Часть пятая. Наследник

Несколько лет спустя
Керселт сделал выпад и задел брата деревянным мечом. Тот парировал удар, подрубил колени и повалил Керселта на землю. Хотя Керселт и был выше, своему на минуту старшему близнецу он уступал в ловкости.
– Долго лежать собираешься? – язвительно поинтересовался Эрисдар, закрывая собой холодное осеннее солнце.
Керселт, увидев на лице брата невероятно радостную и широкую улыбку, зашипел. Сложил руки в замок и кинул шлепок воды.
– Так нечестно! – возмутился Эрисдар.
Керселт подскочил, бросил меч и накинулся на брата с кулаками.
Близнецы повалились на землю и покатились кубарем, отвешивая друг другу знатные тумаки. Керселт выплеснул свой гнев в маленькое грозовое облачко, повисшее над ними и знатно громыхавшее.
Служанка, присматривающая за мальчиками, которые дрались как бешеные угри, мигом исчезла. Зато появилась Итер – одним лишь взглядом она развела мальчиков в разные стороны. Испачканные в пыли и грязи невысохших луж, они виновато опускали взор.
– Что здесь произошло?
Ответа, разумеется, не последовало. Да и не было в нем необходимости: маленькая грозовая тучка щедро поливала землю вокруг Керселта.
Итер присела на ступеньки: – Возникли разногласия насчет правил ведения боя? – поинтересовалась она, взирая на сыновей.
Керселт кивнул и упокоился, тучка над ним исчезла.
– Он использовал магию! – возмутился Эрисдар.
– А почему ты нет? – Итер вопросительно изогнула брови.
Мальчик ответа не нашел и опустил голову. На руках его легкими, едва заметными прикосновениями шепталась магия исцеления.
– Подойдите. – Итер похлопала ладонью по ступеням рядом с собой. – В показательном бою сражайтесь так, как вас учили, – наставляла она. – В настоящем – правил нет. Используйте все, что в ваших руках. – Она внимательно посмотрела на Эрисдара. – И если там искрится магия – используйте и ее. – Итер взяла руку сына в свою. – Ты научился обращаться с ней раньше, чем сосать молоко.
– Я же целитель, – возразил он. – Я лечу людей, а не причиняю им вред.
– Хорошо. – Согласилась Итер, поднимаясь. – К какому роду относится целительство?
– К роду защитной магии, – ответил Эрисдар твердым голосом. История магии его всегда привлекала, и выдавать знания об этом он любил.
– Что ж… Тогда защищайся.
Легкое движение руки – и лодыжки Эрисдара сковало льдом. Керселт попытался отпрыгнуть – но лед добрался и до него.
– Мама!
– Есть только одно правило боя – сражайся и выживай.
Лед добрался до коленей Эрисдара, но он не пытался от него избавиться – бился, словно кролик в силках. Магия щипала пальцы.
– Выпусти ее, Эрис! Выпусти! – голос Итер был едва ли мягче льда, что сковывал мальчиков.
Эрисдар едва ли не плакал. Лед поднимался, сжимал до костей и стука зубов. Керселт, как и брат, тщетно пытался освободиться.
– Какова твоя стихия, Керселт? – спросила Итер, смотря в испуганные глаза сына. Ледяное сердце на миг вздрогнуло.
– Вода.
– А из чего состоит лед?
На мальчика снизошло озарение. Он понял, как выбраться из плена и сделал это. Лед разлетелся на тысячи кусочков, и Керселт облегченно выдохнул и лег на ступени.
Эрисдар магию выпускать не собирался. Он дрожал от холода, лед подступал к ребрам. Керселт, поняв принцип, поднялся и освободил брата.
– Мадам, – обратился Хаберт, скинув ногой с порога лед, – письмо пришло от вашей матушки.
Итер поцеловала детей, похвалила за успехи, и взяла письмо из рук дворецкого.
– Вам бы помягче с ними. Им же всего шесть.
– Им уже шесть, – парировала Итер.
Аккуратно сложенное письмо с гербом дома Мастерел мягко лежало в ладонях и навевало воспоминания. Итер сломила восковую печать и развернула лист.
Всего две строчки, написанные дрожащей рукой.
Хаберт не знал, что было в письме, но лицо Итер сказало все: от неожиданности до удивления, от возмущения до гнева, от нежности до холодной стали – за несколько секунд.
– Готовь Вораса.
Воргери, возвращаясь в Дивалор, застал у ворот всадника с флагом посыльного.
– Что происходит? – спросил Воргери, спешившись.
– Ее Светлость уезжает.
– По причине?
– Герцог Сностанна мертв. Упал из седла на охоте, – ответила Итер, подходя к мужу. Рядом с ней шел Ворас.
– Я сожалею. – Воргери слышал ее эмоции. И этот взбешенный ворох пугал его. – Я еду с тобой, – остановил он Итер.
– В этом нет необходимости.
– Разумеется, – сказал Воргери и жестом велел Хаберту привести новую лошадь. Прежняя не выдержала бы бешеного галопа до Криретона, потому что была приспособлена под долгие и трудные подъемы на шахтовые холмы, откуда Воргери и вернулся.
– Догонишь, – коротко сказала Итер, пришпорив коня.
Итер возвращалась в Криретон, и стужа шла за ней. Холодным покрывалом налетала на леса, замораживала воду в озерах и воздух в легких. Крылья птиц замерзали в полете и с противным мерзким хрустом ломались.
Ворас всхрапывал, но на холод не реагировал: настрой хозяйки перенял.

В чашке стремительно остывал травяной успокоительный чай; вдовствующая герцогиня Ирри взволнованно смотрела на стены, которые уже покрылись инеем. По дороге в Криретон неслись три всадника: двое мужчин в темных теплых одеждах и женщина; и из-под копыт ее коня вылетали осколки льда.
Герцогиня Ирри повела плечами, выдохнула облачко пара и перевернула чашку. Замерзший чай звонко разбился о пол.
Гринстен приказал страже всадников не впускать, и воины намеревались так и поступить. Но против стихийницы у них шансов не было.
В комнате было тихо; Ирри сидела у камина, впитывая крупицы тепла, Доргаст нервно кусал губы. Все прекрасно понимали, что воссоединение семьи спокойным не будет.
– Тебя не приглашали! – выкрикнул Гринстен, встречая Итер в холле, полном стражи.
– Это мой дом. Мне не нужно приглашение.
– Может, мы поговорим где-нибудь не в дверях? – мягко спросил Воргери, врываясь в пространство между родственниками в надежде смягчить ситуацию.
Итер могла бы убить своего брата. Без усилий. Но не стала. Она просто молча смотрела на брата. Вкус боли из далекого детства повис в воздухе между ними.
– Здравствуй, Итер!
Доргаст появился из-за плеча близнеца и улыбнулся. Он, в отличие от всех, был рад видеть сестру.
Воргери заметил, как смягчилась Итер. Губы ее тронула легкая улыбка.
– Пройдемте, – сказал Доргаст гостям, жестом руки приглашая их в комнату.
Воздух хрустел от напряжения, пламя в камине нервно трепетало, пальцы щипала боевая магия, ладони нервно сжимали гарды мечей.
– Почему ты мне раньше не сообщила? – спросила Итер у матери.
– Из-за этого! – развела та руками в воздухе. – Я не хотела, чтобы ты приехала и начала делить наследство, когда тело еще не остыло.
– Я не собираюсь ничего делить, мама! Сностанн принадлежит мне.
– Нет! – рявкнул Гринстен, намереваясь выпустить весь свой гнев на сестру. Итер отреагировала мгновенно – выпрямилась напротив него, но магию держала запертой. Две пары глаз столкнулись в режущем насмерть взгляде.
Воргери встрял между членами семьи, разводя их в стороны: – Давайте успокоимся на минутку хотя бы…
Итер вернулась в кресло, Гринстен подпер плечом книжный шкаф.
– Отец не успел оставить завещание, Итер, – обратилась к ней герцогиня Ирри. – Но я уверена, что там все равно не было бы твоего имени.
– Благодарю за твою поддержку, матушка, – прошипела Итер. Она злилась, и холод полз по стенам.
– Я не знал, что ты владеешь магией, – с издевкой в голосе сказал Гринстен, отковырнув от стены маленькую пластинку льда.
– Неужели? – ядовито спросила Итер.
Воргери захотелось обнять ее и увести отсюда. Подальше от этих дележей наследства. Защитить ее ото льда. Но понимал, что Итер, во-первых, ему это просто не позволит сделать, а во-вторых, сама прекрасно справиться и без его помощи.
– У нас в семье нет магии. – Сказал Гринстен.
– Есть. – Опровергла герцогиня Ирри. – Ваша прабабка. Астрада.
Итер подошла к брату, вытянувшись как струна, и заглянула в его глаза.
– Хоть я была старше – но ниже и слабее. – Сквозь зубы сказала Итер. – И ты ни разу не подумал, что мне может понадобиться защита? Что я призову на помощь?
– Магия так не работает, – самоуверенно заявил Гринстен.
Итер едва склонила голову. Затем одним движением разрезала кожу Гринстена ледяным кинжалом. За мгновение успела заморозить и саму рану и капли крови, рухнувшие на пол маленькими красными шариками.
Итер не собиралась его убивать. Она этого и не хотела. Она хотела лишь напугать его. Так же как и он пугал ее в детстве.
– Давайте решим все поединком! – выпалил Доргаст прежде, чем понял, что сказал.
– Хорошо. – В один голос с Гринстеном согласилась Итер.
В комнате на секунду повисла тишина. Поворачивать события в это русло вряд ли кто из них планировал, но теперь отступать было поздно.
Воргери взял Итер под локоть и увел в сторону.
– Ты с ума сошла, женщина? – тихо возмутился он.
– Нет. Я смогу убить его еще до того, как он возьмет меч.
– «Я»? – переспросил Воргери. – Ты собираешься сражаться с ним?
– Да.
– Нет. Я пойду вместо тебя.
– Никакого поединка не будет! – возразила герцогиня Ирри. – Брат против сестры – так нельзя! Итер, хватит, прошу тебя! Оставь Сностанн своим братьям и уезжай! – взмолилась она.
– Тогда зачем ты прислала мне письмо? О чем ты думала, когда отправляла посыльного, если не хотела видеть меня здесь?
– Я не знаю. – Призналась Ирри. – Ты должна была знать.
– Значит, ты все-таки надеялась, что за эти годы я изменила свои намерения. – Поняла Итер.
– У тебя уже есть Кроссия! – выкрикнула Ирри. – Зачем тебе Сностанн?
Такого Итер не ожидала. Мать ее всегда занимала нейтралитет в спорах о наследнике Сностанна, а теперь она выбрала сторону.
Итер отшагнула назад. Почва ушла из-под ее ног.
– Вот как, – ошарашено прошептала она.
– Итер, – обратился к ней Доргаст, – я буду сражаться за тебя.
Теперь очередь всех остальных стоять без почвы под ногами.
Первым собрался Гринстен: – Не говори чушь, брат. Ты воин моего гарнизона.
– Больше нет. – Возразил тот. – Достаточно, Гринстен. Мы были под тобой слишком долго.
– Решил вспомнить детские обиды? – вскипел тот, обнажив меч и собравшись в лучшем случае снести брату голову. – Ты выбрал не ту сторону! – выкрикнул он и направил лезвие прямо в сердце Доргаста.
Ледяной щит не успел остановить меч, но успел увести его в сторону. Доргаст что-то прохрипел и рухнул на колени. Лезвие прошло по касательной, оставив широкую, но неглубокую рану.
– Не смей. – Воргери остановил магию Итер, монстром нависшую над Гринстеном. Итер вырвала руку из плена пальцев Воргери.
– Я предъявляю права на Сностанн, – сказал герцог Кроссии, положив перевязь с мечом на стол, как того требовали древние обычаи. – И мы решим вопрос поединком. Выбирайте воина.
После этих слов Воргери молча покинул комнату, в которой повисла напряженная тишина. Герцогиня Ирри закрыла лицо ладонями и печально выдохнула.


Вечернее закатное солнце освещало двор Криретона. Подошвы сапог шаркали по серому камню: двое, под едва заметным ветром сложили рубахи и оружие.
Гринстен никого не выбрал – он решил сам отстаивать свое право владения Сностанном. Напротив, потирая старую рану на ноге, стоял Воргери.
– На твоей душе больше не будет смертей, – тихо сказал Доргаст сестре.
Тонкий полог магии угнетения накрыл ограниченный воинами квадрат. Итер непонимающе взглянула на Доргаста.
– Думала, ты одна у нас такая? Мне тоже кое-что от предков досталось. – Улыбнулся Доргаст и дал отмашку. – Вспомни, как ты учила меня танцевать. Вспомни, ту магию. – Прошептал он.
Итер помнила. Ни на миг не забывала. Тогда она читала стихи, а Доргаст считал шаги.
Шаг назад, три вперед,
Один налево. Поворот.
Поклон. Еще шаг.
Разворот.
Направо, круг,
Два шага. Стоп.
Внезапно холодный ветер трепал волосы и кусал кожу. Металл в руках жаждал крови.
Рука. Нога. Наоборот.
Повтор. И снова поворот.
Изгибы рук, улыбки губ…
Шаг вправо – и Аид тебе супруг.
Первая кровь упала на землю. Гринстен зажал не глубокий, но длинный порез на плече. Воргери перекинул меч в другую руку.
Слиянье в круг.
Глаза вокруг.
Дыхание сердца и испуг.
Вдох, шаг, поклон и поворот.
Всхлип, влеченье, выдох, вдох.
Затем считай до четырех.
Кровь на губах. Итер показалось, что она почувствовала кровь на своих – чужая всегда солонее. Ладони мокрые от пота. Гринстен отступал, но сдаваться не собирался.
Назад.
Налево.
Прямо.
Вбок.
Поклон, изгиб, и счет идет.
Итер нервно заламывала пальцы. Доргаст молча наблюдал.
А музыка тебя не ждет.
И в миг грядущий разведет,
И очередь гостей придет.
Итер закрыла глаза. Ей было страшно. Сностанн стоял всего в одном шаге. В одном ударе меча. В одном сдавленном крике матери.
Итер открыла глаза. Гринстен упал на колени. Он сжал гарду меча, тщетно пытаясь вытащить его из своих ребер. Уродливо кровавое лезвие, высунувшееся между лопаток, покидать умирающую плоть не хотело.
Горло задушил плач, а слезы унес ветер.
Итер хотела убить Гринстена. Много лет. И множеством способов. Но видеть, как это становится явью... Это было тяжелее, чем она себе это представляла.
Воргери передал меч Доргасту, а тот опустился на одно колено:
– Сностанн принадлежит вам, Ваша Светлость. И будет, покуда живы Вы и Ваши наследники.
Еще теплая кровь шипела на холодном лезвии. Итер приняла оружие – держать было тяжело и невыносимо больно.
Криретон заносило снегом. Воргери помог унести тело Гринстена.
– Ты ради цели готова на все. – Сквозь слезы сказала Ирри, подходя к дочери. – Даже убить собственного брата. – Ирри хотела плакать, но не могла – пустота поглотила ее. – Ты истинный наследник Криретона. Теперь я вижу это. Ты – дочь своего отца, Итер.
Она ушла. Силуэтом растворившись в падающем снеге герцогиня Ирри ушла.
Итер почувствовала соленый вкус крови во рту: она прикусила щеку.
«Выбор твой», твердили ей девиз дома с самого детства. Он был везде: на гобеленах, тканях, подушках, даже на лентах для волос. Ее учили искусству ядов, политике, танцам, музыке, но не научили одному: не важно, что ты выберешь – в любом случае ты встретишься с последствиями.
– Выбор твой, – прошептала Итер, поднимая голову к небу.
Ветер нещадно трепал знамя Криретона. Полотно, на котором был изображен куст хроруса, с занесенным топором над ним, и мертвецом у его корней.
В сером хмуром небе летел орел.