Встреча

    (миниатюрморт с междометиями)

______________ Посвящается Карлу Ивановичу Шустерлингу.

    Вчера, по обыкновению находясь в г. Харькове, я, неожиданно для многих, увидел живого классика Х. Дело было на публичном мероприятии протеста, посвященного успешной попытке городских властей открыть на самой крупной площади Европы памятник Конфуцию в ленинской кепке с христианским ангелом на левом плече. Не узнать Х. в негустой толпе активистов было невозможно, ибо он был единственный, у кого во рту был монокль. На вспотевших от удивления ногах я подошел к Х. вплотную и от нахлынувшего волнения дерзко потрогал его оптику: и стеклышко, и свисавший на подбородок шнурок. Х. промолчал, не отрывая взгляд от кепки, цементирующей триединство авторского замысла.
    — Смахивает на Булгаковский... — обескуражено начал я.
    — Угу, — как бы согласился Х.
    — Где же ваш хваленый молоток, — приободрился я.
    — Гы...
    Было видно, что Х. приятно удивлен тем, что кто-то помнит его молоток.
    — Ну и как вам местная идейка сменить материализм и эмпириокритицизм на конфуцианство под православным кураторством?
    — Б-р-р, — однозначно высказался классик.
    — Вы не против быстренько обсудить со мной насущные проблемы и тенденции развития черного юмора в литературе?
    — М-м-м...
    — Видите ли, Бретон...
    — Ха.
    — Этот отрицатель белого цвета посмел...
    — Ха-ха!!
    — А еще некоторые подражатели кинулись повторно спотыкаться об Гоголя, об все еще валяющегося Гоголя. Но валяющегося отнюдь не на шикарной ленинградской сцене, оснащенной софитами и занавесом, а в городской неприбранности дурно освещенной улицы, подле винного магазина!
    — Эх...
    — А многие молодые поэты, презрев твердые формы стихов, при удручающем отсутствии поэтической техники ударились в верлибры, освобожденные от всяких силлабо-тонических обязательств перед читателями...
    — О-хо-хо...
    — У прозаиков же иной уклон — абсурд.
    — О!
    — Вы меня не так поняли — перманентный всеобъемлющий абсурд!
    — Э-ге-ге.
    Как видите, разговор наш складывался замечательно. И тут я, безотчетно стремясь подтянуться к уровню собеседника, допустил грубейшую ошибку:
    — В-з-з-з.
    — Вот оно, значит, как?! За сим прощайте!!!
    Кровь жуткого стыда прихлынула к щекам моим. И к моим же ушам тоже. Но поезд уже ушел. И Х. вместе с ним...
    Печально посмотрев на удаляющееся туловище, я приметил, что в левой руке Х. держит пресловутый пролетарский молот, а в правой... Вы правильно догадались — неотъемлемый аграрный серп!