237. Хуторская чертовщина. Товарищей не бросают

             Глядя из укромного местечка через плетень на озабоченных местных выпивох, хуторской чёрт покатывался со смеху, славненькую концовочку он им устроил, вот пойди  и пойми опосля, с чего это их собутыльника обозлило.

          Миха с Лёхой матерно ругались, тупо глядя на лежавшего у их ног на земле товарища, для проверки его состояния на предмет самостоятельного передвижения,  Миха пнул его под зад.
         Захарка только не внятно промычал, да тут и без этого было понятно, для него сейчас земля мягче пуховой перины, он готов был прямо здесь продрыхнуть до утра.

         Но товарищи посчитали, что бросать друга дело подлое, хочет он того или нет, а отвести его домой святая обязанность их бражного братства.

       Земля матушка ещё холодна, глядишь и до беды не далеко, хотя если вспомнить времена не давних лет, так Захарка в одно время в таком же состоянии свалился в лужу, времечко – то было холодное, он и вмёрз наполовину в тонкий ледок, по утру проспавшись  с помощью добрых людей был вызволен из ледяного плена, скажите мол  застудился после этого?
                Куда там, даже кашля не было.

            Если Миха более устойчиво держался на ногах, то Лёху моментами шатало и швыряло в стороны, стабильности в его действиях не наблюдалось, ему бы самому найти подходящую опору, но требовалось поднимать обмякшее тело товарища и поставить на ноги.

           Первая попытка не увенчалась успехом, Миха приложив усилия, приподнял было Захарку, тут бы Лёхе проявить сноровку и подставить своё плечо, вместо этого он уцепился в беспомощную руку товарища, не справился с собственным равновесием, повалился набок, увлекая за собой товарищей,  троица рухнула на землю, образовав кучу малу.

            Тут же послышалась ругань и упрёки, одних только матерных слов было высказано с небольшую тележку, примерно как ту, на которой везли Масленицу на сожжение.

            Подъём с земли был медлителен и труден, Михе пришлось помочь подняться Лёхе, тому не удавалось самому принять вертикальное положение, стоило приподняться, как неведомая сила валила обратно.
               Лёха приподнимался, делал несколько неуверенных шагов, терял равновесие и падал, снова приподнимался и снова падал, пришлось вмешаться Михе, иначе бы его товарищ мог потеряться  темноте двора.

           Поставив товарища в вертикальное положение, вновь вернулись с спящему товарищу.
        Захарка широко раскинув руки, лежал на спине и похрапывал от удовольствия.
           Его снова пнули, на этот раз в бок и сильно, Захарка перестал похрапывать и не более.

           Миха приподнял его за плечи и для начала усадил, голова Захарки безжизненно свесилась и упиралась подбородком в грудь.

            - Лёха!
                - Лёха, смотри сюда.
                Объяснял товарищу Мишка.
       - Я счас  приподниму Захарку и поднырну под руку.
             - А ты будь начеку и жди.
                - Сам не нагинайся, иначе свалишься.
                - Стой сбоку ровно.
                - Как только я его подниму на ноги, хватай его своей правой рукой за правую руку.
                - Поднимай верх и вместе со мной, подныривай под неё.
                -Понял?
               - Только голову пригнул и всё, раз и под руку.
                - Так давай, приготовились и на раз! 

           Не малое усилие приложил Миха, чтобы поднять бесчувственное тело, оно хотя бы  напряглось и чуток держало вертикаль, но куда там, хуже чем чувал с соломой, тот хотя бы форму держит.

         Лёха ещё тот сволочюга, ему бы вовремя  подставить плечо, да ухватить за руку, всё сделал наоборот, когда Миха подсунул руки под мышки Захарки и свои руки сцепил замком на груди, начал резко поднимать, то руки Захарки  не произвольно поднялись и торчали локтями вверх, оставалось только поднырнуть и ухватить руку.

            Лёха неуклюже ловя руку товарища,   упустил главный момент быстроты и сноровки, а отяжелевшее тело нелегко держать на весу, пупок может развязаться.

             Было – то в том Захарке веса, как в хорошем баране, но богатыри не мы, организм изнурённый частыми возлияниями не заметно слабел, так что извините удержать такой вес, дело нескольких секунд, а далее требуется время для восстановления потраченных сил.

          Тело Захарки соскальзывает вниз и ударяется копчиком о землю, а затем заваливается на бок и остаётся лежать в полусогнутом состоянии.

           -  Ну ты чё сука безмозглая, понять не можешь?
                - Не угинаяйся, коленок не сгибай, раз и сделал кивок головой.
                - И всё, поволокли Захарку к дому.
                - Понял бестолочь?

          - Да ты чё, Миха?
              -Ты сказал, я сделал.
                -Какие могут быть придирки.
                Пошатываясь из стороны в сторону, оправдывался Лёха.
               -У меня всё чин чинарём.
                - Опаньки и ни каких задержек.
                - Я за себя ручаюсь.
                -Ты меня знаешь, я подводить не люблю.
                -Надо сделать, я сделаю.

           - Ну так сделай, чего переливать из пустого в порожнее.
              - Вот лежит себе тело, очухаться ни как не может, а ты с ним возись.
                -Бросить бы его, да всё ж таки товарищ наш, позаботиться следует.
                -Оно всякое в жизни бывает, глядишь, в следующий раз и тебе подсобит.

          -  Захарка он такой,
                поддакивал Лёха,
                - сам не сможет, так на помощь позовёт,  а товарища не бросит.
                - Доброй души человек.
                -А жалостливый – то  какой, сам кусок не доест, а с другим поделится.

           Из дверей сенцев показался дядька Степан, он провёл с сыном познавательную и разъяснительную мужскую беседу, рассказал тому  страшную сказку о вреде чрезмерного возлияния спиртосодержащих жидкостей и уложил  спать, так что покой до утра обеспечен всем домочадцам.

               - Вы ещё здесь околачиваетесь, сучьи дети?
                Грозно спросил дядька Степан.

        - Дядь Стёп!
            - Не ругайтесь на нас.
                -Мы вот своего товарища поднять не можем.
                -Силёнок не хватает.

              - Всего – то?
                - А ну, подставляй спины.
                Дядька Стёпка, хуторянин крепкого телосложения и дюжей силы, ухватил в охапку лежащее на земле тело Захарки, с лёгкостью приподнял его, придержал на весу, а затем помог уложить того на спины своих товарищей.

         - Держите по крепче и давай шагай отсюда, чтобы вашего духа здесь больше не было.
            - А - то повадились ходить, кабак вам тут что ли?
                - Идите к себе и там пьянствуйте, а сюда дорогу забудьте.
                - Если сами пропащие, то нечего других с пути истинного сбивать.

             Миха с Лёхой в темпе потащили  через двор Захарку, ноги которого волоклись по земле  и носами башмаков оставляли на земле две параллельные полоски.

          В след им злобно лаяла собака, бешено срываясь на цепи, явно выслуживаясь перед своим хозяином, знала шельма, когда может угодить и показать, что она не даром ест свой хлеб, ну и всякие там сахарные косточки в большие праздники.

           У калитки произошла не большая заминка, дядька Степан специально громко кашлянул, давая понять, что он не уйдёт к себе, пока загулявшая троица не скроется с его глаз.

            Затем, когда всё утихло, он цыкнул на собаку:
                - А ну –ка цыть!
                - И без тебя  до дурноты тошно.
                -Пойду –ка и я прилягу.
                - Может ещё и вздремну до утра.

         Собака, глядя на хозяина, шустро кланялась, становилась на задние лапы, кружилась юлой, поскуливала и весело помахивала пушистым хвостом.

          С уходом дядьки Степана к себе в хату, во дворе Шаповаловых наступила молчаливая тишина.


23 апр 2017 г.