Здесь нужно поставить восклицательный знак вопроса

            
      

  Как ни крути, пропагандистская машина коммунистической партии Советского Союза работала как часы. Каждый день каждый курсант любого военного училища слышал и видел, что страна наша мчится в счастливую наполненную икрой и ананасами жизнь, снося по дороге размышляющие не в такт с правительством головы. Параллельно Великая держава своими социалистическими силами помогала  нищенствующим режимам,  которые не стеснялись просить пищу и деньги для своих голодающих народов. Все это настолько слабо волновало одинаково одетых молодых людей,  что порой преподаватели истории не могли понять, откуда взялись эти парни, в головах у которых  кроме выпивки и девушек не задерживалось ничего. Конечно они знали , когда родился дедушка Ленин , портреты которого украшали все без исключения кабинеты и столовые, но вопрос зачем надо воевать за пределами Родины для ребят не имел никакого значения. Всесоюзное слово «НАДО» заменяло все ненужные ответы. Это слово приравнивалось к безусловному рефлексу воспроизводства, стремлению обоих полов сблизиться и получить удовольствие. Кстати и секса тогда не было как такового, не принято было выносить внутренние дела на всеобщее обсуждение. Но я отчетливо помню, как мелкота в возрасте от 10-12 лет бегала от пляжа на реке Цна  подглядывать за влюбленными парочками в парк Дружбы. Очень часто эти наблюдения за естественным развитием жизни являлись единственными   знаниями в сфере взаимосвязей между такими разными в половом отношении мужчинами и женщинами.
Среди зелененькой массы серьезных парней оказались ребята, которые воспринимали жизнь как подарок, награду в придачу к здоровью, к незамутненному невзгодами разуму. Вместе с отменой свободы на пять лет они получили возможность проникнуться боевым духом отчаянных бурсаков, постоянно стремясь вырваться из промастиченной казармы и отхватить свою порцию девичьей ласки, нарваться на приключения с обязательным внедрением внутрь какой-нибудь винной гадости. Система государственного устройства того времени держалась на коммунистической морали, продаже водки населению и перекачивании нефтепродуктов за бугор. С младых ногтей выпивка была главным развлечением учащихся и трудящихся. Но мы не алкаши, и у парней были  другие приоритеты. В курсантском замкнутом быту, с постоянными учебными занятиями и самоподготовками оставалось много времени на перекуры и разговоры об оставшихся за забором друзьях и , конечно же, о подругах-одноклассницах. Редко кто из ребят дружил с девушками, с которыми не учился. Чуть позже курсанты начали отдаляться от друзей по школе, а в самые тяжелые первые годы одноклассницы были самой чуткой духовной опорой для мальчишек,  запертых за стеной училища и постриженных под «бокс» или «канадку».
      На втором факультете Тамбовского военного  авиационно-инженерного  училища народ готовили к эксплуатации авиавооружения. Специальность довольно уважаемая и требующая серьезного подхода. Пушки, бомбы, ракеты, которые могли применять наши ВВС, изучались здесь вчерашними школьниками.   На втором этаже курсантской казармы жили мальчишки со всего Советского Союза, счастливые выпускники средних школ. Тонкие шеи торчали из воротников гандонированных  хлопчатобумажных гимнастерок,  когда рота становилась на развод по местам занятий. Торчали эти шеи и на самих занятиях и лекциях. Однако среди массы длинношеих попадались индивиды покрупнее. Одного такого крупного белобрысого парня звали Леха Птицеедов. Он не был альбиносом, но его кожа была светлой и беловолосой. Очень упитанный, он не казался толстым. Кроме всего он обладал очень мощными голосовыми связками. Они не годились для пения, так как в башке Лехи не содержалось слуха. Уши, правда, у него были и , когда солнце било Лёхе в затылок, они светились ярко розовым светом. У него были  совсем не похожие на него друзья. Мы назовем их Чувак и Заяц. Чувак и Заяц учились в одной школе и сразу же нашли друг друга в грязновато зеленой курсантской массе. Вместе с ними учился также Толя Соколов, добродушный парень, у которого всегда была припрятана копченая колбаска, завернутая в алюминиевую фольгу. Имея довольно высокий рост , Толя выказывал совершенно индейское спокойствие и не волновался ни при каких житейских обстоятельствах. Сам Чувак вырос в высоту на сто семьдесят сантиметров, имел совершенно стандартную мальчишескую фигуру и ноги, с которых на бегу сваливались яловые сапоги. Наивная вера в людей и в будущую победу коммунизма отражались на неизменно веселом  лице нашего доблестного солдатика. Многие думали, что такое выражение лица носит на себе признаки легкого инфантилизма, но тот кто умеет видеть, назвал бы такое выражение лица простой советской жизнерадостностью . Жизнь доказала, что эти самые многие как всегда были не правы. Должен оговориться, что сапоги сваливались с большинства подростков, носивших военную форму. Матерели парни и становились упитанными только через пару лет службы и учебы. Заяц имел высокий рост, длинный нос и смешливый неугомонный характер. Глаза его выделялись на лице вместе с носом своими выдающимися размерами. Говорят, это свидетельство высокого полового потенциала. И надо сказать, что эти  ребята расставались очень редко. Вместе ходили на занятия, вместе сдавали экзамены, вместе убегали в самоволки и выпивали в увольнениях.
       Приближалась зимняя сессия. Каждый, кто имеет законное высшее образование, знает, что в те семидесятые годы оценки ставили за знания, а не за деньги. Надо было учить. На каникулах в зимнем отпуске Заяц, Чувак и остальные замечательные члены воинского коллектива  собирались поехать на экскурсию в Питер. Тогда  город назывался Ленинградом, был населен сплошь интеллигентами и экскурсантами со всех концов многонациональной Родины. Этот город с невероятной историей, а тогда это была история парочки революций, собирал на своих улицах и в музеях миллионы студентов, школьников и прочих, прочих, прочих. Он лучше и веселее Парижа, хотя фанаты европейской истории мне захотят возразить. Но в Париже нет Авроры, на которой можно устраивать корпоративы, а башня Эйфеля могла бы быть разобрана по просьбе тех же самых парижан, которые в свое время считали её уродливой добавкой к городскому пейзажу. Ленинград украшает всё, даже Ленин на броневике и мутная вода Невы. Сессия приближалась, и аппетит будущих экзаменуемых становился все хуже и хуже. Встреча с городом Петра должна была стать кульминацией в хитрой игре с врожденным нежеланием учить что либо, стремлением перехитрить проницательный преподавательский состав в их самый звездный час. Лучшими оценками были круглые приятные трояки и курсант, схлопотавший в сессии одни трояки, назывался «государственным человеком».
           В нудном процессе обучения и службы у ребят сложился странный жизненный опыт в отношении прекрасного пола. Оказалось, что девочки не всегда помнят и любят их до смерти, а имеют на этот счет свое четкое практическое мнение. Особенно чувствительно это любовное шило ужалило Стаса, так мы назовем Чувака, эмоциональность и наивность которого не имела пределов. Мы присвоим ему фамилию соответствующую душевному состоянию подростка в возрасте семнадцати лет с зашкаливающим тестостероном в организме,  без малейшего сомнения в чистоте помыслов друзей, подруг и конечно же руководства коммунистической партии Советского Союза. Файт, словно пограничный пес Верный беспредельно верил в дружбу, любовь и верность, правда иногда по пьянке находил в друзьях и подругах незнакомые черты и понимал, что его тянет налево. Давайте примем за аксиому, что редкого человеческого индивида не тянет налево. Тогда бы не осталось места для естественного отбора, старик Дарвин заскучал бы на своих Галапагосских островах, изучая вкусных морских черепах и других интересных для науки птиц и игуан.
     В нашем нестандартном, а может быть типичном случае, боевая подруга Стаса была постарше главного героя фарса, и, как положено во всех любовных подростковых историях, была опытнее и просвещеннее своего наивного дружка. Надо попробовать дать ей благородное имя, например Веста. Женщины с этим именем являются хранительницами домашнего очага, в древней мифологии Веста – дочь Сатурна, бога земли и посевов. Нет, ну какая может быть Веста в Тамбове. Давайте остановимся на Лилии, Лиля, Лёля, любой вариант подойдёт нашей героине. Только не Лилит.  Согласно очень древним преданиям Лилит была первой женой Адама и улетела от единственного в то время мужа, не желая  ни в чем ему не подчиняться. Потом она достаточно много набезобразничала и согласно «каббале» -  еврейской религиозно-мистической традиции,  Лилит  приходит к неженатым мужчинам во сне и соблазняет их. Согласитесь, но это можно назвать провокацией, особенно по отношению к женатым мужчинам, чем они хуже? Например,  на авианосце или на подводной лодке можно было бы соблазнять всех подряд, все равно это только во сне. Впрочем,  эта самая Лилит совершала и более негодяйские поступки, но мы не станем их обсуждать, хорошо бы разобраться со своими влюбленными.
         Лиля была блондинкой с огромными голубыми глазами, кудрявыми волосами и нежнейшим правильным голоском. Если Вы звонили по известному номеру, Вам отвечали тихим вкрадчивым полушепотом с придыханием, и Вы автоматически становились рабом телефонной трубки на неопределенное время.  Хотите, называйте это телефонным гипнозом или каким то другим словом по телефону, но у Стаса не было возможности и желания вырваться из этой сладчайшей обволакивающей паутины детской наивной влюбленности. Её прямой, слегка насмешливый взгляд обладал катастрофически женским очарованием, завораживал и расслаблял. Практически все особи мужского пола попадали под влияние немигающего , изучающего и многообещающего обаяния голубых лучистых блюдечек. Из смеющихся они становились беспредельно серьёзными, поддаваясь невыразимой грусти и возникающей откуда то изнутри надеждой. Но никогда эти глаза не бывали злыми или лживыми. Приблизительно так рассуждал наш тамбовский Ромео. Они встречались несколько лет, не месяцев или недель, а несколько лет кряду. Расставались и встречались, ругались и мирились, правда, до драки дело не доходило. Лучше бы дошло. Были постоянные походы в кино, тогда крутили «Ромео и Джульетту», и, целуясь на последнем ряду наши влюбленные не замечали, что происходит на экране,  Монтекки и Капулетти убивали друг друга, не ощущая никакой поддержки  из зала . Скорее всего Стас и Лилия были первыми друг у друга. А почему мы только предполагаем? Влажные руки, скользящие прикосновения. Главной задачей влюблённых являлись поиски укромного местечка, где можно было бы распустить руки и ноги. Не знаю, в современном мире это также сложно или попроще, надо  спросить у молодежи. Поцелуи затягивались на минуты, часы. Горячие волны желания полностью освобождали головы влюбленных от посторонних мыслей. Управление переходило на другие ответственные органы.  Читатели сами  были молодыми и могут представить себе, как это происходит. А кто не может себе представить, пусть посмотрит старую ленту «Ромео и Джульетта» с закрытыми глазами. И если не захрапит, значит со старостью можно подождать. Не стоит думать, что все шло гладко и сладко, появлялись новые люди, уходили старые друзья, но вопрос о будущей женитьбе ни разу не обсуждался, все понимали, что дети созданы друг для друга и их участь решена на небесах.
           Так думали все друзья и подруги, пока Стас не сдал экзамены в военное училище и не одел бывшую в употреблении  затертую гимнастерку и черные яловые сапоги. Сапоги были великоваты и портянки в них скручивались в грязный жгут с характерным военным запахом, который был присущ  всем яловым сапогам того веселого времени. И, кстати, совсем не раздражал окружающий слабый пол. Может девушки делали вид, что не замечают вонючести кавалеров, а может действительно мужские ножные миазмы срабатывали как приманка. Затрудняюсь предположить, так как подмышечные и одеколонные ароматы тоже имели место в этом комплексе мужчинской привлекательности. Кроме всего прочего,  все поступившие приобрели бритые налысо загривки и начисто лишились свободы на целый месяц. Вместе со всеми этими армейскими «подарками» пацаны попали в зону сильнейшего психологического давления, оказавшись после яркой насыщенной школьной жизни  в тесном безвыходном мирке казарменной жизни с бездушными, как им казалось, командирами. Мамы были далеко. Ещё дальше находились невесты-красавицы. Надо было осознать, что этот процесс продлится несколько лет. Что будет в недалеком будущем, куда забросит военная судьбина и, главное, зачем,  этот вопрос не слишком волновал промокавших от пота красноармейцев с вытаращенными глазами проходивших курс молодого бойца. Командиры старались полностью оградить поступивших в училище школяров от внешнего гражданского влияния. У телефонного аппарата каждый вечер бурлила целая очередь из растерянных длинношеих страждущих. Но телефон работал плохо, и будущим генералам и полковникам приходилось хранить в себе накопившуюся ненависть к взводному и старшине из старослужащих.
           Большая и лучшая часть мужского населения моего поколения хоть каким-нибудь боком задевала или застревала в Вооруженных Силах Советского Союза. Через армейские горнила проходили практически все юноши России и придатков, степень зрелости и серьезности молодого человека зависела от того, служил ли он в воинских частях. На заводах, в колхозах, в училищах и других учебных заведениях администрация очень уважительно обращалась с дембелями и часто делала подтянутым и бравым парням серьезные поблажки. В курсантском недозрелом коллективе бывших солдат называли «старослужащими» и, как правило,  назначали руководить свежими бывшими школьниками. Поначалу они считали себя пупками земли, приказывали, ругались, а с течением времени сравнялись с общей желто-зеленой массой набирающихся знаний подростков и становились такими же как все лейтенантами на выпуске.

    - Шагом ма-а-рш –стой!- кричал странным голосом капитан Макаров на истекающий потом  на августовской жаре неровный курсантский строй. Понять такие простые команды может даже служебная собака, но только не в исполнении любимого взводного. Шеренги разгонялись и тормозили, и мечтой каждого участника строевых занятий был кран в умывальнике, холодная струя из которого могла заменить все райские удовольствия. Ну, ладно, не все, к моменту нашего повествования змей уже всучил злополучное яблоко Адаму и его второй жене Еве. Потому народ мечтал не только о холодной струе, но и  о недоступных веселых подружках, которые остались за бетонным забором. И , конечно же, о «Яблочном» вине за один рубль семнадцать копеек за поллитра, сделанном из тех же самых райских греховных плодов. Вот здесь и начинается суровая правда жизни.
     Стас стоял у телефонного аппарата, прижимал черный эбонит телефонной трубки к покрасневшему уху и слушал,  как в наушнике звучат гудочки  девчоночьего непостоянства и проявления круто замешанной женской логики. Он точно знал, что в этот час Лилия приходит домой с занятий в техникуме и наводит порядки дома и на кухне. Длинные гудки означали раздраженное нежелание слышать  обреченные просьбы Файта о встрече , которая могла продлиться пару часов, тогда как раньше влюбленные могли не разговаривая возиться в маленькой комнатке целый день,  и, если бы не мама, не расставались бы неделями. Гудки не прерывались, а очередь желающих передать список необходимых  продуктов родителям начинала матом выражать легкое нетерпение. Голодные курсанты совершенно равнодушны к чувствам себе подобных особей. Стас повесил трубку и пошел в «любимую» казарму жаловаться Зайцу на непонятную запятую в совершенно прямой линии жизни. Казарма представляла собой огромное помещение, занимавшее весь этаж. Слева от входа в конце коридора за железной решеткой располагалась оружейная комната с автоматами Калашникова, если Вам угодно. Там же на противоположной от входа стороне были бытовка для глажки и подшивки, умывальник и туалет и каптерка. Около входной двери располагался дневальный с тумбочкой и огромным черным телефоном без диска. Такие аппараты сохранились в войсках до нынешних времен и никакие хакеры не смогут нанести ущерб технике, в которой кроме наушника и микрофона нет никакой техники. Справа от дневального и тумбочки была дверь в ленинскую комнату. Днем в ней разучивали коммунистический подход к жизни, а ночью резались в карты на деньги. Вокруг дневального стояли вешалки с курсантскими шинелями, оперевшись на которые ночью дремали дежурные по роте. Далее справа располагалось длинное спальное помещение, в конце которого стоял турник и находился вход в канцелярию роты, рабочее место командира роты. Стасу требовалась родная жилетка для утыкания носа и промокания чистых юношеских слез. Первым попался Заяц.
     - Серега,- Заяц откликался и на это благородное имя, - если бы сломался телефон, шел бы сигнал «занято».
         Сергей сосредоточенно указывал носом на маленького паучка в углу оконной ниши и всем своим видом выказывал полную неподвижную солидарность со страдающим Чуваком.
    - Черт те что с этими телефонами происходит, может трубка лежит неправильно, может пошла в магазин, может просто забыла вытащить аппарат из под подушки,- Серега отложил слежку за пауком и уставился огромными глазами на неугомонного товарища.
       По выражению лица изрешеченного стрелами Амура другана он понял, что тот разговаривал с пустотой, с самим собой, так часто бывает с отравленными любовью подростками. Хуже всего, что такое порой происходит и со зрелыми разумными существами. Взрослые в такие моменты совершают более серьезные поступки. Например, могут организовать маленькую победоносную войну, такую как Троянская. До сих пор  ученые спорят, кто кого любил, и за что боролись 10 лет греки и их героические оппоненты. Наш случай никаких боевых стычек не предусматривал, но страшно раздражала неясность ситуации и соленая гимнастерка, задубевшая от пота.
    - Да плюнь ты на неё, мама принесла смородинового варенья. Вечером в каптерке заварим чайку, Лехе сала принесли. У Пуха в кармане есть пара булочек из «чепка»,- Серёга как мог, пытался возвратить на грешную землю «потерявшегося» товарища с помощью обращения к его желудку.
   -Что значит плюнь? Ты понимаешь о чем идет речь? Сам можешь употреблять свое варенье с Лехиным салом! Вдруг у неё что-нибудь случилось? А  и  сижу тут с вами и ничего не знаю! Завтра перелезу через забор и выясню, что происходит.
   - Давай, давай, только не потеряй сапоги. За час ты не успеешь добежать до Первомайки, а если успеешь, поцелуешь замок и уже надо бежать обратно. Кстати, с твоим свежевыбритым затылком только и осталось, что носиться по тёпленькому Тамбову. Любой офицер попадается тебе навстречу и, ты уже не курсант.
        Стас прекрасно понимал, что его несдержанность может свободно привести к досрочному окончанию обучения и к продолжению службы в близлежащих авиачастях в звании рядового. В нашем случае побеждал природный разум тамбовского волка.
      - Надо ждать, надо ждать, Штирлиц вон дождался, и мы дождемся счастливых деньков,- бубнил про себя лысый шалопай.
                - А может быть сгорела телефонная станция или захватили её фашисты,- версии событий мешались в голове Стаса. Воспаленное воображение могли охладить только холодная вода в умывальнике и чистые байковые портянки, которые действовали на курсачей как плитка черного шоколада. На подмогу Зайцу подошел Лёха, и с помощью сала и варенья друзьям удалось вернуть пришибленного любовными муками Чувака в суровую военную действительность.
      
     Пухом звали каптёрщика Пряхина,  паренька из Калуги, который отличался мягким незлобливым характером и свойственной всем подмосковным ребятам запасливостью. Небольшого росточка, белобрысый Серега Пряхин всегда улыбался. При этом были видны его достаточно редкие зубы, которые постоянно жевали какую-нибудь выпечку. К салу Лехи Птицеедова всегда была готова сладкая булочка Пуха.   Он имел странную привычку носить  кондитерские изделия во всех карманах хлопчатобумажной формы одежды. В этих самых карманах нашего каптерщика всегда было столько крошек и яблочного повидла, что можно было бы накормить всех голубей на площади Святого Марка в Венеции, но в те счастливые годы мало кто подозревал о существовании такого славного местечка. Знал только журналист Овсянников и ведущий телепередачи «Вокруг света» доктор Сенкевич. Выезд за пределы Союза был очень ограничен из-за так называемой холодной войны. Простой советский человек чаще всего был озадачен проблемами всеобщего дефицита и борьбой с «зеленым змием». Большинству представителей общности «советский народ» доставался черно-белый экран телевизора с победными реляциями коммунистических соревнований и очередь в вино-водочный. Однако я вру, к тому времени родные заводы наладили выпуск 60 ти килограммовых цветных «Рубинов» и «Рекордов», которые были на 5 кг полегче. В полумраке новогодних ночей немецкий балет  Фридрихштадтпалас напоминал серьезное эротическое шоу, особенно если зритель следил за происходящим через щель между хрустальными тазиками с оливье и тертой морковкой с сыром и чесноком. Сверкающие костюмы и умопомрачительные ноги лишь слегка напоминали счастливую действительность и позволяли на некоторое время забыть о «любимой» работе и службе.
        Помаленьку военная жизнь начала затягивать героев в скучное обыденное русло с постоянными занятиями, построениями, разводами. Прошло два месяца после зачисления, курсанты приобрели серьезные навыки в подъеме ноги, отбивая пятки на плацу, толстенькие сбросили лишненькие килограммчики, тоненькие чудок поправились на перловой каше и гороховых супах. Начались скучные лекции и практические занятия, на которых слушатели в начищенных с утра сапожках старались покрепче поспать. Наши герои все еще не могли свыкнуться с отсутствием эфемерной свободы. За бетонным забором бурлила провинциальная тамбовская житуха,  друзья и подруги отдалялись от пахнущих сапожным кремом полувояк-полустудентов, которые всеми правдами и неправдами старались найти лазейки и поводы, чтобы вырваться на родные улицы. Чувак очень тяжело переносил невозможность покинуть пределы гарнизона. Чем дольше он не видел Лилию, тем ярче разгоралось в нем щемящее чувство тоски, тем отчетливее мальчуган представлял себе образ далекой, или недалекой подружки, при одной мысли о которой бритый затылок Стаса отпотевал как очки, занесенные в комнату с мороза. Белобрысые кудряшки, вечно удивленные огромные глаза, нежнейший голосок снились парню и на математике и на истории КПСС.  Неожиданно ребятню начали готовить к субботним и воскресным увольнениям. Карантин закончился и в одну из суббот, счастливчики нацепили парадные одежды, обозначили на затылках «скобки», основной элемент военной прически образца 1977 года и, получив розовые увольнительные бумажки, рванули на волю. Тамбовские первокурсники первым делом нарубились домашней пищи,  отвалялись в горячих ваннах и побрели на встречи с друзьями и подружками. Файт не стал заходить домой к папе и маме, он прямиком направился к любимой. Ощущение свободы с примесью надежды безнадежно влюбленного превращало «рогатый» троллейбус, везущий народ по маршруту  номер «два» в правительственную «Чайку»,  люди вокруг заражались от брызжущего разноцветным счастьем паренька в курсантской форме и тоже начинали улыбаться. На Первомайской площади он выскочил из «двойки» и полетел в знакомый подъезд. Тамбов совсем небольшой город и в нем трудно заблудиться.
      Дверь открыла сама Лиля. Для Стаса она была невестой и самой желанной девушкой на свете. Она была первой богиней, и у него не возникало никакого желания сравнивать её с кем то. И думать, что есть кто-то кроме неё.  Файт в тот момент времени не замечал вокруг себя вообще ни одной женской персоны, и не подозревал, что все женщины созданы по одному чертежу. Образ Лилии настолько прочно зафиксировался в кипящем мозгу бывшего школьника, что все окружающее меркло кроме белокурой голубоглазой девчушки.
      -Ну почему ты не позвонил? – Стас не заметил усилившейся белизны на лице любимого человека,- проходи, я не думала, что тебя отпустят.
      - Я звонил два месяца, что-то странное происходит с твоим телефоном,- он обнял Лилю и все случилось как и прежде, только вместо гражданской одежды страшно мешала военная зеленая «шкурка». Честно говоря, Стас и пошел в военное училище ради формы и синих погон с белыми полосками. Но первый месяц пребывания в казенных одеждах показал нашему оболтусу, что форма создана не для того, чтобы её носить. Её надо одевать и снимать. А как глупо выглядел курсант на свидании в выцветших сатиновых трусах, подписанных хлоркой, и в голубой майке с черным номером воинской части на впалой груди.  Потом недолго разговаривали и страстно прощались, но наш герой-любовничек или жених, как Вам будет удобнее, не обратил внимания, что его не спросили о времени следующей встречи. Ещё более радостный и насмерть утомленный Файт поскакал домой к родителям, чтобы в пятиминутном разговоре успокоить маму и папу. Мама и папа не волновались  за сына, они собрали немного еды и отправили паренька в руки непреклонных командиров.
         - Ну как, подруга дома была? – без предисловий поинтересовался Серега, когда счастливый Файт залетел в казарму, - возьмешь меня свидетелем на свадьбу?
         - Дурак, какая свадьба, смотри , у нас в роте женатых не выпускают пожить на свободе, а ты смеёшься над самым святым в жизни мужчины,- Чувак определенно задумался о том, что следующая встреча зависла в неопределенном времени.
        - Это о каком таком святом идет разговор, о ногах или заднице? - толстый Леха мог опошлить самый задушевный разговор, что он и делал при любом удобном и неудобном случае.
         - Не приставайте, пожалуйста, вы совсем одичали, полоская глаз на единственной и неповторимой «Машке», включайте фантазию и воображение. А ты, Леха представь себе что-нибудь повыше!
         Леха засмеялся ,и  от напряжения белых толстых квадратиков живота на гимнастерке отстрелились две золотых пуговицы с изображением звезды.
        «Машкой» прозывалась огромная железная рамка со щетками, которой наряд растирал мастику по полу казармы.
             Птицеедов считался самым опытным сердцеедом коллектива, так как рассказывал о себе самые откровенные  и противоречивые истории. Все слушали с удовольствием, так как Леха говорил очень звонко и нелогично. При этом он громко смеялся, многие слушатели пытались подсказать сказочнику разные варианты концовок, но он соглашался только на счастливый конец, при котором партнерша тоже соглашалась.  Однако все истории кончались приходом главного героя в казарму в нетрезвом состоянии. Другого конца для любовных похождений отчаянного ловеласа никто так и не придумал. Так и не придумал он, как зовут его возлюбленных, все девушки проходили под именем «она».
       Стас  слушал  все это как будто издалека , но и жить с головой, набитой картинками из прошлого, слава богу, мешала учеба и военная туповатая реальность. Лекции, занятия, самоподготовка и строевая муштра понемногу отвлекали парня от теплых эротических мыслей. Самые удачные попытки развлечься в веселом мальчишеском коллективе проходили, конечно же , на самоподготовке. В небольшой аудитории занимались повторением пройденного тридцать человек, в каждом из которых жили свои черти и свои тараканы в головах. У каждого был огромный жизненный «опыт»,  полученный в школе и пионерских лагерях. Каждый знал, как посмеяться над товарищем, оставаясь нетронутым на максимально возможный промежуток времени.  Шутки были безобидными и ненатянутыми. Ну к примеру , если в аудиторию заходил проверяющий или командир, старший группы кричал «Смирно», и весь одинаковый зеленый коллектив дружно подскакивал со стульев и табуреток, вытягиваясь во «фрунт». Комизм ситуации обострялся постоянным желанием «товарищей» в яловых сапогах спать в любом положении. Особенно в тот день , когда роту водили в баню. Подъем производили очень рано поутру, и курсачи должны были смыть грехи и очиститься от скверны до начала занятий. Часто на дверях общественной ревтрудовской  бани можно было прочитать бессмертный шедевр заводской администрации: «Воды в бане нет, сегодня моются военные». Баня принадлежала заводу «Революционный труд». В этой надписи содержалась частичка неприкрытой правды жизни. После бани рота спала целый день до вечерней поверки, а после вечерний поверки происходил отбой, сонные курсанты ложились досыпать. Так что на самоподготовке , особенно после помывки без воды мальчишки спали, уложив коротко остриженные головы на желтые портфели, выданные курсантам высшей школы, или на толстые книги по истории Коммунистической Партии Советского Союза. На окно сажали наблюдающего за входом, который предупреждал о приближении опасности в виде начальника курса или курсового офицера. Иногда наблюдающий тоже засыпал, и мог получить толстой книжкой по башке. Тут надо объяснить суть безобидной шутки, которую решили организовать озорники с использованием природной привычки курсанта Куманька, который засыпал на «самохе» самым что ни на есть глубоким сном праведника. Он поступал таким образом , как только входил в аудиторию. Юра, так звали нашего соню, садился за стол, укладывал голову на книгу и засыпал глубоким крепким сном. Что он там смотрел в этих своих снах, никто никогда не узнает, а коллектив единомышленников задумал провести над парнем некий эксперимент. Когда Юра заснул и его слабый храп стал слышен в коридоре, над его головой, покоящейся на столе, тихонько установили тяжелую табуретку . Старший группы сильно хлопнул дверью и громко прокричал команду «Смирно» . Настолько громко, что Юра, проснувшись вскочил прямо с табуреткой на крепкой курсантской голове. Табуретка выдержала и отлетела в сторону. Череп тоже выдержал и страшно вращал глазами. Наблюдающий за «атасом» и старший группы поняли несостоятельность их дальнейшего пребывания под испепеляющим взглядом проснувшегося великана. Организаторы опыта резко выскочили в коридор и благополучно скрылись в умывальнике , расположенном рядом с комнатой дежурного по факультету. Разъяренный Куманек слегка остыл на бегу по коридору, и интуиция будущего лейтенанта подсказала ему, что лучше отомстить позже. Шишка от удара о табуретку не стоила того, чтобы портить отношения с такой большой группой шутников. Юра успокоился и через некоторое время заснул еще крепче. Но самым веселым развлечением будущих инженеров-электромехаников была игра с электрической розеткой. Кто придумал этот опасный фокус в настоящий момент определить невозможно, но радости вчерашним школьникам эта игра принесла предостаточно. Суть фокуса состояла в том, что в толстую книгу между страниц закладывается  алюминиевая фольга от шоколадки. Закладывается таким образом, чтобы край фольги выступал на пару сантиметров по обрезу закрытой книги. В электрическую розетку вставляется по гвоздю в каждое отверстие. Затем Вы, держа книгу так, чтобы не касаться алюминия, бьете выступающей полоской фольги по торчащим гвоздям. Хлопок, дым и вспышка приносили массу радости юношам, но легкая задымленность помещения вызывала определенное беспокойство. Дежурный по факультету никак не мог сообразить,  что происходит.  Молодой лейтенант понимал, что моргающий свет электрических лампочек и странные звуки в коридоре чреваты непредсказуемыми последствиями.  Легкий сизый дымок в длинном коридоре так и остался загадкой для дежурного. Пацаны вовремя остановились, услышав,  как по коридору носится озадаченный молодой человек. В общем пожара не произошло, и в  том что учебный корпус еще стоит немаловажная заслуга курсанта Остапчука, который в корне пресек попытки безобразников набедокурить в масштабах целого училища. Остапчук был старшим группы и поборол поджигательские настроения стаи зеленых товарищей. Но мы отошли от всех затронутых тем.

        Стас Файт и его товарищи по учебе никак не проявляли своего отношения к проблемам мирового значения, весь комплекс их интересов крутился вокруг площади Ленина, она и сейчас является центром города. Любовь и сдача экзаменов не позволяли мелким международным казусам отвлечь наших героев от раскопок в самих себе и учебниках по физикам и математикам. Будни курсантского подразделения настолько скучны и однообразны, что время растягивается в один бесконечный тусклый облачный день с громыханием подошв начищенных сапог по бетонным лестничным пролетам. Громыханием подошв по асфальту строевого плаца при переходах подразделений в столовую и на занятия, вкрадчивым стуком каблуков дневального после отбоя, когда он с дежурным ровняет табуретки на центральном проходе.
        Общение  Файта с Лилией тормозились по вине странных и непонятных случайностей, появившихся вслед за их замечательно бурной и страстной встречей после не самой продолжительной разлуки. Дозвонившись до абонента одним из поздних осенних вечеров, Стас услышал нежный шепот, который привел нашего сдвинутого на почве тлеющей любви парня в состояние моркови, не выкопанной после заморозков. Ботва пожухла и почернела, а корень, как идиот,  торчал в жирном черноземе.
      - Пожалуйста, пойми меня правильно, - гипнотизировал мягкий женский голос ничего не соображавшего от тестостерона курсанта, - мне надо готовиться к экзаменам, бабушка чувствует себя не совсем хорошо, давай встретимся через две недели. К нам приезжают родственники, и у меня совсем не будет времени на тебя. Чуть позже, может быть, созвонимся и решим, что  делать дальше.
       - Что решим? Когда решим?
       - Ну что делать, когда встретиться.
       - Так твоя мама давно уже решила все за нас, она ничего не говорила тебе? После первого курса мы можем стать мужем и женой, мне уже будет восемнадцать.
       - Ну не торопись, ты должен понимать, что обстоятельства меняются день ото дня, сегодня одно, завтра другое . У меня кое-какие проблемы в техникуме, надо разобраться с зачетами. Женитьба никуда не уйдет.
       - Хорошо, черт с ней с мамой и женитьбой, могу я хоть посмотреть на тебя, в воскресенье нас отпускают на целый день.
       - Так в воскресенье мы с дядей и бабушкой едем в деревню. Надо навестить больную тетю Валю.
        Стас так и не вспомнил, что это за тетя и где она живет. Ничего не соображая, Чувак повесил черную трубку на блестящий рычаг. Тогдашняя техника не позволяла отследить реакцию собеседника хотя бы по продолжительности присутствия надписи «онлайн» на знакомом имени. Обратный звонок был априори невозможен. Мы можем догадаться, что девушка тоже переживала, но выразить свое отношение к звонившему Стасу она уже не могла. Какие чувства терзали юное очаровательное создание, знает только само создание. Представим себе, что Лилия еще долго держала белую трубку телефона, слушала гудки и в ее прекрасной голове проносились   картины будущей встречи, о которой она мечтала, но что-то не позволяло ей поступить так, как поступало большинство славных тамбовских девушек,  которые при первой возможности выходили замуж за курсантов военных училищ. Выскочить за бравого вояку и умчаться в далекие края, где кроме клуба и столовой с домами офицерского состава есть только лес и приличная получка мужа. Можно предположить , что нашей красавице не очень хотелось в лес.
       Лилия училась в кооперативном техникуме, где в те ветхозаветные времена готовили экономистов и бухгалтеров  для всех, тогда еще государственных, организаций. Тот момент времени, когда происходят события, еще не ознаменовался появлением на свет вокальной группы «Комбинация» и её забойного хита под непревзойденным названием «Бухгалтер». Молодежь слушала песни Градского и Стаса Намина. На танцевальных площадках трех тамбовских военных училищ  молодые люди переминались под музыку «Аббы» и «Криденс клиуотер ривайвл». Студентки трех институтов,  нескольких техникумов  и девушки всех торговых и остальных организаций города каждые выходные посещали все военные танцплощадки по очереди. Пока не находили мужа. Или приключения на свои прелестные головки. Или метались между летчиками, химиками и технарями. Конечно, самым высшим шиком являлось хватануть курсантика последнего курса  любого училища. Желательно поумней. Предпочтительно повыше и почище. Хорошо бы отличника и ,чтобы распределили в Тамбов или Московскую область. Ну а как же любовь, бурная, продолжительная, страстная. С полной потерей сознания, беззаветная и до самой смерти. Нам только такую подавай, как у декабристов, к которым жены уезжали в Сибирь. Выпускники увозили счастливых супруг на дальние подступы к границам в первые месяцы службы. Делили все прелести службы в шикарных воинских городках, часто теряя интерес к семейной жизни из-за страшной отдаленности гарнизонов от обычной суеты городов, в которых привыкли существовать. Театр, кино, выставки и концерты оставались в далеких обжитых городских джунглях. А в родных гарнизонах девушки занимались воспитанием детей, часто оставаясь домохозяйками в самом активном периоде своей молодости.
              Все анекдоты про тещ придумали военные. Тёщи являлись кладезями народной мудрости и являются тем же по сей день. Влияние данной части человечества на семейные отношения не рассматривает только самый ленивый владелец пишущего устройства. Обращаясь к нашей правдивой истории,  можно убедиться, что мама Лилии тёщей ещё не была, но задатки семейного лидера проявлялись во всех значимых и незначимых случаях. Она же мама, значит, все сказанное мамой принимается к исполнению безоговорочно. Нашу маму звали Луиза. Она с грустью наблюдала за детьми и незаметно радовалась их будущему союзу. Но учеба в военном училище растягивалась на целые пять лет, а закрепить и без того прочные узы печатью в паспорте каждая теща старается как можно скорее. Мама не торопит, но замечает, что долгое пребывание Стаса за бетонной стеной не сулит ничего хорошего. Дочь любит быть свободной.
         Лилия любила Чувака всем сердцем, всей душой, со всей женской нелогичностью и привычкой прижать к себе объект, при этом наблюдая, как выглядят они со стороны. Она не забывала оценивать парней, взгляды которых задерживались на ней чуть дольше, чем это позволяют правила приличия. Любой психолог оценит такие действия как абсолютно нормальные и адекватные. Все женщины ведут себя более менее одинаково. Особенно, когда можно выбирать. Здесь надо уточнить, что у лучшей подруги нашей Лёли образовался парень из училища химической защиты. А парней без друзей не бывает, и , часто  друг ухажера подруги представляет собой сгусток веселья, звенящей мужской силы, юношеского задора и запредельного желания.
     - Отчего же мне не составить Наташке компанию,- подумала наша героиня в один из скучных субботних вечеров, - сходим в кино и прогульнемся по набережной. Что в этом зазорного, Чувак не скоро появится, а мне надо отвлечься от учебы.  Не могу же я бросить Наташку с двумя ребятами, второй курсант должен с кем то разговаривать.
        Согласитесь, любая женщина может понять скучающую девушку. Наташа была лучшей подругой Лилии. Они жили душа в душу на расстоянии заячьего прыжка. На Первомайской площади есть  старые четырехэтажные дома, в которых имеют место ветхозаветные хрущевские квартирки. В одной из них очень самостоятельно проживала Лилия. Квартирка была однокомнатная и находилась на четвертом этаже приземистого дома. Великолепная возможность использовать жилплощадь по назначению. В то время, когда бесчисленные влюбленные пары искали укромные местечки , Лилия могла не ломать мозг в поисках места для уединения. Был бы рядом объект , проявлявший неподдельный интерес и бесконечную любовь. Не к деньгам, к Лилии. Когда все вокруг влюблены в тебя, можно повнимательнее изучить претендентов для будущего совместного проживания. А наличие жизненного закрытого личного пространства позволяет провести исследование всех поверхностей кандидата на роль спутника жизни, выяснить целостность и работоспособность всех органов партнера как в комплексе, так по отдельности. В задушевных разговорах можно определить степень влюбленности товарища, характер и присутствие дурных привычек. Однако, великое дело выбрать себе спутника жизни. При наличии уже запланированного. Но это же судьба, скажете Вы. Закон джунглей, женская непоследовательность, стремление получить все и сразу, не отдаляясь от мамы не уезжая в далекие края. Может это и логично, но непедагогично и неэстетично.  Не нам судить. Так что подруги выбирали, и так как они  росли вместе , то и влюблялись, переживали и не завидовали друг дружке все вместе. Как все лучшие подруги. И отчаянно желали друг другу счастья. Ведь любовь дело коллективное, как нарды. Очень хочется видеть рядом радостную подругу с высоким красивым парнем в военной форме и в наглаженных сапогах. Вы конечно спросите, зачем гладить сапоги? Терпеливо объясняю – курсанты из училища химической защиты имели привычку гладить голенища яловых сапог. Курсанты, имевшие авиационные корни, сжимали голенища плоскогубцами в мелкую гармошку. Таким сапогом очень легко раздувать огонь в самоваре. И за глаженные и за мятые сапоги их владельцы получали нагоняй от командиров, но традиции училищных пижонов оставались нерушимыми.
      Таким образом, наша героиня неизбежно выдвигалась на позиции, с точки зрения обычного человека очень щекотливые и двойственные в крайней степени. Если бы был третий воздыхатель, положение можно было бы назвать тройственным. Но Леля должна была выбрать структуру сапог – отглаженных утюгом  или испорченных  плоскогубцами. Очень тяжелый выбор. Мы совсем забыли про внезапно возникшего  субъекта в блестящей  военной обуви. Будем объективны,  друг ухажера Наташи был высок и красив. Смеялся громко и открыто. Кандидат на счастливый брак с блондинкой Лилией  учился на последнем курсе училища химической защиты. Мы назовем его Шуриком. У Натальи Степан, а у Степана Шурик. Шурик появился в жизни красавицы с Первомайской площади в отлично подогнанной военной форме, сверкающих с утра сапогах и удивительной способностью появляться по первому зову, независимо от времени суток. Всегда подтянутый и невозмутимый, немного мужественный и открытый он не напоминал о детской наивности Чувака. Прослужив в армии несколько лет и имея первоначальный опыт жизни в курсантском коллективе последнего курса, Шурик казался той опорной каменной стенкой, на которую Леля могла повесить все трудности семейной жизни и при этом успевать от души повеселиться и пострелять такими убедительными голубыми глазами . И лейтенантские погоны совсем не за горами, и распределение грозит дальнейшим пребыванием в любимом городе. Но зазаборный призрак  Стаса Файта как тень отца Гамлета маячил в туманном будущем. Как заноза в заднице, как кость в горле, как последний пельмень на тарелке - воспоминания об этом шебутном озорнике, с которым всегда было так весело и просто, не давали мятущейся Лилии покоя. Файт в остриженном  состоянии круглой головы и полном смятении чувств грыз гранит наук не зная, когда сможет добраться до любимой и ощутить знакомые запахи пышных волос и мягкой как у младенца кожи. В то же время Шурик  всегда был под рукой, выполнял любые прихоти и готов был в любую минуту влезть в крепкий хомут семейной жизни. Лилия страдала от необходимости принятия решения и подолгу глядела на облетевшие к тому времени деревья в маленьком дворике под своими окнами. Оба кандидата были на высоте, но замуж хотелось очень сильно. Оставим Лилию погрустить и подумать у окна, а сами перенесемся в прохладную казарму с молодыми и веселыми обитателями намастиченного помещения.
          Подкатывалась сессия, после которой первокурсникам светили десять дней  неосознанной свободы. Зима в полную силу взялась за тамбовские пейзажи, курсачи ползали по плацу со скребками все свободное от учебы время. В остальное время эпидемия гриппа укладывала в спортзал лучших представителей будущей военной интеллигенции . В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными. Откуда то появилась гармошка и маленький кассетный магнитофон «Весна», которые являлись атрибутами того зимнего времени. Причиной массовой загрузки личного состава в карантинное состояние явилась проверка физической подготовки учащихся перед зимней сдачей экзаменов.
         В ленинской комнате после обеда расположилась группа любителей органной музыки. Органа, конечно же, не было, но и простая русская гармошка приводит душу в вибрирующее состояние. Виртуоз под именем «Кони-М» старался, не выпуская чуть изжеванную «беломорину» из белозубой улыбки. Толпа ждала начала забега.
 - Странная ситуация, тебе не кажется, Серёга? Бежать по льду мимо штаба в такой мороз может заставить только человек сдвинутый? – Лёха разговаривал с потолком, лёжа в сапогах на письменном столе.
 - Так не допустят же к экзаменам, если эту физо не сдадим,- Серега внимательно наблюдал, как распоясавшийся баянист пытался разорвать баян в творческом экстазе.
 - Да и не местная это инициатива. По всем училищам бегают, сдают. Московские начальники хотят сделать из нас моржей. А представь себе, как иркутские пацаны страдают. У них минус тридцать по сравнению с нашими двадцатью,- Лёха вытащил палец из носа и попытался застегнуть пуговицу на животе. Полушерстяная гимнастерка не сходилась на пузе.
  - Однако очень в отпуск охота, надо узнать, что происходит на Первомайской площади. Вычеркнули меня из списков или я первый в очереди? – включился в задушевный разговор с самим собой страдалец Чувак.
              Лёха и Заяц переглянулись и одновременно вздохнули. Эта проблема становилась общенародной и нерешаемой.
    - А ты облегчился перед кроссом? Небось в теплом белье понесешься по училищу? Мы все сняли, только трусы и майки на нас,- гордо заявил Леха.
 - Ты имеешь в виду под формой, так и я все снял, - ответил Стас, - не знаю будет ли толк от такого облегчения.
     Баянист радостно перешел к почти русской и почти народной песне «Распутин», которую к тому времени разучили все музыканты России.
 - Всего четыре экзамена, а потом комсомольский вояж в Ленинград, мне мама сделает пять путевок, поедем вместе со студентками из педа. Какие приключения! – Заяц завязал тесемки серой курсантской шапки под острым подбородком. Покосившаяся кокарда на засаленной ушанке  соответствовала покривившемуся взгляду курсанта перед решающим жизнь забегом.
 - Блин, может выбежать за забор и быстренько на Динамо и обратно?- Леха и Заяц  сердечно сплюнули на красный пол и отвели косые взгляды от Файта.
- В отпуске будет два дня на разборки с подругой, все узнаешь из первых рук, если найдешь объект. Лиля твоя месяц шифруется, и ты уже не худеешь. Нечем худеть, и волос тоже нет. И на кой ты ей такой?- задал глубокий философский вопрос невозмутимый Толя.
 - Да и нас ты достал со своей Жульеттой?- Леха давно подозревал, что Шекспир не артист , а итальянец.
- Четыре экзамена и катайся в гражданке на троллейбусе, - простонал курсант Пряхин , уткнувшись носом в полированную поверхность стола. Ожидание смертельного забега привело весь коллектив в  состояние недостойного пацанского племени мандража.
        Поэтому сигнал к началу кросса прозвучал как сирена на «Титанике», как открытие туалета в плацкартном вагоне и первокурсники, матерясь про себя, вывалились на заледенелый плац. Только, только спустились сумерки и грохот сапог по скользкому асфальту вперемежку с военными вскриками типа «Ой, бл…!» и звуками падения исхудавших длинношеих тел разносился по всему училищу на морозном воздухе.
     На крыльце штаба стоял генерал Конобцев, бывший в то время начальником училища и с неприкрытой скорбью наблюдал за неуправлямо несущимися курсантами.
 - Да поднимите же скорей этого толстозадого! Где он питается? В нем килограмм семьдесят, наверное! Тащите, тащите! Не успеет остыть! На финише разберетесь!
     Ощущая такую мощную поддержку наши будущие отпускники почувствовали себя героями олимпийцами, правда, автомобилей им никто не предлагал. С разрывающимися легкими, с белым Лехой на плечах стая товарищей в шапках-ушанках доскользила до финиша. Суровые проверяющие с секундомерами удивленно констатировали самый лучший результат коллектива, который умудрился притащить с собой полуживого товарища. Стремление к свободе в таких отчаянных проявлениях мы можем наблюдать в песнях Высоцкого. Когда зеки бежали из лагерей. Но курсачи питались получше.
Конечный результат оказался немного плачевней, чем планировалось и большая часть участников соревнований улеглась с простудой в спортзал.  В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными.
       Как ураган «Каталина» прошла зимняя сессия. Наши парни были вынесены за забор на целых две недели. И, переодевшись в гражданку, набравшись для храбрости горельского «Вермута», наш курсант-любовничек рванул на Первомайскую площадь. Пацаны не бросили Файта в одиночном заплыве через любовь и ревность. Заяц и Мужик терпеливо брели на четвертый этаж старенькой хрущевки, тихо надеясь на мирное решение полюбовной истории. Мы уже заметили, что трагедия не стоила  выеденного яйца. Все без исключения молодые люди проходят проходят через такие терки. Надо отдать должное Файту, он не бесился. Троица поднималась по лестнице навстречу мутной судьбе без одышки и глупого седцебиения. Третьим участником безнадежного предприятия работал одноклассник Стаса, который был не согласен со всеми действиями окружающих, и тем не менее старался не отстать от реактивных вояк. Сам он учился в химическом институте и вдохновенно играл страшных людей в народном театре. В свое время Мужик, для красоты назовем его Вадимом, был абсолютно уверен, что со свадьбой потеряет безотказного собутыльника и циничного друга. Его устраивал спокойный разрыв уже протухших отношений товарища, так как через пару дней их ожидала бурная поездка в Питер, где на каждого самца приходилось пять целомудренных просветленных студенточек. Но у этих одухотворенных созданий на уме были только музеи и театры. Об этом парни узнали позже, а сейчас им открывала дверь основная героиня тамбовской сказки. Не помню, говорили ли мы о Тамбовской казначейше, но памятник этой многострадальной женщине с  замечательной душой и грудью никак не похож на открывшую дверь блондинку.
        - Вот здорово, что вы пришли, а ребята собрались уходить, - нежный голос не проявил ни малейших признаков волнения, хотя на побелевшем лице резко проступил яркий макияж.
        - Привет, что за ребята собрались уходить? Надо же поближе узнать друг друга! - Файт не успел ничего сообразить. Из коридора вышли два высоких «химика» в глаженых сапогах и пригнанных по фигуре шинелях. В них мертвой хваткой вцепилась  подружка Лили Наташка, круглые глаза , которой подсказывали удивленному сообществу, что она ни в чем не виновата.
        - Увольнение заканчивается, выпьем в другой раз, - чернявый высоколобый четверокурсник прошел через лестничную площадку, увлекая за собой слегка примороженных и пьяненьких Наташку и второго приглаженного.
       - Что встали на лестнице?- Лилия вернула на лицо прежний румянец, и осознанное выражение внимательных глаз. Тени прошлого дыхнули на неё свежим «Вермутишкой».
       - Проходите, правда, мне тоже надо идти. Мама просила принести бабушке лекарства. Ты же знаешь, какое высокое у нее давление. Сегодня вызывали «Скорую», - тон Лили предупреждал о том, что никаких разговоров про любовь никто не собирается разговаривать.
          - Ну и кто из этих чернопогонников клеится к тебе? Просто интересно знать. Зачем было скрывать? – совершенно спокойно лепетал Стас. Атмосфера пролетающих мимо любовных утех  и дешевое противное вино заставили парня думать трезво. Мужик и Заяц сидели за пустым кухонным столом и без малейшего интереса наблюдали за вялотекущими переговорами.
         - Подожди меня здесь, я вернусь через полчаса. Я расскажу тебе про все, - девушка полностью взяла себя в руки и решила довести до конца незаконченную историю. Надо было придумать надежное оправдание и донести его до пришибленного Файта.
      Дверь хлопнула, и Серега быстро сообразил, что надо рвать когти. Присутствовать на любовных диспутах с непредсказуемым окончанием ему очень не хотелось.
       - Вадюха, наши любовнички разберуться и без нас, представляешь, какую пургу они будут нести друг другу. Я не думаю, что мне будет интересно, да и дело это их личное. И вообще, надо бежать в магазин затариваться. В девять прекратят продажу «Солнцедара» и мы останемся неудовлетворенными.
      - Ты прав, Зайчина! Мы оставляем Чувака в надежде на безнадежность. Если он такой дурак, пусть распутывается сам.
       - Мужик, это она дура. Блин, нам еще столько пыхтеть в казарме, что представить трудно. Я бы завязал с этой дрянной бабой!- Заяц гнул свою линию с завидной прямотой.
       - Так первая любовь, это вам не хрен собачий, вдруг Стас больше никого не встретит, -шутка Мужика являлась  явным намеком на поездку в Питер.
        - Валите отсюда, советчики драные, - Файт не раздеваясь лег на пол в коридоре и , глядя в потолок, собирал отдельные ясные мысли в левой части мозга. Этой частью он готовил обвинительную речь и последующее решение. Внутри правой половинки Чувак раздевал Лилию и представлял себе последствия. Борьба мозгов продолжалась очень недолго. Открылась дверь и вошла желанная изменщица. Она встала над раздумывающим Стасом и смотрела на него с высоты ста семидесяти двух сантиметров. Ничего хорошего внизу не наблюдалось. Сплошное любимое разочарование. С которым очень трудно расстаться.
      - Ты помнишь, что я старше тебя на два года? Я выше тебя на два сантиметра, - она присела на колени и поцеловала его в губы. Файт не шевелился. Вдруг он понял, что разрыв с Лилией не самый страшный облом в его жизни. Ей некогда. Она думает, что жизнь нужно проводить замужем  и как можно скорей. К привычному укладу добавится заботливый офицерчик и веселая жизнь потечет уже через полгода. А этого переживальщика-первокурсника надо ждать и ждать. Ну нет, так вся молодость пройдет. Стас как будто читал ее мысли, когда мягкие волосы пощекотали ему щеки и кадык на шее.
      - Я правильно понял свое место, мы не будем больше встречаться? – он встал с холодного пола и уселся на краю диванчика. Нельзя было смотреть в глаза бывшей подруги, так как серьезные мысли могли покинуть несерьезную голову.
       - У меня нет возможности ждать, Саша предложил мне выйти замуж вчера вечером,- уголки рта Лилии опустились к холодному полу и глаза стали похожи на глаза просящей еду собаки.
       - Ты умный, ты должен меня понять! Мы не подходим друг другу. Иногда нам не о чем говорить, я часто не понимаю тебя, - она не плакала.
        - Пусть будет по-твоему, я не появлюсь больше в твоей жизни, - вдохновенно врал Чувак, - сама выбрала себе игрушку по душе. Сколько времени мы провели вместе, как здорово мечтали. Играйся, а я пошел, - и он ушел. Ушел с таким ясным пониманием того, что их разрыв это только видимость. Растянутая во времени, с длинными рассставаниями и бурными встречами. Стас уяснил себе, что останься он с этой бестией, жизнь будет полна изменами и разборками. Лилия не бросила его и  при первой возможности организовала свидание. Муж, конечно, не знал. Но очень сильно подозревал о существующей связи. И никогда не препятствовал их встречам. Кто знает, может быть он правильно делал.
      
      
       
         
      
   








   
       
 

           Здесь нужно поставить восклицательный знак вопроса.
      

  Как ни крути, пропагандистская машина коммунистической партии Советского Союза работала как часы. Каждый день каждый курсант любого военного училища слышал и видел, что страна наша мчится в счастливую наполненную икрой и ананасами жизнь, снося по дороге размышляющие не в такт с правительством головы. Параллельно Великая держава своими социалистическими силами помогала  нищенствующим режимам,  которые не стеснялись просить пищу и деньги для своих голодающих народов. Все это настолько слабо волновало одинаково одетых молодых людей,  что порой преподаватели истории не могли понять, откуда взялись эти парни, в головах у которых  кроме выпивки и девушек не задерживалось ничего. Конечно они знали , когда родился дедушка Ленин , портреты которого украшали все без исключения кабинеты и столовые, но вопрос зачем надо воевать за пределами Родины для ребят не имел никакого значения. Всесоюзное слово «НАДО» заменяло все ненужные ответы. Это слово приравнивалось к безусловному рефлексу воспроизводства, стремлению обоих полов сблизиться и получить удовольствие. Кстати и секса тогда не было как такового, не принято было выносить внутренние дела на всеобщее обсуждение. Но я отчетливо помню, как мелкота в возрасте от 10-12 лет бегала от пляжа на реке Цна  подглядывать за влюбленными парочками в парк Дружбы. Очень часто эти наблюдения за естественным развитием жизни являлись единственными   знаниями в сфере взаимосвязей между такими разными в половом отношении мужчинами и женщинами.
Среди зелененькой массы серьезных парней оказались ребята, которые воспринимали жизнь как подарок, награду в придачу к здоровью, к незамутненному невзгодами разуму. Вместе с отменой свободы на пять лет они получили возможность проникнуться боевым духом отчаянных бурсаков, постоянно стремясь вырваться из промастиченной казармы и отхватить свою порцию девичьей ласки, нарваться на приключения с обязательным внедрением внутрь какой-нибудь винной гадости. Система государственного устройства того времени держалась на коммунистической морали, продаже водки населению и перекачивании нефтепродуктов за бугор. С младых ногтей выпивка была главным развлечением учащихся и трудящихся. Но мы не алкаши, и у парней были  другие приоритеты. В курсантском замкнутом быту, с постоянными учебными занятиями и самоподготовками оставалось много времени на перекуры и разговоры об оставшихся за забором друзьях и , конечно же, о подругах-одноклассницах. Редко кто из ребят дружил с девушками, с которыми не учился. Чуть позже курсанты начали отдаляться от друзей по школе, а в самые тяжелые первые годы одноклассницы были самой чуткой духовной опорой для мальчишек,  запертых за стеной училища и постриженных под «бокс» или «канадку».
      На втором факультете Тамбовского военного  авиационно-инженерного  училища народ готовили к эксплуатации авиавооружения. Специальность довольно уважаемая и требующая серьезного подхода. Пушки, бомбы, ракеты, которые могли применять наши ВВС, изучались здесь вчерашними школьниками.   На втором этаже курсантской казармы жили мальчишки со всего Советского Союза, счастливые выпускники средних школ. Тонкие шеи торчали из воротников гандонированных  хлопчатобумажных гимнастерок,  когда рота становилась на развод по местам занятий. Торчали эти шеи и на самих занятиях и лекциях. Однако среди массы длинношеих попадались индивиды покрупнее. Одного такого крупного белобрысого парня звали Леха Птицеедов. Он не был альбиносом, но его кожа была светлой и беловолосой. Очень упитанный, он не казался толстым. Кроме всего он обладал очень мощными голосовыми связками. Они не годились для пения, так как в башке Лехи не содержалось слуха. Уши, правда, у него были и , когда солнце било Лёхе в затылок, они светились ярко розовым светом. У него были  совсем не похожие на него друзья. Мы назовем их Чувак и Заяц. Чувак и Заяц учились в одной школе и сразу же нашли друг друга в грязновато зеленой курсантской массе. Вместе с ними учился также Толя Соколов, добродушный парень, у которого всегда была припрятана копченая колбаска, завернутая в алюминиевую фольгу. Имея довольно высокий рост , Толя выказывал совершенно индейское спокойствие и не волновался ни при каких житейских обстоятельствах. Сам Чувак вырос в высоту на сто семьдесят сантиметров, имел совершенно стандартную мальчишескую фигуру и ноги, с которых на бегу сваливались яловые сапоги. Наивная вера в людей и в будущую победу коммунизма отражались на неизменно веселом  лице нашего доблестного солдатика. Многие думали, что такое выражение лица носит на себе признаки легкого инфантилизма, но тот кто умеет видеть, назвал бы такое выражение лица простой советской жизнерадостностью . Жизнь доказала, что эти самые многие как всегда были не правы. Должен оговориться, что сапоги сваливались с большинства подростков, носивших военную форму. Матерели парни и становились упитанными только через пару лет службы и учебы. Заяц имел высокий рост, длинный нос и смешливый неугомонный характер. Глаза его выделялись на лице вместе с носом своими выдающимися размерами. Говорят, это свидетельство высокого полового потенциала. И надо сказать, что эти  ребята расставались очень редко. Вместе ходили на занятия, вместе сдавали экзамены, вместе убегали в самоволки и выпивали в увольнениях.
       Приближалась зимняя сессия. Каждый, кто имеет законное высшее образование, знает, что в те семидесятые годы оценки ставили за знания, а не за деньги. Надо было учить. На каникулах в зимнем отпуске Заяц, Чувак и остальные замечательные члены воинского коллектива  собирались поехать на экскурсию в Питер. Тогда  город назывался Ленинградом, был населен сплошь интеллигентами и экскурсантами со всех концов многонациональной Родины. Этот город с невероятной историей, а тогда это была история парочки революций, собирал на своих улицах и в музеях миллионы студентов, школьников и прочих, прочих, прочих. Он лучше и веселее Парижа, хотя фанаты европейской истории мне захотят возразить. Но в Париже нет Авроры, на которой можно устраивать корпоративы, а башня Эйфеля могла бы быть разобрана по просьбе тех же самых парижан, которые в свое время считали её уродливой добавкой к городскому пейзажу. Ленинград украшает всё, даже Ленин на броневике и мутная вода Невы. Сессия приближалась, и аппетит будущих экзаменуемых становился все хуже и хуже. Встреча с городом Петра должна была стать кульминацией в хитрой игре с врожденным нежеланием учить что либо, стремлением перехитрить проницательный преподавательский состав в их самый звездный час. Лучшими оценками были круглые приятные трояки и курсант, схлопотавший в сессии одни трояки, назывался «государственным человеком».
           В нудном процессе обучения и службы у ребят сложился странный жизненный опыт в отношении прекрасного пола. Оказалось, что девочки не всегда помнят и любят их до смерти, а имеют на этот счет свое четкое практическое мнение. Особенно чувствительно это любовное шило ужалило Стаса, так мы назовем Чувака, эмоциональность и наивность которого не имела пределов. Мы присвоим ему фамилию соответствующую душевному состоянию подростка в возрасте семнадцати лет с зашкаливающим тестостероном в организме,  без малейшего сомнения в чистоте помыслов друзей, подруг и конечно же руководства коммунистической партии Советского Союза. Файт, словно пограничный пес Верный беспредельно верил в дружбу, любовь и верность, правда иногда по пьянке находил в друзьях и подругах незнакомые черты и понимал, что его тянет налево. Давайте примем за аксиому, что редкого человеческого индивида не тянет налево. Тогда бы не осталось места для естественного отбора, старик Дарвин заскучал бы на своих Галапагосских островах, изучая вкусных морских черепах и других интересных для науки птиц и игуан.
     В нашем нестандартном, а может быть типичном случае, боевая подруга Стаса была постарше главного героя фарса, и, как положено во всех любовных подростковых историях, была опытнее и просвещеннее своего наивного дружка. Надо попробовать дать ей благородное имя, например Веста. Женщины с этим именем являются хранительницами домашнего очага, в древней мифологии Веста – дочь Сатурна, бога земли и посевов. Нет, ну какая может быть Веста в Тамбове. Давайте остановимся на Лилии, Лиля, Лёля, любой вариант подойдёт нашей героине. Только не Лилит.  Согласно очень древним преданиям Лилит была первой женой Адама и улетела от единственного в то время мужа, не желая  ни в чем ему не подчиняться. Потом она достаточно много набезобразничала и согласно «каббале» -  еврейской религиозно-мистической традиции,  Лилит  приходит к неженатым мужчинам во сне и соблазняет их. Согласитесь, но это можно назвать провокацией, особенно по отношению к женатым мужчинам, чем они хуже? Например,  на авианосце или на подводной лодке можно было бы соблазнять всех подряд, все равно это только во сне. Впрочем,  эта самая Лилит совершала и более негодяйские поступки, но мы не станем их обсуждать, хорошо бы разобраться со своими влюбленными.
         Лиля была блондинкой с огромными голубыми глазами, кудрявыми волосами и нежнейшим правильным голоском. Если Вы звонили по известному номеру, Вам отвечали тихим вкрадчивым полушепотом с придыханием, и Вы автоматически становились рабом телефонной трубки на неопределенное время.  Хотите, называйте это телефонным гипнозом или каким то другим словом по телефону, но у Стаса не было возможности и желания вырваться из этой сладчайшей обволакивающей паутины детской наивной влюбленности. Её прямой, слегка насмешливый взгляд обладал катастрофически женским очарованием, завораживал и расслаблял. Практически все особи мужского пола попадали под влияние немигающего , изучающего и многообещающего обаяния голубых лучистых блюдечек. Из смеющихся они становились беспредельно серьёзными, поддаваясь невыразимой грусти и возникающей откуда то изнутри надеждой. Но никогда эти глаза не бывали злыми или лживыми. Приблизительно так рассуждал наш тамбовский Ромео. Они встречались несколько лет, не месяцев или недель, а несколько лет кряду. Расставались и встречались, ругались и мирились, правда, до драки дело не доходило. Лучше бы дошло. Были постоянные походы в кино, тогда крутили «Ромео и Джульетту», и, целуясь на последнем ряду наши влюбленные не замечали, что происходит на экране,  Монтекки и Капулетти убивали друг друга, не ощущая никакой поддержки  из зала . Скорее всего Стас и Лилия были первыми друг у друга. А почему мы только предполагаем? Влажные руки, скользящие прикосновения. Главной задачей влюблённых являлись поиски укромного местечка, где можно было бы распустить руки и ноги. Не знаю, в современном мире это также сложно или попроще, надо  спросить у молодежи. Поцелуи затягивались на минуты, часы. Горячие волны желания полностью освобождали головы влюбленных от посторонних мыслей. Управление переходило на другие ответственные органы.  Читатели сами  были молодыми и могут представить себе, как это происходит. А кто не может себе представить, пусть посмотрит старую ленту «Ромео и Джульетта» с закрытыми глазами. И если не захрапит, значит со старостью можно подождать. Не стоит думать, что все шло гладко и сладко, появлялись новые люди, уходили старые друзья, но вопрос о будущей женитьбе ни разу не обсуждался, все понимали, что дети созданы друг для друга и их участь решена на небесах.
           Так думали все друзья и подруги, пока Стас не сдал экзамены в военное училище и не одел бывшую в употреблении  затертую гимнастерку и черные яловые сапоги. Сапоги были великоваты и портянки в них скручивались в грязный жгут с характерным военным запахом, который был присущ  всем яловым сапогам того веселого времени. И, кстати, совсем не раздражал окружающий слабый пол. Может девушки делали вид, что не замечают вонючести кавалеров, а может действительно мужские ножные миазмы срабатывали как приманка. Затрудняюсь предположить, так как подмышечные и одеколонные ароматы тоже имели место в этом комплексе мужчинской привлекательности. Кроме всего прочего,  все поступившие приобрели бритые налысо загривки и начисто лишились свободы на целый месяц. Вместе со всеми этими армейскими «подарками» пацаны попали в зону сильнейшего психологического давления, оказавшись после яркой насыщенной школьной жизни  в тесном безвыходном мирке казарменной жизни с бездушными, как им казалось, командирами. Мамы были далеко. Ещё дальше находились невесты-красавицы. Надо было осознать, что этот процесс продлится несколько лет. Что будет в недалеком будущем, куда забросит военная судьбина и, главное, зачем,  этот вопрос не слишком волновал промокавших от пота красноармейцев с вытаращенными глазами проходивших курс молодого бойца. Командиры старались полностью оградить поступивших в училище школяров от внешнего гражданского влияния. У телефонного аппарата каждый вечер бурлила целая очередь из растерянных длинношеих страждущих. Но телефон работал плохо, и будущим генералам и полковникам приходилось хранить в себе накопившуюся ненависть к взводному и старшине из старослужащих.
           Большая и лучшая часть мужского населения моего поколения хоть каким-нибудь боком задевала или застревала в Вооруженных Силах Советского Союза. Через армейские горнила проходили практически все юноши России и придатков, степень зрелости и серьезности молодого человека зависела от того, служил ли он в воинских частях. На заводах, в колхозах, в училищах и других учебных заведениях администрация очень уважительно обращалась с дембелями и часто делала подтянутым и бравым парням серьезные поблажки. В курсантском недозрелом коллективе бывших солдат называли «старослужащими» и, как правило,  назначали руководить свежими бывшими школьниками. Поначалу они считали себя пупками земли, приказывали, ругались, а с течением времени сравнялись с общей желто-зеленой массой набирающихся знаний подростков и становились такими же как все лейтенантами на выпуске.

    - Шагом ма-а-рш –стой!- кричал странным голосом капитан Макаров на истекающий потом  на августовской жаре неровный курсантский строй. Понять такие простые команды может даже служебная собака, но только не в исполнении любимого взводного. Шеренги разгонялись и тормозили, и мечтой каждого участника строевых занятий был кран в умывальнике, холодная струя из которого могла заменить все райские удовольствия. Ну, ладно, не все, к моменту нашего повествования змей уже всучил злополучное яблоко Адаму и его второй жене Еве. Потому народ мечтал не только о холодной струе, но и  о недоступных веселых подружках, которые остались за бетонным забором. И , конечно же, о «Яблочном» вине за один рубль семнадцать копеек за поллитра, сделанном из тех же самых райских греховных плодов. Вот здесь и начинается суровая правда жизни.
     Стас стоял у телефонного аппарата, прижимал черный эбонит телефонной трубки к покрасневшему уху и слушал,  как в наушнике звучат гудочки  девчоночьего непостоянства и проявления круто замешанной женской логики. Он точно знал, что в этот час Лилия приходит домой с занятий в техникуме и наводит порядки дома и на кухне. Длинные гудки означали раздраженное нежелание слышать  обреченные просьбы Файта о встрече , которая могла продлиться пару часов, тогда как раньше влюбленные могли не разговаривая возиться в маленькой комнатке целый день,  и, если бы не мама, не расставались бы неделями. Гудки не прерывались, а очередь желающих передать список необходимых  продуктов родителям начинала матом выражать легкое нетерпение. Голодные курсанты совершенно равнодушны к чувствам себе подобных особей. Стас повесил трубку и пошел в «любимую» казарму жаловаться Зайцу на непонятную запятую в совершенно прямой линии жизни. Казарма представляла собой огромное помещение, занимавшее весь этаж. Слева от входа в конце коридора за железной решеткой располагалась оружейная комната с автоматами Калашникова, если Вам угодно. Там же на противоположной от входа стороне были бытовка для глажки и подшивки, умывальник и туалет и каптерка. Около входной двери располагался дневальный с тумбочкой и огромным черным телефоном без диска. Такие аппараты сохранились в войсках до нынешних времен и никакие хакеры не смогут нанести ущерб технике, в которой кроме наушника и микрофона нет никакой техники. Справа от дневального и тумбочки была дверь в ленинскую комнату. Днем в ней разучивали коммунистический подход к жизни, а ночью резались в карты на деньги. Вокруг дневального стояли вешалки с курсантскими шинелями, оперевшись на которые ночью дремали дежурные по роте. Далее справа располагалось длинное спальное помещение, в конце которого стоял турник и находился вход в канцелярию роты, рабочее место командира роты. Стасу требовалась родная жилетка для утыкания носа и промокания чистых юношеских слез. Первым попался Заяц.
     - Серега,- Заяц откликался и на это благородное имя, - если бы сломался телефон, шел бы сигнал «занято».
         Сергей сосредоточенно указывал носом на маленького паучка в углу оконной ниши и всем своим видом выказывал полную неподвижную солидарность со страдающим Чуваком.
    - Черт те что с этими телефонами происходит, может трубка лежит неправильно, может пошла в магазин, может просто забыла вытащить аппарат из под подушки,- Серега отложил слежку за пауком и уставился огромными глазами на неугомонного товарища.
       По выражению лица изрешеченного стрелами Амура другана он понял, что тот разговаривал с пустотой, с самим собой, так часто бывает с отравленными любовью подростками. Хуже всего, что такое порой происходит и со зрелыми разумными существами. Взрослые в такие моменты совершают более серьезные поступки. Например, могут организовать маленькую победоносную войну, такую как Троянская. До сих пор  ученые спорят, кто кого любил, и за что боролись 10 лет греки и их героические оппоненты. Наш случай никаких боевых стычек не предусматривал, но страшно раздражала неясность ситуации и соленая гимнастерка, задубевшая от пота.
    - Да плюнь ты на неё, мама принесла смородинового варенья. Вечером в каптерке заварим чайку, Лехе сала принесли. У Пуха в кармане есть пара булочек из «чепка»,- Серёга как мог, пытался возвратить на грешную землю «потерявшегося» товарища с помощью обращения к его желудку.
   -Что значит плюнь? Ты понимаешь о чем идет речь? Сам можешь употреблять свое варенье с Лехиным салом! Вдруг у неё что-нибудь случилось? А  и  сижу тут с вами и ничего не знаю! Завтра перелезу через забор и выясню, что происходит.
   - Давай, давай, только не потеряй сапоги. За час ты не успеешь добежать до Первомайки, а если успеешь, поцелуешь замок и уже надо бежать обратно. Кстати, с твоим свежевыбритым затылком только и осталось, что носиться по тёпленькому Тамбову. Любой офицер попадается тебе навстречу и, ты уже не курсант.
        Стас прекрасно понимал, что его несдержанность может свободно привести к досрочному окончанию обучения и к продолжению службы в близлежащих авиачастях в звании рядового. В нашем случае побеждал природный разум тамбовского волка.
      - Надо ждать, надо ждать, Штирлиц вон дождался, и мы дождемся счастливых деньков,- бубнил про себя лысый шалопай.
                - А может быть сгорела телефонная станция или захватили её фашисты,- версии событий мешались в голове Стаса. Воспаленное воображение могли охладить только холодная вода в умывальнике и чистые байковые портянки, которые действовали на курсачей как плитка черного шоколада. На подмогу Зайцу подошел Лёха, и с помощью сала и варенья друзьям удалось вернуть пришибленного любовными муками Чувака в суровую военную действительность.
      
     Пухом звали каптёрщика Пряхина,  паренька из Калуги, который отличался мягким незлобливым характером и свойственной всем подмосковным ребятам запасливостью. Небольшого росточка, белобрысый Серега Пряхин всегда улыбался. При этом были видны его достаточно редкие зубы, которые постоянно жевали какую-нибудь выпечку. К салу Лехи Птицеедова всегда была готова сладкая булочка Пуха.   Он имел странную привычку носить  кондитерские изделия во всех карманах хлопчатобумажной формы одежды. В этих самых карманах нашего каптерщика всегда было столько крошек и яблочного повидла, что можно было бы накормить всех голубей на площади Святого Марка в Венеции, но в те счастливые годы мало кто подозревал о существовании такого славного местечка. Знал только журналист Овсянников и ведущий телепередачи «Вокруг света» доктор Сенкевич. Выезд за пределы Союза был очень ограничен из-за так называемой холодной войны. Простой советский человек чаще всего был озадачен проблемами всеобщего дефицита и борьбой с «зеленым змием». Большинству представителей общности «советский народ» доставался черно-белый экран телевизора с победными реляциями коммунистических соревнований и очередь в вино-водочный. Однако я вру, к тому времени родные заводы наладили выпуск 60 ти килограммовых цветных «Рубинов» и «Рекордов», которые были на 5 кг полегче. В полумраке новогодних ночей немецкий балет  Фридрихштадтпалас напоминал серьезное эротическое шоу, особенно если зритель следил за происходящим через щель между хрустальными тазиками с оливье и тертой морковкой с сыром и чесноком. Сверкающие костюмы и умопомрачительные ноги лишь слегка напоминали счастливую действительность и позволяли на некоторое время забыть о «любимой» работе и службе.
        Помаленьку военная жизнь начала затягивать героев в скучное обыденное русло с постоянными занятиями, построениями, разводами. Прошло два месяца после зачисления, курсанты приобрели серьезные навыки в подъеме ноги, отбивая пятки на плацу, толстенькие сбросили лишненькие килограммчики, тоненькие чудок поправились на перловой каше и гороховых супах. Начались скучные лекции и практические занятия, на которых слушатели в начищенных с утра сапожках старались покрепче поспать. Наши герои все еще не могли свыкнуться с отсутствием эфемерной свободы. За бетонным забором бурлила провинциальная тамбовская житуха,  друзья и подруги отдалялись от пахнущих сапожным кремом полувояк-полустудентов, которые всеми правдами и неправдами старались найти лазейки и поводы, чтобы вырваться на родные улицы. Чувак очень тяжело переносил невозможность покинуть пределы гарнизона. Чем дольше он не видел Лилию, тем ярче разгоралось в нем щемящее чувство тоски, тем отчетливее мальчуган представлял себе образ далекой, или недалекой подружки, при одной мысли о которой бритый затылок Стаса отпотевал как очки, занесенные в комнату с мороза. Белобрысые кудряшки, вечно удивленные огромные глаза, нежнейший голосок снились парню и на математике и на истории КПСС.  Неожиданно ребятню начали готовить к субботним и воскресным увольнениям. Карантин закончился и в одну из суббот, счастливчики нацепили парадные одежды, обозначили на затылках «скобки», основной элемент военной прически образца 1977 года и, получив розовые увольнительные бумажки, рванули на волю. Тамбовские первокурсники первым делом нарубились домашней пищи,  отвалялись в горячих ваннах и побрели на встречи с друзьями и подружками. Файт не стал заходить домой к папе и маме, он прямиком направился к любимой. Ощущение свободы с примесью надежды безнадежно влюбленного превращало «рогатый» троллейбус, везущий народ по маршруту  номер «два» в правительственную «Чайку»,  люди вокруг заражались от брызжущего разноцветным счастьем паренька в курсантской форме и тоже начинали улыбаться. На Первомайской площади он выскочил из «двойки» и полетел в знакомый подъезд. Тамбов совсем небольшой город и в нем трудно заблудиться.
      Дверь открыла сама Лиля. Для Стаса она была невестой и самой желанной девушкой на свете. Она была первой богиней, и у него не возникало никакого желания сравнивать её с кем то. И думать, что есть кто-то кроме неё.  Файт в тот момент времени не замечал вокруг себя вообще ни одной женской персоны, и не подозревал, что все женщины созданы по одному чертежу. Образ Лилии настолько прочно зафиксировался в кипящем мозгу бывшего школьника, что все окружающее меркло кроме белокурой голубоглазой девчушки.
      -Ну почему ты не позвонил? – Стас не заметил усилившейся белизны на лице любимого человека,- проходи, я не думала, что тебя отпустят.
      - Я звонил два месяца, что-то странное происходит с твоим телефоном,- он обнял Лилю и все случилось как и прежде, только вместо гражданской одежды страшно мешала военная зеленая «шкурка». Честно говоря, Стас и пошел в военное училище ради формы и синих погон с белыми полосками. Но первый месяц пребывания в казенных одеждах показал нашему оболтусу, что форма создана не для того, чтобы её носить. Её надо одевать и снимать. А как глупо выглядел курсант на свидании в выцветших сатиновых трусах, подписанных хлоркой, и в голубой майке с черным номером воинской части на впалой груди.  Потом недолго разговаривали и страстно прощались, но наш герой-любовничек или жених, как Вам будет удобнее, не обратил внимания, что его не спросили о времени следующей встречи. Ещё более радостный и насмерть утомленный Файт поскакал домой к родителям, чтобы в пятиминутном разговоре успокоить маму и папу. Мама и папа не волновались  за сына, они собрали немного еды и отправили паренька в руки непреклонных командиров.
         - Ну как, подруга дома была? – без предисловий поинтересовался Серега, когда счастливый Файт залетел в казарму, - возьмешь меня свидетелем на свадьбу?
         - Дурак, какая свадьба, смотри , у нас в роте женатых не выпускают пожить на свободе, а ты смеёшься над самым святым в жизни мужчины,- Чувак определенно задумался о том, что следующая встреча зависла в неопределенном времени.
        - Это о каком таком святом идет разговор, о ногах или заднице? - толстый Леха мог опошлить самый задушевный разговор, что он и делал при любом удобном и неудобном случае.
         - Не приставайте, пожалуйста, вы совсем одичали, полоская глаз на единственной и неповторимой «Машке», включайте фантазию и воображение. А ты, Леха представь себе что-нибудь повыше!
         Леха засмеялся ,и  от напряжения белых толстых квадратиков живота на гимнастерке отстрелились две золотых пуговицы с изображением звезды.
        «Машкой» прозывалась огромная железная рамка со щетками, которой наряд растирал мастику по полу казармы.
             Птицеедов считался самым опытным сердцеедом коллектива, так как рассказывал о себе самые откровенные  и противоречивые истории. Все слушали с удовольствием, так как Леха говорил очень звонко и нелогично. При этом он громко смеялся, многие слушатели пытались подсказать сказочнику разные варианты концовок, но он соглашался только на счастливый конец, при котором партнерша тоже соглашалась.  Однако все истории кончались приходом главного героя в казарму в нетрезвом состоянии. Другого конца для любовных похождений отчаянного ловеласа никто так и не придумал. Так и не придумал он, как зовут его возлюбленных, все девушки проходили под именем «она».
       Стас  слушал  все это как будто издалека , но и жить с головой, набитой картинками из прошлого, слава богу, мешала учеба и военная туповатая реальность. Лекции, занятия, самоподготовка и строевая муштра понемногу отвлекали парня от теплых эротических мыслей. Самые удачные попытки развлечься в веселом мальчишеском коллективе проходили, конечно же , на самоподготовке. В небольшой аудитории занимались повторением пройденного тридцать человек, в каждом из которых жили свои черти и свои тараканы в головах. У каждого был огромный жизненный «опыт»,  полученный в школе и пионерских лагерях. Каждый знал, как посмеяться над товарищем, оставаясь нетронутым на максимально возможный промежуток времени.  Шутки были безобидными и ненатянутыми. Ну к примеру , если в аудиторию заходил проверяющий или командир, старший группы кричал «Смирно», и весь одинаковый зеленый коллектив дружно подскакивал со стульев и табуреток, вытягиваясь во «фрунт». Комизм ситуации обострялся постоянным желанием «товарищей» в яловых сапогах спать в любом положении. Особенно в тот день , когда роту водили в баню. Подъем производили очень рано поутру, и курсачи должны были смыть грехи и очиститься от скверны до начала занятий. Часто на дверях общественной ревтрудовской  бани можно было прочитать бессмертный шедевр заводской администрации: «Воды в бане нет, сегодня моются военные». Баня принадлежала заводу «Революционный труд». В этой надписи содержалась частичка неприкрытой правды жизни. После бани рота спала целый день до вечерней поверки, а после вечерний поверки происходил отбой, сонные курсанты ложились досыпать. Так что на самоподготовке , особенно после помывки без воды мальчишки спали, уложив коротко остриженные головы на желтые портфели, выданные курсантам высшей школы, или на толстые книги по истории Коммунистической Партии Советского Союза. На окно сажали наблюдающего за входом, который предупреждал о приближении опасности в виде начальника курса или курсового офицера. Иногда наблюдающий тоже засыпал, и мог получить толстой книжкой по башке. Тут надо объяснить суть безобидной шутки, которую решили организовать озорники с использованием природной привычки курсанта Куманька, который засыпал на «самохе» самым что ни на есть глубоким сном праведника. Он поступал таким образом , как только входил в аудиторию. Юра, так звали нашего соню, садился за стол, укладывал голову на книгу и засыпал глубоким крепким сном. Что он там смотрел в этих своих снах, никто никогда не узнает, а коллектив единомышленников задумал провести над парнем некий эксперимент. Когда Юра заснул и его слабый храп стал слышен в коридоре, над его головой, покоящейся на столе, тихонько установили тяжелую табуретку . Старший группы сильно хлопнул дверью и громко прокричал команду «Смирно» . Настолько громко, что Юра, проснувшись вскочил прямо с табуреткой на крепкой курсантской голове. Табуретка выдержала и отлетела в сторону. Череп тоже выдержал и страшно вращал глазами. Наблюдающий за «атасом» и старший группы поняли несостоятельность их дальнейшего пребывания под испепеляющим взглядом проснувшегося великана. Организаторы опыта резко выскочили в коридор и благополучно скрылись в умывальнике , расположенном рядом с комнатой дежурного по факультету. Разъяренный Куманек слегка остыл на бегу по коридору, и интуиция будущего лейтенанта подсказала ему, что лучше отомстить позже. Шишка от удара о табуретку не стоила того, чтобы портить отношения с такой большой группой шутников. Юра успокоился и через некоторое время заснул еще крепче. Но самым веселым развлечением будущих инженеров-электромехаников была игра с электрической розеткой. Кто придумал этот опасный фокус в настоящий момент определить невозможно, но радости вчерашним школьникам эта игра принесла предостаточно. Суть фокуса состояла в том, что в толстую книгу между страниц закладывается  алюминиевая фольга от шоколадки. Закладывается таким образом, чтобы край фольги выступал на пару сантиметров по обрезу закрытой книги. В электрическую розетку вставляется по гвоздю в каждое отверстие. Затем Вы, держа книгу так, чтобы не касаться алюминия, бьете выступающей полоской фольги по торчащим гвоздям. Хлопок, дым и вспышка приносили массу радости юношам, но легкая задымленность помещения вызывала определенное беспокойство. Дежурный по факультету никак не мог сообразить,  что происходит.  Молодой лейтенант понимал, что моргающий свет электрических лампочек и странные звуки в коридоре чреваты непредсказуемыми последствиями.  Легкий сизый дымок в длинном коридоре так и остался загадкой для дежурного. Пацаны вовремя остановились, услышав,  как по коридору носится озадаченный молодой человек. В общем пожара не произошло, и в  том что учебный корпус еще стоит немаловажная заслуга курсанта Остапчука, который в корне пресек попытки безобразников набедокурить в масштабах целого училища. Остапчук был старшим группы и поборол поджигательские настроения стаи зеленых товарищей. Но мы отошли от всех затронутых тем.

        Стас Файт и его товарищи по учебе никак не проявляли своего отношения к проблемам мирового значения, весь комплекс их интересов крутился вокруг площади Ленина, она и сейчас является центром города. Любовь и сдача экзаменов не позволяли мелким международным казусам отвлечь наших героев от раскопок в самих себе и учебниках по физикам и математикам. Будни курсантского подразделения настолько скучны и однообразны, что время растягивается в один бесконечный тусклый облачный день с громыханием подошв начищенных сапог по бетонным лестничным пролетам. Громыханием подошв по асфальту строевого плаца при переходах подразделений в столовую и на занятия, вкрадчивым стуком каблуков дневального после отбоя, когда он с дежурным ровняет табуретки на центральном проходе.
        Общение  Файта с Лилией тормозились по вине странных и непонятных случайностей, появившихся вслед за их замечательно бурной и страстной встречей после не самой продолжительной разлуки. Дозвонившись до абонента одним из поздних осенних вечеров, Стас услышал нежный шепот, который привел нашего сдвинутого на почве тлеющей любви парня в состояние моркови, не выкопанной после заморозков. Ботва пожухла и почернела, а корень, как идиот,  торчал в жирном черноземе.
      - Пожалуйста, пойми меня правильно, - гипнотизировал мягкий женский голос ничего не соображавшего от тестостерона курсанта, - мне надо готовиться к экзаменам, бабушка чувствует себя не совсем хорошо, давай встретимся через две недели. К нам приезжают родственники, и у меня совсем не будет времени на тебя. Чуть позже, может быть, созвонимся и решим, что  делать дальше.
       - Что решим? Когда решим?
       - Ну что делать, когда встретиться.
       - Так твоя мама давно уже решила все за нас, она ничего не говорила тебе? После первого курса мы можем стать мужем и женой, мне уже будет восемнадцать.
       - Ну не торопись, ты должен понимать, что обстоятельства меняются день ото дня, сегодня одно, завтра другое . У меня кое-какие проблемы в техникуме, надо разобраться с зачетами. Женитьба никуда не уйдет.
       - Хорошо, черт с ней с мамой и женитьбой, могу я хоть посмотреть на тебя, в воскресенье нас отпускают на целый день.
       - Так в воскресенье мы с дядей и бабушкой едем в деревню. Надо навестить больную тетю Валю.
        Стас так и не вспомнил, что это за тетя и где она живет. Ничего не соображая, Чувак повесил черную трубку на блестящий рычаг. Тогдашняя техника не позволяла отследить реакцию собеседника хотя бы по продолжительности присутствия надписи «онлайн» на знакомом имени. Обратный звонок был априори невозможен. Мы можем догадаться, что девушка тоже переживала, но выразить свое отношение к звонившему Стасу она уже не могла. Какие чувства терзали юное очаровательное создание, знает только само создание. Представим себе, что Лилия еще долго держала белую трубку телефона, слушала гудки и в ее прекрасной голове проносились   картины будущей встречи, о которой она мечтала, но что-то не позволяло ей поступить так, как поступало большинство славных тамбовских девушек,  которые при первой возможности выходили замуж за курсантов военных училищ. Выскочить за бравого вояку и умчаться в далекие края, где кроме клуба и столовой с домами офицерского состава есть только лес и приличная получка мужа. Можно предположить , что нашей красавице не очень хотелось в лес.
       Лилия училась в кооперативном техникуме, где в те ветхозаветные времена готовили экономистов и бухгалтеров  для всех, тогда еще государственных, организаций. Тот момент времени, когда происходят события, еще не ознаменовался появлением на свет вокальной группы «Комбинация» и её забойного хита под непревзойденным названием «Бухгалтер». Молодежь слушала песни Градского и Стаса Намина. На танцевальных площадках трех тамбовских военных училищ  молодые люди переминались под музыку «Аббы» и «Криденс клиуотер ривайвл». Студентки трех институтов,  нескольких техникумов  и девушки всех торговых и остальных организаций города каждые выходные посещали все военные танцплощадки по очереди. Пока не находили мужа. Или приключения на свои прелестные головки. Или метались между летчиками, химиками и технарями. Конечно, самым высшим шиком являлось хватануть курсантика последнего курса  любого училища. Желательно поумней. Предпочтительно повыше и почище. Хорошо бы отличника и ,чтобы распределили в Тамбов или Московскую область. Ну а как же любовь, бурная, продолжительная, страстная. С полной потерей сознания, беззаветная и до самой смерти. Нам только такую подавай, как у декабристов, к которым жены уезжали в Сибирь. Выпускники увозили счастливых супруг на дальние подступы к границам в первые месяцы службы. Делили все прелести службы в шикарных воинских городках, часто теряя интерес к семейной жизни из-за страшной отдаленности гарнизонов от обычной суеты городов, в которых привыкли существовать. Театр, кино, выставки и концерты оставались в далеких обжитых городских джунглях. А в родных гарнизонах девушки занимались воспитанием детей, часто оставаясь домохозяйками в самом активном периоде своей молодости.
              Все анекдоты про тещ придумали военные. Тёщи являлись кладезями народной мудрости и являются тем же по сей день. Влияние данной части человечества на семейные отношения не рассматривает только самый ленивый владелец пишущего устройства. Обращаясь к нашей правдивой истории,  можно убедиться, что мама Лилии тёщей ещё не была, но задатки семейного лидера проявлялись во всех значимых и незначимых случаях. Она же мама, значит, все сказанное мамой принимается к исполнению безоговорочно. Нашу маму звали Луиза. Она с грустью наблюдала за детьми и незаметно радовалась их будущему союзу. Но учеба в военном училище растягивалась на целые пять лет, а закрепить и без того прочные узы печатью в паспорте каждая теща старается как можно скорее. Мама не торопит, но замечает, что долгое пребывание Стаса за бетонной стеной не сулит ничего хорошего. Дочь любит быть свободной.
         Лилия любила Чувака всем сердцем, всей душой, со всей женской нелогичностью и привычкой прижать к себе объект, при этом наблюдая, как выглядят они со стороны. Она не забывала оценивать парней, взгляды которых задерживались на ней чуть дольше, чем это позволяют правила приличия. Любой психолог оценит такие действия как абсолютно нормальные и адекватные. Все женщины ведут себя более менее одинаково. Особенно, когда можно выбирать. Здесь надо уточнить, что у лучшей подруги нашей Лёли образовался парень из училища химической защиты. А парней без друзей не бывает, и , часто  друг ухажера подруги представляет собой сгусток веселья, звенящей мужской силы, юношеского задора и запредельного желания.
     - Отчего же мне не составить Наташке компанию,- подумала наша героиня в один из скучных субботних вечеров, - сходим в кино и прогульнемся по набережной. Что в этом зазорного, Чувак не скоро появится, а мне надо отвлечься от учебы.  Не могу же я бросить Наташку с двумя ребятами, второй курсант должен с кем то разговаривать.
        Согласитесь, любая женщина может понять скучающую девушку. Наташа была лучшей подругой Лилии. Они жили душа в душу на расстоянии заячьего прыжка. На Первомайской площади есть  старые четырехэтажные дома, в которых имеют место ветхозаветные хрущевские квартирки. В одной из них очень самостоятельно проживала Лилия. Квартирка была однокомнатная и находилась на четвертом этаже приземистого дома. Великолепная возможность использовать жилплощадь по назначению. В то время, когда бесчисленные влюбленные пары искали укромные местечки , Лилия могла не ломать мозг в поисках места для уединения. Был бы рядом объект , проявлявший неподдельный интерес и бесконечную любовь. Не к деньгам, к Лилии. Когда все вокруг влюблены в тебя, можно повнимательнее изучить претендентов для будущего совместного проживания. А наличие жизненного закрытого личного пространства позволяет провести исследование всех поверхностей кандидата на роль спутника жизни, выяснить целостность и работоспособность всех органов партнера как в комплексе, так по отдельности. В задушевных разговорах можно определить степень влюбленности товарища, характер и присутствие дурных привычек. Однако, великое дело выбрать себе спутника жизни. При наличии уже запланированного. Но это же судьба, скажете Вы. Закон джунглей, женская непоследовательность, стремление получить все и сразу, не отдаляясь от мамы не уезжая в далекие края. Может это и логично, но непедагогично и неэстетично.  Не нам судить. Так что подруги выбирали, и так как они  росли вместе , то и влюблялись, переживали и не завидовали друг дружке все вместе. Как все лучшие подруги. И отчаянно желали друг другу счастья. Ведь любовь дело коллективное, как нарды. Очень хочется видеть рядом радостную подругу с высоким красивым парнем в военной форме и в наглаженных сапогах. Вы конечно спросите, зачем гладить сапоги? Терпеливо объясняю – курсанты из училища химической защиты имели привычку гладить голенища яловых сапог. Курсанты, имевшие авиационные корни, сжимали голенища плоскогубцами в мелкую гармошку. Таким сапогом очень легко раздувать огонь в самоваре. И за глаженные и за мятые сапоги их владельцы получали нагоняй от командиров, но традиции училищных пижонов оставались нерушимыми.
      Таким образом, наша героиня неизбежно выдвигалась на позиции, с точки зрения обычного человека очень щекотливые и двойственные в крайней степени. Если бы был третий воздыхатель, положение можно было бы назвать тройственным. Но Леля должна была выбрать структуру сапог – отглаженных утюгом  или испорченных  плоскогубцами. Очень тяжелый выбор. Мы совсем забыли про внезапно возникшего  субъекта в блестящей  военной обуви. Будем объективны,  друг ухажера Наташи был высок и красив. Смеялся громко и открыто. Кандидат на счастливый брак с блондинкой Лилией  учился на последнем курсе училища химической защиты. Мы назовем его Шуриком. У Натальи Степан, а у Степана Шурик. Шурик появился в жизни красавицы с Первомайской площади в отлично подогнанной военной форме, сверкающих с утра сапогах и удивительной способностью появляться по первому зову, независимо от времени суток. Всегда подтянутый и невозмутимый, немного мужественный и открытый он не напоминал о детской наивности Чувака. Прослужив в армии несколько лет и имея первоначальный опыт жизни в курсантском коллективе последнего курса, Шурик казался той опорной каменной стенкой, на которую Леля могла повесить все трудности семейной жизни и при этом успевать от души повеселиться и пострелять такими убедительными голубыми глазами . И лейтенантские погоны совсем не за горами, и распределение грозит дальнейшим пребыванием в любимом городе. Но зазаборный призрак  Стаса Файта как тень отца Гамлета маячил в туманном будущем. Как заноза в заднице, как кость в горле, как последний пельмень на тарелке - воспоминания об этом шебутном озорнике, с которым всегда было так весело и просто, не давали мятущейся Лилии покоя. Файт в остриженном  состоянии круглой головы и полном смятении чувств грыз гранит наук не зная, когда сможет добраться до любимой и ощутить знакомые запахи пышных волос и мягкой как у младенца кожи. В то же время Шурик  всегда был под рукой, выполнял любые прихоти и готов был в любую минуту влезть в крепкий хомут семейной жизни. Лилия страдала от необходимости принятия решения и подолгу глядела на облетевшие к тому времени деревья в маленьком дворике под своими окнами. Оба кандидата были на высоте, но замуж хотелось очень сильно. Оставим Лилию погрустить и подумать у окна, а сами перенесемся в прохладную казарму с молодыми и веселыми обитателями намастиченного помещения.
          Подкатывалась сессия, после которой первокурсникам светили десять дней  неосознанной свободы. Зима в полную силу взялась за тамбовские пейзажи, курсачи ползали по плацу со скребками все свободное от учебы время. В остальное время эпидемия гриппа укладывала в спортзал лучших представителей будущей военной интеллигенции . В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными. Откуда то появилась гармошка и маленький кассетный магнитофон «Весна», которые являлись атрибутами того зимнего времени. Причиной массовой загрузки личного состава в карантинное состояние явилась проверка физической подготовки учащихся перед зимней сдачей экзаменов.
         В ленинской комнате после обеда расположилась группа любителей органной музыки. Органа, конечно же, не было, но и простая русская гармошка приводит душу в вибрирующее состояние. Виртуоз под именем «Кони-М» старался, не выпуская чуть изжеванную «беломорину» из белозубой улыбки. Толпа ждала начала забега.
 - Странная ситуация, тебе не кажется, Серёга? Бежать по льду мимо штаба в такой мороз может заставить только человек сдвинутый? – Лёха разговаривал с потолком, лёжа в сапогах на письменном столе.
 - Так не допустят же к экзаменам, если эту физо не сдадим,- Серега внимательно наблюдал, как распоясавшийся баянист пытался разорвать баян в творческом экстазе.
 - Да и не местная это инициатива. По всем училищам бегают, сдают. Московские начальники хотят сделать из нас моржей. А представь себе, как иркутские пацаны страдают. У них минус тридцать по сравнению с нашими двадцатью,- Лёха вытащил палец из носа и попытался застегнуть пуговицу на животе. Полушерстяная гимнастерка не сходилась на пузе.
  - Однако очень в отпуск охота, надо узнать, что происходит на Первомайской площади. Вычеркнули меня из списков или я первый в очереди? – включился в задушевный разговор с самим собой страдалец Чувак.
              Лёха и Заяц переглянулись и одновременно вздохнули. Эта проблема становилась общенародной и нерешаемой.
    - А ты облегчился перед кроссом? Небось в теплом белье понесешься по училищу? Мы все сняли, только трусы и майки на нас,- гордо заявил Леха.
 - Ты имеешь в виду под формой, так и я все снял, - ответил Стас, - не знаю будет ли толк от такого облегчения.
     Баянист радостно перешел к почти русской и почти народной песне «Распутин», которую к тому времени разучили все музыканты России.
 - Всего четыре экзамена, а потом комсомольский вояж в Ленинград, мне мама сделает пять путевок, поедем вместе со студентками из педа. Какие приключения! – Заяц завязал тесемки серой курсантской шапки под острым подбородком. Покосившаяся кокарда на засаленной ушанке  соответствовала покривившемуся взгляду курсанта перед решающим жизнь забегом.
 - Блин, может выбежать за забор и быстренько на Динамо и обратно?- Леха и Заяц  сердечно сплюнули на красный пол и отвели косые взгляды от Файта.
- В отпуске будет два дня на разборки с подругой, все узнаешь из первых рук, если найдешь объект. Лиля твоя месяц шифруется, и ты уже не худеешь. Нечем худеть, и волос тоже нет. И на кой ты ей такой?- задал глубокий философский вопрос невозмутимый Толя.
 - Да и нас ты достал со своей Жульеттой?- Леха давно подозревал, что Шекспир не артист , а итальянец.
- Четыре экзамена и катайся в гражданке на троллейбусе, - простонал курсант Пряхин , уткнувшись носом в полированную поверхность стола. Ожидание смертельного забега привело весь коллектив в  состояние недостойного пацанского племени мандража.
        Поэтому сигнал к началу кросса прозвучал как сирена на «Титанике», как открытие туалета в плацкартном вагоне и первокурсники, матерясь про себя, вывалились на заледенелый плац. Только, только спустились сумерки и грохот сапог по скользкому асфальту вперемежку с военными вскриками типа «Ой, бл…!» и звуками падения исхудавших длинношеих тел разносился по всему училищу на морозном воздухе.
     На крыльце штаба стоял генерал Конобцев, бывший в то время начальником училища и с неприкрытой скорбью наблюдал за неуправлямо несущимися курсантами.
 - Да поднимите же скорей этого толстозадого! Где он питается? В нем килограмм семьдесят, наверное! Тащите, тащите! Не успеет остыть! На финише разберетесь!
     Ощущая такую мощную поддержку наши будущие отпускники почувствовали себя героями олимпийцами, правда, автомобилей им никто не предлагал. С разрывающимися легкими, с белым Лехой на плечах стая товарищей в шапках-ушанках доскользила до финиша. Суровые проверяющие с секундомерами удивленно констатировали самый лучший результат коллектива, который умудрился притащить с собой полуживого товарища. Стремление к свободе в таких отчаянных проявлениях мы можем наблюдать в песнях Высоцкого. Когда зеки бежали из лагерей. Но курсачи питались получше.
Конечный результат оказался немного плачевней, чем планировалось и большая часть участников соревнований улеглась с простудой в спортзал.  В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными.
       Как ураган «Каталина» прошла зимняя сессия. Наши парни были вынесены за забор на целых две недели. И, переодевшись в гражданку, набравшись для храбрости горельского «Вермута», наш курсант-любовничек рванул на Первомайскую площадь. Пацаны не бросили Файта в одиночном заплыве через любовь и ревность. Заяц и Мужик терпеливо брели на четвертый этаж старенькой хрущевки, тихо надеясь на мирное решение полюбовной истории. Мы уже заметили, что трагедия не стоила  выеденного яйца. Все без исключения молодые люди проходят проходят через такие терки. Надо отдать должное Файту, он не бесился. Троица поднималась по лестнице навстречу мутной судьбе без одышки и глупого седцебиения. Третьим участником безнадежного предприятия работал одноклассник Стаса, который был не согласен со всеми действиями окружающих, и тем не менее старался не отстать от реактивных вояк. Сам он учился в химическом институте и вдохновенно играл страшных людей в народном театре. В свое время Мужик, для красоты назовем его Вадимом, был абсолютно уверен, что со свадьбой потеряет безотказного собутыльника и циничного друга. Его устраивал спокойный разрыв уже протухших отношений товарища, так как через пару дней их ожидала бурная поездка в Питер, где на каждого самца приходилось пять целомудренных просветленных студенточек. Но у этих одухотворенных созданий на уме были только музеи и театры. Об этом парни узнали позже, а сейчас им открывала дверь основная героиня тамбовской сказки. Не помню, говорили ли мы о Тамбовской казначейше, но памятник этой многострадальной женщине с  замечательной душой и грудью никак не похож на открывшую дверь блондинку.
        - Вот здорово, что вы пришли, а ребята собрались уходить, - нежный голос не проявил ни малейших признаков волнения, хотя на побелевшем лице резко проступил яркий макияж.
        - Привет, что за ребята собрались уходить? Надо же поближе узнать друг друга! - Файт не успел ничего сообразить. Из коридора вышли два высоких «химика» в глаженых сапогах и пригнанных по фигуре шинелях. В них мертвой хваткой вцепилась  подружка Лили Наташка, круглые глаза , которой подсказывали удивленному сообществу, что она ни в чем не виновата.
        - Увольнение заканчивается, выпьем в другой раз, - чернявый высоколобый четверокурсник прошел через лестничную площадку, увлекая за собой слегка примороженных и пьяненьких Наташку и второго приглаженного.
       - Что встали на лестнице?- Лилия вернула на лицо прежний румянец, и осознанное выражение внимательных глаз. Тени прошлого дыхнули на неё свежим «Вермутишкой».
       - Проходите, правда, мне тоже надо идти. Мама просила принести бабушке лекарства. Ты же знаешь, какое высокое у нее давление. Сегодня вызывали «Скорую», - тон Лили предупреждал о том, что никаких разговоров про любовь никто не собирается разговаривать.
          - Ну и кто из этих чернопогонников клеится к тебе? Просто интересно знать. Зачем было скрывать? – совершенно спокойно лепетал Стас. Атмосфера пролетающих мимо любовных утех  и дешевое противное вино заставили парня думать трезво. Мужик и Заяц сидели за пустым кухонным столом и без малейшего интереса наблюдали за вялотекущими переговорами.
         - Подожди меня здесь, я вернусь через полчаса. Я расскажу тебе про все, - девушка полностью взяла себя в руки и решила довести до конца незаконченную историю. Надо было придумать надежное оправдание и донести его до пришибленного Файта.
      Дверь хлопнула, и Серега быстро сообразил, что надо рвать когти. Присутствовать на любовных диспутах с непредсказуемым окончанием ему очень не хотелось.
       - Вадюха, наши любовнички разберуться и без нас, представляешь, какую пургу они будут нести друг другу. Я не думаю, что мне будет интересно, да и дело это их личное. И вообще, надо бежать в магазин затариваться. В девять прекратят продажу «Солнцедара» и мы останемся неудовлетворенными.
      - Ты прав, Зайчина! Мы оставляем Чувака в надежде на безнадежность. Если он такой дурак, пусть распутывается сам.
       - Мужик, это она дура. Блин, нам еще столько пыхтеть в казарме, что представить трудно. Я бы завязал с этой дрянной бабой!- Заяц гнул свою линию с завидной прямотой.
       - Так первая любовь, это вам не хрен собачий, вдруг Стас больше никого не встретит, -шутка Мужика являлась  явным намеком на поездку в Питер.
        - Валите отсюда, советчики драные, - Файт не раздеваясь лег на пол в коридоре и , глядя в потолок, собирал отдельные ясные мысли в левой части мозга. Этой частью он готовил обвинительную речь и последующее решение. Внутри правой половинки Чувак раздевал Лилию и представлял себе последствия. Борьба мозгов продолжалась очень недолго. Открылась дверь и вошла желанная изменщица. Она встала над раздумывающим Стасом и смотрела на него с высоты ста семидесяти двух сантиметров. Ничего хорошего внизу не наблюдалось. Сплошное любимое разочарование. С которым очень трудно расстаться.
      - Ты помнишь, что я старше тебя на два года? Я выше тебя на два сантиметра, - она присела на колени и поцеловала его в губы. Файт не шевелился. Вдруг он понял, что разрыв с Лилией не самый страшный облом в его жизни. Ей некогда. Она думает, что жизнь нужно проводить замужем  и как можно скорей. К привычному укладу добавится заботливый офицерчик и веселая жизнь потечет уже через полгода. А этого переживальщика-первокурсника надо ждать и ждать. Ну нет, так вся молодость пройдет. Стас как будто читал ее мысли, когда мягкие волосы пощекотали ему щеки и кадык на шее.
      - Я правильно понял свое место, мы не будем больше встречаться? – он встал с холодного пола и уселся на краю диванчика. Нельзя было смотреть в глаза бывшей подруги, так как серьезные мысли могли покинуть несерьезную голову.
       - У меня нет возможности ждать, Саша предложил мне выйти замуж вчера вечером,- уголки рта Лилии опустились к холодному полу и глаза стали похожи на глаза просящей еду собаки.
       - Ты умный, ты должен меня понять! Мы не подходим друг другу. Иногда нам не о чем говорить, я часто не понимаю тебя, - она не плакала.
        - Пусть будет по-твоему, я не появлюсь больше в твоей жизни, - вдохновенно врал Чувак, - сама выбрала себе игрушку по душе. Сколько времени мы провели вместе, как здорово мечтали. Играйся, а я пошел, - и он ушел. Ушел с таким ясным пониманием того, что их разрыв это только видимость. Растянутая во времени, с длинными рассставаниями и бурными встречами. Стас уяснил себе, что останься он с этой бестией, жизнь будет полна изменами и разборками. Лилия не бросила его и  при первой возможности организовала свидание. Муж, конечно, не знал. Но очень сильно подозревал о существующей связи. И никогда не препятствовал их встречам. Кто знает, может быть он правильно делал.
      
      
       
         
      
   








   
       
 









   
       
       
    





 
           Здесь нужно поставить восклицательный знак вопроса.
      

  Как ни крути, пропагандистская машина коммунистической партии Советского Союза работала как часы. Каждый день каждый курсант любого военного училища слышал и видел, что страна наша мчится в счастливую наполненную икрой и ананасами жизнь, снося по дороге размышляющие не в такт с правительством головы. Параллельно Великая держава своими социалистическими силами помогала  нищенствующим режимам,  которые не стеснялись просить пищу и деньги для своих голодающих народов. Все это настолько слабо волновало одинаково одетых молодых людей,  что порой преподаватели истории не могли понять, откуда взялись эти парни, в головах у которых  кроме выпивки и девушек не задерживалось ничего. Конечно они знали , когда родился дедушка Ленин , портреты которого украшали все без исключения кабинеты и столовые, но вопрос зачем надо воевать за пределами Родины для ребят не имел никакого значения. Всесоюзное слово «НАДО» заменяло все ненужные ответы. Это слово приравнивалось к безусловному рефлексу воспроизводства, стремлению обоих полов сблизиться и получить удовольствие. Кстати и секса тогда не было как такового, не принято было выносить внутренние дела на всеобщее обсуждение. Но я отчетливо помню, как мелкота в возрасте от 10-12 лет бегала от пляжа на реке Цна  подглядывать за влюбленными парочками в парк Дружбы. Очень часто эти наблюдения за естественным развитием жизни являлись единственными   знаниями в сфере взаимосвязей между такими разными в половом отношении мужчинами и женщинами.
Среди зелененькой массы серьезных парней оказались ребята, которые воспринимали жизнь как подарок, награду в придачу к здоровью, к незамутненному невзгодами разуму. Вместе с отменой свободы на пять лет они получили возможность проникнуться боевым духом отчаянных бурсаков, постоянно стремясь вырваться из промастиченной казармы и отхватить свою порцию девичьей ласки, нарваться на приключения с обязательным внедрением внутрь какой-нибудь винной гадости. Система государственного устройства того времени держалась на коммунистической морали, продаже водки населению и перекачивании нефтепродуктов за бугор. С младых ногтей выпивка была главным развлечением учащихся и трудящихся. Но мы не алкаши, и у парней были  другие приоритеты. В курсантском замкнутом быту, с постоянными учебными занятиями и самоподготовками оставалось много времени на перекуры и разговоры об оставшихся за забором друзьях и , конечно же, о подругах-одноклассницах. Редко кто из ребят дружил с девушками, с которыми не учился. Чуть позже курсанты начали отдаляться от друзей по школе, а в самые тяжелые первые годы одноклассницы были самой чуткой духовной опорой для мальчишек,  запертых за стеной училища и постриженных под «бокс» или «канадку».
      На втором факультете Тамбовского военного  авиационно-инженерного  училища народ готовили к эксплуатации авиавооружения. Специальность довольно уважаемая и требующая серьезного подхода. Пушки, бомбы, ракеты, которые могли применять наши ВВС, изучались здесь вчерашними школьниками.   На втором этаже курсантской казармы жили мальчишки со всего Советского Союза, счастливые выпускники средних школ. Тонкие шеи торчали из воротников гандонированных  хлопчатобумажных гимнастерок,  когда рота становилась на развод по местам занятий. Торчали эти шеи и на самих занятиях и лекциях. Однако среди массы длинношеих попадались индивиды покрупнее. Одного такого крупного белобрысого парня звали Леха Птицеедов. Он не был альбиносом, но его кожа была светлой и беловолосой. Очень упитанный, он не казался толстым. Кроме всего он обладал очень мощными голосовыми связками. Они не годились для пения, так как в башке Лехи не содержалось слуха. Уши, правда, у него были и , когда солнце било Лёхе в затылок, они светились ярко розовым светом. У него были  совсем не похожие на него друзья. Мы назовем их Чувак и Заяц. Чувак и Заяц учились в одной школе и сразу же нашли друг друга в грязновато зеленой курсантской массе. Вместе с ними учился также Толя Соколов, добродушный парень, у которого всегда была припрятана копченая колбаска, завернутая в алюминиевую фольгу. Имея довольно высокий рост , Толя выказывал совершенно индейское спокойствие и не волновался ни при каких житейских обстоятельствах. Сам Чувак вырос в высоту на сто семьдесят сантиметров, имел совершенно стандартную мальчишескую фигуру и ноги, с которых на бегу сваливались яловые сапоги. Наивная вера в людей и в будущую победу коммунизма отражались на неизменно веселом  лице нашего доблестного солдатика. Многие думали, что такое выражение лица носит на себе признаки легкого инфантилизма, но тот кто умеет видеть, назвал бы такое выражение лица простой советской жизнерадостностью . Жизнь доказала, что эти самые многие как всегда были не правы. Должен оговориться, что сапоги сваливались с большинства подростков, носивших военную форму. Матерели парни и становились упитанными только через пару лет службы и учебы. Заяц имел высокий рост, длинный нос и смешливый неугомонный характер. Глаза его выделялись на лице вместе с носом своими выдающимися размерами. Говорят, это свидетельство высокого полового потенциала. И надо сказать, что эти  ребята расставались очень редко. Вместе ходили на занятия, вместе сдавали экзамены, вместе убегали в самоволки и выпивали в увольнениях.
       Приближалась зимняя сессия. Каждый, кто имеет законное высшее образование, знает, что в те семидесятые годы оценки ставили за знания, а не за деньги. Надо было учить. На каникулах в зимнем отпуске Заяц, Чувак и остальные замечательные члены воинского коллектива  собирались поехать на экскурсию в Питер. Тогда  город назывался Ленинградом, был населен сплошь интеллигентами и экскурсантами со всех концов многонациональной Родины. Этот город с невероятной историей, а тогда это была история парочки революций, собирал на своих улицах и в музеях миллионы студентов, школьников и прочих, прочих, прочих. Он лучше и веселее Парижа, хотя фанаты европейской истории мне захотят возразить. Но в Париже нет Авроры, на которой можно устраивать корпоративы, а башня Эйфеля могла бы быть разобрана по просьбе тех же самых парижан, которые в свое время считали её уродливой добавкой к городскому пейзажу. Ленинград украшает всё, даже Ленин на броневике и мутная вода Невы. Сессия приближалась, и аппетит будущих экзаменуемых становился все хуже и хуже. Встреча с городом Петра должна была стать кульминацией в хитрой игре с врожденным нежеланием учить что либо, стремлением перехитрить проницательный преподавательский состав в их самый звездный час. Лучшими оценками были круглые приятные трояки и курсант, схлопотавший в сессии одни трояки, назывался «государственным человеком».
           В нудном процессе обучения и службы у ребят сложился странный жизненный опыт в отношении прекрасного пола. Оказалось, что девочки не всегда помнят и любят их до смерти, а имеют на этот счет свое четкое практическое мнение. Особенно чувствительно это любовное шило ужалило Стаса, так мы назовем Чувака, эмоциональность и наивность которого не имела пределов. Мы присвоим ему фамилию соответствующую душевному состоянию подростка в возрасте семнадцати лет с зашкаливающим тестостероном в организме,  без малейшего сомнения в чистоте помыслов друзей, подруг и конечно же руководства коммунистической партии Советского Союза. Файт, словно пограничный пес Верный беспредельно верил в дружбу, любовь и верность, правда иногда по пьянке находил в друзьях и подругах незнакомые черты и понимал, что его тянет налево. Давайте примем за аксиому, что редкого человеческого индивида не тянет налево. Тогда бы не осталось места для естественного отбора, старик Дарвин заскучал бы на своих Галапагосских островах, изучая вкусных морских черепах и других интересных для науки птиц и игуан.
     В нашем нестандартном, а может быть типичном случае, боевая подруга Стаса была постарше главного героя фарса, и, как положено во всех любовных подростковых историях, была опытнее и просвещеннее своего наивного дружка. Надо попробовать дать ей благородное имя, например Веста. Женщины с этим именем являются хранительницами домашнего очага, в древней мифологии Веста – дочь Сатурна, бога земли и посевов. Нет, ну какая может быть Веста в Тамбове. Давайте остановимся на Лилии, Лиля, Лёля, любой вариант подойдёт нашей героине. Только не Лилит.  Согласно очень древним преданиям Лилит была первой женой Адама и улетела от единственного в то время мужа, не желая  ни в чем ему не подчиняться. Потом она достаточно много набезобразничала и согласно «каббале» -  еврейской религиозно-мистической традиции,  Лилит  приходит к неженатым мужчинам во сне и соблазняет их. Согласитесь, но это можно назвать провокацией, особенно по отношению к женатым мужчинам, чем они хуже? Например,  на авианосце или на подводной лодке можно было бы соблазнять всех подряд, все равно это только во сне. Впрочем,  эта самая Лилит совершала и более негодяйские поступки, но мы не станем их обсуждать, хорошо бы разобраться со своими влюбленными.
         Лиля была блондинкой с огромными голубыми глазами, кудрявыми волосами и нежнейшим правильным голоском. Если Вы звонили по известному номеру, Вам отвечали тихим вкрадчивым полушепотом с придыханием, и Вы автоматически становились рабом телефонной трубки на неопределенное время.  Хотите, называйте это телефонным гипнозом или каким то другим словом по телефону, но у Стаса не было возможности и желания вырваться из этой сладчайшей обволакивающей паутины детской наивной влюбленности. Её прямой, слегка насмешливый взгляд обладал катастрофически женским очарованием, завораживал и расслаблял. Практически все особи мужского пола попадали под влияние немигающего , изучающего и многообещающего обаяния голубых лучистых блюдечек. Из смеющихся они становились беспредельно серьёзными, поддаваясь невыразимой грусти и возникающей откуда то изнутри надеждой. Но никогда эти глаза не бывали злыми или лживыми. Приблизительно так рассуждал наш тамбовский Ромео. Они встречались несколько лет, не месяцев или недель, а несколько лет кряду. Расставались и встречались, ругались и мирились, правда, до драки дело не доходило. Лучше бы дошло. Были постоянные походы в кино, тогда крутили «Ромео и Джульетту», и, целуясь на последнем ряду наши влюбленные не замечали, что происходит на экране,  Монтекки и Капулетти убивали друг друга, не ощущая никакой поддержки  из зала . Скорее всего Стас и Лилия были первыми друг у друга. А почему мы только предполагаем? Влажные руки, скользящие прикосновения. Главной задачей влюблённых являлись поиски укромного местечка, где можно было бы распустить руки и ноги. Не знаю, в современном мире это также сложно или попроще, надо  спросить у молодежи. Поцелуи затягивались на минуты, часы. Горячие волны желания полностью освобождали головы влюбленных от посторонних мыслей. Управление переходило на другие ответственные органы.  Читатели сами  были молодыми и могут представить себе, как это происходит. А кто не может себе представить, пусть посмотрит старую ленту «Ромео и Джульетта» с закрытыми глазами. И если не захрапит, значит со старостью можно подождать. Не стоит думать, что все шло гладко и сладко, появлялись новые люди, уходили старые друзья, но вопрос о будущей женитьбе ни разу не обсуждался, все понимали, что дети созданы друг для друга и их участь решена на небесах.
           Так думали все друзья и подруги, пока Стас не сдал экзамены в военное училище и не одел бывшую в употреблении  затертую гимнастерку и черные яловые сапоги. Сапоги были великоваты и портянки в них скручивались в грязный жгут с характерным военным запахом, который был присущ  всем яловым сапогам того веселого времени. И, кстати, совсем не раздражал окружающий слабый пол. Может девушки делали вид, что не замечают вонючести кавалеров, а может действительно мужские ножные миазмы срабатывали как приманка. Затрудняюсь предположить, так как подмышечные и одеколонные ароматы тоже имели место в этом комплексе мужчинской привлекательности. Кроме всего прочего,  все поступившие приобрели бритые налысо загривки и начисто лишились свободы на целый месяц. Вместе со всеми этими армейскими «подарками» пацаны попали в зону сильнейшего психологического давления, оказавшись после яркой насыщенной школьной жизни  в тесном безвыходном мирке казарменной жизни с бездушными, как им казалось, командирами. Мамы были далеко. Ещё дальше находились невесты-красавицы. Надо было осознать, что этот процесс продлится несколько лет. Что будет в недалеком будущем, куда забросит военная судьбина и, главное, зачем,  этот вопрос не слишком волновал промокавших от пота красноармейцев с вытаращенными глазами проходивших курс молодого бойца. Командиры старались полностью оградить поступивших в училище школяров от внешнего гражданского влияния. У телефонного аппарата каждый вечер бурлила целая очередь из растерянных длинношеих страждущих. Но телефон работал плохо, и будущим генералам и полковникам приходилось хранить в себе накопившуюся ненависть к взводному и старшине из старослужащих.
           Большая и лучшая часть мужского населения моего поколения хоть каким-нибудь боком задевала или застревала в Вооруженных Силах Советского Союза. Через армейские горнила проходили практически все юноши России и придатков, степень зрелости и серьезности молодого человека зависела от того, служил ли он в воинских частях. На заводах, в колхозах, в училищах и других учебных заведениях администрация очень уважительно обращалась с дембелями и часто делала подтянутым и бравым парням серьезные поблажки. В курсантском недозрелом коллективе бывших солдат называли «старослужащими» и, как правило,  назначали руководить свежими бывшими школьниками. Поначалу они считали себя пупками земли, приказывали, ругались, а с течением времени сравнялись с общей желто-зеленой массой набирающихся знаний подростков и становились такими же как все лейтенантами на выпуске.

    - Шагом ма-а-рш –стой!- кричал странным голосом капитан Макаров на истекающий потом  на августовской жаре неровный курсантский строй. Понять такие простые команды может даже служебная собака, но только не в исполнении любимого взводного. Шеренги разгонялись и тормозили, и мечтой каждого участника строевых занятий был кран в умывальнике, холодная струя из которого могла заменить все райские удовольствия. Ну, ладно, не все, к моменту нашего повествования змей уже всучил злополучное яблоко Адаму и его второй жене Еве. Потому народ мечтал не только о холодной струе, но и  о недоступных веселых подружках, которые остались за бетонным забором. И , конечно же, о «Яблочном» вине за один рубль семнадцать копеек за поллитра, сделанном из тех же самых райских греховных плодов. Вот здесь и начинается суровая правда жизни.
     Стас стоял у телефонного аппарата, прижимал черный эбонит телефонной трубки к покрасневшему уху и слушал,  как в наушнике звучат гудочки  девчоночьего непостоянства и проявления круто замешанной женской логики. Он точно знал, что в этот час Лилия приходит домой с занятий в техникуме и наводит порядки дома и на кухне. Длинные гудки означали раздраженное нежелание слышать  обреченные просьбы Файта о встрече , которая могла продлиться пару часов, тогда как раньше влюбленные могли не разговаривая возиться в маленькой комнатке целый день,  и, если бы не мама, не расставались бы неделями. Гудки не прерывались, а очередь желающих передать список необходимых  продуктов родителям начинала матом выражать легкое нетерпение. Голодные курсанты совершенно равнодушны к чувствам себе подобных особей. Стас повесил трубку и пошел в «любимую» казарму жаловаться Зайцу на непонятную запятую в совершенно прямой линии жизни. Казарма представляла собой огромное помещение, занимавшее весь этаж. Слева от входа в конце коридора за железной решеткой располагалась оружейная комната с автоматами Калашникова, если Вам угодно. Там же на противоположной от входа стороне были бытовка для глажки и подшивки, умывальник и туалет и каптерка. Около входной двери располагался дневальный с тумбочкой и огромным черным телефоном без диска. Такие аппараты сохранились в войсках до нынешних времен и никакие хакеры не смогут нанести ущерб технике, в которой кроме наушника и микрофона нет никакой техники. Справа от дневального и тумбочки была дверь в ленинскую комнату. Днем в ней разучивали коммунистический подход к жизни, а ночью резались в карты на деньги. Вокруг дневального стояли вешалки с курсантскими шинелями, оперевшись на которые ночью дремали дежурные по роте. Далее справа располагалось длинное спальное помещение, в конце которого стоял турник и находился вход в канцелярию роты, рабочее место командира роты. Стасу требовалась родная жилетка для утыкания носа и промокания чистых юношеских слез. Первым попался Заяц.
     - Серега,- Заяц откликался и на это благородное имя, - если бы сломался телефон, шел бы сигнал «занято».
         Сергей сосредоточенно указывал носом на маленького паучка в углу оконной ниши и всем своим видом выказывал полную неподвижную солидарность со страдающим Чуваком.
    - Черт те что с этими телефонами происходит, может трубка лежит неправильно, может пошла в магазин, может просто забыла вытащить аппарат из под подушки,- Серега отложил слежку за пауком и уставился огромными глазами на неугомонного товарища.
       По выражению лица изрешеченного стрелами Амура другана он понял, что тот разговаривал с пустотой, с самим собой, так часто бывает с отравленными любовью подростками. Хуже всего, что такое порой происходит и со зрелыми разумными существами. Взрослые в такие моменты совершают более серьезные поступки. Например, могут организовать маленькую победоносную войну, такую как Троянская. До сих пор  ученые спорят, кто кого любил, и за что боролись 10 лет греки и их героические оппоненты. Наш случай никаких боевых стычек не предусматривал, но страшно раздражала неясность ситуации и соленая гимнастерка, задубевшая от пота.
    - Да плюнь ты на неё, мама принесла смородинового варенья. Вечером в каптерке заварим чайку, Лехе сала принесли. У Пуха в кармане есть пара булочек из «чепка»,- Серёга как мог, пытался возвратить на грешную землю «потерявшегося» товарища с помощью обращения к его желудку.
   -Что значит плюнь? Ты понимаешь о чем идет речь? Сам можешь употреблять свое варенье с Лехиным салом! Вдруг у неё что-нибудь случилось? А  и  сижу тут с вами и ничего не знаю! Завтра перелезу через забор и выясню, что происходит.
   - Давай, давай, только не потеряй сапоги. За час ты не успеешь добежать до Первомайки, а если успеешь, поцелуешь замок и уже надо бежать обратно. Кстати, с твоим свежевыбритым затылком только и осталось, что носиться по тёпленькому Тамбову. Любой офицер попадается тебе навстречу и, ты уже не курсант.
        Стас прекрасно понимал, что его несдержанность может свободно привести к досрочному окончанию обучения и к продолжению службы в близлежащих авиачастях в звании рядового. В нашем случае побеждал природный разум тамбовского волка.
      - Надо ждать, надо ждать, Штирлиц вон дождался, и мы дождемся счастливых деньков,- бубнил про себя лысый шалопай.
                - А может быть сгорела телефонная станция или захватили её фашисты,- версии событий мешались в голове Стаса. Воспаленное воображение могли охладить только холодная вода в умывальнике и чистые байковые портянки, которые действовали на курсачей как плитка черного шоколада. На подмогу Зайцу подошел Лёха, и с помощью сала и варенья друзьям удалось вернуть пришибленного любовными муками Чувака в суровую военную действительность.
      
     Пухом звали каптёрщика Пряхина,  паренька из Калуги, который отличался мягким незлобливым характером и свойственной всем подмосковным ребятам запасливостью. Небольшого росточка, белобрысый Серега Пряхин всегда улыбался. При этом были видны его достаточно редкие зубы, которые постоянно жевали какую-нибудь выпечку. К салу Лехи Птицеедова всегда была готова сладкая булочка Пуха.   Он имел странную привычку носить  кондитерские изделия во всех карманах хлопчатобумажной формы одежды. В этих самых карманах нашего каптерщика всегда было столько крошек и яблочного повидла, что можно было бы накормить всех голубей на площади Святого Марка в Венеции, но в те счастливые годы мало кто подозревал о существовании такого славного местечка. Знал только журналист Овсянников и ведущий телепередачи «Вокруг света» доктор Сенкевич. Выезд за пределы Союза был очень ограничен из-за так называемой холодной войны. Простой советский человек чаще всего был озадачен проблемами всеобщего дефицита и борьбой с «зеленым змием». Большинству представителей общности «советский народ» доставался черно-белый экран телевизора с победными реляциями коммунистических соревнований и очередь в вино-водочный. Однако я вру, к тому времени родные заводы наладили выпуск 60 ти килограммовых цветных «Рубинов» и «Рекордов», которые были на 5 кг полегче. В полумраке новогодних ночей немецкий балет  Фридрихштадтпалас напоминал серьезное эротическое шоу, особенно если зритель следил за происходящим через щель между хрустальными тазиками с оливье и тертой морковкой с сыром и чесноком. Сверкающие костюмы и умопомрачительные ноги лишь слегка напоминали счастливую действительность и позволяли на некоторое время забыть о «любимой» работе и службе.
        Помаленьку военная жизнь начала затягивать героев в скучное обыденное русло с постоянными занятиями, построениями, разводами. Прошло два месяца после зачисления, курсанты приобрели серьезные навыки в подъеме ноги, отбивая пятки на плацу, толстенькие сбросили лишненькие килограммчики, тоненькие чудок поправились на перловой каше и гороховых супах. Начались скучные лекции и практические занятия, на которых слушатели в начищенных с утра сапожках старались покрепче поспать. Наши герои все еще не могли свыкнуться с отсутствием эфемерной свободы. За бетонным забором бурлила провинциальная тамбовская житуха,  друзья и подруги отдалялись от пахнущих сапожным кремом полувояк-полустудентов, которые всеми правдами и неправдами старались найти лазейки и поводы, чтобы вырваться на родные улицы. Чувак очень тяжело переносил невозможность покинуть пределы гарнизона. Чем дольше он не видел Лилию, тем ярче разгоралось в нем щемящее чувство тоски, тем отчетливее мальчуган представлял себе образ далекой, или недалекой подружки, при одной мысли о которой бритый затылок Стаса отпотевал как очки, занесенные в комнату с мороза. Белобрысые кудряшки, вечно удивленные огромные глаза, нежнейший голосок снились парню и на математике и на истории КПСС.  Неожиданно ребятню начали готовить к субботним и воскресным увольнениям. Карантин закончился и в одну из суббот, счастливчики нацепили парадные одежды, обозначили на затылках «скобки», основной элемент военной прически образца 1977 года и, получив розовые увольнительные бумажки, рванули на волю. Тамбовские первокурсники первым делом нарубились домашней пищи,  отвалялись в горячих ваннах и побрели на встречи с друзьями и подружками. Файт не стал заходить домой к папе и маме, он прямиком направился к любимой. Ощущение свободы с примесью надежды безнадежно влюбленного превращало «рогатый» троллейбус, везущий народ по маршруту  номер «два» в правительственную «Чайку»,  люди вокруг заражались от брызжущего разноцветным счастьем паренька в курсантской форме и тоже начинали улыбаться. На Первомайской площади он выскочил из «двойки» и полетел в знакомый подъезд. Тамбов совсем небольшой город и в нем трудно заблудиться.
      Дверь открыла сама Лиля. Для Стаса она была невестой и самой желанной девушкой на свете. Она была первой богиней, и у него не возникало никакого желания сравнивать её с кем то. И думать, что есть кто-то кроме неё.  Файт в тот момент времени не замечал вокруг себя вообще ни одной женской персоны, и не подозревал, что все женщины созданы по одному чертежу. Образ Лилии настолько прочно зафиксировался в кипящем мозгу бывшего школьника, что все окружающее меркло кроме белокурой голубоглазой девчушки.
      -Ну почему ты не позвонил? – Стас не заметил усилившейся белизны на лице любимого человека,- проходи, я не думала, что тебя отпустят.
      - Я звонил два месяца, что-то странное происходит с твоим телефоном,- он обнял Лилю и все случилось как и прежде, только вместо гражданской одежды страшно мешала военная зеленая «шкурка». Честно говоря, Стас и пошел в военное училище ради формы и синих погон с белыми полосками. Но первый месяц пребывания в казенных одеждах показал нашему оболтусу, что форма создана не для того, чтобы её носить. Её надо одевать и снимать. А как глупо выглядел курсант на свидании в выцветших сатиновых трусах, подписанных хлоркой, и в голубой майке с черным номером воинской части на впалой груди.  Потом недолго разговаривали и страстно прощались, но наш герой-любовничек или жених, как Вам будет удобнее, не обратил внимания, что его не спросили о времени следующей встречи. Ещё более радостный и насмерть утомленный Файт поскакал домой к родителям, чтобы в пятиминутном разговоре успокоить маму и папу. Мама и папа не волновались  за сына, они собрали немного еды и отправили паренька в руки непреклонных командиров.
         - Ну как, подруга дома была? – без предисловий поинтересовался Серега, когда счастливый Файт залетел в казарму, - возьмешь меня свидетелем на свадьбу?
         - Дурак, какая свадьба, смотри , у нас в роте женатых не выпускают пожить на свободе, а ты смеёшься над самым святым в жизни мужчины,- Чувак определенно задумался о том, что следующая встреча зависла в неопределенном времени.
        - Это о каком таком святом идет разговор, о ногах или заднице? - толстый Леха мог опошлить самый задушевный разговор, что он и делал при любом удобном и неудобном случае.
         - Не приставайте, пожалуйста, вы совсем одичали, полоская глаз на единственной и неповторимой «Машке», включайте фантазию и воображение. А ты, Леха представь себе что-нибудь повыше!
         Леха засмеялся ,и  от напряжения белых толстых квадратиков живота на гимнастерке отстрелились две золотых пуговицы с изображением звезды.
        «Машкой» прозывалась огромная железная рамка со щетками, которой наряд растирал мастику по полу казармы.
             Птицеедов считался самым опытным сердцеедом коллектива, так как рассказывал о себе самые откровенные  и противоречивые истории. Все слушали с удовольствием, так как Леха говорил очень звонко и нелогично. При этом он громко смеялся, многие слушатели пытались подсказать сказочнику разные варианты концовок, но он соглашался только на счастливый конец, при котором партнерша тоже соглашалась.  Однако все истории кончались приходом главного героя в казарму в нетрезвом состоянии. Другого конца для любовных похождений отчаянного ловеласа никто так и не придумал. Так и не придумал он, как зовут его возлюбленных, все девушки проходили под именем «она».
       Стас  слушал  все это как будто издалека , но и жить с головой, набитой картинками из прошлого, слава богу, мешала учеба и военная туповатая реальность. Лекции, занятия, самоподготовка и строевая муштра понемногу отвлекали парня от теплых эротических мыслей. Самые удачные попытки развлечься в веселом мальчишеском коллективе проходили, конечно же , на самоподготовке. В небольшой аудитории занимались повторением пройденного тридцать человек, в каждом из которых жили свои черти и свои тараканы в головах. У каждого был огромный жизненный «опыт»,  полученный в школе и пионерских лагерях. Каждый знал, как посмеяться над товарищем, оставаясь нетронутым на максимально возможный промежуток времени.  Шутки были безобидными и ненатянутыми. Ну к примеру , если в аудиторию заходил проверяющий или командир, старший группы кричал «Смирно», и весь одинаковый зеленый коллектив дружно подскакивал со стульев и табуреток, вытягиваясь во «фрунт». Комизм ситуации обострялся постоянным желанием «товарищей» в яловых сапогах спать в любом положении. Особенно в тот день , когда роту водили в баню. Подъем производили очень рано поутру, и курсачи должны были смыть грехи и очиститься от скверны до начала занятий. Часто на дверях общественной ревтрудовской  бани можно было прочитать бессмертный шедевр заводской администрации: «Воды в бане нет, сегодня моются военные». Баня принадлежала заводу «Революционный труд». В этой надписи содержалась частичка неприкрытой правды жизни. После бани рота спала целый день до вечерней поверки, а после вечерний поверки происходил отбой, сонные курсанты ложились досыпать. Так что на самоподготовке , особенно после помывки без воды мальчишки спали, уложив коротко остриженные головы на желтые портфели, выданные курсантам высшей школы, или на толстые книги по истории Коммунистической Партии Советского Союза. На окно сажали наблюдающего за входом, который предупреждал о приближении опасности в виде начальника курса или курсового офицера. Иногда наблюдающий тоже засыпал, и мог получить толстой книжкой по башке. Тут надо объяснить суть безобидной шутки, которую решили организовать озорники с использованием природной привычки курсанта Куманька, который засыпал на «самохе» самым что ни на есть глубоким сном праведника. Он поступал таким образом , как только входил в аудиторию. Юра, так звали нашего соню, садился за стол, укладывал голову на книгу и засыпал глубоким крепким сном. Что он там смотрел в этих своих снах, никто никогда не узнает, а коллектив единомышленников задумал провести над парнем некий эксперимент. Когда Юра заснул и его слабый храп стал слышен в коридоре, над его головой, покоящейся на столе, тихонько установили тяжелую табуретку . Старший группы сильно хлопнул дверью и громко прокричал команду «Смирно» . Настолько громко, что Юра, проснувшись вскочил прямо с табуреткой на крепкой курсантской голове. Табуретка выдержала и отлетела в сторону. Череп тоже выдержал и страшно вращал глазами. Наблюдающий за «атасом» и старший группы поняли несостоятельность их дальнейшего пребывания под испепеляющим взглядом проснувшегося великана. Организаторы опыта резко выскочили в коридор и благополучно скрылись в умывальнике , расположенном рядом с комнатой дежурного по факультету. Разъяренный Куманек слегка остыл на бегу по коридору, и интуиция будущего лейтенанта подсказала ему, что лучше отомстить позже. Шишка от удара о табуретку не стоила того, чтобы портить отношения с такой большой группой шутников. Юра успокоился и через некоторое время заснул еще крепче. Но самым веселым развлечением будущих инженеров-электромехаников была игра с электрической розеткой. Кто придумал этот опасный фокус в настоящий момент определить невозможно, но радости вчерашним школьникам эта игра принесла предостаточно. Суть фокуса состояла в том, что в толстую книгу между страниц закладывается  алюминиевая фольга от шоколадки. Закладывается таким образом, чтобы край фольги выступал на пару сантиметров по обрезу закрытой книги. В электрическую розетку вставляется по гвоздю в каждое отверстие. Затем Вы, держа книгу так, чтобы не касаться алюминия, бьете выступающей полоской фольги по торчащим гвоздям. Хлопок, дым и вспышка приносили массу радости юношам, но легкая задымленность помещения вызывала определенное беспокойство. Дежурный по факультету никак не мог сообразить,  что происходит.  Молодой лейтенант понимал, что моргающий свет электрических лампочек и странные звуки в коридоре чреваты непредсказуемыми последствиями.  Легкий сизый дымок в длинном коридоре так и остался загадкой для дежурного. Пацаны вовремя остановились, услышав,  как по коридору носится озадаченный молодой человек. В общем пожара не произошло, и в  том что учебный корпус еще стоит немаловажная заслуга курсанта Остапчука, который в корне пресек попытки безобразников набедокурить в масштабах целого училища. Остапчук был старшим группы и поборол поджигательские настроения стаи зеленых товарищей. Но мы отошли от всех затронутых тем.

        Стас Файт и его товарищи по учебе никак не проявляли своего отношения к проблемам мирового значения, весь комплекс их интересов крутился вокруг площади Ленина, она и сейчас является центром города. Любовь и сдача экзаменов не позволяли мелким международным казусам отвлечь наших героев от раскопок в самих себе и учебниках по физикам и математикам. Будни курсантского подразделения настолько скучны и однообразны, что время растягивается в один бесконечный тусклый облачный день с громыханием подошв начищенных сапог по бетонным лестничным пролетам. Громыханием подошв по асфальту строевого плаца при переходах подразделений в столовую и на занятия, вкрадчивым стуком каблуков дневального после отбоя, когда он с дежурным ровняет табуретки на центральном проходе.
        Общение  Файта с Лилией тормозились по вине странных и непонятных случайностей, появившихся вслед за их замечательно бурной и страстной встречей после не самой продолжительной разлуки. Дозвонившись до абонента одним из поздних осенних вечеров, Стас услышал нежный шепот, который привел нашего сдвинутого на почве тлеющей любви парня в состояние моркови, не выкопанной после заморозков. Ботва пожухла и почернела, а корень, как идиот,  торчал в жирном черноземе.
      - Пожалуйста, пойми меня правильно, - гипнотизировал мягкий женский голос ничего не соображавшего от тестостерона курсанта, - мне надо готовиться к экзаменам, бабушка чувствует себя не совсем хорошо, давай встретимся через две недели. К нам приезжают родственники, и у меня совсем не будет времени на тебя. Чуть позже, может быть, созвонимся и решим, что  делать дальше.
       - Что решим? Когда решим?
       - Ну что делать, когда встретиться.
       - Так твоя мама давно уже решила все за нас, она ничего не говорила тебе? После первого курса мы можем стать мужем и женой, мне уже будет восемнадцать.
       - Ну не торопись, ты должен понимать, что обстоятельства меняются день ото дня, сегодня одно, завтра другое . У меня кое-какие проблемы в техникуме, надо разобраться с зачетами. Женитьба никуда не уйдет.
       - Хорошо, черт с ней с мамой и женитьбой, могу я хоть посмотреть на тебя, в воскресенье нас отпускают на целый день.
       - Так в воскресенье мы с дядей и бабушкой едем в деревню. Надо навестить больную тетю Валю.
        Стас так и не вспомнил, что это за тетя и где она живет. Ничего не соображая, Чувак повесил черную трубку на блестящий рычаг. Тогдашняя техника не позволяла отследить реакцию собеседника хотя бы по продолжительности присутствия надписи «онлайн» на знакомом имени. Обратный звонок был априори невозможен. Мы можем догадаться, что девушка тоже переживала, но выразить свое отношение к звонившему Стасу она уже не могла. Какие чувства терзали юное очаровательное создание, знает только само создание. Представим себе, что Лилия еще долго держала белую трубку телефона, слушала гудки и в ее прекрасной голове проносились   картины будущей встречи, о которой она мечтала, но что-то не позволяло ей поступить так, как поступало большинство славных тамбовских девушек,  которые при первой возможности выходили замуж за курсантов военных училищ. Выскочить за бравого вояку и умчаться в далекие края, где кроме клуба и столовой с домами офицерского состава есть только лес и приличная получка мужа. Можно предположить , что нашей красавице не очень хотелось в лес.
       Лилия училась в кооперативном техникуме, где в те ветхозаветные времена готовили экономистов и бухгалтеров  для всех, тогда еще государственных, организаций. Тот момент времени, когда происходят события, еще не ознаменовался появлением на свет вокальной группы «Комбинация» и её забойного хита под непревзойденным названием «Бухгалтер». Молодежь слушала песни Градского и Стаса Намина. На танцевальных площадках трех тамбовских военных училищ  молодые люди переминались под музыку «Аббы» и «Криденс клиуотер ривайвл». Студентки трех институтов,  нескольких техникумов  и девушки всех торговых и остальных организаций города каждые выходные посещали все военные танцплощадки по очереди. Пока не находили мужа. Или приключения на свои прелестные головки. Или метались между летчиками, химиками и технарями. Конечно, самым высшим шиком являлось хватануть курсантика последнего курса  любого училища. Желательно поумней. Предпочтительно повыше и почище. Хорошо бы отличника и ,чтобы распределили в Тамбов или Московскую область. Ну а как же любовь, бурная, продолжительная, страстная. С полной потерей сознания, беззаветная и до самой смерти. Нам только такую подавай, как у декабристов, к которым жены уезжали в Сибирь. Выпускники увозили счастливых супруг на дальние подступы к границам в первые месяцы службы. Делили все прелести службы в шикарных воинских городках, часто теряя интерес к семейной жизни из-за страшной отдаленности гарнизонов от обычной суеты городов, в которых привыкли существовать. Театр, кино, выставки и концерты оставались в далеких обжитых городских джунглях. А в родных гарнизонах девушки занимались воспитанием детей, часто оставаясь домохозяйками в самом активном периоде своей молодости.
              Все анекдоты про тещ придумали военные. Тёщи являлись кладезями народной мудрости и являются тем же по сей день. Влияние данной части человечества на семейные отношения не рассматривает только самый ленивый владелец пишущего устройства. Обращаясь к нашей правдивой истории,  можно убедиться, что мама Лилии тёщей ещё не была, но задатки семейного лидера проявлялись во всех значимых и незначимых случаях. Она же мама, значит, все сказанное мамой принимается к исполнению безоговорочно. Нашу маму звали Луиза. Она с грустью наблюдала за детьми и незаметно радовалась их будущему союзу. Но учеба в военном училище растягивалась на целые пять лет, а закрепить и без того прочные узы печатью в паспорте каждая теща старается как можно скорее. Мама не торопит, но замечает, что долгое пребывание Стаса за бетонной стеной не сулит ничего хорошего. Дочь любит быть свободной.
         Лилия любила Чувака всем сердцем, всей душой, со всей женской нелогичностью и привычкой прижать к себе объект, при этом наблюдая, как выглядят они со стороны. Она не забывала оценивать парней, взгляды которых задерживались на ней чуть дольше, чем это позволяют правила приличия. Любой психолог оценит такие действия как абсолютно нормальные и адекватные. Все женщины ведут себя более менее одинаково. Особенно, когда можно выбирать. Здесь надо уточнить, что у лучшей подруги нашей Лёли образовался парень из училища химической защиты. А парней без друзей не бывает, и , часто  друг ухажера подруги представляет собой сгусток веселья, звенящей мужской силы, юношеского задора и запредельного желания.
     - Отчего же мне не составить Наташке компанию,- подумала наша героиня в один из скучных субботних вечеров, - сходим в кино и прогульнемся по набережной. Что в этом зазорного, Чувак не скоро появится, а мне надо отвлечься от учебы.  Не могу же я бросить Наташку с двумя ребятами, второй курсант должен с кем то разговаривать.
        Согласитесь, любая женщина может понять скучающую девушку. Наташа была лучшей подругой Лилии. Они жили душа в душу на расстоянии заячьего прыжка. На Первомайской площади есть  старые четырехэтажные дома, в которых имеют место ветхозаветные хрущевские квартирки. В одной из них очень самостоятельно проживала Лилия. Квартирка была однокомнатная и находилась на четвертом этаже приземистого дома. Великолепная возможность использовать жилплощадь по назначению. В то время, когда бесчисленные влюбленные пары искали укромные местечки , Лилия могла не ломать мозг в поисках места для уединения. Был бы рядом объект , проявлявший неподдельный интерес и бесконечную любовь. Не к деньгам, к Лилии. Когда все вокруг влюблены в тебя, можно повнимательнее изучить претендентов для будущего совместного проживания. А наличие жизненного закрытого личного пространства позволяет провести исследование всех поверхностей кандидата на роль спутника жизни, выяснить целостность и работоспособность всех органов партнера как в комплексе, так по отдельности. В задушевных разговорах можно определить степень влюбленности товарища, характер и присутствие дурных привычек. Однако, великое дело выбрать себе спутника жизни. При наличии уже запланированного. Но это же судьба, скажете Вы. Закон джунглей, женская непоследовательность, стремление получить все и сразу, не отдаляясь от мамы не уезжая в далекие края. Может это и логично, но непедагогично и неэстетично.  Не нам судить. Так что подруги выбирали, и так как они  росли вместе , то и влюблялись, переживали и не завидовали друг дружке все вместе. Как все лучшие подруги. И отчаянно желали друг другу счастья. Ведь любовь дело коллективное, как нарды. Очень хочется видеть рядом радостную подругу с высоким красивым парнем в военной форме и в наглаженных сапогах. Вы конечно спросите, зачем гладить сапоги? Терпеливо объясняю – курсанты из училища химической защиты имели привычку гладить голенища яловых сапог. Курсанты, имевшие авиационные корни, сжимали голенища плоскогубцами в мелкую гармошку. Таким сапогом очень легко раздувать огонь в самоваре. И за глаженные и за мятые сапоги их владельцы получали нагоняй от командиров, но традиции училищных пижонов оставались нерушимыми.
      Таким образом, наша героиня неизбежно выдвигалась на позиции, с точки зрения обычного человека очень щекотливые и двойственные в крайней степени. Если бы был третий воздыхатель, положение можно было бы назвать тройственным. Но Леля должна была выбрать структуру сапог – отглаженных утюгом  или испорченных  плоскогубцами. Очень тяжелый выбор. Мы совсем забыли про внезапно возникшего  субъекта в блестящей  военной обуви. Будем объективны,  друг ухажера Наташи был высок и красив. Смеялся громко и открыто. Кандидат на счастливый брак с блондинкой Лилией  учился на последнем курсе училища химической защиты. Мы назовем его Шуриком. У Натальи Степан, а у Степана Шурик. Шурик появился в жизни красавицы с Первомайской площади в отлично подогнанной военной форме, сверкающих с утра сапогах и удивительной способностью появляться по первому зову, независимо от времени суток. Всегда подтянутый и невозмутимый, немного мужественный и открытый он не напоминал о детской наивности Чувака. Прослужив в армии несколько лет и имея первоначальный опыт жизни в курсантском коллективе последнего курса, Шурик казался той опорной каменной стенкой, на которую Леля могла повесить все трудности семейной жизни и при этом успевать от души повеселиться и пострелять такими убедительными голубыми глазами . И лейтенантские погоны совсем не за горами, и распределение грозит дальнейшим пребыванием в любимом городе. Но зазаборный призрак  Стаса Файта как тень отца Гамлета маячил в туманном будущем. Как заноза в заднице, как кость в горле, как последний пельмень на тарелке - воспоминания об этом шебутном озорнике, с которым всегда было так весело и просто, не давали мятущейся Лилии покоя. Файт в остриженном  состоянии круглой головы и полном смятении чувств грыз гранит наук не зная, когда сможет добраться до любимой и ощутить знакомые запахи пышных волос и мягкой как у младенца кожи. В то же время Шурик  всегда был под рукой, выполнял любые прихоти и готов был в любую минуту влезть в крепкий хомут семейной жизни. Лилия страдала от необходимости принятия решения и подолгу глядела на облетевшие к тому времени деревья в маленьком дворике под своими окнами. Оба кандидата были на высоте, но замуж хотелось очень сильно. Оставим Лилию погрустить и подумать у окна, а сами перенесемся в прохладную казарму с молодыми и веселыми обитателями намастиченного помещения.
          Подкатывалась сессия, после которой первокурсникам светили десять дней  неосознанной свободы. Зима в полную силу взялась за тамбовские пейзажи, курсачи ползали по плацу со скребками все свободное от учебы время. В остальное время эпидемия гриппа укладывала в спортзал лучших представителей будущей военной интеллигенции . В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными. Откуда то появилась гармошка и маленький кассетный магнитофон «Весна», которые являлись атрибутами того зимнего времени. Причиной массовой загрузки личного состава в карантинное состояние явилась проверка физической подготовки учащихся перед зимней сдачей экзаменов.
         В ленинской комнате после обеда расположилась группа любителей органной музыки. Органа, конечно же, не было, но и простая русская гармошка приводит душу в вибрирующее состояние. Виртуоз под именем «Кони-М» старался, не выпуская чуть изжеванную «беломорину» из белозубой улыбки. Толпа ждала начала забега.
 - Странная ситуация, тебе не кажется, Серёга? Бежать по льду мимо штаба в такой мороз может заставить только человек сдвинутый? – Лёха разговаривал с потолком, лёжа в сапогах на письменном столе.
 - Так не допустят же к экзаменам, если эту физо не сдадим,- Серега внимательно наблюдал, как распоясавшийся баянист пытался разорвать баян в творческом экстазе.
 - Да и не местная это инициатива. По всем училищам бегают, сдают. Московские начальники хотят сделать из нас моржей. А представь себе, как иркутские пацаны страдают. У них минус тридцать по сравнению с нашими двадцатью,- Лёха вытащил палец из носа и попытался застегнуть пуговицу на животе. Полушерстяная гимнастерка не сходилась на пузе.
  - Однако очень в отпуск охота, надо узнать, что происходит на Первомайской площади. Вычеркнули меня из списков или я первый в очереди? – включился в задушевный разговор с самим собой страдалец Чувак.
              Лёха и Заяц переглянулись и одновременно вздохнули. Эта проблема становилась общенародной и нерешаемой.
    - А ты облегчился перед кроссом? Небось в теплом белье понесешься по училищу? Мы все сняли, только трусы и майки на нас,- гордо заявил Леха.
 - Ты имеешь в виду под формой, так и я все снял, - ответил Стас, - не знаю будет ли толк от такого облегчения.
     Баянист радостно перешел к почти русской и почти народной песне «Распутин», которую к тому времени разучили все музыканты России.
 - Всего четыре экзамена, а потом комсомольский вояж в Ленинград, мне мама сделает пять путевок, поедем вместе со студентками из педа. Какие приключения! – Заяц завязал тесемки серой курсантской шапки под острым подбородком. Покосившаяся кокарда на засаленной ушанке  соответствовала покривившемуся взгляду курсанта перед решающим жизнь забегом.
 - Блин, может выбежать за забор и быстренько на Динамо и обратно?- Леха и Заяц  сердечно сплюнули на красный пол и отвели косые взгляды от Файта.
- В отпуске будет два дня на разборки с подругой, все узнаешь из первых рук, если найдешь объект. Лиля твоя месяц шифруется, и ты уже не худеешь. Нечем худеть, и волос тоже нет. И на кой ты ей такой?- задал глубокий философский вопрос невозмутимый Толя.
 - Да и нас ты достал со своей Жульеттой?- Леха давно подозревал, что Шекспир не артист , а итальянец.
- Четыре экзамена и катайся в гражданке на троллейбусе, - простонал курсант Пряхин , уткнувшись носом в полированную поверхность стола. Ожидание смертельного забега привело весь коллектив в  состояние недостойного пацанского племени мандража.
        Поэтому сигнал к началу кросса прозвучал как сирена на «Титанике», как открытие туалета в плацкартном вагоне и первокурсники, матерясь про себя, вывалились на заледенелый плац. Только, только спустились сумерки и грохот сапог по скользкому асфальту вперемежку с военными вскриками типа «Ой, бл…!» и звуками падения исхудавших длинношеих тел разносился по всему училищу на морозном воздухе.
     На крыльце штаба стоял генерал Конобцев, бывший в то время начальником училища и с неприкрытой скорбью наблюдал за неуправлямо несущимися курсантами.
 - Да поднимите же скорей этого толстозадого! Где он питается? В нем килограмм семьдесят, наверное! Тащите, тащите! Не успеет остыть! На финише разберетесь!
     Ощущая такую мощную поддержку наши будущие отпускники почувствовали себя героями олимпийцами, правда, автомобилей им никто не предлагал. С разрывающимися легкими, с белым Лехой на плечах стая товарищей в шапках-ушанках доскользила до финиша. Суровые проверяющие с секундомерами удивленно констатировали самый лучший результат коллектива, который умудрился притащить с собой полуживого товарища. Стремление к свободе в таких отчаянных проявлениях мы можем наблюдать в песнях Высоцкого. Когда зеки бежали из лагерей. Но курсачи питались получше.
Конечный результат оказался немного плачевней, чем планировалось и большая часть участников соревнований улеглась с простудой в спортзал.  В огромном помещении установили около трехсот кроватей и наши герои завалились отдыхать под баскетбольными корзинами с высокой температурой. Безответная любовь отошла на запасные позиции. Она всегда отступает под натиском учебы и простудных заболеваний. Вот и наш товарищ Файт, приодевшись в два комплекта голубого нательного белья, делил все прелести гриппа с друзьями зараженными.
       Как ураган «Каталина» прошла зимняя сессия. Наши парни были вынесены за забор на целых две недели. И, переодевшись в гражданку, набравшись для храбрости горельского «Вермута», наш курсант-любовничек рванул на Первомайскую площадь. Пацаны не бросили Файта в одиночном заплыве через любовь и ревность. Заяц и Мужик терпеливо брели на четвертый этаж старенькой хрущевки, тихо надеясь на мирное решение полюбовной истории. Мы уже заметили, что трагедия не стоила  выеденного яйца. Все без исключения молодые люди проходят проходят через такие терки. Надо отдать должное Файту, он не бесился. Троица поднималась по лестнице навстречу мутной судьбе без одышки и глупого седцебиения. Третьим участником безнадежного предприятия работал одноклассник Стаса, который был не согласен со всеми действиями окружающих, и тем не менее старался не отстать от реактивных вояк. Сам он учился в химическом институте и вдохновенно играл страшных людей в народном театре. В свое время Мужик, для красоты назовем его Вадимом, был абсолютно уверен, что со свадьбой потеряет безотказного собутыльника и циничного друга. Его устраивал спокойный разрыв уже протухших отношений товарища, так как через пару дней их ожидала бурная поездка в Питер, где на каждого самца приходилось пять целомудренных просветленных студенточек. Но у этих одухотворенных созданий на уме были только музеи и театры. Об этом парни узнали позже, а сейчас им открывала дверь основная героиня тамбовской сказки. Не помню, говорили ли мы о Тамбовской казначейше, но памятник этой многострадальной женщине с  замечательной душой и грудью никак не похож на открывшую дверь блондинку.
        - Вот здорово, что вы пришли, а ребята собрались уходить, - нежный голос не проявил ни малейших признаков волнения, хотя на побелевшем лице резко проступил яркий макияж.
        - Привет, что за ребята собрались уходить? Надо же поближе узнать друг друга! - Файт не успел ничего сообразить. Из коридора вышли два высоких «химика» в глаженых сапогах и пригнанных по фигуре шинелях. В них мертвой хваткой вцепилась  подружка Лили Наташка, круглые глаза , которой подсказывали удивленному сообществу, что она ни в чем не виновата.
        - Увольнение заканчивается, выпьем в другой раз, - чернявый высоколобый четверокурсник прошел через лестничную площадку, увлекая за собой слегка примороженных и пьяненьких Наташку и второго приглаженного.
       - Что встали на лестнице?- Лилия вернула на лицо прежний румянец, и осознанное выражение внимательных глаз. Тени прошлого дыхнули на неё свежим «Вермутишкой».
       - Проходите, правда, мне тоже надо идти. Мама просила принести бабушке лекарства. Ты же знаешь, какое высокое у нее давление. Сегодня вызывали «Скорую», - тон Лили предупреждал о том, что никаких разговоров про любовь никто не собирается разговаривать.
          - Ну и кто из этих чернопогонников клеится к тебе? Просто интересно знать. Зачем было скрывать? – совершенно спокойно лепетал Стас. Атмосфера пролетающих мимо любовных утех  и дешевое противное вино заставили парня думать трезво. Мужик и Заяц сидели за пустым кухонным столом и без малейшего интереса наблюдали за вялотекущими переговорами.
         - Подожди меня здесь, я вернусь через полчаса. Я расскажу тебе про все, - девушка полностью взяла себя в руки и решила довести до конца незаконченную историю. Надо было придумать надежное оправдание и донести его до пришибленного Файта.
      Дверь хлопнула, и Серега быстро сообразил, что надо рвать когти. Присутствовать на любовных диспутах с непредсказуемым окончанием ему очень не хотелось.
       - Вадюха, наши любовнички разберуться и без нас, представляешь, какую пургу они будут нести друг другу. Я не думаю, что мне будет интересно, да и дело это их личное. И вообще, надо бежать в магазин затариваться. В девять прекратят продажу «Солнцедара» и мы останемся неудовлетворенными.
      - Ты прав, Зайчина! Мы оставляем Чувака в надежде на безнадежность. Если он такой дурак, пусть распутывается сам.
       - Мужик, это она дура. Блин, нам еще столько пыхтеть в казарме, что представить трудно. Я бы завязал с этой дрянной бабой!- Заяц гнул свою линию с завидной прямотой.
       - Так первая любовь, это вам не хрен собачий, вдруг Стас больше никого не встретит, -шутка Мужика являлась  явным намеком на поездку в Питер.
        - Валите отсюда, советчики драные, - Файт не раздеваясь лег на пол в коридоре и , глядя в потолок, собирал отдельные ясные мысли в левой части мозга. Этой частью он готовил обвинительную речь и последующее решение. Внутри правой половинки Чувак раздевал Лилию и представлял себе последствия. Борьба мозгов продолжалась очень недолго. Открылась дверь и вошла желанная изменщица. Она встала над раздумывающим Стасом и смотрела на него с высоты ста семидесяти двух сантиметров. Ничего хорошего внизу не наблюдалось. Сплошное любимое разочарование. С которым очень трудно расстаться.
      - Ты помнишь, что я старше тебя на два года? Я выше тебя на два сантиметра, - она присела на колени и поцеловала его в губы. Файт не шевелился. Вдруг он понял, что разрыв с Лилией не самый страшный облом в его жизни. Ей некогда. Она думает, что жизнь нужно проводить замужем  и как можно скорей. К привычному укладу добавится заботливый офицерчик и веселая жизнь потечет уже через полгода. А этого переживальщика-первокурсника надо ждать и ждать. Ну нет, так вся молодость пройдет. Стас как будто читал ее мысли, когда мягкие волосы пощекотали ему щеки и кадык на шее.
      - Я правильно понял свое место, мы не будем больше встречаться? – он встал с холодного пола и уселся на краю диванчика. Нельзя было смотреть в глаза бывшей подруги, так как серьезные мысли могли покинуть несерьезную голову.
       - У меня нет возможности ждать, Саша предложил мне выйти замуж вчера вечером,- уголки рта Лилии опустились к холодному полу и глаза стали похожи на глаза просящей еду собаки.
       - Ты умный, ты должен меня понять! Мы не подходим друг другу. Иногда нам не о чем говорить, я часто не понимаю тебя, - она не плакала.
        - Пусть будет по-твоему, я не появлюсь больше в твоей жизни, - вдохновенно врал Чувак, - сама выбрала себе игрушку по душе. Сколько времени мы провели вместе, как здорово мечтали. Играйся, а я пошел, - и он ушел. Ушел с таким ясным пониманием того, что их разрыв это только видимость. Растянутая во времени, с длинными рассставаниями и бурными встречами. Стас уяснил себе, что останься он с этой бестией, жизнь будет полна изменами и разборками. Лилия не бросила его и  при первой возможности организовала свидание. Муж, конечно, не знал. Но очень сильно подозревал о существующей связи. И никогда не препятствовал их встречам. Кто знает, может быть он правильно делал.