Одиозная личность... Роман 1-9

 Одиозная личность...Роман  1-9

 
9. Трудность житья доводит до...

Поцелуи его страстные уже прошлись по всему телу, и оттолкнуть не могу, ведь если что, сразу теряем мы оба работу, я и мой отец, и в доме ни одного фунта стерлинга, всё было отдано повитухе утром. Нет денег за квартиру на следующий месяц, за колледж на следующий месяц, а нам нужно ещё купить двум младенцам кровать, хотя бы одну пока на двоих и разного белья, даже нет ещё пелёнок, единственная белая простыня, разорванная на шесть частей.
В таких раздумьях я позволял ему целовать абсолютно всё, даже турок Ахмет не позволял себе подобного. Нацеловавшись, он успокоился, а может, перегорел, он старался себя этим, вероятно, разжечь, но у него ничего не получалось. Потом он сказал:

– Ну, довольно спать, тебе надо бежать домой. Наверно, заждались тебя, пойдём в ванную комнату, уважь старика, надрай мне спинку и можешь уйти на все четыре стороны.
Он встал, и только теперь я заметил, что всё его тело было покрыто чёрными волосами. А на голове – седоватые, они не казались такими жгучими, может быть, потому я ему понравился, что был гладеньким, как будто сегодня меня мать родила. Моё тело накачанное, всё же я парень. Я посмотрел на себя в зеркало и увидел его засосы вокруг тёмного соска моей груди. Он же уже стоял в душевой. Я открыл дверь и вошёл. Может, меня кто и осудит? Но что я должен был делать, когда уже не думал о себе, а лишь о семье: Софье моей и о двух новорожденных. Они-то при чём, что у нас нет достаточных средств на проживание. Я понимал, что нужно пойти домой с определённой суммой, и только он мне мог бы дать её.
Джордж обрадовался, что я зашёл, кабина душевая уже была достаточно тёплая из-за пара, но он опять меня поймал и стал целовать, крутить, заставлял садиться на него, как в машине, когда меня учил водить. Здесь же была каменная небольшая лавка, однако у него было «дубль пусто»! Может, он перегорел, так бывает, когда сильно хочешь, а я был этому рад, в таком случае я доступен, а он же не может справиться.
Через полчаса, после того как мочалкой я прошёлся по всему его телу, потом он по моему и он ещё раз попробовал, но ничего не вышло, Джордж сказал:
– Перепили мы вчера, Андрей, ничего, поедешь домой и вечером заедешь ко мне сюда, я буду ждать к восьми.
– Вы же сказали, что в лётное училище и в казарме буду спать.
– В лётном училище будешь учиться, в казарме будет у тебя койка, но спать будешь у меня, ты что, не знаешь молодёжь лётную? Они тебя все хором в первую же ночь оприходуют, а впрочем, и в баре тоже. Если хочешь, будешь у меня водителем на машине подрабатывать, я буду оплачивать больше, чем ты бы получал чаевых. Конечно, за малые радости, которые ты будешь мне оказывать, ты же уже не ребёнок и понимаешь, о чём я, да?
– Спасибо, Джордж, я никогда и не думал, что смогу сейчас же устроиться водителем, и у меня же ещё прав на вождение автомобиля нет.
– Всё поправимо, если ты согласен, то с сегодняшнего дня и приступай. Ну что же ты, а где благодарность?
Я подошёл к нему и опять сел ему на колени и стал целовать, это то, что ему сейчас было нужно. Потом мы вышли, он сделал сам мне яичницу и поставил передо мной чашку с кофе. Не помню, когда я ел яичницу из пяти штук, наверно, никогда или же в детстве, но одну. В Турции, точно не ел, а здесь, в Англии, иногда покупал яйца, чтобы Софья моя ела, и то она варила их всмятку и съедала ложечкой так медленно, как будто бы лакомилась мороженым, у меня же слюнки только текли изо рта. Когда я встал, то поблагодарил и поцеловал его, он мне дал опять целую пачку фунтов стерлингов и сказал:
– Передай это Софье на разные пелёнки-распашонки и купи домой молока, яиц, эти продукты необходимы молодой матери.
Он, наверно, заметил, как я с удовольствием ем яичницу, жаренную на сливочном масле. Я положил приличную сумму в левый карман моей лётной гимнастёрки, и он сказал:
– Довезёшь меня до лётного училища, потом поезжай на базар за продуктами, отвезёшь домой, а к пяти заедешь за мной.
Он изменил сам себе, говорил, в восемь, а сейчас сказал, в пять, но я понял, что он сократил время на то, что у меня машина и я справлюсь быстро. Я так и сделал, довёз Джорджа до училища, потом поехал на рынок и на машине возвратился домой. Когда меня увидели с двумя кульками продуктов, все удивились, особенно моя мать:
– Сынок, откуда у тебя такие деньги на деликатесы? Ты же знаешь, мы полностью обанкрочены из-за расходов на роды.
– Мама! Теперь всё будет по-другому, хозяин отца дал мне эту машину и сказал, что я буду обслуживать только его.
– Значит, ты не будешь ходить в этот бар, который он тебе вчера показал.
– Да, не буду, и он сказал, что станет прилично оплачивать, и нам нужно подыскать уже две спальни, для нас с Софьей и малышами.
– Андрей, иди же посмотри, какие они красивые у вас, сын похож на тебя, такой же светленький, беленький, с голубыми глазами, а дочь – тёмненькая, как твоя Софья, будет красивая, когда вырастет. Её родители отдали вам свою спальню, так что не надо пока лишних расходов.
– Мама, пока Софья с детьми, возьми эти фунты стерлинги и спрячь на чёрный день, мало ли что может произойти, но у тебя всегда будет запас. И пока никому не говори об этом, даже отцу, а когда будет необходимо – снимай оттуда понемножку, мы должны хотя бы здесь наших детей поднять на ноги, чтобы они не лизали сапоги хозяина.
– Ой, сынок, мне страшно за тебя.
– Пока нечего бояться, когда я за рулём автомашины, но когда буду летать… – Я замолчал, у меня у самого мороз по спине прошёл. – Ну, что же мы стоим? Показывай моих детей и Софью!
– Подожди, Андрей! Может, они спят, сейчас я загляну, но, чтобы ты знал, что ты с ней не должен спать сорок дней, ты же меня понимаешь, о чём я говорю?
– Конечно, понимаю, мама, о чём ты, но я имею койку в казарме лётного училища и буду приходить и наведываться днём эти сорок дней, а там посмотрим!
И мы с ней тихо вошли в спальню. Все спали сладко, не хотелось будить их, и у меня было время. Мы сели с мамой и по-прежнему уже разговаривали о будущем, я понимал, что надо расширяться, моя мать ещё молода, она не сможет вытерпеть ночные развлечения родителей Софьи. И я ей обещал:
– Зайду и завтра тоже, постараюсь что-нибудь придумать, чтобы создать условия для вас всех!
Я понимал точно, на что подписываюсь. Но вскоре раздался плач детей из спальни, и мы вбежали туда. Я поцеловал Софью, она же, как орлица, быстро меня выпроводила, сказав:
– Андрей, извини, ты с улицы, на тебе пыль.
Я отошёл в сторону, встал возле дверей, но всё-таки спросил:
– Как же ты хочешь назвать детей?
       – Я оставила это право тебе, ты же у нас добытчик, ты полностью нас обеспечиваешь, и как ни назовёшь, я буду согласна.
Опять я почувствовал мягкость души любящей жены и послал ей воздушный поцелуй.
– Давай их обоих назовём одним именем: он Александр, а она Александра, а будем её звать Шурочка!
– Я согласна, немного окрепну, пойдём в Русскую церковь, там и окрестим детей. Тогда и мы тоже заодно обвенчаемся, я так мечтала об этом, но никогда тебе не говорила, понимая, что у нас нет на это средств.
– Ну всё, моя Софья, договорились, уезжаю, мама тебе расскажет всё, по возможности будем видеться, берегите детей.
Я выбежал, только сейчас заметил розы на столе, видно, отец продолжает мою мать одаривать цветами, хочет наладить отношения, и это похвально – сколько она будет жить одна, ведь ещё молода и красива, и он, видно, понял, что лучше сохранить своё, чем найти чужое, не зная, какое оно.



Начало 1 часть http://www.stihi.ru/2017/04/08/1326
            2 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/1051
            3 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/9005
            4 часть http://www.stihi.ru/2017/04/19/736
            5 часть http://www.stihi.ru/2017/04/20/585
            6 часть http://www.stihi.ru/2017/04/21/156
            7 часть http://www.stihi.ru/2017/04/21/8848
            8 часть http://www.stihi.ru/2017/04/23/1187