Необходимое предисловие

Большая стопка пожелтевших от времени страниц была обнаружена среди вещей, оставшихся от покойного отца Роберта Чарльзстоуна, прибывшего в маленькую деревушку Уил-Виладж в июле 1796 года и служившего в местном приходе в течение почти двадцати лет. Ещё совсем недавно из уст старшего поколения жителей Уил-Вилладжа можно было услышать немного спутанные, а порой и вовсе противоречивые рассказы и воспоминания об отце Роберте, являвшим собой ярчайший пример истинно-христианской добродетели и морали. Высокий, с живыми серыми глазами, обладающий ясным умом и, что ещё важнее, крепкой верой – таким он запомнился своим прихожанам. Чёрный цвет сутаны только подчёркивал стройность фигуры священника.
Внезапное разрушение церкви, вызванное неизвестными до сих пор причинами, породило большое беспокойство среди местных жителей. Их тревога только усилилась, когда вслед за этим бесследно исчез горячо любимый ими пастырь. Все его вещи оказались на месте, в том числе одежда, походная сумка и карманная Библия. Более того, даже нательный крест отца Роберта был найден лежащим на столе рядом с сорванным накануне цветком ненюфара. Предположение о бегстве священника от своей паствы было отклонено как неправдоподобное. Разумеется, со всей возможной тщательностью была прочёсана ближайшая местность, в том числе и болота к югу от Уил-Вилладжа. Никаких следов пропавшего обнаружено не было. Присланная епископом комиссия в составе шести человек также не нашла ничего, чем можно было бы объяснить исчезновение Роберта Чарльзстоуна. Однако люди епископа забрали из дома пропавшего священника все бумаги, среди которых были наброски его проповедей, выдержки из Священного писания, личная переписка, а также упомянутая раннее стопка листов, содержащая своего рода дневниковые записи. Именно в них, по всей видимости, и скрывалась тайна исчезновения отца Роберта. Однако в силу ряда причин эти записки были надолго спрятаны в городском церковном архиве, а происшествие в Уил-Вилладже было старательно предано забвению.
Лишь по прошествии семидесяти лет со дня разрушения церкви и исчезновения священника бумаги, обнаруженные тогда комиссией епископа, попали в мои руки. Здание церковного архива, само по себе являющееся остатком массивного комплекса монастырских построек середины семнадцатого века, пришлось срочно ремонтировать, иначе его постигла бы судьба Уил-Вилладжской церкви. Работам, начавшимся  в середине августа 1889 года, предшествовал перенос архивных документов во временное хранилище, если можно так назвать подвал находящейся неподалёку булочной. По крайней мере, там было достаточно сухо и прохладно. Я, как младший архивист, занялся систематизацией и каталогизацией всего массива документов, долгие годы беспорядочно пылившегося без дела. Именно тогда мне попались на глаза бумаги, относящиеся к церкви Уил-Вилладжа и её служителей. Познакомившись с содержанием дневников Роберта Чарльзстоуна, я понял, что не могу обойти вниманием эту в высшей степени загадочную историю. Имея небольшой литературный опыт (мои рассказы печатались в четырёх выпусках журнала «Олд энд Нью», а сборник стихов, хоть и изданный малым тиражом, имел популярность среди местных любителей  готической поэзии), я попытался переработать записки пропавшего священника в некое подобие романа, но вскоре решил, что лучшим вариантом будет серия коротких рассказов, как в плане изложения происходивших событий, так и в плане их публикации.
Разумеется, это лишь художественное произведение, но основанное на переживаниях и чувствах реальных людей, с которыми и происходили эти фантастические, а порою чудовищные события. Мне стало понятно, почему Церковь не придала их огласке, и дело в Уил-Вилладже было замято, ибо тогда, в начале столетия, мало кого интересовал мир потусторонний и те кошмары, что скрыты внутри нашего сознания. Я думаю, к запискам отца Роберта отнеслись только как к порождению его фантазии. Но теперь, когда мы стоим на пороге нового века, когда вся страна зачитывается произведениями Э. По, Дж. Ле Фаню и М. Джеймса, думаю, люди готовы отнестись к Уил-Вилладжской истории пусть и с долей скептицизма, но с внимание, которого она, безусловно, заслуживает.