Сковородка для женщины, не умеющей готовить

На мой тридцатилетний день рождения мне подарили сковородку. Родственнички постарались. За столом, торжественно вручая мне непомерную тяжесть, запакованную в целлофан, старшая сестра сказала:
- Поздравляем тебя и дарим необходимый в хозяйстве предмет, может, готовить начнешь!
Не успела я кисло поблагодарить, как мама добавила:
- Вот Валера -то и ушел-то от тебя, потому что ты плохая хозяйка! Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!
Гениальная мысль, главное – свежая!
Муж сестры, Олег, подмигнул мне, мол, держись, ещё не то будет, а папа сказал:
- Ну давайте уже выпьем за новорожденную! Дочь, с днем рождения! Будь счастлива!
Я искренне сказала:
-Спасибо, папа! – и маханула залпом бокал шампанского.
Всё остальное помню смутно, потому что от шампанского сильно пьянею. Были ещё какие-то тосты, племянница желала мне идти вперед, несмотря на проблемы (маленькая засранка!) тётка опять пожелала личного счастья в очередной раз, и я сбежала на кухню мыть посуду. У моих родителей кухня такая маленькая, что, сидя на табуретке, можно достать любой предмет с полки на стене. Я стояла у раковины в надежде, что никто не придёт меня доканывать. Но нет, пришла сестра курить и начала допытываться, с кем я встречаюсь, когда будет второй брак, пора подумать о детях и так далее. Я всегда знала, что моя семейка по части бестактности переплюнет всех, но не ожидала, что они не пощадят меня даже в день рождения.
Хотя бы не касались моего неудавшегося брака. Хотя бы это. Нет, надо бередить и бередить незатянувшуюся рану. Мой бывший муж, Валера, за которого я выскочила очень рано, в двадцать один год, сейчас так рано замуж не выходят, казался мне человеком особенным, умным, добрым, заботливым, мама очень хотела сбагрить меня с рук, и вот это произошло. И, как в песне, и платье шилось белое, и ресторан, и лимузин, и сколько денег заняли мои родители – немерено, но сразу же после свадьбы я сначала с удивлением, потом с раздражением, а потом уже и с ненавистью поняла, что мой муж ни одной юбки не пропускает, что его заботливость как-то очень скоро кончилась, а я почему-то очутилась в состоянии вечного долга перед ним. Я работала и училась в этот период, и бесконечны были упреки, что я поздно прихожу, в то же время мои деньги плавно куда-то улетучивались, а его денег я вообще не видела. Мы жили в моей квартире, доставшейся от покойной бабушки, хорошо, что не с родителями, иначе я, наверное, сошла бы с ума. Валера часто уезжал в командировки, оставляя меня без копейки денег, родителям я сказать об этом боялась, выручали подруги. Мама, конечно, замечала, что я хожу в одном и том же, но она сама в этом плане была человеком скромным и думала, что я в свои двадцать с небольшим, будучи довольно привлекательной особой, ограничусь джинсами и водолазкой, юбкой и свитером, купленными до замужества.
Что же касается домашнего хозяйства, мой муж, человек деловой и строгий, сразу мне сказал:
- Ты готовить не умеешь, так и не готовь. Готовить буду я.
Здорово, правда, если бы он ещё почаще дома появлялся. То работа, то командировки, то корпоративы, на которые меня не приглашали.
Когда он возвращался поздно вечером, то всегда хотел есть и вечно был недоволен:
- Ну почему так мало лука в картошке? Ты же знаешь, что надо больше лука!
Я возражала:
- Но тогда я не смогу есть! Я не могу готовить на нас двоих отдельно!
- А чем ты так занята? Детей пока нет, и не надо, сидишь, ничего не делаешь, можешь и приготовить!
От такой несправедливости у меня пропадал дар речи, и я уходила рыдать в наш совмещенный санузел, что вызывало у моего мужа чувство глубокого удовлетворения.
Конечно, может быть, я сама виновата, мне не надо было выходить замуж, не окончив университет, к тому же мы с родителями жили скромно, и я подрабатывала на кафедре, денег было немного, но зато был шанс остаться работать в родном вузе, поступить в аспирантуру.
Но почему-то мой муж торопил со свадьбой, и, как я уже упоминала, это трагическое (а в то время радостное) для меня событие произошло.
Моё отношение к Валере менялось постепенно: сначала я была поражена, как он изменился, и все время думала, что со мной что-то не так, ведь я была добропорядочной девушкой, что вызывало насмешки со стороны моих подруг и вечные советы скорее переспать с кем-нибудь. Но с кем-нибудь не хотелось, и вот в таком совершенно беспомощном состоянии я и выскочила замуж, зная только в теории, что и как. Наверно, это смешно в наше время, и мои подруги были правы. Но дело было сделано, я вышла замуж, аминь.
Во-первых, он мучил меня своей ревностью, хотя прекрасно знал, что у нас в универе практически одни женщины, я никуда без него не хожу, где я могу хотя бы познакомиться с мужчиной не пенсионного возраста?
После свадьбы мы поехали с ним отдыхать в Сочи, так он меня не оставлял никогда одну, да я и не хотела оставаться одна, потому что буквально на второй день произошел безобразнейший инцидент, испортивший мне всю поездку. Мы гуляли по городу, на противоположной стороне улицы продавалось мороженое, он сказал мне: «Стой здесь!» (со мной он вообще говорил только в повелительном наклонении), а сам пошел за мороженым. Ко мне тут же подошел молодой парень и хотел познакомиться, я сразу сказала, что сейчас подойдет мой муж и ему лучше уйти. Парень решил, что я шучу, и спросил : «И где твой муж?» Я ему показала, а он сказал : «Ну, я его не боюсь» - и продолжал стоять рядом со мной. В это время Валера с двумя морожеными в руках перебегал дорогу, уже всё увидев, подошел к парню, и ни слова не говоря, начал тыкать ему в лицо этим мороженым, парень закричал, что он ничего не делал, а Валера негромко сказал: «Вали, пока не убил!» Парень, весь испачканный мороженым, ушёл, и тогда весь гнев моего мужа обратился на меня. И почему я заманиваю парней, находясь с законным мужем, и почему я такая порочная, и почему я не ценю его отношение ко мне, и что он старается ради меня, потом, увидев, как я плачу, пошел и купил ещё две порции мороженого, которые сам и съел.
Потом он преспокойно жарился на пляже, плавал, наслаждался жизнью, не обращая внимания на моё испорченное настроение. Может, надо было всё принять как должное, но я не могла. Всё-таки я была слишком молодая, и эта сцена произвела на меня неизгладимое впечатление.
Потом, в Москве, всё как-то сгладилось, началась обыденная жизнь, которая состояла из того, что я бежала учиться и работать, потом неслась в магазин, потом пыталась что-то приготовить, потом выслушивала постоянные упреки мужа, и так я выдержала три года.
Во-вторых, Валера постоянно издевался над моей работой, над выбранной профессией, говоря, что она никому сейчас не нужна, что я буду зарабатывать гроши, тоже мне, научный сотрудник, говорил он, и это несмотря на то, что я училась на отлично, шла на красный диплом, и в результате и получила его. Он смеялся над моим намерением поступать в аспирантуру и говорил, что я ни на что не способна. В общем, отрывался на мне по полной программе. Я все время размышляла, почему так, в чем его ущербность, раз он так надо мной измывается, а потом поняла, что он просто не любит меня. Всё так просто – не любит. Нельзя сказать, что я смирилась, я надеялась, что буду хорошей женой, научусь готовить, буду хозяйственной, и он оценит меня. Правда, времени на эти благие намерения просто не хватало, но я всё надеялась, что вот окончу вуз - и все наладится.
Потом я с изумление увидела, как мой муж флиртует со всеми подряд у меня на глазах. Когда я ему устроила скандал по этому поводу ( в Интернете прочитала, как это делать), он смеялся и говорил, что всё это ерунда, что он любит только меня, любит, любит! И я, глупая, верила! Недаром говорила моя школьная подружка Алла: «Твоя наивность меня убивает!»
Уважение к нему пропало окончательно после моего выпуска из вуза. Из ресторана я вернулась домой, конечно, поздно, но ведь я его звала, он мог пойти со мной, но не захотел, как он выразился, смотреть на только что вылупившихся училок, так вот, он поднял на меня руку, причем ударил по лицу так, что я упала, при этом он кричал, что ему изменила, где я шлялась, с кем я была, это было так омерзительно, это было так неожиданно, это было так несправедливо, это было так больно!
Но в тот момент, должно быть, какие-то высшие силы помогли мне встать и сказать ему: « Эх, ты! Ты смешон. Мне тебя просто жалко».
А буквально через неделю, которую я прожила у подруги,  мне на мобильный позвонила моя соседка и сказала, что в моей квартире вместе с мужем, который и не подумал никуда переезжать, живет девушка и неплохо бы мне застукать их на месте преступления.
Я отключилась, потом долго плакала, потом долго решала, что делать, я не хотела верить, и не хотела, чтобы всё заканчивалось так пошло и грязно, но ведь уже всё закончилось. Алка сказала, что поедет со мной в качестве группы поддержки (или захвата), я тихонько открыла дверь своим ключом и увидела… Ну, что я увидела, и так понятно. Спасибо, Алке, она не дала мне разнюниться и сказала : « А давай покидаем вещи этого кобеля в окно!». И она начала выкидывать из шкафа его одежду, а я открыла окно и плавно опускала с одиннадцатого этажа по очереди то брюки, то рубашку, то свитер, а когда я дошла до курток, он встал, оделся (его девица к этому времени испарилась), достал сумку и молча собрал то, что осталось, потом вышел, швырнув ключи на пол. И Слава Богу! А я даже и слёзы лить не могла, мне смешно было, потому что мы видели из окна, как он собирает свои шмотки, и я смеялась, а не плакала, и только думала, почему я три года ждала. А потом мы купили бутылку шампанского и отметили это грандиозное событие. Вот так!
А потом пошли годы, заполненные работой: я поступила в аспирантуру, работала над диссертацией, защитилась (вот чудо-то, хотя, если учесть, сколько я корпела над ней, всё закономерно), начала вести семинары в своем вузе, вести аспирантов, писала научные статьи, составляла программы. Может быть, я хотела заполнить пустоту, съедавшую меня. А может быть, мне просто нравилось то, что я делаю.
Самое смешное, что, разведясь в двадцать четыре года, будучи свободной и самостоятельной девушкой, я почему-то патологически не могла встречаться с парнями. То ли муж меня так задавил, то ли я сама какая-то не такая – не знаю.
Как-то раз, сидя с девчонками в кафе, мы обсуждали эту проблему. Начала, конечно, Алка, я вообще считала, что это не тема для обсуждения.
- Слушай, надо двинуть к психологу, - затянувшись сигаретой, выдала она.
- Ага, к дедушке Фрейду, - отпарировала я.
- Не остри, острячка, у меня есть знакомый, к нему все ходят, - она так просто не сдавалась.
В разговор вступила другая моя подруга, Ольга:
- Конечно, она сходит к психологу, если ты оплатишь визиты. С её доходами это проблематично.
Ольга выразила то, что вертелось у меня на языке, но мне не хотелось говорить о том, что и так все знают: Алка работает в рекламном бизнесе, по большому блату устроилась, получает хорошие деньги, у Ольги муж вечно за границей, тоже процветает, а я, по сравнению с ними, бедствую.
- Ладно, девки, что-нибудь придумаю. Может, отправить тебя за границу?
Я поперхнулась коктейлем, Алка мощной рукой двинула меня по спине.
- Спасибо, подруга, - прохрипела я, - но ведь мы недавно ездили в Чехию?
- Ну да, ездили, а что от тебя толку? Ты бегала по достопримечательностям, высунув язык, а потом валилась с ног, а мы с Олечкой прогуливались по Праге, сидели в кафе, пробовали разные сорта пива, вот с немцами познакомились, не говоря уже о местных. Что скажешь?
- Ну скажу, скажу, во-первых, ты же знаешь, я пива не терплю, во-вторых, я, может быть, больше туда не попаду, как же я могла пропускать экскурсии? Мне это было интересно, я счастлива была, с удовольствием поеду ещё куда-нибудь и буду бегать по экскурсиям! – обиженно закончила я.
- Не обижайся, но так ведут себя пенсионеры, а не молодежь. Ты себя рано в старухи записала. И вообще надо начать с внешнего вида. Сходить к косметологу, например, покрасить волосы.
- Что-то мне фильм вспоминается, «Служебный роман».- «Надо брови выщипывать, хотя бы рейсфедером».- «Это же можно делать только под наркозом!» - «Ничего, вы женщина, потерпите».
Мы дружно заржали. На нас обернулись ребята, сидевшие за соседним столиком. Мы сделали вид, что не заметили.
- А что? Это правда жизни. Надо заботиться о своей внешности, я недавно прочитала в Интернете, что забота о себе продлевает жизнь, - опять Алла.
- Какая интересная мысль, - добавила Ольга.
- Главное, новая, - изрекла я.
- Ну, если ты ничего не хочешь, то не о чем и говорить, - отрезала Алка, обидевшись. – Только больше не плачься мне в жилетку.
- Ну не обижайся, кому же я плакаться-то буду, если даже личного психолога у меня нет?
И мы опять рассмеялись.
Вот так я проводила свободное время, когда оно у меня было, и думала при этом: ну нет у меня мужчины, что же делать, не всем дано личное счастье, мне, наверное, не дано, надо принять это как факт, и жить, как я считаю нужным, а не как считают мои подруги, или родители, или соседи.
А теперь вот сковородка. Символ моей загубленной женской судьбы. Главное, за эти годы я так и не научилась готовить. А для кого? Я могу и в столовую сходить, и к родителям заехать, и пиццу съесть. Какой смысл тратить так много времени на готовку, если это никому не нужно?
Конечно, одиночество давило. Особенно когда мои подружки занимались своими семьями, мужьями, детьми, У Алки был один ребенок, Ванечка, а у Ольги уже двое – Женечка и Алеша. Она сидела дома, не работала, а на лето уезжала с детьми на дачу, где её родители жили круглый год. Я, конечно, иногда к ней приезжала, но долго там протянуть не могла. Тем более что они меня постоянно с кем-то знакомили. Иногда это были сослуживцы мужа, иногда соседи по даче, суть не том : одна мысль о том, что меня знакомят специально, меня отталкивала от всех потенциальных кавалеров. Ну просто не могла с ними встречаться, и всё!
Нельзя сказать, что я не мечтала встретить мужчину своей мечты. Но, уже раз обжегшись, я не надеялась встретить порядочного, верного человека. Мне казалось, что все они хотят только развлекаться. Даже мужья моих подруг, и те были не без греха. Однажды я совершенно случайно увидела мужа Алки через стеклянную стену кафе с молоденькой девицей, которой он умильно улыбался и жал на столе ручку. Как противно! Я решила ничего своей подруге не говорить. Если судьбе угодно, она сама узнает, если нет – пусть живет в неведении.
И вот сковородка. На день рождения! Ни тебе духи, ни украшения, ни тряпка какая-нибудь на худой конец, так  нет – сковородка! Да ещё такая тяжёлая! По башке настучать бывшему мужу можно этой сковородкой. Что еще с ней делать, ума не приложу. Для меня одной она не подходит. А больше-то никого нет. В гости кого-то позвать? Сейчас все предпочитают встречаться в кафе. Я засунула нераспечатанную сковородку в шкаф на кухне. Пусть лежит до лучших времен. Когда-то ведь они настанут.
После празднования дня рождения у родителей я собрала подруг в маленьком ресторане , чтобы и с ними отметить это событие.
Подруги были более человечны, чем родственники, и подарили деньги. Мне они всегда нужны. И опять пошёл разговор о том, как меня пристроить.
- Слушайте, ну что вам сдалась эта тема? Пусть всё идет как идет. Меня всё устраивает, - сказала я.
- Нет, не всё, - отрезала Алка. – Во-первых, тебе нужен мужик, как любой нормальной здоровой женщине.
- Ну, Алла, ну что за выражения – «мужик», ты же человек с высшим образованием, - простонала я. – И если бы ты знала, как мне надоела эта фраза, и сама эта мысль! Хоть ты меня пожалей!
- А чего тебя жалеть? Слушай сюда, училка, и не учи меня жить! Во-вторых, кто тебе сделает ремонт? Кто принесет тяжелые сумки? Кто отвезет на дачу или родственников в больницу? Наконец, кто заработает деньги? Только он, мужик!
Я опустила голову на стол и тихо выла. Дело было днем, народу мало, никто не слышал.
- Конечно, если ты хочешь сама выполнять все эти функции, то флаг тебе в руки. Но тогда ты сама станешь мужиком.
Я вопросительно подняла голову, и Алка добавила со вздохом:
- Да нет, не станешь.
Ольга давилась от смеха, и Алла набросилась на неё:
- А ты, мать-героиня, что молчишь? Объясни нашей непутёвой кандидатше наук все прелести семейной жизни!
Ольга перестала ржать и сказала:
- Семейная жизнь – это каторга, но если ты хочешь почувствовать себя полноценной женщиной, быть счастливой, надо иметь детей, а ты, я полагаю, без мужа вряд ли на такое отважишься. Вывод – надо выйти замуж.
- Что значит «полноценной женщиной»? - я уже начинала злиться. – Чем я неполноценна?
Я самодостаточна!
- Ну вот, нахваталась модных словечек! Лучше скажи, почему ты, при такой внешности, и без бойфренда? – сказала Ольга.
- Ну, хоть бы одно доброе слово сказали на дне рождения, гиены! Ехидны, а не подруги!
В результате девицы решили меня отправить опять за границу, только одну. Как я ни стонала, что боюсь ехать одна, они были непреклонны:
- Купишь путевку, будешь ходить организованной толпой, не потеряешься! – сказала Алла.
- Только не в Турцию и не в Египет,- добавила Ольга, - там её украдут и отправят в гарем, в лучшем случае.
- А в худшем? – осторожно спросила я.
- А в худшем – лучше не спрашивай.
- Тогда я поеду с мамой!
- Ага! И с папой! – прошипела Алла.
- Нет! – выкрикнула Ольга. – У них денег нет! И хорошо! Поедешь одна, в Грецию!. А если что случится, я дам телефон друзей Игоря, они русские, живут уже десять лет на Корфу, свой бизнес, не бедствуют, помогут убежать из гарема.
- Да в Греции её не украдут.
- Не знаю, посмотри на неё – ну валенок сибирский, что сказать! Ты там деньги спрячь куда подальше, а то украдут в первый же день!
-Ну что вы меня смешите, в лифчике, что ли, носить? У меня есть маленькая сумочка, через плечо, там и буду всё носить. И купаться в ней буду, и загорать, и на экскурсии ездить. Но мне одной будет скучно, кто меня так рассмешит, как не вы?
- Ага, купайся лучше без сумки, зажми евро в зубах и плыви. Точно кто-нибудь подплывет посмотреть на такое зрелище.
- Ой, ну хватит смешить. Мне там будет одиноко.
- Ну вот и славно, трам-пам-пам, -  пропела Алла. – Найдешь себе кого-нибудь для компании.
- Вся проблема в том, что я не могу найти себе кого-нибудь, а те, кто меня находят, мне почему-то не подходят, - продекламировала я.
 –Ну все, в рифму заговорила, - подытожила Ольга. - Ей пора на отдых!
И после этого судьбоносного разговора я купила путевку в Грецию ( деньги заняла у Алки), в пятизвездочный отель на Корфу, поближе к знакомым моих друзей, и стала собираться в путь-дорогу.
Подружки меня проводили до Домодедова, дали мне наставления, как дальше жить, я сказала им:
- Ну, мои мамочки, советчицы, уже оставьте меня в покое! – и улетела к новой жизни, полная предвкушений от экскурсий, которые я запланировала: в Керкиру к Святому Спиридону, если получится, на службу попасть, в Ахиллеон, по православным монастырям, и на материковую Грецию съездить, в Метеоры хотя бы, в общем, планов у меня было громадьё.
Греция была прекрасна. Всё сияло: море, небо, солнце, горы! И всё это я наблюдала со своего балкона! Рай земной! А ресторан! Чего только нет! Какие вкусные пирожные! Мороженое! Я так люблю сладкое, тут я отрывалась по полной. Хорошо, что я почему-то не толстею. Видимо, жизнь с мужем меня сделала навсегда худой. А какая теплая вода! И пляж рядом! И все такие доброжелательные! Сказка! Первые три дня я ела, купалась, гуляла по парку отеля, познакомилась с пожилой четой, они тоже хотели поездить по экскурсиям, и забыла, с какой целью я сюда приехала. Вернее, я ехала с целью отдохнуть и познакомиться с колыбелью античной цивилизации, вспомнить любимую с детства книгу «Мифы и легенды древней Греции». О кавалерах я и не помышляла. По-моему, их в нашем отеле и не было. Было много немцев, англичан. Я с ними иногда перебрасывалась парой словечек – и всё. Знания английского и немецкого мне хватало только на расхожие фразы, не более.
Больше всего я ждала поездку в Метеоры. Я начиталась в нашей библиотеке об этом месте, и мне не терпелось увидеть всё своими глазами. Конечно, я не надеялась увидеть, как монахов поднимают в корзинах на вершину горы, но рассчитывала на что-то подобное. Путь был неблизкий. В пять утра мы погрузились на автобус, хорошо, что поехали мои новые знакомые, Анна Васильевна и Иван Сергеевич, потом плыли на пароме, потом опять сели на автобус. И мне-то это было нелегко, я переживала за своих попутчиков, но, видимо, на старости лет приходит второе дыхание, они были бодры, правда, на пароме хорошо подремали, ну и славно. И вот наконец горы – величественные, сверкающие на фоне ярко-синего неба. Боже, где ещё увидишь такую яркость и блеск? Нигде, кроме Италии, Испании, Португалии, Туниса и так далее, я не так много знаю туристических маршрутов. В монастырь надо было подниматься по лестнице, ага, подумала я, это вместо корзин, но под палящим солнцем идти по узкой лестнице длинной вереницей было не так-то просто. Я слегка опередила моих пенсионеров и шла впереди, как вдруг открылся такой неземной красоты вид, что я невольно остановилась. В этот момент кто-то начал меня обходить, задел, и моя нога съехала на ступеньку ниже, я потеряла равновесие и начала валиться назад, нет, я, конечно же, не упала бы, я держалась одной рукой за перила, но тем не менее чьи-то грубые руки меня стиснули за талию и поставили на мою ступеньку, а дальше я только успела обернуться, как мне крикнули : « Да иди уже, ворона!», - и те же руки меня подталкивали вперед, пока лестница не кончилась.
Наконец-то я смогла рассмотреть, кто меня держал. Молодой парень, здоровый, высокий, с сердитой красивой мордой поволок меня на скамейку и сказал: «Дай посмотрю, что с ногой». Я посмотрела вниз и увидела, как содрана кожа и течет кровь.  Парень продолжал:
- А теперь на мои брюки посмотри!
Я послушно перевела взгляд на его белые джинсы: они были испачканы в грязи и крови.
Парень вдруг сказал:
- Так, дыши глубже и считай-вдох-выдох, вдох-выдох, - не переставая говорить, он рылся у себя в рюкзаке, достал какой-то пузырек и попытался подставить его к моему носу.
Я заворчала:
- А с носом что не так? Тоже кровь?
Парень засмеялся:
- Нет, это нашатырь. Ты так побледнела, я подумал, в обморок хлопнешься.
- Я побледнела, потому что подумала, стирать мне твои брюки придется.
- А ты за словом в карман не лезешь, - сказал парень.
К этому времени подошли мои спутники, начали ахать и охать, глядя на мою ногу, парня тоже кто-то звал, но он продолжал поиски в рюкзаке, достал перекись и обработал мне ногу, а потом забинтовал. Пока продолжалось оказывание первой медицинской помощи, я попросила моих приятелей пойти послушать экскурсию, пока я прохлаждаюсь в тени на лавочке. Тут произошла смена караула: к нам подошли парень с девушкой, друзья моего спасителя, которого звали Сашей. Он быстро объяснил им, что случилось, и они тоже испарились.
Наконец и я смогла спросить его:
- Ты что, всю аптечку с собой таскаешь?
- Ага, - он сел рядом со мной.
- Неужели мне повезло плюхнуться на врача?
- Да уж, я хирург. Мне особенно повезло, с брюками.
Я, конечно, была благодарна за помощь, но мне не понравилась его грубость, и я спросила:
- А почему ворона?
Он озадаченно смотрел на меня.
- Ты назвал меня вороной. Почему?
- Ну назвал и назвал. А ты мне допрос устраиваешь вместо того, чтобы сказать спасибо.
- Спасибо. А допрашивать – практически моя профессия.
- Господи, неужели следователь?
- Почти.
Он внимательно посмотрел на меня:
- Если не секрет, то кто?
- Да преподаватель в вузе!
Он опять рассмеялся, и я с ним.
- Пойдём хоть послушаем, что рассказывают, - я уже поднялась и хотела идти.
- Посидим немного, можно и в Интернете всё прочитать.
- Я уже прочитала, но рассказывают иногда интересные вещи, пойдём.
Я уволокла Сашку на экскурсию, он ходил со мной, его друзья тоже где-то рядом маячили, а после того, как мы уже сами обошли горы, сфотографировались на фоне пропастей и скал, он сказал:
- Ленка, мне надо ехать. Мы с друзьями на машине, ты в каком отеле?
Я сказала.
- Ну, недалеко от нашего. Я могу подбросить.
- Нет, спасибо, я уж со своей компанией доберусь.
- Смотри, в машине удобней.
- А на пароме как?
- И на пароме в машине.
- Нет, я вместе со всеми.
- Ну хорошо, дай хоть телефон, может, завтра смотаешься с нами на Мышиный остров?
- На Мышиный остров? Здорово! Поеду с удовольствием!
Мы договорились, что Сашка заедет за мной в девять утра, и мы расстались.
На обратной дороге в отель спали все, и я в том числе. Я спала, и мне снились сияющие горы, и небо, и монастыри, и монахи, и Саша.
Утром я вскочила рано, полная надежд и радости. Долго наряжалась, отбрасывая то одно, то другое. Я увижу Сашу! Я проведу с ним и его друзьями целый день! Как здорово! Неужели я после стольких лет влюбилась? «Не забывай, - сказала я себе самой, - тебе тридцатник, надо думать башкой, а не другим местом. И вообще, он не знает, сколько мне лет, вдруг он  намного моложе?» То, что он моложе, сразу было ясно: он начинающий медик, полный неизрасходованного энтузиазма, как он за мою ногу взялся! Опытные врачи бесплатно даже смотреть не будут, не то что оказывать помощь. Ведь есть медицинская страховка. Да, если правду сказать, я просто содрала кожу всего-навсего, я могла промыть рану водой и оставить, и всё бы прошло.
Но я чувствовала, что влюбилась, влюбилась! И мне хотелось петь, прыгать, танцевать, летать!
Я выбежала из отеля, но заставила себя успокоиться и перейти на медленный шаг, когда подходила к машине. Саша вышел из неё, встречая меня, улыбнулся и сказал:
- Я беспокоился, что ты проспишь, хотел звонить.
- Да, немного поздно встала, но быстро собралась, когда я ещё увижу Мышиный остров.
Я села в машину, и мы покатили. По дороге мы болтали со Светой и её мужем Мишей, все больше о Греции, о путешествиях, не переходя на личные темы. Меня это устраивало, я не хотела рассказывать о себе, о своих неудачах. Хотя в свете последних событий мои неудачи стали казаться мне не такими уж серьезными, а жизнь вообще стала прекрасна!
Мы подъезжали к месту экскурсии, и я увидела такую красоту, что «в зобу дыханье сперло».
Правда, маленький островок, соединенный узкой полоской с островом и дальше другой островок, утопающий в зелени, - это непередаваемое зрелище. Боже, какое счастье, что я это вижу! Вижу смеющееся лицо Саши, солнечный свет, заливающий этот чудеснейший кусочек земли, блеск моря, яркость зелени, белизну монастырских зданий и покой, снисходящий на душу человека. Мы осмотрели церковь Панагии Влахерны, поклонились чудотворной иконе, потом на лодке доплыли до Мышиного острова, где нас встретили совершенно очаровательные собаки (почему-то в Греции на территории монастырей полно собак и кошек, и их не гоняют, их любят), осмотрели церковь Пантократора, поднявшись по лестнице, похожей на мышиных хвост, отсюда и название. Как это было чудесно! Стоя рядом с Сашей на смотровой площадке, глядя на совершенно прозрачную воду моря, где видны были стаи рыбок, я чувствовала себя счастливой.  В таких прекрасных местах забываешь о себе, о своих мелких проблемах, житейской суете, прикасаешься к чему-то великому, вечному.
Вернувшись на Корфу, мы пообедали в таверне, Саша заплатил за меня, хотя я и сопротивлялась, а потом поехали на пляж и купались. Доставили меня в мой отель уже в темноте, я устала немного, хотелось одиночества, к которому я привыкла за последние годы.
Саша предложил на следующий день погулять по Керкире, и я согласилась.
Следующие три дня промчались как во сне, хотя я запомнила каждое мгновение этих счастливых дней. Я провела их с Сашей, мы гуляли по городу, слушали службу у Святого Спиридона, ходили по старой крепости. Когда мы там были, вдруг пошел сильный дождь, народ весь куда-то испарился, мы спрятались от дождя в каком-то тоннеле, и там Саша поцеловал меня. Кругом текли потоки воды, мои босоножки промокли, на стенах была вода, на улице стеной шел ливень, а мы стояли обнявшись, забыв про все на свете. Когда Саша провожал меня в тот день до отеля, он спросил, могу ли я его пригласить к себе. Я ждала этого вопроса и боялась, я сказала, что пока не могу, мне показалось, он понял. И ещё два дня длилось мое счастье, пока мы не поехали всей компанией в Ахиллеон. Дворец знаменитой Сисси был прекрасен, и ещё прекраснее сад. Мы со Светой замешкались у статуи «Умирающего Ахилла», и вот тут, на этом символическом месте, она и выдала мне:
- Ленка, а ты что, влюбилась в Сашу?
Я что-то смущенно пролепетала, сама не поняла что.
Она продолжала:
- А он хоть сказал тебе, что приехал сюда не один?
- Не один? – свет померк перед моими глазами, кровь отхлынула от лица.
- Да, он приехал со своей девушкой, Настей, мы вместе учимся. Просто он с ней поссорился, и она сказала, что с ним никуда ходить не будет. И не ходит. Но, как ты, наверное, понимаешь, ночи-то они проводят вместе.
- Вместе? – я повторяла за ней, как попугай.
- У тебя с ним что-то было? – спросила она.
Я не стала ничего отвечать. Было, не было – я люблю его, а он…
- Ну, как знаешь, я тебя предупредила, потому что ты мне нравишься, - сказала она.
- Спасибо, - я еле могла говорить.
- Да ладно, встряхнись, все образуется, курортный роман, не бери в голову!
Мы пошли дальше, а я подумала: «Такая молодая эта Светка, а такие пошлости изрекает. Но она сказала мне правду, а он не сказал. Не сказал.». Все красоты архитектуры, природы и вообще всего на свете померкли. Мне хотелось одного: оказаться в Москве, в своей квартирке, запереться от всех и как следует наплакаться. Но остатки гордости не позволили мне плакать при всех, я невероятным усилием заставила себя взбодриться, улыбнуться и ходить дальше вместе с толпой экскурсантов. Когда подошел Саша, я уже взяла себя в руки и одарила его улыбкой. Улыбка, видно, была кривая и кислая, но, может, он не заметил. Меня обуревал стыд. Как же я позволила себе так обманываться в человеке! Но самое ужасное то, что я не перестала любить его, даже узнав про его обман, я все так же хотела видеть его, касаться его руки, ну не дурочка!
- Ты что так загрустила? – вдруг спросил Саша.
- Так, голова кружится, наверное, от жары, - пробормотала я.
- На, пей воду, пей как можно больше, и где твоя шляпа, почему она в руке, а не на голове? - Саша «включил доктора», и я обрадовалась, что свое горе могу объяснить перегревом.
Когда в конце дня он высадил меня у отеля и хотел поцеловать, я отстранилась, сказав, что болит голова, а он заботливо давал мне напутствия, что надо предпринимать в случае теплового удара. А я думала, какой же он лицемер, как он может так притворяться, ведь он так искренне заботится обо мне, как будто любит!
За ужином я встретила своих пожилых друзей, я была еле жива, а они бодры и жизнерадостны.
Анна Васильевна сказала:
- Вы про нас совсем забыли с вашими молодыми друзьями! А мы скучали без вас, милочка!
- Мне они немного поднадоели, - вяло ответила я.
- Ну и хорошо, может, завтра поедем с нами?- сказал Василий Сергеевич.
- А куда?
- Мы записались на трёхдневную экскурсию в Бари, к Николаю Чудотворцу, правда, у частного экскурсовода, но о нем хорошие отзывы. И отель заказан, и питание, всё чин по чину.
- Ой, я тоже хочу в Бари! – я оживилась. Вот случай избавиться от Саши. Уеду, и всё. А через три дня он со своей компашкой уезжает. – А мне можно присоединиться?
- А мы ему сейчас позвоним и спросим, - Василий Сергеевич подмигнул мне, как будто понимал, откуда у меня такой энтузиазм. Конечно, ещё неделю назад я бы очень-очень хотела съездить в Бари, а сейчас я просто хотела уехать …от кого? от Саши? Или от своих чувств? Не знаю.
Но моя поездка была возможна,  хотя она съедала мои последние деньги, и я поспешила к себе, чтобы собрать вещи.
Вот так я отказалась от единственного человека, в которого смогла влюбиться за столько лет. Но я не собиралась соперничать ни с кем, или бороться за него, или доказывать, что я лучше, или.. да все это смешно!
Я уехала в Бари, старалась забыть обо всем, что случилось. И мне частично это удалось. Места, где я побывала, воистину уникальны и своей красотой, и своей святостью. У гробницы Николая я молилась за всех нас, за то, чтобы все были счастливы, хотя прекрасно понимала, что это возможно только в сказках, а не в жизни.
Из Бари вернулась усталая, и последние дни провела без беготни, спокойно наслаждаясь морем и солнцем. Мои пожилые приятели были очень тактичны, я не сожалела, что познакомилась с ними и проводила вместе много времени.
А потом пришло время улетать.  Сборы, суета в аэропорту, самолёт – всё это отвлекало от мрачных мыслей.
Только в Москве, когда я вышла из здания аэропорта и ждала заказанное такси, я поняла, как я несчастна. В Москве было холодно, шёл мелкий дождь, мне вспомнился дождь в Керкире, поцелуй, так жалко себя стало, просто выть захотелось. Но надо было ехать, разбирать вещи, убирать квартиру, идти в магазин за едой – и в этот день я была уставшая, как собака. Поэтому моё желание поплакать как следует не осуществилось, я заснула мгновенно, и ничего мне не снилось.
На следующий день начались звонки от подруг, надо было встретиться и дать отчет о проделанной работе, но я твердо решила о Саше не говорить ни полслова. Ничего не было, нет, и не будет. Конечно, за эти дни он мне звонил. Я не отвечала на звонки. Я вообще брала телефон, если это был звонок от знакомых мне людей. На звонки с неизвестных номеров просто не отвечала. Я навестила родителей и сестру, подарила им сувениры, рассказала все, что могла и хотела. Вечером, возвращаясь домой, с головой, переполненной вопросами моей родни, и желудком, напичканным мамиными яствами, я вдруг увидела у моего дома Сашу. Я вначале подумала, что он мне мерещится. «Меньше надо было пирогов жрать» - подумала я.
Но фантом пошел мне навстречу, и это был он, Саша. Меня захлестнуло такое счастье, что я не могла ничего сказать. Он тоже молча смотрел на меня, потом обнял так крепко, что кости затрещали. Я опомнилась.
- Ты меня раздавишь, - засмеялась я.
- Ты это заслужила, как ты могла уехать, ничего не выяснив, - ответил он, не выпуская меня.
- А может быть, ты это заслужил? – тихо сказала я.
В ответ он только поцеловал меня, и не один раз, так что неудобно стало перед соседями, хорошо, что было темно и никто нас не видел. Эту ночь, и другую ночь, и много –много ночей Саша провел у меня, пока мы не поженились. Мы сделали это скромно, одни, никого не приглашая и ничего не отмечая. Вечером, когда мы были на кухне, Саша случайно задел дверцу шкафа, и из него выпала сковородка. Я уж и забыла про неё. Сашка освободил её от целлофана, полюбовался ею, сказал, какая это нужная вещь, и закончил:
- Ты всё равно готовить не умеешь. Давай готовить буду я, пока маленький не родился?
А я сказала ему:
- Сашка, как же я тебя люблю.