Жизнь персонала пионерлагеря. Часть 2

На кухне работали два интересных персонажа, два повара. Одной было лет шестьдесят, подтянутая стройная бывшая заведующая столовой, её подруга скрюченная старушенция, лет семидесяти, с которой они проработали не одно десятилетия. За ними  было интересно наблюдать. Одна проворовалась, была раньше заведующей в этом лагере, её разжаловали до обычного повара. А дело было так, когда она погрузила очередной кусок сливочного масла на машину сыну, работающего, как и сейчас, шофёром в том же лагере, они повезли его в близлежащей сельский магазин. И кто - то очень неравнодушный к её обогащению, воровали же все, доложил директору пионерлагеря. Тот не растерялся,  позвонил милицию, где сладкую парочку встречали с распростёртыми руками у сельского магазина. Так, как, она до сих пор на свободе, все поняли, что она откупилась. В те времена, за бидон помоев, можно было сесть, так например одна знакомая говорила, что санитарку посадили за вынос отходов с территории больницы домашним питомцем. Было раньше строго, все знали, что сесть можно вполне, а этой повезло. Всё, что нажила непосильным трудом, наворовав у государства, отдала ментам, и не села.
  В коридоре столовой стояли две подруги, возле них остановилась уборщица. Бывшая заведующая хвастовства своей удачей.
-Смотри какую я морковь отхватила, - она показывала морковку всю в земле, которая выглядела аппетитно вместе с ботвой, была свежа и красива. Благо дачи находились все рядом, через забор. Видно, она у кого- то выменяла для себя, за какой - нибудь кусок с кухни. Она отвернулась спиной к окружающим, положив её на стол у двери, чтобы открыть свой отсек кухни. Этого было достаточно, чтобы её подруга, скрюченная  вся, схватила часть морковки, понеслась на всех парах по коридору, а уборщица от удивления растерялась, застыла на месте. Когда другая обернулась, то увидела пропажу, разинув рот, смотрела как на клоуна, на уборщицу, не подозревая свою подругу. Оглядев её цепким взглядом, насупившись, отвернулась, вошла к себе в отсек. Она подумала, что стащила имена она, часть её моркови, спрятав под халатом. 
  После этого случая она была недовольна уборкой своего отсека, так как, она жаловалось постоянно, то, другая быстра нашла способ отомстить ей. Один раз заглянув, что брякнуло под столом, нашла тазы с прокисшем хлебом, которые та забыла выбросить. Объём хлеба внушал, казалось дети не мясо едят, а один хлеб. Она пошла, пожаловалась заведующему столовой, что от тряпки с моющими средствами идут брызги на еду для ребят.
-Пусть она на столе тазы ставит с едой, а не под стол, прокисшее она для детей приготовила, как этот кислятину понимать?
 Конечно повару сделали замечания,  другие повара перестали делать замечания уборщице, боясь нарваться на эту странную в их коллективе птаху, которая на всех стучит.
  На этом заключения бывшей заведующей не прекратились, когда они вместе с подругой поварихой справляли день рождения, семидесятилетней дамы, подруга  попросила примерить вставную челюсть, которой хвастала её подруга. Они обе были совсем без зубов. Сделали протез заведующей  в те времена очень качественно, с одной стороны пластмасс, а с другой золото. Зубы выглядели очень аккуратно и смахивали за свои живые. Видно, подруга, польстилась на её зубы, после день рождения, челюсть пропала, которую она дала, поносить подруге. Как другая не умаляла, вернуть ей вставную челюсть, так и не увидела её вновь. Подруга уверяла что их потеряла. Только уборщица в лагере подозревала, что это не потеря зубов, потому что видела кражу морковки подруги, а это была  кража крупней, ей было жаль её, потому что совсем была не злопамятна на людей. Такие зубы было очень дорого опять заказать.
  На это  заключения  бывшего шеф повара в то лето не закончились. У неё была собачка Муха, такая короткошерстная облезлая самка, ретива обороняющая свою хозяйку. Когда хозяйка любившая в одиночестве с ней погулять, сердилась на кого то, кто прерывал своими разговорами её отдых, собака начинала налетать на собеседника. Она чутка чувствовала настроение хозяйки. Вот очередной раз делая после обеденную прогулку, единственной дороге от домиков к лагерю, остановилась у  скамейке передохнуть. Как раз напротив живого уголка лагеря, где была всякая живность и стоял конь. Это было, как раз за забором, напротив скамейки. В двух метрах был туалет, весь облепленный золотистыми мухами. Он был старого образца с выгребной ямой. Сколько его не обрабатывали, ничего не помогало, мухи копошились целым роем. Подошла  уборщица, беседовала с бывшей заведующей. Как раз стояли напротив живого уголка расположенного за забором.
 Муха - собачка стала нервно смотреть на собеседницу хозяйки, уже приготовилась налетать, видя недовольство хозяйки, которой надоело общество с новой знакомой. Здесь, через двухметровый забор, одним махом взял конь, влетел, очутившись нос к носу к ним. Разъярённый конь неминуема должен был  подмять их под собой. Всему причиной были слепни и мухи, от которых он постоянно ржал и носился по загону. Вот не выдержал, дал дёру. Заведующая прыгнула, в одно мгновение, вспорхнула словно перышка на скамейку. Её собака Муха, как будто соображала, последовала за ней. Уборщица разинув рот, ничего не соображая о неминуемой гибели, растерялась,  стояла столбом. Повариха стала большим препятствием  со скамейкой вместе взятой. Перед конём стоял гигант, которого он не захотел брать заново - это спасло им жизнь. Конь  развернулся на девяносто градусов, поскакал галопом прочь от них из  надоедливого загона.
  Уборщица наконец поверила, что ей говорила дочь. В первый день занятий на нём, он стал на дыбы, опрокинулся на спину, дочь отлетела в сторону. Каким - то чудом она осталась жива, без одного синяка и ссадины. На отрез отказалась от конного спорта. Мама считала всё фантазии её ребёнка, чтобы не заниматься спортом, а теперь поверила, что та, вполне могла говорить ей правду. Конь явно был с норовом и себе на уме.
  Так необычно закончилась прогулка уборщицы в не лагеря, конь скрылся за поворотом, улетая прочь от них. Они проводили его взглядом,  пошли по своим делам. Дневной перерыв скоро закончится, им снова нужно спешить на кухню, убирать, раздавать пищу детям.