить-то тогда?! Как развиваться? Надо остановить в человечестве всяческий прогресс. Тогда ты, Ирида, добьешься своего: никто никому не будет завидовать. Все станут одинаковыми… Однако такие попытки, как известно вам, в истории человечества уже были. Далеко ходить не надо. Великая октябрьская социалистическая революция в России. Неплохая попыточка уровнять всё население страны… Я там бывал… И в революции участвовал… Прекрасное поле деятельности для меня!
***
Они подошли к скульптуре «Мыслитель» и остановились перед ней. У черта в руках кроме сигары уже была чекушка (1) русской водки с довольно распространенной этикеткой.
- Вообще-то этот хренов задумавшийся здоровяк должен сидеть и думать перед вратами ада, - сказал черт, внимательно взглянув на бронзовую скульптуру. - Ну, да ладно. Выпьем, пожалуй, водочки, за день солидарности трудящихся. Допустим, что я побывал на демонстрации, посвященной этому дню.
Черт сделал внушительный глоток из чекушки, покряхтел и принялся докуривать сигару.
- Почему эта статуя должна быть в аду, - спросил Алексей.
- Алексей, эта скульптура – «Мыслитель», - сказала Ирида, она продолжала держать юношу под правую руку. – Огюст Роден, скульптор, работал над ней два года в восьмидесятых годах девятнадцатого века. Первоначально автор назвал скульптуру «Поэт», и она была частью композиции «Врата ада» по мотивам «Божественной комедии». Она изображала Данте, создателя картин ада, отлитых Роденом в бронзе. Сейчас оригинал скульптуры экспонируется в музее Родена в Париже…
- Да уж, конечно! – возразил черт. – Оригинал скульптуры перед тобой, многоуважаемая Ирида. А в музее – жалкая копия.
- Всё-то вы знаете, господин Муссолин, - съязвила Ирида, - и всегда лжете…
- Кстати, я же не закончил про зависть, - продолжил черт. – А закончу кратко: не завидуй, человек, и попадешь в ещё один тупик. Там забудешь о прогрессе и перестанешь развиваться.
- Чушь! – воскликнула Ирида.
- Чушь? – черт отхлебнул водки и ухмыльнулся. – Нет, это не чушь. Я докажу тебе, дорогая моя, что безгрешность – это чушь. Не грешить невозможно! Сколько не старайся! Я выведу на чистую воду все грехи!... Вот, смотрите на этого мыслителя. Философ он, что ли?! Так его и растак! Расселся тут, задумался! А вы думаете: «Да, шёл бы ты лучше работать, здоровяк! Да, на тебе пахать надо, лентяй, а ты думы думаешь!». Труд – это физическая или духовная работа! А он ду-у-умает! Смотрите-ка! Ведь это же не физическая и не духовная работа. Так, наверно?
Ирида молчала, улыбалась и с иронией в глазах посматривала на черта. Алексей тоже молчал и серьезно и внимательно рассматривал скульптуру.
Далее черт, передразнивая самого себя, громко проговорил:
- О, как ничтожны и недостойны ленивые и праздные люди! Пускай помирают они от голода в бедности! Так, что ли? В поте лица, человек, ты должен кушать хлеб свой! Да, как же противно произносить это! - черт сплюнул на тротуар и, сделав небольшую паузу, чтобы справиться с собственной наигранной взволнованностью, продолжал. - А как же быть с теми, кто живет в праздности по причине невостребованности их труда? Вот написал человек литературное произведение. Роман, к примеру. И отправил его в уйму издательств. Ждет и надеется, что роман его какое-нибудь издательство опубликует. Ну, а роман, допустим, не очень-то, но в то же время и не совсем не достоин внимания. Издательства ищут спонсоров, но безрезультатно, тогда откладывают роман в долгий ящик, а потом и вовсе забывают про него. А невостребованный писатель всё ждет и надеется. А в ответ только молчание или отказы. Зачем ждать? Зачем надеяться?... Зачем себя уважать? А никакой другой вид деятельности этому человеку не интересен. Да он и не умеет больше ничего. Тогда он ложиться на кровать и ничего не делает. И окружающие осуждают его за леность. «Короче, - говорят они, - лентяй он и грешник». А этот лентяй и грешник, быть может, литературный гений. Надо лишь начать публиковать его произведения, и люди начнут читать их запоем, а кинопродюсеры и кинорежиссеры – снимать по его сценариям кино. И все признают, что произведения этого лентяя гениальны. Хотя, может быть и по-другому. Этот несостоявшийся писатель не ложиться на кровать и, так сказать, не прозябает в праздности. Он находит себе работу, другой вид деятельности…
Черт замолчал, внимательно посмотрев на своих слушателей. Ирида и Алексей всё также молчали.
Черт сделал глоток из чекушки, изрядно поморщился и уже немного тише продолжал:
- Скажем, он идет работать каким-нибудь официантом… или продавцом… или охранником… или диспетчером… не важно, кем, пусть даже менеджером. Работает месяц, два, три и думает: «Какая же эта неинтересная работа! Какие же здесь все тупые! Почему я должен делать постоянно одно и то же, одно и то же, изо дня в день, изо дня в день?! Жить по системе! Даже кушать и ходить в туалет – и то по приказу, в определенное время!». А может быть по-другому. У него не получается работать по данной специальности. Ну, не может он, не умеет, нет такого призвания. Короче, он бросает всё на хрен, и снова ложиться на диван. Вот он! Лентяй! Грешник! Празден!
Черт сделал ещё глоток.
- Не забывайте, что ещё в мире есть люди богатые от рождения или в результате собственного труда. Тоже ничего не делают. Вот, например, человек работал, работал лет десять довольно продуктивно и заработал столько, что ему хватит на всю жизнь, и ещё детям и внукам достанется. Что же? Он тоже лентяй? А его потомки? Разве они не заслужили пожинать плоды своего предка?
- Значит можно лениться? – спросил Алексей.
- Скорее всего, эти так называемые лентяи еще и в унынии тонут, - продолжал черт, не обратив внимания на вопрос юноши. – А что такое уныние? Это тоска, грусть, печаль. Нормальное человеческое состояние. Время от времени присуще всем. Только дурак может всю жизнь круглосуточно честно смеяться! Так нет же, это обычное свойство человека тоже надо было засунуть в разряд грехов! Ничто не радует и не утешает печального человека. А чему ему радоваться, на что надеяться, во что верить?
- В Бога! – вставила Ирида.
- В Бога? – переспросил черт. – Как же в Него верить, если какому-нибудь потенциальному лентяю, который в итоге унывает, создали обстоятельства праздности?... А! Ещё, к примеру, создали такое общественное мнение, что якобы состояние печали свидетельствует о некоторой тонкости загадочной русской души. Все русские печальны! И, что интересно, большинство из них действительно таковы! Особенно эмигранты. Спрашивается: зачем? Зачем представителей определенной национальности всех поголовно наделять греховным качеством? Для чего вы, приверженцы света, допускаете существование такого мнения? Чтобы потом подловить русского человека в его унынии и предъявить ему: «Ага! Ты унываешь! Значит грешен!». Так получается?... Вот, этот самый мыслитель и задумался. Что ж ему делать-то? А?.. Что ж ты, уважаемая Ирида, говоришь, что вы можете создавать обстоятельства. Где же обстоятельства для подобного за-ду-мав-ше-го-ся?! Что ж вы вогнали его в депрессию и не создали нужные обстоятельства? Из чего ему выбирать?
Черт сделал глоток водки и крикнул бронзовому изваянию:
- Эй ты, невостребованный гений!.. Нет, ты обязан испортить свои нервы и наперекор своему естеству, своему призванию, своим желаниям сгноить самого себя на какой-нибудь противной тебе работе… Или так… Эй, ты, богатый наследник всех своих родных! Ты должен делать вид, что занимаешься благотворительностью, улыбаться, подхалимничать, тщеславить, делать вид, что ты жутко занят и жутко заинтересован судьбой каких-нибудь голодающих младенцев. Что ты трудишься на их благо. Только бы все окружающие знали, что ты усердно трудишься, а на самом деле растрачиваешь миллионы своих предков…
- Слушай, Ирида, - черт заговорил спокойно и шёпотом, приблизившись к девушке, - а если человек меланхолик от рождения, у него такой тип темперамента? Ну, он родился таким. У него гены и «васи» такие. Хе-хе! Ну, он же не виноват… Так, значит, он изначально грешен, сам не понимая того. А если его еще и воспитают неправильно? И он еще и русский?.. Пойдемте отсюда.
Черт повлек Ириду и Алексея к следующей скульптуре, которая находилась в нескольких десятках метров от «Мыслителя», тоже справа от тротуара. Это была белая гипсовая статуя Фемиды – богини правосудия. А напротив нее, через тротуар, располагалась огромная фигура орла. Похоже, эта фигура возвышалась надо всеми остальными фигурами Галереи, и поэтому каждый мимо проходящий с нескрываемым интересом рассматривал эту громадину.
- Вот, посмотрите на нее, - сказал черт, показывая на Фемиду. – Она с завязанными глазами. Ну, что же, неудивительно, что Фемида уже признала какого-нибудь меланхолика виновным в грехе уныния.
Скульптура Фемиды тоже была высотой около двух метров. Эта была молодая женщина с повязкой на глазах, в хитоне-рубашке и узкой длинной юбке. Левой рукой, согнутой в локте, она держала весы из двух бронзовых чаш на тонких цепях, правой рукой она держалась за рукоятку меча, который стоял вплотную к её правой ноге и достигал ей до пояса.
- Люди, как известно, грешат, - черт допил водку и держал пустую чекушку в руке. – Люди не могут не грешить, что я и пытаюсь вам доказать…
- Могут! – вставила Ирида, внимательная к каждому слову.
- Нормы человеческого общежития, - продолжал черт, - содержатся в мирских законах и в основе своей построены на запретах нарушать заповеди, которые содержатся в священных книгах любых религий. И тех, кто нарушил нормы, судят судьи, которые такие же люди, что и нарушители. Да, так и должно быть. Правильно. Один хрен, вы все в тупике. Одни грешат - нарушают закон. Другие грешат – судят, ибо записано, что «не судите, да не судимы будете». Ну, а куда деваться? Или допускать чтоб один другого убивал безнаказанно, или брать да и судить, судить, судить… И всё, теперь я, судья, например.
Черт подошел ближе к Фемиде и обнял её за талию. Затем он сунул чекушку в карман фрака, плюнул окурком сигары, скинул шляпу-треуголку, выпятил грудь с красным бантом в петлице и, высоко закинув голову, гордо и громко заговорил:
- Я! – он тыкал себя в грудь указательным пальцем правой руки, а затем вскидывал руку вверх к небу. – Я лучше всех знаю, что делать, и умею делать лучше всех! Я лучше знаю, кто прав, а кто виноват! Потому что я - самый умный и самый справедливый! И ум мой я приобрел сам! Сам я поумнел настолько, что ни в чьих советах не нуждаюсь! Я! И только я знаю, чья правда на моих весах тяжелее! И, вообще, я, короче, всё могу, и всё мне разрешено! Я заслужил это!
- А вы все, - тут черт стал показывать пальцем в каждого из проходящих мимо пассажиров. – Вы все, твари, должны передо мной пресмыкаться! Если бы не я, вас бы всех давно поубивали и разворовали преступники! Я самый умный! Я самый правый! Я поступаю правильнее всех! Я вершу правосудие! Я знаю, кто прав, а кто виноват!
Один из пассажиров, ничем не примечательный седовласый мужчина средних лет, в шортах, футболке и сланцах, остановился и с любопытством спросил у Алексея:
- Кого он цитирует?... И что за актер? Где-то я его видел…
Алексей недоуменно пожал плечами, взглянув на любопытного прохожего.
- А ты, - черт вышел на тротуар и обратился к фигуре орла напротив, – почему летаешь выше всех?
Орёл был на большом камне, и поэтому вся фигура занимала метра четыре в высоту. Крылья орла раздвинуты были в стороны, будто бы он находился в состоянии полёта. Размах крыльев достигал не менее пяти метров. Под каждым из крыльев стояли резные деревянные скамейки, занятые пассажирами.
В общем-то, орёл и не был скульптурой. Это было чучело. Да-да, казалось, что такой гигантский орёл действительно когда-то существовал в древности, а теперь его шкура с коричневыми перьями, на что-то натянутая, возвышалась в Галерее самого большого морского лайнера.
- Тебя обуяла гордыня! – воскликнул черт в сторону орла. – Решил, что можешь достигнуть солнца?! Ты умеешь так летать! Кто дал тебе право летать высоко так?
- А ты, - теперь черт обратился к любопытному седовласому пассажиру, - кто такой?
Пассажир удовлетворенно и высокомерно заулыбался, отчего даже закивал головой, и ответил:
- Я актёр.
- Актёр? – переспросил черт. – Наверное, великий мастер? Неповторимый и неподражаемый?
- Хм… Ну, как вам сказать… - замялся седовласый в шортах, будучи явно польщённым словами черта, и спросил: - Но, позвольте, а вы кто? Где-то я вас уже встречал… Может, на киностудии… Давайте я вам подыграю, и мы тогда установим истину: кто есть кто.
Тут седовласый встал в какую-то действительно неподражаемую позу: схватил себя рукой за волосы и, уставившись в пол, сделал удивительно умное лицо. Вокруг него уже собралась группа пассажиров, гулявших по Галерее.
- Быть иль не быть? Вот в чем вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы…, - он воодушевленно цитировал известный монолог Гамлета, при этом ходил взад-вперед, шаркая сланцами, и жестикулировал.
- Ах, да! – воскликнул черт. - Так это ж вы… Тот самый… О, ваше имя слишком известно, чтобы произносить его вслух. Вы самый-самый гениальный актер всех времен и народов! Браво! Браво! Брависсимо!
На актера вдруг посыпались сверху белые, красные и желтые розы, и послышались отдаленные аплодисменты. Он поднял одну желтую розу, горделиво поклонился три раза в разные стороны окружившим его зрителям и медленно пошел дальше по тротуару, с удивительно прямой осанкой и высоко подняв седовласую голову.
Зрители, которые заинтересовались актёром, тоже постепенно разошлись.
- Но достаточно! – сказал черт, улыбаясь и подмигивая Алексею. - А сейчас взгляните на этих распрекраснейших студентов!
На деревянных узорчатых скамейках под крыльями орла сидели три молодых человека и три девушки. Под левым крылом - девушки, похожие между собой, симпатичные блондинки, с дежурными улыбками, в одинаковых белых топиках, коротких красных юбочках и кедах. Под правым крылом – молодые люди, все трое в дорогих темных костюмах, белых сорочках, в галстуках, с напыщенными выражениями лиц и как будто бы только что из парикмахерской.
Черт показал на девушек и прокомментировал:
- Это самые красивые черлидеры (2) одного популярного колледжа. Они поддерживают футбольную команду этого учебного заведения.
Девушки, не переставая улыбаться, синхронно покрутили своими правыми ладонями в знак приветствия черту.
После этого черт с наигранным добродушием и заискиванием закивал в сторону молодых людей.
- А это наши дорогие выпускники юридического факультета того же самого колледжа. Лучшие студенты! С красными дипломами! И обеспеченным будущим, - черт начал показывать рукой на выпускников по очереди, слева направо, и представлять их Алексею и Ириде. – У Тома отец - председатель окружного суда. У Джека отец - окружной прокурор. А у Джона отец - директор адвокатской фирмы. Но, представьте себе, хе-хе!... Тома после колледжа берут на работу помощником прокурора, Джек станет адвокатом, а Джон начнет свою карьеру в окружном суде. И еще, представьте себе! Хе-хе! Они действительно очень умные. Они сами, по результатам обучения в школе, добились принятия их в колледж на места со стипендиями. Сами, только своим умом, получили красные дипломы. Вы ведь всё сами?
- Да-да, нам никто не помогал, - хором ответили выпускники.
- Я с пятого класса отличник, - сказал Том, привстав со скамейки.
- В девятом классе я увлекся оправданием невиновных, - сказал Джек, тоже привстав.
- А мне ещё в начальной школе сказали, что я вундеркинд, - сказал Джон, но не привстал.
- Так, что же, многоуважаемая Ирида, - черт добивался ее согласия, - ты видела самого непревзойденного актера, и сейчас перед тобой самые красивые девушки и самые умные молодые люди. А вот горделивый орёл, летающий выше всех. Напротив него - воплощение правосудия. Они такие, не правда ли?
- Допустим, - ответила Ирида, улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу.
- И все они уверены в своих силах, в своих способностях. И каждый из них, наверняка, мог бы принести неоценимую пользу обществу, - черт сунул руки в карманы брюк и, продолжая говорить, начал раскачиваться взад-вперед, привставая на носки. – Люди смотрят на игру профессионального актера и получают от этого удовольствие. Красивые девушки делают счастливыми своих женихов. Умные молодые люди умно работают. Судья справедливо судит, адвокат оправдывает невиновных, прокурор находит преступников. А какой-нибудь конструктор изобретет космический корабль, который доставит людей на другую планету. И все их достижения, пускай, являются результатом только их усилий и способностей. Пускай они держат пальму первенства! И пусть их возвеличат!
Черт, не вынимая рук из карманов, в задумчивости прошёлся вдоль скамеек с сидевшими на них студентами. Остановился, вдруг вскинул руки к небу ладонями вверх и напевно плачущим тоном заговорил:
- Но нет же! Все они виновны в гордыне согласно христианству. Или в кибре (3) согласно исламской вере, - он то закатывал глаза, то посматривал на студентов или Ириду. - Зачем же ты, о, Всевышний, наделяешь людей уникальными возможностями, способностями, а затем обвиняешь их в гордыне? Зачем допускать строительство университетов? Чтобы получались вундеркинды, которые реально умнее всех. Что же им дураками прикидываться, что ли? Зачем, вообще, учить людей чему-то? Ведь всегда возникнет тот, кто больше всех научиться. И станет лучшим. И будет понимать это… Зачем поддерживать политику стремления людей в элиту? Зачем одобрять первенство? Для чего допускать наличие очередного общественного мнения, которое за эту политику? Зачем пропагандировать такую политику в средствах массовой информации?... Конечно же люди, достигшие вершины, видят, что другие люди живут хуже них, становятся высокомерными, чрезмерно верят в свои возможности и даже возвеличивают себя… Чтоб навсегда остаться на вершине.
Черт опустил руки и вперился взглядом в Ириду. За несколько секунд лицо его стало жутко бардовым, и на висках, как куски шлангов, задергались вздутые жилы.
- Нет, я не понимаю! – заголосил он. – Опять же! Чтоб сами люди не пытались сделать так, сделал бы Он всех равными! О-ди-на-ко-вы-ми! И не подобными себе! Чтоб не стремились возвеличить себя до Него! Пускай бы оставались навсегда обезьянами!... Вот, возьмем, просто, признак пола. Мужчина, потому что мужчина, говорит: я хозяин в доме, я знаю, как лучше должно быть у нас в семье, и правильно только так, как я сказал! Мужчина, как глава своей семьи, должен быть один. И, как минимум, хотя бы его женщина должна восхвалять его перед другими. Получается, мужчина только в силу пола своего уже находится в гордыне! Так надо было Всевышнему сделать всех гермафродитами! И всё!... Нет, не согласен я!... Это снова тупик!
Черт злобно выдернул красный бант из петлицы своего фрака и бросил его на дорожку, выхватил пустую чекушку из кармана, пробежал, прихрамывая, дальше несколько шагов по Галерее и с размаху разбил бутылочку о низкую черную скульптуру.
- Я не согласен! – завопил он. - Люди всегда в тупике!
Ирида схватила Алексея за правую руку, и потянула его к скульптуре, на которой сгинула чекушка. Алексей лишь покорно подчинился с улыбкой на лице.
- Успокойтесь, Муссолин! - сказала Ирида. – Хоть это и оригинальное судно, но служба безопасности на нем всё равно имеется.
- Я спокоен, - пробормотал черт, улыбнулся во всё лицо и погладил себя по затылку, после чего лицо его стало обычно красным, и вздутые жилы исчезли.
Алексей прочитал вслух надпись на постаменте маленькой скульптуры:
- Иван Грозный убивает своего сына.
- Да-а-а, что только не сделаешь во гневе, - усмехнулся черт, посматривая на скульптуру.
Это черное чугунное изваяние выполнено было на основе известной картины Ильи Репина и поднималось от пола вместе с постаментом не более чем на метр. Оно изображало русского царя Ивана Грозного, который лежащего на левом боку умирающего царевича держит за голову левой рукой, пытаясь как бы заткнуть рукой рану на голове сына. Рядом лежит царский жезл, якобы послуживший орудием убийства. Царь испуганно смотрит в никуда выпученными глазами. Взгляд царя страшен и безумен. А лицо умирающего царевича кроткое и прощающее.
- Убийство – это нарушение шестой христианской заповеди. И может быть самым тяжким проявлением греха, который именуется гневом, - констатировала со вздохом Ирида, разглядывая скульптуру, и через минуту добавила: - Однако на самом деле Иван Четвёртый не убивал своего сына.
- Ну, как же не злиться-то, уважаемая Ирида? - черт состроил гримасу сожаления и поморщил нос. – Вынужден нормальный человек злиться! Потому что нормальному человеку люди попадаются, в большинстве своем, та-а-акие козлы!
Черт похлопал себя по карманам. Из внутреннего кармана чертового фрака выпрыгнула сигара. Он ловко поймал её зубами и подкурил спичкой, зажженной о собственные брюки.
- Злость – это, вообще, обычное нормальное чувство, так же, как и печаль, - сказал черт, раскуривая сигару. - Как люди не будут гневиться, если они уже… к примеру, все в блуде погрязли. А гнев – это противопоставление любви. А поскольку при блуде о наличии настоящей любви и речи быть не может, люди заменяют её гневом...
***
- Настоящая любовь есть, - сказала Ирида.
- Где она? – надсмехаясь над девушкой, спросил черт. – Покажите мне ее!.. Вот, например, живут двое, душа в душу, любят друг друга, уступают друг другу, прощают друг другу недостатки каждого, верны друг другу. В общем, любо поглядеть. А потом вдруг - бац! Случается!.. Нет, не измена. Просто одному из них, допустим, ей, однажды не хватает терпения на его недостатки. Они ругаются и расстаются. А потом мучаются… Ну мучается хотя бы тот из двоих, кто более чувствителен, сентиментален. И продолжают быть верными друг другу. Но друзья-а-а! Бли-и-изкие! Всячески пытаются познакомить каждого из них с другими. То есть толкают на грех. Как же тут не гневиться этим влюбленным? Каждому по отдельности, конечно.
- Но настоящая любовь-то всё-таки остается, - возразила Ирида.
- Не знаю, не знаю, - черт пожал плечами. – А вот такие факты. Ученики в школах измываются друг над другом. Ещё издеваются над учителями. Особенно, богатенькие наследники всех своих родных! Ну что же?! Учителя унижают учеников… Все во гневе!... И я рад! Я рад, что на первом месте деньги, а потом уже образование… Ведь вы, Ирида и вам подобные, создаете такие обстоятельства в жизни, чтоб люди стремились к деньгам и уважали только их!
- Да, может, есть безгрешный человек. Один на миллион людей, - продолжал черт. – Он праведен, безгрешен. Но долго ли сможет терпеть грешность остального мира? Возьмет, да и начнет гневиться. Не сдержится, став свидетелем преступления, и прирежет преступника. То есть напрашивается вывод: будь безгрешен человек – в результате всё равно будешь грешен. Потому что станешь гневиться от грешности других!
- Но ничто не может оправдать убийство во гневе! – воскликнула Ирида. - И убийство вообще…
- А самоубийство? – весело спросил черт, когда они подошли к следующей скульптуре и стали ее осматривать.
Это были восковые фигуры несчастных любовников Ромео и Джульетты. Ромео с закрытыми глазами, со склянкой в руке, лежал на смертном одре. Пред ним юная Джульетта преклонилась и его целует, в руке держа кинжал. Фигуры были не однотонные, как другие скульптуры Галереи, а красочные. Ромео был в синих шоссах (4), белой камизе (5) и коротком оранжевом плаще, Джульетта – в голубом платье со светло-зеленой накидкой. Оба влюбленных были черноволосы, с естественно розовыми оттенками лиц и нормальных человеческих размеров, почти как живые.
- А ты, Алёша, никогда не задумывался о самоубийстве? – вдруг спросил черт у юноши. – А то возьми, попробуй!… Зачем мучить себя страхом?.. Смотри эти влюбленные, по-моему, даже на смертном одре выглядят счастливыми… Да, они счастливы, потому что остались вместе! - черт пыхтел сигарой, улыбался и вглядывался в лица Ромео и Джульетты, то отдаляясь, то приближаясь к их фигурам. – Но, однако, это самоубийство. Это страшный смертный грех, входящий в гордыню, когда человек опять ставит себя выше Бога. Человек сам берёт, да и распоряжается своей жизнью, отказываясь нести свой крест… Самоубийц по сей день хоронят не на всех кладбищах. Негативно относятся к их захоронению рядом с умершими естественной смертью… Ох, какие же они грешники, эти самоубийцы! Ну, нет им прощения! Ведь они же отказались жить, отказались дальше мучаться, а все остальные люди, пока еще живущие, продолжают жить... и мучаться. Нет им прощения, этим самоубийцам! Так их и растак! Жалкие и слабые существа! Людишки! Так?
- Так, - подтвердила Ирида. - Нельзя лишать себя жизни.
- Ну, а теперь держитесь крепче на ногах, о, слушатели мои! - черт ехидно с оскалом улыбнулся, многозначительно взглянув в глаза Алексею и Ириде. - Самоубийцы - это не только те, кто самостоятельно, находясь в здравом уме и не будучи в заблуждении, сами себя лишили жизни… Все люди - самоубийцы! Абсолютно все!
- Это почему же? - поинтересовалась Ирида, усмехнувшись.
- Сейчас объясню, - черт глубоко затянулся сигарой и выпустил огромный клуб дыма. - Потому что те, кто не лишает самостоятельно себя жизни, кто сам себя не убивает, тот сознательно обрекает себя на жизнь. А жизнь, как известно, конечна, то есть так или иначе заканчивается смертью. Таким образом, можно сделать следующий логический вывод: человек, не лишающий сам себя жизни и обрекающий себя на дальнейшую жизнь, обрекает себя на смерть. Он сознательно допускает, что, продолжая жить, всё равно когда-нибудь умрёт, то есть, не убивая себя, он все-таки убивает себя. Разница лишь в том, что смерть его наступит в будущем. Поэтому все люди (ну, разве что за исключением определенной категории сумасшедших и слабоумных, совершенно не понимающих, что такое жизнь, и что такое смерть, и что смерть когда-нибудь наступит), все люди с первого мгновения своего рождения - уже самоубийцы. И что же? Это же снова тупик для человека. Не хочешь жить, надоело страдать - убей себя. Но нельзя, станешь самоубийцей, грешником. Всевышний не простит за это. Тогда продолжай жить, но учти, что тогда ты все равно самоубийца, грешник, так как допускаешь и понимаешь, что жить - это значит умереть. Убьёт себя человек или не убьёт - разницы нет, в любом случае он самоубийца... Вот так-то, уважаемая Ирида! А ты говоришь, человек обязан не грешить, должен стремиться быть праведником. Да, сколько не стремись, человек, все равно ты грешник. Где же твоя хваленая истина? Ведь всё это сплошная ложь!
- Не слушай его, Алексей, - спокойно отреагировала Ирида. - Он всего-навсего вводит тебя в заблуждение. В этом, как я уже говорила, его суть.
- Как же я могу не слушать, уши что ли заткнуть? - удивился Алексей и добавил. - К тому же очень интересно.
- Не слушай, - продолжала Ирида, - в смысле не воспринимай его слова как правду, как руководство к действию. Потому что на самом деле он не прав, этот нисколько мной не уважаемый Вениамин Муссолин.
- Не прав?! - с негодованием переспросил черт. – А ну, пойдемте отсюда!
Теперь черт взял под левую руку Алексея и потянул его вперед. Алексей охотно подчинился.
Ирида неторопливо, с задумчивым видом, пошла за ними.
Они подошли к двухметровому белому изваянию молодого обнаженного мужчины. Похоже, это была последняя скульптура Галереи. Тротуар Променада заканчивался широкой лестницей, ведущей вниз. Перед лестницей имелись два лифта с каждой стороны тротуара.
- Вот, смотри! Мой любимый древнегреческий бог. Младший из олимпийцев. Дионис! – черт уверенной прихрамывающей походкой обошел статую Диониса, горделиво и с искренним достоинством осматривая ее сверху вниз со всех сторон.
- Вина мне! – по-хозяйски крикнул он и остановился рядом с Алексеем перед фасадом гипсовой статуи.
Скульптура бога Диониса выглядела так: это был молодой кудрявый мужчина с идеальным телосложением, мечта всех женщин, как говорится. Он безмятежно стоял, сосредоточив вес тела на правой ноге и облокотившись левой рукой в короткую колонну, обвитую виноградной лозой. Вид Диониса самодостаточный и спокойный, он смотрит поверх своего зрителя, в выражении его лица есть элемент высокомерной праздности со скрытой искоркой веселья, как будто он вот-вот засмеётся и примется неистово танцевать.
Медленно подошла Ирида, заняла свою позицию справа от юноши и исподтишка улыбнулась краем рта, когда увидела официанта.
К черту подошел улыбчивый женоподобный юноша-официант с серебряным подносом. На подносе стоял коричневый глиняный сосуд в виде большой бутыли и три хрустальных бокала.
Черт плюнул окурком сигары в сторону, самостоятельно откупорил бутыль, наполнил один бокал густым красным вином и поднял его.
- Я поднимаю чашу сию за бога вина и виноделия! Плодородия, вдохновения и религиозного экстаза!..
***
- Мы что, за обеденным столом? А это аперитив перед обедом?.. Нет, здесь некультурно! И еще слишком рано! Столь раннее употребление спиртного – уже начальный признак чревоугодия. Я уж не говорю, Муссолин, о вашем случае круглосуточного безмерного вдыхания табака и повсеместного распития спиртных напитков! Как человек, вы алкоголик!..
- Вот! Чревоугодие! Да, это ж вообще глупость, туда вашу душу! Это естественная потребность человеческого организма! Пить и есть! Это необходимый человеку источник энергии!.. За тебя, о, Дионис! – черт осушил бокал, поставил его на поднос и взял глиняную бутыль.
- Свободен, - он небрежно махнул рукой официанту, и последний быстро удалился. – Слушайте. Вот, пришел мужик с работы, с бутылочкой, естественно, чтоб расслабиться… Весь такой правильный мужик, работящий и верный супруге… Еще абсолютно не гордый, считающий себя одним из многих… Готовый унижаться перед начальством… Достойно содержащий свою семью… Не желающий богатства своего соседа… И, кажется, любящий всех и каждого… А жена орёт ему: «Ты чё, алкаш, опять с бутылкой?!»…
Черт поставил бутыль с вином на тротуар и, ткнув указательным пальцем в статую Диониса, сказал:
- Ну, он-то не против. Он только за…
Алексей понял, что черт в очередной раз собирается выкинуть что-то этакое неординарное.
Действительно, служитель темных сил вдруг подпрыгнул совсем без усилий и оказался на плечах скульптуры Диониса. Там он вытянулся во весь рост и поднял лицо к небу. В руке черта появился граненный стакан, до краев заполненный, надо полагать, водкой. Черт вытянул свои губы в трубочку длиной сантиметров в пять-шесть, трубочкой этой всосал в себя содержимое стакана и забавным высоким голосом пропел:
- Водка лей, лей, лей! Никого не жалей!
Затем он разбил стакан, бросив его на тротуар, спрыгнул перед юношей и Иридой и снова взял бутыль с вином.
- Как же не пить-то такому мужику?! – черт отхлебнул вина из бутыли. – Ведь в остальном-то он праведник! И в силу привычки гормоны счастья вырабатываются в его организме только после употребления спиртного. Тем более, если пить водку с детства. Наверное, ещё в этом возрасте ему плеснули полстакана и сказали: «Ты чё, не мужик, что ли? Пей, если мужик!» Вот, он и пьет. Он же мужик! У него в голове на подсознательном уровне заложено, что распитие водки – это один из признаков мужественности. Таково общественное мнение в кругу тех людей, в котором он вертится. И считается, что силен тот мужик, кто больше выпьет и меньше опьянеет. Так что этот мужик еще и бравирует пьянством, когда он в компании себе подобных. И это нормально. Я только за! Иначе его перестанут уважать! Ему так кажется! А почему ему так кажется? Да, потому что кто-то, - тут черт раздраженно взглянул в небо, - кто-то создал такие обстоятельства…
- Но человек волен выбирать, - вставила Ирида.
- Бред! – возразил черт. – Человек неволен! Неволен, хотя бы потому что его всю жизнь ставят в такое безвыходное положение, что ему остаётся одно из двух: либо повеситься, либо заливать все проблемы водкой! И ещё - неволен, так как подвержен влиянию пропаганды,.. а точнее – рекламы. Как же ему не довести себя до состояния опьянения хотя бы просто водкой, когда он видит, слышит,.. в конце концов, нюхает намеки - в телевизоре, по радио, в интернете, в журналах, на рекламных баннерах, в разговорах своих товарищей, на витринах магазинов... Виски! Бренди! Ром! Джин! Абсент! Анисовая настойка! Аквавит! Коньяк! Арманьяк! Арак! Кальвадос! Марк! Мескаль!.. Продолжать?
- Что это вы сейчас сказали? – спросил Алексей. – Что-то я не понял.
- Это названия крепких спиртных напитков, Алеша, - ответил черт. – Знающий человек только от произнесения одного названия захочет выпить. Думаешь, дорогая Ирида, что какой-нибудь сорокапятилетний мужик, работающий, скажем, грузчиком в порту, в конце рабочего дня будет думать о духовности? О совершенствовании своего внутреннего мира?! Нет, туда вашу душу! Он будет думать о кружке холодного пива! А его жена – о том, как потратить деньги, которые он заработал! Потому что человек материален! Ма-те-ри-а-лен! Поэтому всегда он будет тащить себе в рот всё, что кажется ему вкусным! Таковы девяносто девять процентов людей! И с рождения у них одинаковые обстоятельства. Материальные обстоятельства! И люди не вольны их менять. Какой, на хрен, может быть выбор! Если обычный человек всю жизнь едал вареную картошку с солеными огурцами и запивал в лучшем случае чаем или самодельным квасом, а ему вдруг предложат салат из авокадо, ароматную творожную запеканку, филе трески в песто и пармской ветчине и бутылку хереса, то неужели вы думаете, что он подумает о грехе чревоугодия?! И продолжит кушать картошку с огурцами?!..
После этих чертовых слов Алексей ощутил нестерпимое состояние голода и краем глаза заметил, как сбоку мелькает что-то белое. Он отвернулся от скульптуры Диониса и посмотрел туда, где что-то мелькало: по тротуару Променада к ним приближается капитан Харон. Его высокая стройная фигура в белоснежном капитанском мундире выделялась среди других многочисленных прохожих.
- Смотрите, Муссолин, кажется, к нам идёт капитан, -- сказал юноша черту.
- Да, точно, - подтвердил черт, искоса взглянув в сторону Харона, и с насмешкой добавил. – Этот великий мореплаватель, видимо, хочет нас чем-то заинтересовать.
- Добрый день, Ирида. Рад вас приветствовать на моём лайнере, - поздоровался подошедший Харон, по-прежнему пыхтящий курительной трубкой, он снял капитанскую фуражку и вполне торжественно произнес: – Уважаемые гости мои, Алексей, Ирида и ты, Веня, я приглашаю вас на ланч, - капитан вытащил из кармана кителя золотые круглые часы на цепочке, открыл крышечку часов, взглянул на них и сказал. - Он состоится в моей каюте в тринадцать тридцать. Ирида, Веня, вы знаете, где каюта капитана. Я вас жду.
- Конечно, конечно, сэр, - напевно проговорил черт и наигранно поклонился, покрутив ладонью перед своим подбородком. – Буду вовремя. Вместе со своими подопечными.
- Кто из вас подопечный, это спорный вопрос, - иронично заметил капитан и двинулся дальше по тротуару Променада.
- Итак, Муссолин, пора подготовиться к ланчу, - сказала Ирида. – Галерея уже закончилась. Скульптура Диониса была последней. Алексей, пойдем, я покажу тебе твою каюту.
- Хм!.. Постой-постой, уважаемая Ирида, - запротестовал черт. – Во-первых, я не закончил свою поучительную эпическую речь. И, во-вторых, спор наш не завершен ещё. Иначе признай, что я прав!
- Ни в коем случае, - возразила Ирида. – Я ещё выскажусь.
Тут черт вдруг снова заулыбался во всю ширь лица, устремив взгляд своих поросячьих глаз к лифту в конце тротуара, расположенному справа.
- Так-так-так. Я вижу кое-что интересное, - увлечённо заговорил он, сделал глоток вина из бутыли и отправился к лифту. – Прошу вас следовать за мной. Нам всё равно на нём ехать.
Ирида взяла Алексея за правую руку, и они последовали за чертом.
Около лифта стояли две пожилые католические монахини и добродушно улыбались. Перед ними находился небольшой (не выше стола) квадратный ящик на колесах, на котором красочно были изображены различные библейские сюжеты. Монахини собирали пожертвования: в ящике имелось отверстие, в которое каждый желающий мог опустить денежную купюру или монету. Прохожие, те, что были из нашей эры, охотно жертвовали монахиням деньги.
Черт остановился чуть поодаль, сбоку от монахинь и лифта.
- Обратите внимание на эту передвижную картину, которая стоит за этими монашками, - сказал черт, когда Алексей с Иридой подошли к нему.
Действительно, за монахинями стояла большая складная картина. Это был триптих (6). То есть картина состояла из трёх скрепленных между собой плоских квадратных частей на деревянной основе, на которые был наклеен холст с изображением Иисуса Христа и его двенадцати апостолов.
- На ней изображен момент предательства Иисуса Христа в Гефсиманском саду, куда Сын Божий пришел со своими апостолами на отдых после тайной вечери (7). Видите? – сделал вывод черт, внимательно осматривая картину. Затем он начал показывать указательным пальцем на каждого изображенного и размеренно комментировать. – Смотри, Алексей, вот в середине сам Сын Божий… Вот Петр и брат его, Андрей... Вот братья Иаков Зеведеев и Иоанн… Вот Филипп, вот Варфоломей… Это Фома. Это Матфей… А эти трое - Иаков Алфеев, Фаддей и Симон Кананит... А вот тот, кто интересует меня более всего. Это Иуда из Кариота. Смотрите, как он изображен. Если все отдыхают, то он идёт – приближается к Иисусу, чтобы поцеловать его. А где-то, наверно, за деревьями, слуги первосвященников и воины с мечами и кольями, ожидают поцелуя, чтобы знать, кого схватить. Слуги и воины здесь не написаны, - черт сделал паузу, отхлебнул вина из бутыли и улыбнулся в сторону монахинь. – Однако я тоже пожертвую католической церкви. У меня как раз тут кое-что припасено.
Черт поставил бутыль на пол и, угодливо улыбаясь, короткими шажками подбежал к монахиням, демонстративно виляя бедрами, словно жеманница.
- Хо-хо! Прошу вас, - женственно и пискляво проговорил он монахиням, вытащил из внутреннего кармана фрака кошелек в виде мешочка из черного бархата и вывалил на ящик горсть серебряных монет.
Монахини как по команде перестали улыбаться, зашептали молитвы и начали беспрестанно креститься.
- Это мой скромный вклад, - заискивающе продолжал черт, - всего, тридцать сиклей (8).
Он указательным пальцем медленно, по одной, сдвигал монеты в отверстие в ящике, и, пока не закончил, постоянно улыбался, заглядывая в лица монахиням, а последние всё это время испуганно крестились и шептали молитвы. Когда он закончил свои пожертвования, то подошёл обратно к своим слушателям, поднял наглядно перед монахинями глиняную бутыль и, мерзко улыбнувшись, сделал несколько громких булькающих глотков вина.
Монахини в это время торопливо засобирались, не переставая попеременно озираться со страхом то на черта, то на каждого прохожего. Они прикрыли свой ящик с пожертвованиями крышкой и покатили его вглубь Галереи скульптур.
- Этот хрен, - весело произнес черт, показав на изображение Иуды из Кариота, - продался за тридцать серебряников. Наш человек!.. А как же иначе?! Ведь тот мужик, о котором я недавно говорил, работающий грузчиком в порту, не только и не столько будет тащить себе в рот вкусные яства, сколько переть себе в карман всё, что представляет ценность и «плохо» лежит. Потому что, повторяюсь, он ма-те-ри-а-лен! А я имею ввиду, что он - это всякий человек! Каждый человек! А ты, уважаемая Ирида, конечно же скажешь на это: «Сребролюбие! Алчность!». А я скажу, так вас и растак, что этому опять же способствуют обстоятельства, которые создает Всемогущий. Поживите хоть день в мире Алексея! Посмотрите, что там творится! Деньги – это важнейшая ценность! Правильно сказал один мыслитель, что нынешнего бога зовут Money (9). Прекрасный парень, этот Money. Посмотрите, как он идеально всё устроил. Богатство в мире Алёши восхваляется, пред ним благоговеют, ему завидуют. Иные свои грехи люди стараются тщательно скрывать. Богатства же никто не скрывает. Более того, им гордятся! Его выставляют напоказ! Хвастаются им друг перед другом! И друг друга же подталкивают этим восхвалением на потребление всё больших и больших благ. Человек сейчас живёт в обществе потребления. Точнее, в обществе чрезмерного потребления. И, впрочем, как всегда, человек любит деньги. И я этому неимоверно рад! Я готов поддерживать и всячески поддерживаю такие ценности современного общества…
- Ну, и зря, - вставила Ирида, вздохнула и, приблизившись к картине, принялась разглядывать изображение Иуды из Кариота.
- Так, измените обстоятельства, дорогая моя! – с упреком сказал черт. – Не можете?! Да, не можете. Потому что, я повторяюсь, человек ма-те-ри-а-лен! И всегда, начиная с момента формирования его личности в детстве, он присваивает себе различные блага, устанавливая на них право своей собственности. Уже в пятилетнем возрасте он понимает, какая игрушка его, а какая соседского сверстника. И чья игрушка лучше, он тоже понимает. И по мере взросления он старается приумножать и приумножать свои богатства. И он радуется, веселится и торжествует, приобретая всё новое и новоё имущество. И он чувствует себя всё сильнее и сильнее по мере увеличения денежных средств на его банковском счету. Однако он чувствует себя всё слабее и слабее по мере уменьшения денежных средств на его счету. Человеку всегда чего-либо не хватает. Ему всегда мало. Что это? Что это за чувства такие, спрашиваю я вас?! Отвечаю: это стремление к прибыли! К обогащению! К наживе! К власти! Оно свойственно девяносто девяти процентам всех живущих на Земле людей! Да! И лишь люди в количестве какого-то одного мизерного процента не грешны в сребролюбии!
- Ложь! – воскликнула Ирида, отпрянув от картины. – Деньги – это мнимая сила! Есть гораздо большее количество людей, для которых деньги не являются самоцелью!
- Ло-о-ожь?! – промычал черт, скорчив гримасу, дразнящую Ириду. – Да, просто, эти люди настоящих денег-то и не видели никогда! И силы их не пробовали! Мелочь они собирают!
- Ладно. Пора переодеться к ланчу. Пойдемте отсюда! - произнесла девушка той неземной всепоглощающей интонацией своего голоса, которую Алексей ощутил при знакомстве с ней.
Она взяла Алексея за правую руку, и они направились к лифту. Черт с глиняной бутылью под мышкой медленно прихрамывал за ними сзади и бормотал:
- Обстоятельства, обстоятельства… Какие прекрасные обстоятельства… Вместо того, чтобы размышлять о высшем смысле своего существования, люди думают, как бы им найти средства для этого существования. Смысл жизни для них – это накапливание материальных благ. Всё больше… и больше… и больше… И при этом поменьше тратить. Поменьше помогать ближним. И обязательно быть богаче их… Ох, какие прекрасные существа, эти люди...
Они вошли в лифт, дверь которого была перед ними открыта, и Ирида нажала на кнопку шестого этажа.
- Поехали, - подытожил черт и самодовольно продолжал. – А за большие деньги люди, вообще, готовы на всё. Готовы смотреть сквозь пальцы на гадости всякие. Ох, какие дивные алчные людишки! Готовы продать дружбу, любовь, родственников, близких. Готовы на самое гнусное предательство, в конце концов! Только, чтобы иметь денег больше, чем у соседей! Ха-ха-ха! Да, практически все, кого я искушал, велись на деньги. А скольких я искусил, вам не перечесть! Тем более заманчиво делать это во времена расцвета всеобщего потребительского кредитования!
Лифт остановился, и черт на минуту замолчал. Они вышли на шестом этаже каютного отсека лайнера, в начале широкого светлого коридора. Коридор был настолько длинный, что конца его практически не было видно. В нём располагались входные двери, как минимум, полусотни кают.
- Я думаю, надо поторопиться, - сказала Ирида и быстро пошла вперед по коридору, увлекая за собой Алексея и черта.
Спутники юноши звонко цокали каблуками своей обуви по гладкой голубой плитке, которой был выложен пол коридора. Алексей же ступал бесшумно в своих потасканных кроссовках, которые, кажется, вот-вот должны были развалиться. Он посматривал то влево, на черта, то вправо, на Ириду, то на номера кают на однотонных белых дверях.
«Шестьсот тридцать, шестьсот тридцать один…», - мысленно повторял юноша номера.
А черт тем временем дальше повёл свою речь с поучительной интонацией:
- Алёша, повзрослей в своём современном мире. И увидишь, что там все погрязли в кредитах. Болезненно стремятся к приобретению наилучших вещей и в большем количестве… О, как чудно будет, когда повзрослеешь, Алёша, туда твою душу. Начнешь копить деньги. Накопишь – купишь. Снова копи. Накопишь – купишь. И так всю жизнь. Прекрасная у вас сейчас жизнь! И смысл-то её какой прекрасный! Копить и покупать, копить и покупать... А если не хватает средств, а купить хочется прямо сейчас, так ты кредит возьми. Хоп! Взял – и сразу всё есть! И никаких проблем! Я мно-о-огим так предлагал. И ещё больше согласились.
- И большая часть из них не смогли отдать, - вставила Ирида, - потому что вогнали себя в долговую кабалу на всю жизнь.
- А незачем восхвалять капитализм, дорогая Ирида! - возразил черт. – Практически во всём Алёшином мире он считается наилучшей экономической системой государства. Частная собственность прославляется. Прекрасные обстоятельства созданы в этом мире! Заметьте, что первая мечта каждого человека - это заиметь определенную денежную сумму. Или хотя бы занять такое положение в обществе, которое позволит ему заиметь эту сумму. Потому что вся жизнь – это бизнес… Нет, вы не поняли! Не просто жизнь вообще. А каждая деталь каждой сферы жизнедеятельности – это бизнес. Человек постоянно продается! В каждой сфере своей жизни человек что-либо делает или не делает только ради денег. Ради преумножения капитала. Или раздачи долгов… А если нет денег? Не смог заработать столько же, сколько как-то заимел, скажем, твой давний знакомый. Ну, тогда возьми кредит, да и всё! Тогда ты ничем не хуже давнего знакомого… А если вдруг разбогатеешь?! Поверь, Алёша, иногда такое случается! Тогда ты станешь самым хорошим, самым почитаемым человеком в своем кругу. Поймешь тогда, как прекрасно ощущать себя значимым человеком, нужным человеком для всех твоих знакомых и их знакомых. При этом, поверь, будет не важно, праведник ты или грешник. Не важно будет, каковы твои личностные качества.
Они остановились перед дверью, не похожей на остальные. На ней были изображены зеленые пальмовые ветви.
- Шестьсот шестьдесят семь, - вслух прочитал Алексей номер двери.
- Это твоя каюта, Алексей, - сказала Ирида. - Моя каюта следующая, шестьсот шестьдесят восьмая. А предыдущая – нашего красноречивого Вениамина Муссолина.
- Получается ты между нами, мой друг, - добавил черт, обращаясь к Алексею.
- Но дверь заперта. Где взять ключ? – спросил юноша, пытаясь покрутить круглую ручку двери своей каюты.
- Ключ у тебя в кармане, - ответил черт. – Сегодня утром, перед завтраком, ты ведь закрыл каюту, насколько я понимаю.
- Но утром я проснулся на другом судне, в другой каюте. И ключ у меня обычный, медный, - Алексей сунул руку в карман джинсов и вытащил пластиковую карточку.
- А где ключ? – удивился юноша, с недоумением рассматривая карточку.
На карточке с одной стороны был изображен номер 667, а с другой – такие же пальмовые ветви, как на двери.
- А это и есть ключ, - с улыбкой сказала девушка, подойдя к двери своей каюты. – На месте замочной скважины есть сканер. Проведи карту через отверстие в сканере – дверь и откроется. Да, и не забудь заглянуть в шифоньер. Если хочешь, можешь переодеться к ланчу. Встречаемся…
- Постой-постой! – перебил её черт. – Я не закончил свою речь, уважаемая, Ирида…
- Муссолин, спор наш вечный, - вставила Ирида, - поэтому мы сможем его продолжить позже, за ланчем, например.
- Но всё-таки, Ирида, - черт не отставал, - предложите человеку быть бедняком. Чтоб он был праведником в смысле сребролюбия. Чтоб он отрешился от благ материальных. Чтоб работал за гроши. Ничего не покупал чтоб. Думаете, он согласится? Конечно, нет. Куда ж ему деваться?! Он хочет ничем не отличаться от других людей. Хочет быть богатым, состоятельным. Он тоже, как и все окружающие его люди, любит деньги. И хочет копить деньги. Куда ж деваться человеку от всех этих обстоятельств? Разве что в монастырь?! Ну, не быть же всем монахами!
- Так, Алексей, - со вздохом произнесла Ирида, открыв дверь своей каюты, - встречаемся через полчаса в коридоре.
Черт недовольно фыркнул. Его лицо опять моментально побагровело, он открыл свою каюту и глянул своим демоническим взглядом - в сторону Ириды сквозь Алексея.
- Жить без греха невозможно! Поэтому жизнь – это тупик! – почти крикнул черт и захлопнул за собой дверь.
Ирида в этот момент тоже вошла к себе.
Алексей усмехнулся, пожал плечами, открыл дверь своей каюты и вошёл вовнутрь.
___________________________________
1. Бутылка ёмкостью в четверть литра.
2. Черлидерство – движение поддержки спортивных команд. Черлидеры (как правило, девушки) танцуют на спортивных соревнованиях с целью поддержки спортсменов. Танцы черлидеров содержат в себе элементы аэробики и гимнастики.
3. В исламе кибр – высокомерие. Считается большим грехом и причиной других грехов.
4. Шоссы - штаны в виде чулок-трико, туго обтягивающих ноги.
5. Камиза - короткая туника с длинными рукавами наподобие рубашки.
6. Триптих - произведение изобразительного искусства, состоящее из трёх картин, объединённых общей идеей.
7. Тайная вечеря – последний ужин Иисуса Христа с его учениками (по евангельской притче).
8. Сикль – древняя еврейская серебряная монета весом в 14,5 гр.
9. Деньги (англ.).
Глава 9. Новые знакомства
Скажите, кто не хотел бы вдруг моментально оказаться на отдыхе? В кругосветном путешествии, в санатории или, на худой конец, на увеселительной прогулке? Ну, конечно, тот, кто уже находится на отдыхе и искренне считает, что его отдых самый лучший. Однако, представьте себе: вы дома, на кухне. Сидите за столом в своей малогабаритной квартирке в захолустном городишке. Или - перед печкой в бревенчатом доме где-нибудь в деревне. И почему-то вообразили себе, что плывете по Средиземному морю на комфортабельном лайнере, наслаждаясь отдыхом и всевозможными развлечениями. Но вытряхните из головы все эти несбыточные мечты! Не забывайте, что вам надо бежать в магазин за булкой хлеба, макаронами, сосисками и майонезом, дабы потом поужинать этими подобиями продуктов. А также не забудьте подсчитать, сколько денег вы сможете потратить завтра, так, чтобы хватило на неделю, до зарплаты (или иного их поступления)...
Алексей был не дома. Быть может, он находился в мечтах? Однако как не пытался он, находясь на чудесном судне, встряхнуться и выйти из так называемых мечтаний, ничего не получалось. Всё происходящее с ним оставалось реальностью. Он чувствовал, как на верхней палубе припекало солнце, как дул морской ветерок, ощущал вкус еды за завтраком, видел всякие удивительные предметы и множество необычных для него людей, чувствовал прикосновения Ириды и черта, обонял различные запахи.
Еще, попав в мир иной, с самого утра он совершенно не понимал, как себя вести. Его избавили от всегдашнего чувства страха. И он по привычке большей частью молчал, разглядывая всё по сторонам и пытаясь вникнуть в суть высказываний черта. Порой ему хотелось самому выразить своё мнение или задать вопрос, но он сдерживал себя. Порой он серьёзно задумывался над словами своих спутников и делал для себя вполне логичные выводы. Но он не озвучивал их, так как привык скрывать свои мысли. Порой он ощущал внезапный прилив бурной радости и хотел бы тогда прыгать и озорничать, как ребёнок, но снова сдерживал себя. Последние полтора года жизни чувства страха и постоянной тревоги определяли его характер. Теперь же без этих чувств характер юноши стал пустой. По большому счёту можно было сказать, что Алексей сейчас без характера и обретает новое мировоззрение.
«Эх, сейчас бы принять душ», - подумал молодой человек, когда зашёл в каюту и закрыл за собой дверь.
Он оказался в светлой прихожей, которая полукруглым дверным проёмом переходила в гостиную. Впереди виднелась стеклянная тонированная стена гостиной. Слева находился огромный шкаф-купе с зеркалами, во всю стенку прихожей, до потолка.
В прихожей юноша по привычке скинул с себя кроссовки и в носках прошел прямо, в гостиную.
В гостиной он остановился спиной к прихожей и лицом к тонированной стене. Степень затенённости тонировки была исключительно высокой, поэтому что-либо сразу рассмотреть через стену было довольно затруднительно, и приходилось присматриваться, на что Алексей не хотел тратить время. Он быстрым взглядом окинул гостиную. Комната была обставлена по стандарту: в ней находились диван и четыре глубоких кресла, письменный стол с компьютером, большой ЖК-телевизор, прикрепленный к стене, и полированные шкафы для вещей пассажиров. Юноша посмотрел на потолок – казалось, что до него метров пять. Затем он повернулся назад и понял, что каюта, оказывается, двухуровневая, поэтому и потолок такой высокий. Рядом с дверным проемом в прихожую, была широкая лестница, ведущая наверх.
«Ну это просто люкс какой-то!» - удивился юноша и вбежал по лестнице наверх.
Быстро пройдясь наверху, он обнаружил там еще три помещения: ярко освещенную столовую с барной стойкой посередине, спальню с широкой кроватью и одежным шкафом и ванную комнату с душевой кабиной, джакузи и всю в зеркалах. Всё было вычищено, вымыто, выглажено и прибрано, как в музее. Столовая была основным помещением, в которое пассажир попадал сразу после подъема по лестнице. В столовой было две двери. Одна из них, слева от лестницы, вела в спальню.
В спальне Алексей открыл шкаф. В нём на плечиках висели костюм-тройка – серый, новенький и гладкий, и еще белая сорочка с галстуком. Внизу в шкафу стояла коробка с обувью. Это были черные лакированные остроносые штиблеты подходящего сорок второго размера.
«Это же то, что мне нужно», - мелькнуло в голове у молодого человека. Он схватил охапкой под мышку коробку с обувью и одежду и радостно направился в ванную комнату, она была смежной со спальней. Взор его случайно попал на электронные часы, стоявшие на тумбе около кровати. Часы показывали: 12:55.
«Сколько я здесь? – подумал Алексей, входя в ванную комнату. – Минут пять, не больше. Ирида сказала, что встретимся через полчаса. Значит, у меня еще двадцать пять минут есть… Хм, но здесь же нет времени. Ах, да, годы не считаются! А всё остальное считается. Поэтому, тем не менее, хочется всё успевать».
В ванной комнате он быстро сбросил с себя старую одежду и залез в душ.
Холодная – горячая! Холодная – горячая! Контрастный душ.
«Всегда боялся принимать контрастный душ, - думал юноша и попеременно то прибавлял, то убавлял горячую воду. – А сейчас запросто получается. Прикольно!.. Может, я много чего хочу? Хм... О чём это я? Причем тут мои желания?.. Мне кажется, что некоторые мои мысли появляются у меня независимо от моей воли».
Алексей вылез из душа, обнаружил на вешалке толстое белое полотенце, обтёрся им и стал поспешно облачаться в новый серый костюм. Вокруг юноши были зеркальные стены. И тут только, надев брюки, он снова, как и утром, удивился собственному отражению. Он явно поздоровел и возмужал.
«Мне как будто не семнадцать, - решил молодой человек, разглядывая себя в зеркало. – Я выгляжу лет на двадцать пять, что ли?».
Алексей отражался в зеркале как стройный молодой человек с решительным и самодовольным взглядом. Он согнул руки в локтях - бицепсы стали раза в два больше, плечи стали шире, а напрягать брюшной пресс вообще не требовалось – восемь мышечных кубиков и так четко виднелись на животе. Будто бы он пару лет активно и регулярно занимался спортом… Скажем, бодибилдингом… и ещё каким-то групповым активным видом спорта, типа футбола или волейбола. Он чувствовал в себе изрядную мышечную силу и желал двигаться, то есть как-то применять эту мышечную силу. Но, самое главное, он испытывал чувство, которое забыл уже давно, - ему хотелось задушевно смеяться.
Он надел оставшуюся часть костюма и штиблеты, вытащил из своих старых джинсов две его единственные карманные вещицы в этом мире – карточку-ключ и бумажку с напечатанными буквами «СЛОВО» - и положил их во внутренний карман пиджака. Ещё немного полюбовавшись собой перед зеркалом, Алексей решил, что выглядит жутко крутым, сунул руки в карманы брюк и вышел из ванной комнаты обратно в спальню, а затем в столовую. Ему предстояло заглянуть во вторую дверь, напротив лестницы.
Войдя в эту дверь, молодой человек оказался на большой крытой террасе, площадью, наверное, в семьдесят-восемьдесят квадратных метров. Она благоухала кустарниками и цветами, растущими справа и слева вдоль высоких плетеных дырчатых перил, ограничивающих террасу от других подобных террас.
«Тогда это уже не люкс, - подумал Алексей. – Это похоже на пентхаус. Пентхаус на лайнере! Это прикольно!».
Терраса переходила в палубный проход с видом на море. Проход тянулся вдоль каютной части судна и каждая двухуровневая каюта выходила своей террасой в этот проход. Некоторые пассажиры прогуливались по этому проходу, рассматривая соседние террасы или любуясь морем через специальные проемы в палубном ограждении, а некоторые отдыхали на шезлонгах на своих террасах.
Алексей прошел по террасе вперед к ограждению, чтобы снова взглянуть на море.
С высоты борта этого огромного судна наличие моря казалось невероятным. Когда утром Алексей был на деревянном паруснике, то море было таким близким и казалось более правдоподобным. Сейчас же можно было представить, что затопило город, и что один многоэтажный дом благодаря своей исключительной высоте торчит из воды, и на верхнем этаже этого дома юноша и находится… Однако так называемая многоэтажка двигалась, а морская гладь и морской ветерок, обдувающий лицо юноши, были настоящими.
Алексей постоял с минуту и повернулся назад с намерением пройти обратно в свою каюту. Но двое пассажиров средних лет, проходившие мимо, привлекли внимание юноши. Оба внимательно осматривались. Один из них, завернутый в какую-то простыню, что ли (будто только что из бани), встретился взглядом с Алексеем и, видимо, рассмотрев в глазах юноши готовность пообщаться, остановился и с вежливой улыбкой обратился к нему:
- О возрадуйся, молодой человек! Позвольте представиться вам. Меня зовут Эвидий, а моего спутника.., - пассажир качнул головой вбок и назад: спутник стоял за спиной Эвидия. – У моего спутника довольно странное имя. Его зовут Повелитель Грёз…
- Нет! – спутник раздраженно и с завидным достоинством прервал Эвидия и вышел из-за его спины – Моё прозвище Повелитель Гроз. Повторяю: Повелитель Гроз! Я предсказываю погоду.
Надо сказать, что пассажиры эти представляли для Алексея очередное поразительное зрелище.
Повелитель Гроз был самым настоящим индейцем сиу и в своём племени принадлежал к семье вождя. Голова индейца была гладко выбрита, лишь длинная прядь черных волос на макушке спускалась на спину в виде косы, из которой торчало ястребиное перо. Обветренное и смуглое лицо его, с выступающими скулами и выпуклыми тусклыми глазами, выражало небывалую спесь. Он был среднего роста, а руки и ноги его казались непропорционально короткими по сравнению с длинным туловищем. На плечах у него был накинут плащ из шкуры животного мехом внутрь, безрукавная рубаха достигала талии и была подпоясана кушаком, к которому была прикреплена другая шкура, продетая между ног. На ногах были мокасины с прикрепленными пушистыми шкурками. При этом на всех оголенных местах тела индейца виднелись красные и черные узоры, нанесенные неизвестной краской. За поясом у него торчал длинный заточенный до блеска нож, а в руке он держал гладкое деревянное копье с металлическим наконечником. Короче, вид у Повелителя Гроз был такой, словно он только что с поля боя.
Совсем очевидно, что второй пассажир по имени Эвидий был древним греком. Он был загорелый коротко стриженный блондин с окладистой бородкой и веселыми глазами. На нем был гиматион, который юноша про себя назвал простыней. На самом деле это одежда в виде плаща, состоящего из прямоугольного куска ткани. На Эвидии гиматион по древнегреческой традиции был обернут вокруг бедер, и один конец его был перекинут через левую руку. На ногах грека красовались легендарные греческие сандалии, переплетенные кожаные ремни которых скреплялись выше лодыжек.
Невероятно было то, как два этих совершенно разных субъекта из разных времен и разных национальностей нашли общий язык и прогуливались вместе.
- Меня зовут Алексей, - представился юноша.
- Странное имя, - заметил индеец. - Я рассказывал Эвидию, что в моем племени старики и дети любят меня дразнить Повелителем Грёз, потому что я храню в своей памяти легенды предков и сочиняю сказки. По вечерам вокруг моего костра собирается большая компания, чтобы послушать эти истории. На самом же деле я Повелитель Гроз и прогнозирую погоду перед охотой и войной.
«Синоптик!» - пролетело в мыслях у Алексея.
- Однако нас вот что интересует, юноша, - подбоченясь одной рукой и восторженно улыбаясь, начал Эвидий. – Ещё вчера я наслаждался обществом своих деловых партнёров из Афин. Мы отдыхали в бане, пили вино и обсуждали проект нового грузового судна для перевозки оливкового масла. Помнится, там же, в бане, я заснул со своей любимой наложницей. Утром же я проснулся здесь, на этой огромной посудине! Я планировал заказать проект большого грузового судна, но я и представить себе не мог, что в мире может существовать такая громадина, как эта. Это удивительно! Уже полдня, как я не могу обойти это судно! Оно прекрасно! Я куплю его! Тогда мне не надо будет арендовать целую флотилию для перевозки груза! Я стану самым богатым производителем оливкового масла в Греции!.. Только вот никак не могу разобраться: то ли это триера (1) , то ли тетрера (2) ? А, может, это пентера (3) ?! Ведь такое судно могут передвигать лишь три-четыре ряда вёсел, не меньше! Однако как я не вглядывался за борт, вёсел там не видно. И гребцов я пока еще не встречал. Парусов тоже не видать. Как передвигается эта громада? Совсем не ясно!..
Грек перевёл дух и быстро продолжал уже взахлёб, от любопытства и восторга:
- А Повелитель Гроз! Он вообще говорит, что еще только утром верхом на гнедом жеребце он сражался за какие-то Чёрные Холмы (4) с какими-то американскими солдатами! Как вдруг ни с того ни с сего оказался на этом плавающем острове! Это удивительно!.. Так, где мы находимся, юноша? Может, подскажете?! Никто из пассажиров ничего вразумительного не смог нам объяснить!…
Алексей кивнул в знак того, что знает, где они находятся, и с минуту помолчал, внимательно рассматривая этих двух любопытных. Эвидий улыбался, как бы в предвкушении чуда. А индеец, можно сказать, резал своим взглядом юношу.
«А вдруг они на лайнере и есть те двое настоящих живых людей, как я? – прикинул юноша. - Но сейчас вообще-то двадцать первый век идет. А то, что они рассказывают… и как выглядят… Хм, нет, фигня. Они из давнего прошлого. Они бы давно уже умерли в наше время».
- Вы в загробном мире, - спокойно сказал тогда Алексей. – Думаю, что вы умерли.
- Значит, я закончил свои годы на поле боя, - подытожил Повелитель Гроз, и лицо его приняло смиренное выражение, а затем добавил. – Достойная смерть!
- Не может быть! – воскликнул в свою очередь грек. – Вы бредите! Аида (5) не существует! Никогда в него не верил! Я считаю, что после смерти люди живут на Олимпе (6) , с богами... Это какой-то наглый обман! Юноша, перестаньте нас разыгрывать! Что за шутки?!.. У меня ведь столько незавершенных дел!.. А если мы направляемся в Аид, то что теперь?! Под землю?!.. Это удивительно!.. А какой сегодня день? Я не помню даже, когда я умер!..
Алексей извинился, повернулся и пошел через террасу обратно в свою каюту. Подходя к двери, он услышал ещё возгласы взволнованного грека:
- Как пройдут мои похороны?! Жена не должна знать про наложницу! А вдруг я попаду в Тартар (7) ?! Я же должен любить супругу… Ах! А какая прелестница эта наложница!..
«Интересно, - думал юноша, - я не единственный, кто не знал, где находится... пока мне не сказала Ирида. А этим двум сказал я».
Юноша в задумчивости прошёл в своей каюте через столовую, спустился по лестнице на первый уровень и снова очутился в гостиной перед тонированной стеклянной стеной.
«Какой-то странный загробный мир, - мыслил Алексей, бесцельно рассматривая обстановку гостиной. – А где же в этом мире ад? А где рай? А где чистилище? И вообще, я видел в какой-то комедии, что того, кто умирает, сначала судят… вроде бы… чтобы решить, куда его отправить… в рай или в ад. Поэтому умерший должен понимать, что умер. А этот индеец и… (кто он?) грек, что ли, не понимают, где они. Странно… Да, а этот лайнер и есть загробный мир, что ли?! Но он же плывёт куда-то!.. Фигня какая-то!».
В гостиной взгляд юноши остановился на компьютере. Системный блок, как и полагается, находился под письменным столом, а монитор, клавиатура и мышка - на столе. И… о, как повезло!.. компьютер был включен. Алексей легонько тронул мышку - с экрана монитора исчезла заставка «Чистый лист», и возник однотонный белый «рабочий стол» без единого ярлыка на нем. Лишь на панели задач в правом нижнем углу он подметил время: 13:13.
«У меня осталось минут семь, - решил юноша. – Интересно, а есть ли тут интернет?».
С помощью мышки он нажал на кнопку «Пуск» на панели задач, но не обнаружил пункта с названием какого-либо браузера, а только пункты «Выключение» и «Мой компьютер» (8) .
«За семь минут не успею полазить в нём, - подумал Алексей и отошёл от компьютера к тонированной стене гостиной. - Может, будет время пошариться в «компе» после ланча?.. А вот сюда-то надо зайти», - в стене имелась дверь, тоже тонированная стеклянная, и юноша открыл её.
Оказывается, каюта была снабжена еще и балконом, на котором очутился Алексей, войдя в дверь. Балкон был небольшой, полукруглый, площадью где-то в десять-двенадцать квадратных метров, с белыми гладкими стенами и прозрачным ограждением из толстого оргстекла. На балконе имелся круглый пластмассовый столик, два шезлонга и маленький холодильник-бар, заполненный бутылочками со всевозможными прохладительными напитками (юноша проверил).
Он подошел к ограждению, взялся за перила и осмотрелся. С балкона открывался вид на Променад.
Да, какой же всё-таки необычный лайнер! Всё в нём устроено так изумительно!..
Юноша вспомнил вдруг, как когда-то в детстве он с родителями провел полдня на загородной экскурсии на теплоходе. У Алексея остались теплые воспоминания об этом путешествии. Они плыли по местной мутной реке, протекающей через его родной город, сидели за столиком на нижней палубе и ели мороженое. Он мечтательно рассматривал заросшие ивой берега, бедные покосившиеся лачуги в каких-то прибрежных деревушках и угрюмых недовольных рыбаков в деревянных и резиновых лодках, непременно попадавшихся на пути теплохода. И помнится, ему так хотелось прокатиться на теплоходе ещё разок… Но почему ему так понравилось? Ведь виды-то, которые он разглядывал, были довольно унылые, теплоход был какой-то приземистый, грязненький, сероватый, да и другие пассажиры какие-то усталые и печальные…
Теперь же он, стоя на балконе каюты, просто утопал в необъяснимой радости, зрелищности и свете. Над окрестностями Центрального Променада в высоту семиэтажного дома простирались две стены, усеянные каютными балконами и окнами. Одна стена была напротив, вторая – в которой на шестом этаже располагался балкон каюты Алексея. О, свет! Казалось, все общественные места лайнера сверкали на солнце своей белизной. И балконы соседних кают, и балконы напротив. Кое-где на балконах виднелись улыбающиеся пассажиры, тоже восхищенно осматривающиеся. Внизу Алексей видел тот самый вымощенный тротуар Променада, по которому он недавно прогуливался, и Галерею скульптур. Но что поражало! Когда Алексей со своими спутниками прогуливался вдоль скульптур, ему казалось, что порой от одной скульптуры до другой они проходили расстояние в несколько десятков метров и тратили на это не менее получаса. Да ведь так и было! Прошло более трёх часов после завтрака, прежде чем он очутился в этой каюте. Однако сейчас он видел, что это вся Галерея занимала всего лишь несколько десятков метров. Скульптуры хоть сверху и выглядели маленькими, но видно было, что они стоят совершенно рядом друг к другу, от одной до другой было не более пары метров. Как говорится, рукой подать.
«Что же мы так долго шли?», - удивился юноша.
Ровно под его балконом была восковая фигура «Ромео и Джульетта».
«Хм, красивая так-то вещь. Но какого хрена эти самоубийцы именно под моим балконом?!» - подумал Алексей, повернулся и прошёл обратно в гостиную.
В гостиной он снова посмотрел на системные часы на экране монитора: оставалась пара минут. Тогда юноша решил выйти в коридор – подождать своих спутников там. В прихожей он, крайне довольный своим внешним видом, ещё повертелся перед зеркалом и вышел, аккуратно захлопнув входную дверь каюты. Одновременно щелкнул дверной замок соседней каюты под номером 668. Ирида тоже только что заперла дверь и вышла в коридор, в одно мгновенье с юношей.
- А ты вовремя, - Ирида добродушно улыбнулась. – Точность – вежливость королей, - она внимательно посмотрела на него взглядом своих всепоглощающих голубых глаз, оценивая его теперешний внешний вид.
Алексей, в свою очередь, также подметил изменение наряда девушки. Она переоделась к ланчу. На ней было платье для коктейля, бирюзовое, со средним декольте спереди, волосы были подобраны сзади, а нежную розовую шею украшало жемчужное ожерелье.
- Ну, что ж, пойдем на ланч к капитану, - она осторожно взяла его за правую руку, и они направились к лифту. – Алексей, - обратилась Ирида, - девушка, которая тебя сопровождает (то есть я) переоделась и сменила прическу. В подобном случае мужчине (то есть тебе) было бы не лишним сделать этой девушке комплимент.
- Вы прекрасно выглядите, - подметил Алексей, улыбнувшись, и сам удивился тому, как быстро у него вырвался этот комплимент.
- Спасибо, - Ирида улыбнулась и с такой искренней благодарностью посмотрела ему в глаза, как только могут смотреть женщины на предмет своей любви.
После такого взгляда юноша вдруг подумал, что Ирида станет теперь его девушкой, и, сам того не желая, он вообразил даже, как целуется с ней, лежа на кровати. Ему стало не по себе, и он тут же отбросил эту мысль. Возможность любовных отношений с Иридой показалась ему невероятной.
- Давайте подождём Муссолина, - предложил Алексей, сконфузившись.
- Не стоит, - Ирида увлекала юношу вперед. – Этот чревоугодник наверняка уже за столом у капитана и осушил не первый бокал вина.
Алексей находился под влиянием встречи с Эвидием и Повелителем Гроз, а также своих соображений о загробном мире. Поэтому он сказал Ириде:
- Вообще-то я хочу задать вам несколько вопросов. Мне многое здесь не понятно.
- За ланчем ты как раз узнаешь это самое многое, в том числе получишь ответы на свои вопросы, - ответила девушка, а затем, ускорив шаг, добавила с улыбкой. - Хотя здесь и нет обыкновенного времени, давай поторопимся, чтобы немного переместиться в будущее и - оказаться на ланче...
***
___________________________________
1. Триера – античный гребной корабль с тремя рядами вёсел. Каждым веслом управлял один гребец.
2. Тетрера – античный гребной корабль с четырьмя рядами вёсел.
3. Пентера – античный гребной корабль с тремя рядами вёсел, которые управляются двумя, двумя и одним гребцом (2+2+1).
4. Война за Чёрные Холмы - война США против индейцев сиу и шайеннов, проходившая в 1876 – 1877 гг. Закончилась поражением индейцев с последующим принудительным их переселением в резервации.
5. Аид – в древнегреческой мифологии подземное царство мёртвых, а также бог этого царства.
6. Олимп – в древнегреческой мифологии священная гора, на которой пребывают боги.
7. Тартар - в древнегреческой мифологии нижняя часть царства мёртвых, глубочайшая бездна, место мучений в подземном мире.
8. Заставка «Чистый лист», «рабочий стол», панель задач, браузер, ярлыки, пункты «Выключение» и «Мой компьютер», кнопка «Пуск» - атрибуты программного обеспечения персонального компьютера.
(Это отрывок из романа "Город Мечта". Продолжение есть).
Загробный мир
© Copyright: Деннис Контра, 2017
Свидетельство о публикации №217042401606
Свидетельство о публикации №217042401606
Рецензии
По ходу написано весьма недурственно. Приятно читать и тема интересная.Я сам описывал загробный мир ,как некий постфизический тонкий эгрегор.Полагаю , в саму концепцию загробия заложена идея триединства времени, во всяком случае настоящее и будущее там неразделимо. Насчёт прошлого ,трудно сказать.Боюсь ошибиться
Маркус Виль 13.04.2023 12:59 • Заявить о нарушении
Маркус Виль 13.04.2023 12:59 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 17 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.