Достучаться до сердец

   "Зачем я остался на банкет? И ведь отказаться было невозможно... А Потапов, личный водитель, молодец, подсуетился, и — поездом. Дома будет Новый год встречать...
И кто ж знал, что метель застанет в дороге? Вон уже как намело... Если трассу не будут чистить, с таким колесом застряну, —  размышлял Роман Солнцев, гнавший на всех парах служебный мерседес.- Успеть бы к бою курантов!"

     — Что за чёрт, где пропустил развилку? — выругался Роман, — сколько проехал?
"И спросить не у кого. Кругом темень и свистопляска белых мух. Колесо юзит...Надо позвонить Ларочке,успокоить,что не скоро буду. Небось, уже на стол накрывает. Детвора ждет подарков,— запросы надо сказать...«мобильники с наворотами..."

Но каждый километр давался с трудом, пока машина не уткнулась в снежный занос.
   Позвонить тоже не пришлось, нет сети.
"И что делать? Куда податься? Кто поможет? — Ау!  В ответ - тишина. Все давно за праздничным столом..."

     "Сиди не сиди, а надо, пока совсем не замело,  идти по дороге, искать по свету фонарей какие-нибудь жилища. Ведь найдутся мужики, помогут. Рассчитаться есть чем, да и ящик коньяка в багажнике — вручили « по случаю»."

С этими и подобными мыслями Роман Солнцев торопливо шёл вперёд. Ему казалось, что вдали ряд фонарей конусообразно освещает дорогу. Но путь до них был таким долгим, ноги часто проваливались в сугроб по колено,а приближения не ощущалось...
   "Вернуться назад? — Нет, только вперёд! Ведь маршрут знакомый,— должны быть где-то тут сёла.
     Да,да, кажется, белые шапки крыш с дымочком из труб обозначились, — значит, иду верной дорогой!
Спасение! Лишь бы бродячие собаки не напали, ведь учуют запах колбасы, которую прихватил с бутылкой коньяка из багажника.— С чем-то же надо к людям обратиться."
     И с новыми силами Роман Егорович двинулся в сторону едва показавшихся вдали деревенских домов.

     « Саша! Саша!» — услышал он радостный женский голос. Остановился. Пригляделся.
Ему навстречу приближалась стройная фигура с невероятной скоростью.

— Саша... Простите, обозналась...
И так же стремительно  помчалась назад.

— Стойте! Прошу вас, — остановитесь! Где я нахожусь? Помогите — я заблудился. Мне надо машину выкатить на трассу.
     Но тень удалялась.
— Подскажите, к кому можно обратиться за помощью? — продолжал кричать Роман,удивляясь странному поведению женщины.
Женщина остановилась и крикнула: «Село Степаново»

А дальше он так и продолжал бежать,  как ему казалось, за этой ненормальной, но молча,— силы были на исходе.Весь в поту и в мыле. «Похудеть надо, расперло телеса, однако,— думал Солнцев,— уже отдышка, а ведь не старый, всего полтинник.»

     Куда исчезла тень,не заметил,— " Чёрт с ней, вот впереди домишко—развалюха,надо обратиться." Постучал. Тишина. Громче, настойчивей.
     — Что вам надо?
     — С Новым годом, хозяюшка! Откройте, пожалуйста!
     — Гостей не ждем, извините.
     — Мне нужна помощь: я сырой и на морозе, разрешите просушить хотя бы обувь.
Молчание. Тишина. Потом дверь открылась.
     — Я вряд ли вам помогу, может, пройдёте чуть дальше,— тихо и как-то неуверенно сказала та самая тень.- Понимаете, я жду мужа, должен приехать с Москвы. И как это будет выглядеть? — Он на порог, а тут сушит одежду мужчина...

     «Боже, старуха, а туда же...» — подумал Солнцев.
     — У меня нет сил, позвонить жене не могу,— телефон надо зарядить, разрешите, хоть на полчаса.Отдохну чуть и уйду.— Не стану вас компрометировать.
     — Хорошо, пока заряжается, просушите на печке обувь. Я схожу за дровами.Заходите.

    " Да... Как-то всё здесь странно. Сегодня Новый год, страна веселится и радуется, а тут гнетущая тишина, темнота, словно попал в другой мир."
  Он вошел в комнату. На столе горит свеча, за столом двое ребятишек.

     — Здравствуйте, дяденька, вы не Дедушка Мороз?
     — Здравствуйте! Нет, но заледенел не меньше, чем сам Дед Мороз! Давайте знакомиться?
     — Меня зовут Артём, мне уже пять лет!
     — А я — Арина.
     — Очень приятно. Меня зовут Роман Егорович. Вот и познакомились. А маму вашу как зовут?
     — Это необязательно, — можно «хозяйка»,— сказала вошедшая с дровами женщина.
Её лицо выражало тревогу. И всё как-то было в этом доме безрадостно.Чувствовалось напряжение.
     «Не похоже, что мужа встречает,да и во всём доме не пахнет праздником. Странная семейка. Скорей бы погреться, и дальше. Может, ведьма?— кровушку пьёт у детей. Вон какие слабенькие, безжизненные... Куда я попал?»

     Пока ботинки сушились на печи,Роман Солнцев старался разговорить детей.— Оказались миленькими и общительными. Девочка училась в 7 классе.Но выглядела лет на восемь, а рассуждала как взрослая.На столе подсыхала зеленая краска на самодельной из картона ёлочке. Роман обратил внимание, что в доме нет игрушек, только самодельные или из пластилина. В глаза бросалась кричащая нищета.
"Неужели в России ещё так живут? Или я попал в портал прошлого века?"

 
  "Мне-то что до этой семейки? Жаль, конечно, что гостинцев детям не захватил. Некрасиво получилось...Гнать надо тяжелые мысли...Кажется весь горю и ноги распухли..."

    Хозяйка куда-то выбегала время от времени, потом возвращалась, поправляя клок седых волос под тёплый платок.
     — Мама бегает на провал, встречать папу. Он позвонил соседке, что на Новый год приедет!— похвастал Артём.
     — А почему к соседке? У вас нет телефона? Ну, мобильника?
     — Нет, он бабе Нюре на стационарный звонит.
     — Когда папа заработает, мы купим!
     — Где и кем ваш папа трудится?
     — На стройке, электричество в новые дома проводит.
     — А мама?
     — Мамочка у нас в школе уроки пения ведёт.

Тут звонок мобильника прервал беседу. Роман бросился к телефону:
     — Да, милая, слушаю! Да не кричи ты, ей богу! Жив! Жив и здоров, кажется.
Сам не знаю где. Занесла нелёгкая...
Да послушай,вот только заряжается! Да прекрати, пожалуйста! Как вы там? Всех поздравляю с наступающим!...
Ну, придется без меня. Телепортации не обучен.
На этот счёт можешь успокоиться, не мой вкус, да к тому же старуха!
Да, да, вот просушу обувь и пешком на вокзал. Не знаю, километров двадцать.
Мне не до шуток. Помню! Вылетайте, если что, без меня, я — позже! Уж всяко 2 января буду дома... Природными капризами тоже не управляю. Буду, буду искать выход из положения. Ларочка, милая,дорогая моя, иди к гостям, успокой всех и сама ни о чём не думай... С новым годом! Да, и я всех целую!"
     Солнцев мысленно представил себя дома, в кругу близких, за праздничным столом...Мысли о еде уже сводили желудок от голода.

     Роман Егорович достал из пакета каталку сырокопченой колбасы,коньяк и поставил на стол. Дети стали убирать свои поделки со стола. Самодельную ёлочку поставили на телевизор. Боже, это был чёрно-белый ящик!
     — Телевизор показывает?
     — Шипит-рябит.
     — Давайте попробую наладить. Арина включила свет и Роман подошёл к "ящику".
Пока он настраивал телевизор, дети активно поддерживали беседу, из которой Роман   узнал, что во всех коробках  у них книги, что Арина увлекается поэзией "Серебряного века" и сама пишет стихи, что Артём хорошо играет в шахматы.
— Расскажите про ваших детей!
Тут очередной раз вернулась мать и, увидев на столе бутылку, запричитала:
     — Что это? Зачем? Уберите немедленно! Что вы себе позволяете?
     — Так ведь праздник!
     — Муж с минуты на минуту приедет, а я распиваю спиртное с незнакомым мужчиной... И мне кажется, вам пора.

   Солнцев подошёл к подтопку, прощупал ботинки и носки, сел снова на ящик, на котором сидел,и стал обуваться. Но его ноги так распухли, что никак не влазили во внутрь. Это было впервые. Но ни красно-лиловый цвет кожи конечностей, ни их отёчность не волновали в данный момент его. — Скорей бы отсюда выбраться!

     — Сюда можно вызвать такси?
     — Никто не доедет, дороги замело.
     — Сколько километров до вокзала?
     — До райцентра — семнадцать, ну, и ... километров двадцать пять отсюда.
Роман схватился за голову, — «да, попал...»
     — Здесь есть кафе или столовая?
     — Смеётесь, что ли?
     — А магазин? Магазин-то есть в деревне?
     — Слава богу, но уже закрыт.
Тут вмешался Артём:
     — Мам, если тётю Валю попросить, она откроет.
     — Она рядом живет, — добавила Арина. Дети прониклись к нечаянному гостю.
     — Незнакомому не пойдёт открывать.
     — А если с кем-нибудь из вас! — предложил Роман.
     — И нам не откроет.
     — Почему? Мы ей сверху приплатим.
     — Вот-вот. У таких как вы — всё решают деньги.
     — У нас там долг большой, теперь только хлеб под запись дают,— снова вмешался Артём.

     — Папа сегодня приедет и мы рассчитаемся, — добавила Арина.
   Солнцев задумался. Потом предложил:
     — У вас есть санки, давайте прогуляемся до моей машины. Там кое-что
из продуктов есть, мандарины, чай, конфеты...
     — Я согласен! — обрадовался мальчишка, стал снимать с веревки вещи.
Мать его остановила:
     — Артём, дорогу занесло. Будешь по уши мокрый. До приезда папы не успеем просушить одежду. И потом, гостинцы Роман Егорович купил для своей семьи.
     — Да бросьте вы! Что за меркантильность?
     — Вам уже пора. А мы дождёмся своего папу с гостинцами.
Тут Романа Солнцева прорвало:
     — Как же, дождётесь! Что-то не торопится сюда ваш муж! В эти дранные стены, в эту убогость. Вы что, не можете купить и наклеить самые дешёвые обои, покрасить потолок, рамы? Разве можно так жить? Детям нужно создавать радостную обстановку. А Вы их губите!
А ваш вид? — Посмотрите на себя,и внешне, и внутренне. А теперь спросите себя:
хочется спешить к такой женщине? — Настоящая ведьма!

    — А ну пошёл вон отсюда!
    — Что, не нравится? И ещё — детей морите голодом. Где праздничный ужин?
Что-то не пахнет приготовлениями к встрече с мужем.
     — Уходите немедленно! Что вы лезете в чужую жизнь?

Открылась входная дверь — все в ожидании притихли.
— Папа?!
Но в комнату зашла бабушка, по-видимому, соседка.
     — Вот, услышала... думала Саша,наконец,приехал... А вы, кто будете?
Соседка слушала мой рассказ без внимания, видно было, что чем-то расстроена, и боролась с собой, — нужно ли сообщать?

Хозяйка напряженно вглядывалась в её лицо, словно считывала информацию.
     — Звонил? Не приедет?
     — Нет,нет, зашла к столу всех позвать, у нас и «телевизир хорошо кажет»

Наступила пауза. Какая-то тягучая, трагическая...
     Солнцев, до сих пор никак не сумев обуться — распухшие ноги наполовину
не влазили, спросил у бабушки:
     — Нет ли у вас на продажу каких-либо сапог, пусть даже стареньких? Что-то
случилось с ногами.
     — Ревмотизм? — бабушка заметно окала.
     — Не знаю. Откуда? Первый раз так у меня.
     — Пойдем. Деда мово попытаем. Может, подсобит чем.
Солнцев быстро оделся и с открытыми пятками, практически на цыпочках,пошел
за соседкой.

     Дед перебрал немало рухляди, прежде чем подобрали Роману «обувку» по размеру.
Это были старенькие, шитые-перешитые валенки. «А что, прикольно! Лишь бы до дому добраться.
 А там и поездка в Египет, — на песочке отогреюсь. Главное, узнать у
них, где можно машину оставить, и как добраться до вокзала», — думал Роман.
    
   Пока пили чай, а к столу незнакомца пригласили сразу, гостеприимные и словоохотливые старики поведали Роману Егоровичу историю жизни своих соседей.

Оказалось, что семья Степановых поселилась в доме Сашиного деда, ветерана и героя войны. С помощью деда Саша успел оформить гражданство,  —  они беженцы из Средней Азии.
 А вот жене Галине и детям не везет, 4 года всё тянут и тянут...Загоняли. Пока только вид на жительство получили. Саша устроился в селе электриком, но зарплату не платили, пока дед был жив, как-то перебивались на его пенсию.
 "Сейчас им совсем худо. Вот глава семьи и поехал на заработки в Москву. Долги у них большие кругом. А весной у них случилось несчастье — Галин отец сгинул. Продал там квартиру и поездом ехал сюда. Да так и не доехал. Говорят, обокрали да с поезда сбросили...
Сколько Галя ездила,на всякие станции, к проводникам, хотела узнать, да никаких концов. В раз почернела с горя, седая стала..."
     — А тут, не знаю, говорить ли ей, был звонок... До этого Саша нам позвонил, сказал, что дождется оплаты, им на стройке задерживали, и прямо на вокзал. Оттуда сообщит, на какое число взял билет и когда прибывает.Вот и ждем два дня, — никаких от него звонков.

   "А час или полтора назад, был звонок, голос, вроде Сашин, да как-то с трудом дышал.
« Тёть Нюр, не приеду. На вокзале менты...» потом крик, и отключилось всё...
Вот и думаем с дедом, надо ли сообщить...Что скажете?
А Галя-то как чувствует, бегает к нам под дверь, то под окно — караулит
звонок. То на дорогу,— там и поплачет. Так как же быть?"

     У Романа Солнцева не было слов. История семьи Степановых потрясла его.
 "Вот откуда замкнутость, недоверчивость. И куда ни кинь — непробиваемая стена
на всех уровнях власти. Достучаться до сердец невозможно. А без денег их
 никто и не услышит."

     — Тётя Нюра, вот вам моя визитка, там номер телефона, чтобы мне позвонить.
Я через 10 дней вернусь из поездки , и по своим каналам постараюсь
разыскать Сашу. А пока Галине ничего говорить не надо.Поберегите ей нервы, смотреть на неё страшно. Поддержите их. Вот вам деньги на оплату телефона и погасите в магазине их долг.
     — Да как же я...?
     — Придумайте что-нибудь.
     — Им отнесёшь пяток яиц, она сразу отрабатывает, воды натаскает, полы
помоет...
     —  А сейчас нам с дедом надо обдумать, как мне выбраться из снежного плена,-
 дома семья сходит с ума. У нас на 2 января билеты, улетаем в отпуск.
     — Да никак! Может трассу и будут чистить, а до нас дело не дойдёт.
     — Что, своих тракторов в селе нет?
     — Почему же, есть. У Толяна, у Василия...
     — Звоните Толяну, Василию,— дескать, есть дело на миллион!
     — Дык, в стельку,поди, Новый год со вчера встречают.
     — Зовите скорей, на месте решим!

Толян и Василий оказались настоящими мужиками, сразу "врубились" в суть дела
и осознали свою значимость. Пригласили на дело своих со...товарищей.

Дружной компанией откопали мерседес, буксиром транспортировали к дому тети Нюры, и были мужики весьма довольны  неожиданному приключению и необычным расчётом:
каждый получил по бутылке дорогущего коньяка и по три тысячи рублей.
     Пока Василий заводил свой трактор Т—150,чтобы доставить до трассы щедрого
гостя, Роман Егорович зашёл к Степановым попрощаться.
Галина, принарядившись и распустив волосы, играла на аккордеоне, а дети угадывали мелодии.
Роман Солнцев твердыми шагами подошёл к столу,очень скромно накрытому, положил пакеты с продуктами, из одного посыпались мандарины. Протянул визитку Арине и коробочку.
     — Там сотовый телефон. Подарок на Новый год вашей семье от нашей.
Артёму протянул деньги:
     — Купите симку, вставите. И научи всех пользоваться.
А теперь до свидания, Галина, простите меня! Доброго вам нового года!

Уходя, краем глаза Роман заметил, что каталка колбасы и бутылка коньяка нетронутыми перекочевали на коробку у стены, где он недавно сидел.
В дверях его  остановила Арина, поблагодарила и протянула свой подарок.
     — Мои стихи. Вам на память.

     По дороге Василий подробно объяснил Солнцеву, где,почему и куда его занесло,—
надо было придерживаться левой стороны, а он дважды ушёл вправо...
Роман Егорович слушал и думал, что, оказывается, неплохой у нас народ живет в
глубинке. Отзывчивый.
Но история семьи Степановых глубоко тронула душу. Ведь Галина на грани
сумасшествия. Детей могут изъять. Что же там, в Москве, случилось с Сашей?

     — Скажи, Василий, а Степанов любитель выпить?
     — Нет, наоборот, мужики злятся, что не держит компанию.
     — Тяжело им живется.
     — Да, нелегко. У Галины, порой, денег на автобус нет, лесом до райцентра
ходит. Одной опасно-то. Хотя ей привычно. На работу каждый день в соседнее село по четыре километра туда и обратно ходит.
 Музыку преподаёт. У меня там сеструха живет, в школе
техничкой работает, так рассказывала, что слышала, как Галина попросила директора составить расписание ей в два дня, ведь уроков пения мало,а тот — ни в какую.
     — Почему?
     — Вредничает, наверное. У нас прибылых не любят.

   Позвонила Ларочка.
     — Солнце моё, ты где?
     — Ты не поверишь,страшному сну скоро конец! И я уже на пути к цели. Скоро вокзал, билет, три часа сна под стук колёс и — дома!

     Но в вагоне Роману поспать не пришлось.
Он развернул листок со стихотворением Арины. И когда прочёл, на душе стало снова
тревожно, больно, неспокойно...

Горе горькое следом шагает.
Ты бежишь, а оно за тобой!
Подходящий момент выжидает,
Чтобы жертву накрыть с головой.

Горе горечь несёт от разлуки,
От болезней, тяжёлых утрат.
И невольно опустятся руки,—
Жизни, кажется, больше не рад.

Удалиться ему не прикажешь.
Не прикажешь ему отступить...
Почему на Руси, кто мне скажет,
Тяжело и безрадостно жить?