Человек из глины. Часть третья. Отец

Глава 7

Я не мог оторваться от дневника отца. Эта женщина… Мария Смирнова — она моя мать? Нет, что-то не сходится. Почему тогда я воспитывался сестрой моего отца? И где моя мать вообще? Она умерла же. Но мой возраст… А эти патологии… Как много вопросов! Я думал продолжить чтение, как увидел отца у двери в комнату. Я даже не услышал, как тот вошел, вот как сильно я был увлечен чтением. Тот смотрел на меня дикими глазами, а затем спросил:
— Откуда у тебя это? Надюха дала? Дай сюда! — несвязанно прокричал он, после чего выхватил у меня из рук эту тетрадку. Он порвал её со всей силы несколько раз, как минимум на 16 частей, после чего, держа в левой руке эти остатки от некогда былых мемуаров, другой рукой полез в карман за зажигалкой. Он поджег разорванную тетрадь с историей своего прошлого. Он так сильно наблюдал, как часть его жизни сгорает в огне, что не заметил, как пламя перебросилось на его кожаную перчатку. Его левая ладонь была похожа на костер.
Отец побежал в ванну, тушить руку. Я пошел за ним. Тогда я и увидел, что он скрывал под той перчаткой. Он снял эту «горелую кожу» с руки, и я увидел какие-то болты и пружины наряду с металлическими деталями вместо органической ладони. Механическая рука — вот что он скрывал. Я был удивлен. Я никак не мог такого представить. Мне стало интересно, и я спросил отца вновь:
— Что у тебя с рукой? Я теперь понимаю, почему ты носил перчатки. Ты был вынужден. Раньше ты их вообще ненавидел.
— Заткни пасть! Не твоё дело, — грозно сказал отец с недовольным лицом. От всего этого он вспотел. Это было заметно по его влажным волосам. Затем отец продолжил, — Как много ты прочел?
— Где моя мать?
— Оу, отлично, все не так плохо, как я думал, — иронично ответил отец, сделав нелепый жест руками.
— Что с моей матерью. Мария Смирнова — она же моя мать? Так?
Но отец ничего не ответил. Он вышел из ванной и пошел на кухню. Я отправился за ним. Тот встал возле окна, после чего заявил:
— Она не твоя мать.
— А как же тот ребенок? Я же знаю, что у вас должен был быть ребенок, он… — не успел я закончить, как отец громко прервал меня:
— Маша мертва. А с ней и её ребенок, — ответил он, не поворачиваясь лицом ко мне. Мне было не по себе. Теперь я точно запутался.
— А кто тогда моя мать?
— У тебя нет матери.
Это была последняя капля. Я снова остолбенел. Слишком много новостей за такое короткое время. Но я нашел в себе силы:
— Как это так… У всякого человека должна быть мать! Ты медик, что за ерунду ты несешь? Жизнь зарождается в женщине! Так и только так появляются дети! Я же не в пробирке был выращен! — я не вытерпел и закричал на отца. Я устал от загадок, надеялся, что так смогу достучаться до правды. И я услышал ответ:
— Не совсем. Ты был выращен не в пробирке. А в огромном чане. Но ты человек. И да, ты не мой сын. Ты мой клон.
К… кло… клон? Что? Как? Я? Эти вопросы… Что? Как? Почему? Я… Эти голоса… Я снова слышу голоса! Кто я? Я человек? Я клон? Не верю… Я бы и дальше так стоял, пока не услышал голос в голове: «Что там происходит? Может, стоит позвонить в полицию?». В тот же момент отец развернулся и пошел к двери. Казалось, будто он слышал этот голос тоже. Он открыл дверь. У нее стоял пожилой мужчина. Похоже, тот подслушивал наш разговор. Кто он, и что ему нужно было, я не знал.
Мужчина испугался и побежал к лестнице. Отец отправился за ним. Я тем временем пришел в себя и поспешил за ними вслед. Я выбежал на этаж и увидел, что отец стоит и смотрит вниз. На лестничном пролете лежал тот самый мужчина. Присмотревшись, я увидел, что в затылке у того что-то торчало. Что-то острое и похожее на метательное оружие. Отец спустился вниз к телу мужчины. Не снимая перчатку с правой ладони, он вытащил этой рукой то самое оружие из головы мертвеца. Это была звездочка, чьи концы были лезвиями.
— Что так смотришь? Никогда не видел сюрикенов раньше? — спокойно спросил отец, словно убийство человека для него было привычным делом.
— Нет, — робко ответил я, после чего спросил, — А зачем ты его убил? И почему таким способом?
— Он был свидетелем. Кто знает, сколько он нас подслушивал и что услышал. Так или иначе, его существование становится нерациональным для моей миссии. А почему сюрикен? Ну, мне привычнее холодное оружие. В наше время купить пистолет и патроны к нему не так уж просто, как во времена моей юности. А эти сюрикены, как и этот нож, давно со мной, — сказал отец, показывая на клинок в чехле, который крепился на ремне и прятался под плащом. А затем он положил звездочку в сумку, которая так же крепилась на ремне и была расположена у заднего кармана брюк.
Внезапно отец сказал:
— Так, значит, тебе интересно, что у меня с руками?
— Руками? — спросил я, недоумевая. Я думал, у него только левая рука механическая. Более того, через дырки в перчатке, я видел, что права рука настоящая.
— Вот это — ты. Если бы не часть меня, тебя бы не было, — сказал отец, снимая перчатку с правой руки. Тогда я и увидел, о чем он говорил. Его мизинец был изменен на протезный механический. Я не мог поверить, что я произошел от его пальца. А затем он направил левую ладонь на меня и добавил, — А это — твоя сестра, так сказать, к которой мы уже сейчас оправляемся. Поэтому собирай вещи. Все. Нас ожидает полет на полуостров Крым.
Когда он закончил говорить, тот быстро поднялся наверх и пошел в сторону квартиры.
— У меня… У меня есть сестра? — от удивления спросил я вслух сам у себя.

Глава 8

Отец был настроен серьезно. Когда я зашел в квартиру, тот заканчивал собирать вещи. Хоть я и медленно поднимался, его скорость все равно впечатляет. Он словно был одержим этой идеей. Нет, он спешил, потому что на то были причины. Как будто та его встреча, на которую он ушел, как-то связана с этим решением. Может, у отца есть какие-то временные рамки? Что он задумал…
Пока я закидывал вещи обратно в рюкзак и чемодан, отец уже был готов уходить. Он демонстративно встал у двери, после чего начал быстро и ритмично топать ногой. Мол, давай, поторапливайся. Не то, чтобы я специально неспешно все делал, просто я хотел немножко побесить отца. А что? Ему можно меня обескураживать такими новостями, а мне уже нельзя поиграть на его нервах? Несправедливо! Но и сильно тормозить я не мог. Кто знает, на что тот способен. Вдруг тот и в меня метнет этой звездочкой. В плечо, например.
Спустя 15 минут я был готов. Я был одет так же, как и в день приезда. Отец тоже. Правда, он надел новые перчатки. Те уже были простыми тканевыми. Ничего особенного. Скорее всего, он схватил первые попавшиеся и надел их. Мы вышли из дома и отправились к машине. Мы сели и поехали в сторону области Москвы. В Домодедово. Я не знаю почему, но во время поездки мне было очень интересно смотреть из окна на дорогу, дома и все происходящее вокруг. Я ездил раньше в основном только на автобусе или на метро. По привычным маршрутам, наблюдая серые и пресные будние сцены, знакомые до тошноты. А тут совершенно другие районы. Вроде бы все похоже, но нет, все уникально и особенно. Люди, дорога, дома… Даже воздух словно другой.
Мне казалось, будто я был в совершенно другом незнакомом мне городе. До чего огромна Москва… Но она далеко не прекрасна. Это грязный город. А еще грустный и унылый. Депрессия словно маньяк сама накинется на тебя, выбежав из клубов промышленного дыма или огней в окнах офисных зданий. Это голоса… Я снова слышал их. Как все жутко, и жалко мне всех. Слезы наворачиваются, если вслушиваться в мольбы и желания каждого. Этот город просто пожирает людей. С одной стороны дороги попрошайка собирает деньги на выпивку, с другой офисные клерки курят и обсуждают, как они устали. А дорожные объявления пестрят не новостями или рекламой, а розыскными объявлениями. Один — убийца, другой — насильник. Вот оно, светлое будущее, что пророчили мыслители прошлого века.
Пока мы ехали, я решил снова задать пару вопросов отцу. Я надеялся, что на сей раз, он будет более общительным. Я начал:
— Пап, как я появился? Ты же сказал, что я клон. Гений научно-исследовательской деятельности. Я должен знать, кто и как меня создал. Ты это сделал? — спросил я у него, немного боясь ответа.
— Не совсем. Да, я был донором ДНК для пробного образца. Но проектом руководил не я, — ответил он без всякой агрессии. Он вел себя странно. Необыкновенно спокойный и сдержанный, сговорчивый… Я продолжил:
— Что за проект?
— Уникальный в своем роде. Кодовое название проекта — «Человек из глины». Ты же слышал о такой версии, что первого человека Бог создал из глины? — так же спокойно продолжил отец.
— Да, я читал об этом. В твоем дневнике, — я ответил так специально, пытаясь вывести его на разговор о его прошлом. Я чувствовал, что отец многое скрывает. Он не тот, кем себя показывает. Но я не мог услышать его мысли. К тому же мне было интересно, что стало с Марией. Но отец проигнорировал мою дерзость и продолжил так, словно я ничего и не говорил:
— Это религиозная версия. И, естественно, никакую глину мы не использовали. Раньше уже клонировали животных, но это было не то… Человек — это совсем иной уровень! Я был выбран для проекта, как уникальный донор. Только моё ДНК было воспринято «первичным бульоном». До меня было еще 9 человек. Но они провалились. И в 2010 году появился ты.
— Почему ты согласился? Если скажешь, что ради науки — я не поверю. Ты же хотел сына. Я читал, я знаю про Марию, про её мечту. Я стал воплощением вашей совместной мечты, так ведь? Ты даже назвал меня так, как та бы хотела назвать сына! — едва сдерживая эмоции, я сказал отцу. Но тот проигнорировал мои доводы. Он сказал:
— Нет. Ты не мой сын. И тем более не её. Ты мой клон. И не более. Ты моя собственность. Даже не сын. Заметь, я назвал тебя сыном только 1 раз — когда ты увидел меня впервые. И того, я сказал так, чтобы привлечь твоё внимание. Более того, я не понимаю, почему ты называешь меня отцом. Это же не так. Хотя, если тебе так удобнее — твоё дело.
Невероятно. Я был шокирован хладнокровием отца. Он… Я не могу подобрать слов. Мне было обидно, но не знаю за что. Я ели-ели сдерживал слезы. Но нужно было сохранять спокойствие. Мы еще не приехали в аэропорт, а у меня еще были вопросы:
— Как умерла Мария?
— Она покончила с собой…
— Это неправда! — громко выкрикнул я, сам не ожидая такой реакции от себя самого. Мне было неловко. Я замолчал. Спустя какое-то время отец сам продолжил:
— Скорее всего, ты прочел эти строки: «Но в результате та все решила сама…», да? Вот она сама все и решила. Маша легла на рельсы. Её переехал поезд «Москва-Тамбов» в конце декабря 2009 года. Ни она, ни ребенок не выжили. Её тело было…
Тут я почувствовал, что у отца просыпаются чувства. Он не такой бессердечный киборг-убийца, каким хотел казаться. Он же любит её, по сей день, и чувствует себя виноватым в её смерти! Я знаю это!
— Ты хоронил её? — спросил я, пытаясь получить откровения.
— Нет. Мать занималась всеми похоронами. Я никак в этом не участвовал. Я никто в её жизни. Меня там никогда не было…
— А как же ваша мечта! — перебил я отца, после чего тот громко и грозно ответил:
— Это её мечта! И та умерла вместе с ней! Все!
А тем временем мы приехали в аэропорт. Пройдя регистрацию, мы погрузились в самолет. Говорили, что за последние 5 лет досмотр и система безопасности в целом улучшилась в аэропортах после многочисленных событий терактов того времени. Но, как всегда, наша четвертая власть любит преувеличивать. Оба сюрикена и нож отец пронес спокойно в ручной клади. Вскоре мы взлетели. Полет должен был быть недолгим. С учетом нынешних технологий, полет на такое малое расстояние не занимает более часа. Но этого времени было достаточно, чтобы задать оставшиеся вопросы отцу.
— Кто моя сестра? — спокойно спросил я.
— Она венец проекта «Человек из глины». Более того, весь этот проект ради нее и создавался, — с некой гордостью и печалью ответил отец. Я не мог понять, о чем он говорит, поэтому снова задал вопрос:
— Она разве не клон? Ты же сказал, что твоя левая рука — это моя сестра. Получается, она тоже твой клон, разве я не прав?
— Нет. Все не так просто. Я сказал, что вы — брат и сестра, потому что вы были оба получены искусственно. Только это. На самом деле, она куда более совершенна, чем ты. Она даже не человек, можно так сказать. Если на тебя понадобился палец, то вероятность того, что её гибридную природу «бульончик» не воспримет, была высока. Поэтому нужно было перестраховаться. Хоть что-то от целой ладони должно было прижиться. Так и случилось.
— Что значит: «Она даже не человек»? Она гибрид чего и чего? Я не понимаю… — я ответил, недоумевая. Я реально не мог понять, о чем говорит отец. С чем же могло быть смешано его ДНК, чтобы конечный результат стал таким важным?
Отец затих. Порядка 2 минут он мне не отвечал, после чего заявил:
— Ты когда-нибудь слышал легенду о Боге, что нес этому миру только боль? — сказал он, сменив тембр голоса на более мелодичный и мягкий. Казалось, будто он хочет рассказать мне какую-то странную историю или байку.
— Нет, — ответил я.
— Это сектантская легенда, что была очень популярна в 2012 году. Канун ожидаемого Конца Света по календарю Майя. Согласно их «легенде», когда-то давно на земле жил могучий Бог, который боролся за мир на земле и наказывал всякого, кто был против этого. Дикая и странная байка, но занятная. Правда, стоило наступить 2013 году, как вся эта секта распалась и все. Но руководству проекта каким-то боком понравилась эта идея. Хотя это были серьезные люди. Наш спонсор, которого я так никогда и не видел, говорят, вообще был членом правительства тогдашнего. Ну, так вот, этот спонсор, не знаю, как и каким образом, заявил, что у него есть частичка этого, так называемого, «Бога». Он решил проверить, сможет ли он воссоздать Бога на земле? Жутко звучит, да? — с упоением повествовал отец.
А я просто сидел и слушал его дальше. Тот продолжил:
— Первые опыты показали, что человек может быть создан. А вот Бог… Нужно было проверить. Часть человека, что связана с этим миром. И часть Бога, что правит им. И, как видишь, все получилось. Твоя сестренка и есть та самая «Богиня нового мира». Она должна была быть женщиной. Только женщина может дать жизнь новому роду людей. Она величайший эксперимент 21 века! Она совершеннее меня и тем более тебя. Ты всего лишь моя копия, проекция, тень! Я тебя сделал из своего мизинца! Ты практически ничто. Она же человек будущего!
Мне было непривычно видеть отца таким возбужденным. Он был похож на сумасшедшего ученого или злодея из плохих фильмов. Меня же интересовало другое:
— Моя сестра… её зовут Рита, так ведь?
— Нет. Её имя Ева. Богиня нового мира…

Глава 9

Как я и полагал, полет не занял более часа. После того как отец рассказал о Еве, тот не произнес ни слова. Как и я. Я не знаю, что было у него в голове, но когда он рассказывал про проект, про Еву и прочую немыслимую науку, он казался мне совершенно иным человеком. Это был не тот парень, что писал дневник, и не тот мужчина, что пришел за мной в тот день. Он не сожалел и не скрывал ничего. Такое чувство, будто этот образ сумасшедшего ученого его истинная сущность. Его слова и восторг от них не были поддельными. Я снова запутался… Руслан Наумов — кто ты?
Мы приземлились в аэропорту города Симферополь. Я никогда здесь раньше не был, но я знал довольно неплохо географию Крыма и историю его городов. В средней школе у нас был целый учебный блок, посвященный Крыму. Симферополь один из крупнейших городов полуострова, экономический и культурный центр. В принципе, такое же определение можно дать любому крупному городу или столице. Москве, например. Но разница между этими двумя городами была невообразимой. Хоть и не было ни дождя, ни тумана, когда мы уезжали, Москва казалась мрачной и серой тюрьмой, где человек умирает. Тут же все иначе. Симферополь светлый город, где нет разрушительной суеты или тусклого неба. Мне нравится этот город.
Я ожидал, что у отца все подготовлено. Но я ошибался. Когда мы вышли из аэропорта, нас никто не ждал. Я думал, он хотя бы заказал такси и забронировал номер. Ничего подобного! Отец мотался из стороны в строну в попытках найти дешевого таксиста. Я еще не видел его таким. Он казался мне каким-то несобранным двадцатилетним парнем, который потерялся и не знает что делать. Это выглядело даже комично. В конце концов, отец нашел водилу. Удивительно! Водитель не был восточной внешности! Это был самый настоящий русский мужик с крупными глазами и русыми волосами. В Москве такого уже не увидишь.
— Мы едем в отель? — спросил я.
— Нет. Отели в Симферополе нам не по карману. Мы едем в Щебетовку, — ответил отец. Мне показалось это странным. Во-первых, у нас нет денег на отель в городе, но хватило средств на полет в бизнес классе. А во-вторых, я не помню, чтобы в районе Симферополя был такой городок или поселок. Я спросил у отца:
— Это пригород Симферополя?
— Да. Только в 120 км и 2 с половиной часах езды от него, — непринужденно ответил тот. Мне стало интересно, и я решил погуглить, что такое «Щебетовка». Ох… «Щебетовка — это поселок городского типа, где есть 1 школа, 1 поликлиника, 1 дом культуры, 1 церковь и 1 мечеть. А еще администрация Кагадагского заповедника»… Классное местечко!
Я до сих пор не мог поверить, что нам придется ночевать в каком-то селе! На часах было уже 19:30. Нам нужен ночлег. Я хочу отель в городе! Я не хочу спать с овцой и петухами! Я вообще не привык к сельской жизни. Я всего один раз был на даче у одноклассника, которая на деле была какой-то деревней, где на дорогах лежали коровьи «мины». Мерзость! Хоть бы интернет там работал. Я очень сильно боялся по этому поводу, поскольку дорога, по которой мы ехали, проходила в каких-то лесах и полях, где не было даже мобильной связи. Ужас!
Единственное, что спасало положение — радио в машине. И того, оно было настроено на какую-то ретро-станцию с русскими песнями. Среди тех, что играли, мне запомнилась одна — «Летели Облака». Я не знал, кто её исполнял, да и это не было важно. Почему-то слова песни буквально застряли у меня в голове, и я ничего не мог поделать.
Когда мы приехали, была уже ночь. И я едва мог разглядеть, куда нас, черт возьми, занесло.
— Пап, а где мы будем ночевать? — спросил я устало.
— Не знаю, сейчас поищем, — ответил он спокойно и непринужденно. Это точно Руслан Наумов — рационалист, ученый и самый худший отец в истории? Потому что сейчас он больше напоминал какого-то легкомысленного подростка! Как можно было поехать вечером в поселок, не заготовив места для ночлега заранее, зная, когда мы туда приедем? Почему нельзя было остаться в Симферополе? Я не верю, чтобы у него не было денег! Он издевается! Точно! Даже я и того более прагматичный, чем он сейчас! Как же я злюсь!
Мы отправились в сторону ближайшего «бунгало», которое было обычным сельским домиком в 2 этажа. Нам открыл дверь пожилой мужчина в теле в семейных трусах в горошек. Он был лысый, с густыми седыми бровями и короткой бородкой. Он согласился нас принять на ночь. Естественно не бесплатно. Отец дал мужику целую пятитысячную купюру. Да это же… Да если добавить еще 2 тысячи, мы могли бы спокойно переночевать в трехзвездочном отеле! Отец точно издевается надо мной!
Но на этом мои удивления не закончились. Оказывается, у этого мужика нет лишних кроватей в доме. А вот в сарае во дворе аж целых две. То есть, отец заплатил 5 000 за две «тюремные» койки в вонючем сарае? В чем логика? Злобы не хватит, чтобы описать сие «комфортное помещение класса люкс». Одна лампочка торчала из стены и освещала лишь половину сарая, пол грязный и холодный, бетонный, кровати железные на пружинах. У стен стояли шкафы с инструментами, а в углу, внимание, колесо от трактора! Как же я надеюсь, что мы тут только на 1 ночь… На улице было холодно и, соответственно, в сарае тоже. Хоть и на кроватях были теплые покрывала, без верхней одежды было бы все равно холодно ночью. К тому же я бы побоялся спать тут в одном белье…
Наступило утро. Я проснулся от того, что на крыше сарая заорал петух. Когда я встал, я обнаружил, что моя куртка была испачкана в чем-то вроде мазута. Обидно, но, в целом, она мне не нужна была. На улице было тепло и едва светло. Часа 6 утра от силы. Но температура было точно больше 15 градусов. Я не мог найти отца нигде. А хозяин участка уже стоял раком в огороде, что-то там собирая. Наверно, свои особые травы. Я спросил у него, не видел ли он, где мой отец. Но тот лишь пожал плечами. Возвращаться в сарай я желания не имел, интернета, как я боялся, не было. Ну, как не было, он был, но с моим тарифом, это бы мне влетело в копеечку. Я решил пройтись, хоть узнать, где я сейчас.
Я представлял все куда хуже. Я вышел на улицу, которая оказалась главной, и увидел, как поселок уже живет, несмотря на столь ранний час. Магазины уже открыты, вокруг ходят люди. Некоторые подготавливают прилавки для продажи овощей и прочего. Нашлись даже те, кто был пьян. В общем, жизнь кипит. Но я так и не смог найти отца. Зато услышал занятный разговор двух мужчин, что смаковали дешевое пиво, сидя на скамейке под листьями огромного дуба:
— Да, скоро сезон начнется, — протяжно произнес один из мужиков, потягивая пиво, а затем продолжил, — Как думаешь, прибыльный будет?
— А черт его знает, — громко ответил второй, что был старше. Затем он хлопнул по плечу собутыльника и недовольно сказал, — Тебе-то какая разница? Ты же все равно ничем не торгуешь, только гуляешь все лето!
— Да, я молодой, что мне работать, губить время?
— Эх, был у нас один гуляка. Ему, как лето — сразу пить, курить и дебоширить. Кот, знаешь такого?
— Нет, а кто это?
— Да мужик был, он старше меня. Как лето — он беспробудно пьянствует. Я не знаю, откуда у него столько денег, но он за сезон, ну, 2000$ точно пропивает! Зимой его черт, где увидишь, словно медведь, в своей берлоге спит лежит. Удивительный человек.
— А он жив еще?
— А я вот не знаю. Кто-то говорит, что помер, другие твердят, что видели его у винного. Третьи утверждают, что тот халтурит. Ну, на стройке работает.
Я не знаю, кто они такие, и кто такой этот Кот, но мне было важно другое. Я видел многих пьяниц в Москве. Но те были мрачнее и выглядели пропащими. Эти двое мужиков словно светились от радости. Я бы и дальше слушал их байки, как вдруг за моей спиной появился Отец, который держал в руках своё пальто и шляпу.
— Ну ты как, выспался? — сказал он. Было необычно, чтобы тот интересовался моим сном. Я ничего не ответил, а тот продолжил, — Короче, собирайся, нам нужно уже к ужину быть в Феодосии. Туда ехать около часа. Я сделал пару звонков, нас там уже ждут. Так что, давай, вперед.
Мы вернулись в сарай и собрали вещи. Хозяин участка согласился нас подвести. Естественно, не бесплатно. Я приготовился к долгой поездке, как отец неожиданно у меня спросил:
— Ты когда-нибудь был на море?
— Нет.
— Тогда мы немного изменим маршрут. Сейчас мы поедем на пляж в соседний поселок Курортное. Думаю, ты не будешь против.